Часть 51. Кредит без переплаты (1/2)
За потемневшими от старости и долгого запустения окнами древнего дома стояло всё то же хмурое лондонское утро, но в отличие от предыдущих недель, завтрак на уютной, хоть и слегка мрачноватой кухне проходил куда более оживлённо. Обитателей скрытого от окружающих дома номер 12 на площади Гриммо наконец-то начали «отпускать» последствия событий, произошедших в том Мерлином проклятом лагере пожирателей. И дело было даже не только в концентрации ужаса, боли и мерзости на единицу площади магической Британии, не в очередном, хоть и тяжёлом бое, не в ошмётках тел и лужах крови, оставшихся от врагов — война для них всех стала уже какой-то… привычной, что ли. Нет, дело было, как это часто и происходит, в своих потерях. Точнее, к общему счастью и невероятному везению — почти потерях. Приложило всех, но сильнее всего Ремуса Люпина. Тот будто только очнулся от глубокого сна и, оглянувшись, обнаружил вокруг себя лишь обломки привычного мира, в котором надо отныне научиться жить. Жаль, правда, что для возвращения из страны дамблдоровских деревень к суровой реальности понадобилось тяжёлое ранение Тонкс и практически потерянный ребёнок. Их ребёнок.
Мерлин знает, что там творилось в голове у оборотня, но когда Андромеда и Нарцисса объявили о том, что непосредственная опасность жизни матери и ребёнку миновала, и теперь им требуется только покой и реабилитация, Люпин стал исчезать каждую ночь, а куда он ходил и что делал, оставалось лишь догадываться…
— Милая, а где Гарри? — осведомилась Эмма, бросив взгляд на недовольную дочь, сидящую рядом с пустым стулом, на котором обычно размещался её жених.
— Сейчас спустится, — ответила та и, помолчав, добавила: — Может быть… Ему там Добби притащил какую-то новую железку для винтовки, и он сейчас пытается её установить, попутно пуская слюни на «свою прелес-с-сть».
— Уже принёс? — оживился Дэн, отложивший в сторону газету. — Надо пойти посмотреть! — внимания на кинжальные взгляды жены и дочери он не обращал из принципа.
Гарри положил винтовку на стол и, потянувшись, встал, пора было идти на завтрак во избежание обещанных Гермионой санкций. Он улыбнулся, пока что его будущая жена только угрожала, но ни разу не осуществила свою угрозу. Впрочем, испытывать её терпение у него не было ни малейшего желания. Поттер умылся, почистил зубы и, воспользовавшись полотенцем, повесил его на место, после чего направился в столовую. Подойдя к двери, за которой слышался негромкий многоголосый говор, он остановился и, пока ещё никем не замеченный, окинул взглядом представшую перед ним картину.
Вот сидит Эмма Грейнджер с неугомонной Эмили на коленях и неспешно пьёт кофе из маленькой чашечки, о чём-то беседуя со старшей дочерью, на губах которой играет лёгкая улыбка. А это Дэн Грейнджер, которого Гарри легко будет назвать отцом.
Нарцисса, с лица которой наконец сползла маска бесстрастной и маскирующей свои эмоции стервы, улыбаясь, разговаривает с Андромедой, способной лечить так же эффективно, как и убивать.
Нимфадора-оторву-тебе-яйца-если-назовешь-меня-так-Блэк размахивает руками и доказывает что-то невозмутимой Луне, которая, бросая на неё пристальные взгляды, расправляется со своим очередным пудингом. Бывшая аврорша, очевидно, наконец-то сбежала с больничной койки. Ну да и ладно, основные, да что там говорить, практически все повреждения были залечены, и Доре всего-то и требовалось отдохнуть и восстановить магическое ядро.
Повзрослевший, подросший и слегка заматеревший Невилл слушает Драко Блэка, пытающегося по привычке говорить снисходительно и высокомерно, но постоянно сбивающегося из-за хихикающей Джинни Уизли, что периодически тычет пальцем ему в бок.
Муж Андромеды, Тэд, положив ногу на ногу, невозмутимо читает свежую газету, делая маленькие глотки кофе.
Оглядев их всех, Гарри почувствовал, как ему сдавило горло. Сирота обрел-таки семью, странную, где-то даже невозможную, в которую входили даже те, кто совсем недавно были не то, что конкурентами или противниками, а врагами. Но семью настоящую, такую, за которую он готов был сражаться и которую готов был защищать изо всех сил, хотя, чего уж там, больше всего ему хотелось обычной, нормальной жизни. Поттер натужно сглотнул и криво усмехнулся — насколько же все они отличались от Дурслей, которых Дамблдор с упорством носорога называл его семьей, раз за разом отправляя Гарри в личный филиал Азкабана.
— Доброе утро! — произнёс Поттер, входя в столовую и садясь рядом с Гермионой.
Он сразу же обратил внимание на капризничающую на руках Эммы Эмили, отказывающуюся от ложки с манговым пюре, и улыбнулся, когда перед взвизгнувшим ребёнком появилась иллюзия маленького Добби, который, шкодливо улыбаясь, поедал пюре из своей чашки. Девочка немедленно уцепилась за ложку в руке матери и последовала примеру иллюзорного домовика.
— Спасибо, Гарри, — усмехнулась Эмма.
— Гарри, а ты не знаешь, куда снова запропастился мой Волчок?
— Мне самому интересно, чем он занимается, Дора. Гриммо он покинул вчера ночью.
