Всё началось с арыка (1/2)

Фаля проснулась в восемь утра. Мама спала, братишка Яшка во сне бормотал формулы по математике вперемешку со стихами Тютчева. Отца не было уже второй день, он подменял на работе, в аэропорту, заболевшего коллегу. Фаля поела, вспоминая и осмысляя вчерашнее, вернулась в свою комнату и открыла шкаф. Ей захотелось сегодня одеться красиво. Женственно. Она нашла летнее платье, подаренное бабушкой: розовое в белый горох. Раньше Фаля надевала его и думала, что похожа на колбасу с салом. А сейчас вдруг увидела в зеркале ту самую прекрасную девушку из мыслей Мирона. Ну, растрёпанная, конечно, сонная… Но красивая. Фаля отыскала утюг, стянула с себя колбасное платье и принялась его гладить, боясь прожечь тонкую ткань. Повесила платье на вешалку и обнаружила, что давно пора подстричь ногти. А потом ей захотелось нарисовать стрелки (она купила подводку полгода назад и ещё ни разу не красилась на улицу). Через час стрелки были готовы, и тут Фаля поняла, что надо что-то делать с причёской. Эти неухоженные кудри во все стороны… Но было уже почти одиннадцать, пора идти. Братик и мама ещё спали. Фаля написала маме, что пошла гулять с подругой, достала пыльную коробку с босоножками на каблуке (тоже подарок бабули), обулась и, взяв вместо рюкзака сумочку, вышла в подъезд. Заковыляла по лестнице, держась за перила.

Уже на первом этаже Фаля осознала вдруг: она давно не парилась над нарядами — ходила в одних и тех же джинсах и мятых футболках. Последний раз она надевала платье два года назад, в ресторан, на бабушкин юбилей. А тут вдруг так заморочилась… И силы взялись откуда-то, и желание. Всё из-за этого светлоглазого Мирона. Она что, влюбилась? Так быстро? Нет, глупости. Просто мероприятие важное: ей покажут офис Светлых Хранителей! Негоже туда переться, одевшись абы как. Фаля кивнула своим мыслям и споткнулась о соседский велосипед. Схватилась за другой велик, чтоб не упасть, и уронила все велосипеды; из двери выглянула пожилая соседка и сказала: «У тебя глаза в жопе, что ли? И чё вырядилась как проститутка?» и закрыла дверь. Обычно эта соседка говорила, что Фаля одевается как мужик. Девушка вздохнула и вышла на крыльцо.

Вообще подобные ситуации были для неё обыденны. Когда Фале было пять, она упала в арык. Другие дети перепрыгнули, а она вот плюхнулась на болотистое дно. Это была её первая в жизни неудача. И, как теперь известно, далеко не последняя. На Фалю как из ведра сыпались передряги, падения, конфузы, плохие оценки и низкая репутация, проблемы в семье, трудности социализации, неуклюжесть, зажатость, жопорукость, дединсайдовость… А началось всё с арыка.

Мирон уже приехал. Припарковался у подъезда, как вчера. Увидев его Хонду, Фаля от радости чуть не свалилась с крыльца.

— Блэт, — сказала она, неловко взмахнув руками. — Ща грохнусь, сверну шею и…

И тут её подхватил Мирон, что уже стало классикой. Фаля машинально вцепилась в его вельветовый пиджак. Не быть ей женственной!

— Осторожно, — спокойно сказал Хранитель. Если ему и было смешно, то он отлично сдерживал себя. — Помочь до машины дойти?

— Сама, — буркнула Фаля, сняла обувь и босиком добралась до Хонды. Ей вспомнилось: платье она не надевала так долго ещё и потому, что в ресторане оно порвалось где-то на спине, а зашить руки не доходили. Не то чтобы этот дефект был заметен — вон утюжила же Фаля платье, и ей казалось, что всё с ним в порядке. Но теперь мысль, что она вышла из дома в рванье, не давала покоя.

