Часть 1 (1/2)

«У меня дерьмовое зрение, знаете ли. Но даже с гребанной близорукостью я мог разглядеть каждого, кто снимает меня на камеру. Какое там было расстояние? Пятнадцать? Тридцать метров? Неважно! Я видел их ебанные лица… Как думаете, док, когда они вернулись домой, что они сделали с видео? Трогали себя, смотря на то, как мерзкий монстр насилует, мать его, подростка?»</p>

— Бакуго? — Очако наклоняется к парню и тот не с первой попытки реагирует на ее голос. Милашка с огромными глазами смотрит на него озадаченно, будто в ее голове и правда что-то происходит — не пустыня с перекати-полем.

— Чего тебе, Очако?

— Ты в порядке?

— В полнейшем, — он встает с места.

— Я подумала, имеет смысл открыть окно, если вдруг тебе стало плохо.

— Как будто на эту вечеринку завезли алкоголь, — отрезает Бакуго, но все же принимает услышанное к сведению — на улице будет лучше. Свежий воздух взбодрит и прогонит мерзкие воспоминания.

День рождения подходит к концу. Полночь. Ученики 3А такие правильные, что уже достают свои пижамы и торопливо чистят зубы перед сном. Бакуго был первым в этом списке. Он лег в кровать, укрывшись одеялом с головой, но сон все никак не приходил к нему.

На третий час ожидания он собирается выйти на кухню и сделать чай, но, едва открыв дверь, видит знакомую фигуру.

«С такими навыками скрытности ты не протянешь и дня на реальной миссии», — цыкает Кацуки и останавливается. Он выжидает немного и, приняв неочевидный выбор, переодевается.

***</p>

«Как же ты беспалевно светишь своей причудой».

На мгновение Бакуго чувствует себя не то безумным сталкером, бегущим за своим идолом после концерта, не то злодеем, выслеживающим свою жертву. Свечение гаснет. Через несколько кварталов Бакуго окончательно теряет Изуку из виду и, останавливаясь, выругивается вслух. И что дальше?

«Как будто у меня есть план».

Он осматривается по сторонам. Город практически вымер. Из редких прохожих — пьяные работяги да покидающие ночной клуб студенты. Бакуго поднимает взгляд на вывеску и резко меняется во взгляде.

«Кино для взрослых? — чутье не подсказывает, а вопит во всю, что он найдет Изуку именно здесь. Но для начала нужно купить билет. — Какой фильм? — Судя по тому, что зал всего один и фильмы не идут параллельно, он выбирает кино, которое началось десять минут назад. — «Главный смертный грех», как банально».

Бакуго заходит в зал и с облегчением выдыхает: почти никого, а значит он может выбрать любое место. Но выбирать ему предстоит мгновением позже — его глаза цепляются за знакомые кудри. Изуку ожидаемо не один — на соседнем сидении развалился мужчина в рубашке. Бакуго садится ближе к задним рядам, каждые пять минут наклоняясь через переднее кресло и пытаясь высмотреть, что делает Изуку. Но уже на третью попытку он теряет одноклассника из виду.

«Не говорите мне, что… — Бакуго бесцеремонно встает, подкрадывается ближе, и на этот раз устраивается в двух рядах от Изуку. Фильм на мгновение затихает и он слышит пошлые звуки. Изуку, гребанный Изуку Мидория отсасывает какому-то мужику. — Твою ж…» — в его груди не хватает воздуха, а щеки начинает жечь. Но не от возбуждения или смущения — от чистого ужаса.

Какого черта он в ужасе?

Не проходит и десяти минут, как спереди слышно копошение. Бакуго замечает, как Изуку и его «компаньон», на голову выше парня, встают с мест и направляются к лестнице.

«Блять, блять, блять», — Бакуго не находит ничего лучше, чем притвориться, будто что-то уронил. Он спиной чувствует взгляд незнакомца и слышит какую-то шутку в свою сторону.

Но на этом экшн-сцена не закончится, иначе Бакуго не был бы Бакуго.

Светловолосый поднимается по лестнице, когда фигуры покидают зал. Он выходит следом, останавливается и осматривается. Куда они могли пойти?

«Была не была, — думает он и решает выйти на улицу. — Может, есть какой отель поблизости или…» — но его мысли обрывают неразборчивые стоны прямо за углом. Эти стоны тут же прекращаются, и Бакуго делает очевидный вывод: незнакомец, вероятно, пригрозил Изуку меньше шуметь, чтобы неравнодушные герои не последовали на звук. — Придется испортить вам веселье».

— Эй, — появляется бесцеремонно он и его пальцы зажигаются надвигающимся взрывом, — как давно тебе восемнадцать, папаша?

— Ммм? — Изуку, с галстуком во рту, поворачивает голову и смотрит на Кацуки. Его глаза слезятся, а щеки горят красным. Мужчина торопливо высовывает.

— Это твой любовничек? Ты не говорил мне, что сегодня у нас будет групповуха, — он старается выглядеть самоуверенно, но одного взгляда на Бакуго достаточно, чтобы его поджилки затряслись.

— Эй, Деку, выплюнь ты уже свои стринги.

— Какого хрена, Каччан?! — жалобно-гневно бросает ему Изуку и кидает галстук на землю.

— «Какого хрена?» Какого хрена ты творишь? Как долго вы в отношениях?

— Ты придурок? — мужчина хватается за живот и смеется. — Отношения? С этим? Для начала, — он делает шаг вперед, но его пять секунд смелости заканчиваются, когда Бакуго демонстративно посылает в воздух несколько взрывов, которых недостаточно, чтобы привлечь внимание к перепалке, но вполне хватит, чтобы пригрозить незнакомцу. — Для начала, я не гей…

— А для конца?

— Агх, я вижу его впервые.

— Это правда, — вступается Изуку за мужчину и натягивает штаны, прекрасно понимая, что «свидание» испорчено окончательно.

— Сколько тебе, старик?

— Это имеет значение? Ему есть восемнадцать.

— Знаю, знаю, — Бакуго хрустит пальцами и бросает гневный взгляд в сторону Мидории. — Эй, Деку, а как давно тебе восемнадцать?

— Каччан…

— Я, пожалуй, пойду, если я вам больше не нужен, — мужчина поочередно смотрит то на Изуку, то на Бакуго, и, верно уловив, что Бакуго больше нет до него дела, трусливо бросается в бегство.