«Ты шо творишь, эбонит!!!» (2/2)
Он закрыл глаза. «Таблички» замелькали быстрее, наконец стала видна уже не табличка, а целая вкладка с надписью «Фаля, новая Юнейшая(?)». Здесь был даже портрет Фали, но она не успела его рассмотреть: вкладка открылась. Мысли Мирона правда оказались приличными: он лишь хотел, чтобы Фаля стала Светлой Хранительницей, и ради этого готов был потратить много времени, денег и сил, ведь за привлечение нового сотрудника его ожидала щедрая награда. Фаля изучила каждый помысел, не нашла намерения увозить её Темнейший знает куда, и убрала руку с мироновской макушки. Вкладки и таблички перед внутренним взором пропали.
— Что значит Юнейшая? — спросила Фаля.
— Поедешь со мной — расскажу.
Фаля ещё раз глянула на пробки за окном и сделала выбор.
… Хонда Аккорд, так сказал Мирон. Аа, так сказала Фаля. Не шарила она за машины. Ну, красивая чёрная тачка. Внутри тоже нормально, разлечься бы на сидении и заснуть. Мирон посоветовал пристегнуться и включил тот самый режим невидимости и неосязаемости.
— Тебе, наверно, кажется, что ничего не изменилось, — сказал Хранитель, выезжая со двора. — Ведь мы с тобой продолжаем и видеть, и осязать машину. Но…
Он свернул на дорогу. И поехал, быстро и беззвучно, прямо сквозь автобусы и легковушки, сквозь троллейбусы и маршрутки. На доли секунды становились видны изнутри переполненные салоны общественного транспорта, багажники, кузовы, сиденья, водители и пассажиры, а потом Хонда летела дальше, не видя никаких преград… И тогда Фаля в полной мере осознала, насколько хранительская жизнь отличается от человеческой. Насколько люди беззащитны и открыты перед Хранителями. И насколько ей, Фале, повезло (или наоборот?) стать причастной к таким чудесам и тайнам… Ладно, на самом деле размышления и осознания были у Фали позже. А в тот момент она вжалась в сиденье, закрыла лицо руками и истошно завопила:
— Ой, блэт, ты шо творишь, эбонит!!!
Да, Мирон предупреждал, что её ожидает,
но одно дело — слушать его бархатный голос, сидя на подоконнике, и совсем другое — на полной скорости врезаться в машины! Фале казалось, что вот-вот Мирон протаранит чьё-то авто, и кончится её новая жизнь, не успев начаться.
Через несколько секунд Фаля не сдержалась, подглядела сквозь пальцы. Хонда мирно ехала по пустой дороге родного района Фали.
— Мы ведь только что были в центре города, как так быстро очутились здесь? — Фаля тщетно пыталась отдышаться. — И… Я же не говорила свой адрес!
— У нас в базе данных есть некоторая инфа о потенциальных Хранителях… — сипло проговорил Мирон. Глянул на Фалю и выпалил, крепче вцепившись в руль: — Свет великий, как же ты меня напугала! Я потому и прибавил скорости.
— Я тебя напугала? Чья бы корова мычала!
Мирон нервно усмехнулся.
— Вообще первая поездка на моей машине — это всегда буря эмоций, у всех. Но такой ураган я впервые вижу. Ты так завопила, я чуть в ступор не впал. А ты ещё не знаешь, какой это трындец, когда я впадаю в ступор…
Фаля прижала ладони к пылающим щекам, откинула с мокрого лба спутанные кудряшки. Хонда ехала узкими сонными улочками, окружёнными деревьями с красно-жёлтой листвой; бояться было больше нечего.
— Мне даже понравилось, — сказала вдруг Фаля.
— Н-да?
— Ну, я давно хотела… Покричать. Выплеснуть эмоции. Знаешь чувство, когда долго сдерживаешься, молчишь, копишь в себе переживания, а потом это всё вырывается наружу…
— Знаю, — тихо и мягко сказал Мирон.
За окнами тянулся заброшенный переулок, ведущий прямиком к дому Фали. Тонкие ветви так низко склонялись над дорогой, что проникали сквозь крышу в салон и качались над головами. Фаля протянула руку, чтоб коснуться одной веточки. Пальцы, конечно, поймали только воздух. Фале захотелось спросить, все ли Хранители такие всемогущие: и миры альтернативные творят, и мысли читают, и над машинами колдуют… Но поняла, что на сегодня умной информации и так многовато. Поэтому она спросила другое:
— Вот у тебя в мыслях есть вкладка с моим именем, и там мой портрет. Я его толком не успела рассмотреть, но поняла, что я там гораздо красивее и счастливее, чем в жизни. Почему?
— Потому что я так вижу, — ответил Мирон. — Ты себя недооцениваешь очень сильно. А ещё закрываешься от мира, ходишь мрачная и полудохлая. Вот покричала, я хоть убедился, что ты живой человек… Ты даже не подозреваешь, сколько в тебе сил и сколько всего крутого ты способна совершить в жизни, даже не подозреваешь, какой счастливой можешь быть. Завтра суббота, у тебя есть планы какие-то?
— А? Блин, такую речь испортил. Завтра я свободна.
— Значит, я могу за тобой заехать часов в одиннадцать утра? Покажу наш офис, со Светлыми познакомлю, ну и так, по мелочи, расскажу-научу чему-нибудь. Не волнуйся, пока тебя не будет дома, родные о тебе даже не вспомнят.
Он остановил машину прямо перед подъездом Фали. Фаля помедлила, потом протянула руку:
— Приезжай. Слушай, ещё рано выводы делать, конечно… Но спасибо тебе!
Сказав это, Фаля ощутила внутри себя какой-то жар. Он образовался где-то в районе груди, но быстро переместился к плечу, затем пробежал по руке вниз, соскользнул с пальцев и, видимо, перескочил на Мирона. Вены на руке Хранителя вспыхнули сквозь кожу ярким светом.
— О, вау, — сказала Фаля. — Расскажи мне завтра, шо это такое. И ещё про Юнейшую объясни. А сейчас я пойду домой, лягу спать и буду очень надеяться, что это всё не было сном.