— У тебя всё в порядке? — спросил Мирон, сев за руль.

Фаля вздохнула.

— С головой — нет. Хотела красиво одеться на встречу с тобой, тьфу, со Светлыми. А в итоге напялила рваное платье и каблуки, на которых не умею ходить.

— Не беспокойся об этом. — Мирон выехал со двора и свернул в проулок. — Сегодня ты пройдёшь Светлую инициацию. Станешь не просто потенциальной Хранительницей, а Призванной. В тебе проснутся некоторые хранительские способности, в том числе — умение правильно себя подавать, уверенно держаться в обществе и всегда хорошо выглядеть. Ты на этих каблуках после инициации бегать сможешь, а платье станет как новое и никогда не порвётся и не износится.

— Правда? — с надеждой спросила Фаля.

— Увидишь. Сам через это прошёл. Зажатый был до ужаса и в любой одежде себя нелепым чувствовал. Хранительство меня просто преобразило. И тебя преобразит.

За окнами мелькали улицы и переулки. И, конечно, салоны легковушек, троллейбусов, автобусов… Фаля реагировала на это уже спокойно, лишь вздрагивала порой. Хонда съехала с дороги и остановилась посреди тротуара, напротив маленькой застеклённой кафешки с аляповатой надписью «У Ашбара Алманбетовича». Вокруг ходили люди; Хонду они старательно огибали.

— Простые люди всё ещё не видят мою машину, — сказал Мирон, — но подсознательно чувствуют, что это место нужно обойти. А вот когда мы выйдем, люди начнут спокойно проходить прямо сквозь тачку.

— Понятно. Мы уже приехали?

— Да. Видишь ли, Светлейший нашей страны — Ашбар Алманбетович — тысячу лет назад получил в наследство от родителей харчевню. И решил в ней же устроить местный филиал Светлых. Ашбар тогда был простой работящий парень, очень любил готовить и даже свои способности Хранителя задействовал в приготовлении пищи. В харчевню приходили люди, вкусно обедали и во время обеда вдруг получали ответы на какие-то свои трудные вопросы. Прикинь, сидишь, жуёшь, и вдруг: эврика! Посетители, конечно, не знали, что в харчевне трудятся не простые люди, но всё-таки чувствовали, как здесь хорошо и чудесно. Они благодарили Ашбара, благодарили других Хранителей, и за счёт этого Светлые, которые работали здесь, всегда в избытке имели людскую энергию. Так происходит и сейчас, только харчевню модернизировали и теперь называют кафешкой. Пойдём. Осторожно, не столкнись ни с кем.

Разумеется, Фаля вышла из машины и столкнулась с кем-то, а точнее — с крупным лысым мужиком. Он тащил какие-то сумки и явно направлялся в кафе.

— Ой, девушка, вы будто из воздуха появились! — воскликнул мужик.

Фаля извинилась и хотела отойти, но тут к ним подскочил Мирон.

— Здравствуй, Захар, — сказал он мужику. — Это Фаля, новая Призванная. Фаля, это Захар. Сам он человек простой, но его жена Кира трудится в рядах Светлых Хранителей и кое-что ему о нас рассказывает.

— Угу, — пробормотал лысый. — Мир, ты опять что ли свою тачку прям тут припарковал?

— Она никому не мешает, — заметил Мирон. — Да не вглядывайся, всё равно её не увидишь.

— Ох, и не надо. Помню, как ты меня на ней подвёз. Я чуть не обосрался тогда!

Фаля невольно улыбнулась. Этот здоровенный Захар говорил о машине Мирона с искренним ужасом и восторгом, как ребёнок.

Под переливчатое звяканье колокольчиков, висящих над дверью, Захар, Мирон и Фаля зашли в кафешку. Почти половину помещения занимал массивный прилавок, за которым крутилась, обслуживая клиентов, румяная молодая женщина в белой косынке. У неё были рыжеватые волосы и сияющие светло-голубые глаза.