Часть 10 (2/2)

Чонгук неловко жамкает пакет, сдерживая себя от того, чтобы не зажать ладони между колен. Он чувствует себя не в своей тарелке, но это не что-то новое. Он всегда так чувствует себя в незнакомой компании.

— А остальные правила? — спрашивает он, желая развеять тишину и хоть немного вытащить себя из раковины.

— Лимонад? — протягивает ему Хосок полулитровую бутылку популярного напитка. Чонгук с крошечной благодарной улыбкой принимает её. — Правила, говоришь… Чёрт, я ещё не придумал, — смеётся, забавно поморщившись. — Ты главное соблюдай первое, а там видно будет, ладно?

— Да, конечно, — соглашается Чонгук, для убедительности кивнув головой.

— Кстати, как оказалось к твоему дому добираться довольно долго. Что ты скажешь на то, если мы остановимся на ночёвку в каком-нибудь мотеле?

— Нет! — быстро выпаливает Чонгук. — Нет, пожалуйста. Пожалуйста, давайте поедем… Я…

— Эй, успокойся, я понял твою точку зрения. Ну что, Ёнам?

— Да ради бога, — отзывается водитель. — Поедем ночью. Но нужно будет, чтобы кто-нибудь меня сменил на пару часов.

— Я смогу, — раздался голос до этого сохраняющего тишину Рич.

— Ну, значит, решено, — подмигивает Чонгуку Хосок, заставляя того неловко отвести взгляд.

— Спасибо вам большое. Если бы не вы, я бы…

— Это всё долбанные вампы, Чонгук. Это они во всём виноваты, а мы просто выполняем свою работу.

Они едут достаточно долго для того, чтобы Чонгук успел подремать. Несколько раз останавливаются на заправках, там заправляются, ходят в уборную и покупают всякую дрянь в местных магазинчиках. У Чонгука тяжело на сердце. Он ещё пару раз пытается дозвониться домой, но каждый раз либо слышит короткие гудки, либо напарывается на автоответчик. От этого у него слегка ускоряется сердечный ритм, потеют ладони и бурлит в животе. Он даже начинает переживать о несварении, но всё обходится и ему не приходится стыдиться ещё и этого.

— Хочу предупредить тебя, что Тэхён будет недоволен. А когда он недоволен, то может быть слегка… Резким и агрессивным. Впрочем, кому я рассказываю о волчьих штучках?.. В общем, это я к чему… Может быть, ты хочешь позвонить ему? Намджун написал мне, что их команда возвращается на базу и ты не помешаешь.

— Я… — выдавливает из себя Чонгук, округлив глаза. Он даже не подумал о том, что Тэхёну можно позвонить.

— Я не в курсе ваших… Эм… Дел. И уж точно не хочу лезть не в своё дело… — замявшись, говорит Хосок.

— Нет, не сейчас, — решает Чонгук, скрестив руки на груди в защитном жесте. Несмотря на то, что его внутренности начинают ныть, а волчьи инстинкты вопить о том, что ему сейчас просто необходимо услышать чужой голос, Чонгук не готов к этому. — Я… Потом.

— Окей, никаких проблем.

В районе четырёх часов утра Чонгук начинает узнавать местность, мелькающую за оконным стеклом. Их земли тянутся на почти двадцать квадратных миль, и не узнать их он бы не смог. Чонгук всё детство провёл в кукурузном поле, лазал по тутовникам и ловил рыбу в реке. Он вытягивает шею, ощутив, как все волоски на его теле встали дыбом. Начал брызгать мелкий дождь, замутняя стекло. И несмотря ни на что, он возвращается домой. Чёрт, он, наконец-то, возвращается домой.

Когда первая волна эйфории схлынула, на смену ей пришло волнение другого типа. Сколько Чонгук ни всматривается в окружающее, что-то неуловимо кажется ему не так. Какое-то всё не слишком ухоженое, что ли. Слишком много сорняков, не весь урожай собран.

— Так, послушай меня, — подаёт голос Хосок, проследив за его реакцией. — Я знаю, что это твой дом, но мы должны войти первыми, ладно? Будь за нашими спинами, не мельтеши перед глазами. И бога ради не вздумай превращаться, пожалуйста.

Чонгук бездумно кивает на каждое слово, практически выпрыгивая наружу, когда машина останавливается у его дома. Краска на фасаде слегка выгорела. Теперь это не насыщенно-зелёный, а более бледный цвет. В окнах не видно ни одного огонька, хотя Чонсоп, младший брат, всегда включает ночник в виде своего любимого героя Марвел — Железного Человека. По спине Чонгука бегут мурашки, он усиленно прислушивается, стараясь не обращать внимание на громкий гул крови в своих ушах.

— Чонгук, — предупреждающе зовут его. И он помнит то, что ему говорили, громко постучав кнокером и тут же отойдя в сторону.

В течение долгих минут ожидания Чонгук сжимает руки в кулаки, от напряжения вытянувшись по струнке смирно. А потом дверь открывается и на пороге появляется его мать. Сонная и слегка дезориентированная.

— Мама, — шепчет Чонгук, тут же привлекая её внимание. Чужие глаза смотрят непонимающе, а потом расширяются от осознания. Но после минуты промедления что-то меняется и вместо улыбки на её лице появляется оскал.

— Мы ждали тебя, Чонгук-и. Что же ты так долго?