— Появится — всю душу вытрясу, — пробурчала метаморф.
— Какие планы на сегодня, Гарри? — осведомилась Нарцисса, аккуратно промакивая уголки губ салфеткой.
— Сегодня Гринготтс и, возможно, Королева. Посмотрим. Второе уж точно не только от нас зависит. Надо уже что-то начинать решать относительно того, где мы окончательно расправимся с тёмным уродом и его свитой. Мадам Боунс пишет, что хоть частота нападений на маггловские поселения даже несколько возросла, но среди нападающих всё меньше и меньше живых, в основном действуют инфери. Хотя, конечно, ещё встречаются и оборотни с волшебниками.
— Неудивительно, мы немало ублюдков повыбили в последнее время, а ведь есть ещё и остатки Ордена с аврорами, ДМПшниками и невыразимцами, которые тоже без дела не сидят, — кивнул Невилл.
— Да, маховик начинает раскручиваться назад, Волдеморт уже проиграл, просто ещё не знает об этом. Боунс нашла и разгромила ещё несколько небольших, как они их называли, лагерных пунктов, получив в свои ряды сразу пару десятков магов. По её словам, более-менее охраняется только Косая Аллея. По крайней мере, при срабатывании табу на его кличку больше никто не появляется. Правда, они не могут выяснить, где Волдеморт, собственно, прячет то огромное количество инфери, оборотней, дементоров, великанов, вампиров и прочих примкнувших к нему существ, в принципе не способных вести скрытное и самостоятельное существование. Оставшихся волшебников-то могут и на Косой, и в Лютном разместить, да и Министерство пустует. А вот всякая нежить и нечисть…
— А что с остальным населением? — спросил Дэн, который, как и все присутствующие, внимательно слушал Поттера.
— Овцы! Позабивались в норы и сидят в ожидании — то ли придут их резать, то ли кто-то очередной их в очередной раз спасёт, — раздражённо махнул рукой Гарри.
— Насчёт места финальной битвы… А почему, собственно, и не Хогвартс? — подал голос Драко.
— Для этого его надо сначала захватить, зачистить, перебросить разнородные отряды сопротивления, свести их все под единое командование, обеспечить припасами на случай, если Тёмный не сразу пойдёт на штурм, а решит взять школу в блокаду и заморить всех голодом, и так далее и тому подобное.
— Ну, положим, с некоторой помощью от мадам Боунс захватим мы его за ночь, — отмахнулся бывший Малфой. — С маггловским оружием они даже не поймут, что происходит.
— Гарри, ущипни меня! — громким шёпотом произнесла Гермиона. — Драко признал, что магглы что-то могут!
— Я способен признавать свои ошибки, Грейнджер!
— Джинни, проверь, может, у него температура? — озабоченно произнёс старающийся не засмеяться Невилл.
— Ладно, вопрос с местом финальной битвы оставляем пока открытым. Любовь моя, — обратился Гарри к Гермионе, — пойдем переоденемся и наведаемся к гоблинам. Невилл, ты с нами?
— Спрашиваешь! — Лонгботтом вскочил и, извинившись, помчался в их с Луной комнату.
— Меч возьми! — крикнул ему вдогонку Поттер.
***</p>
Гарри, Невилл и Гермиона оделись в удобную маггловскую одежду и, накинув сверху стандартные мантии, рассовали по карманам пузырьки с зельями с наложенной на них неразбиваемостью, вложили в ножны личные клинки с посеребрённым лезвием, заточенным до бритвенной остроты, основные и запасные палочки уместились в специальных кобурах на предплечьях, а пистолеты, скрытые свитерами, угнездились в специальных креплениях на пояснице. Вообще, этими самыми ножами мужская часть населения Гриммо никак не могла наиграться. А началось все с того, что однажды вечером Гермиона задумчиво крутила в руках клинок, а потом возьми и заточи его заклинанием, после чего наложила чары неразрушимости. Всё гениальное просто! В результате получились клинки, которые никогда не тупились, и ими можно было резать всё, что угодно, начиная с пуха и кончая стальными балками. Это, конечно, не значило, что они резали твёрдые материалы словно масло, но всё же резали. Дэн уже стребовал с дочери обещание обработать похожим образом стоматологические инструменты в их клинике, сказав, что они зададут новый стандарт в отрасли.
За всеми этими сборами, как уже повелось, наблюдало всё население Гриммо. Драко завидовал, все остальные беспокоились. Да и что говорить, конец всего этого дерьма, каким бы он ни был, уже маячил на горизонте, повышая градус нервотрёпки. Все они так много пережили, что погибнуть под самый конец было бы вселенской несправедливостью.
— Ладно! — преувеличенно бодро сказал Гарри. — Мы по-быстренькому в банк и обратно. Пейте оборотку!
— Погоди, дай осмотрю вас, не хватало ещё, чтобы нас какой-нибудь бобби остановил, углядев ножи или пистолеты! — пробурчала Гермиона.
Они покрутились, поприседали и, убедившись, что нигде ничего не торчит и не выпирает, глотнули оборотного зелья, волоски для которого Добби подобрал в маггловской парикмахерской, отследив подходящих по комплекции людей.
— Никогда не перестану удивляться магии… — пробормотал Дэн Грейнджер, наблюдая, как черты Гермионы поплыли, образуя новое, совершенно не похожее на её лицо, превратив его красавицу-дочь в какую-то некрасивую скуластую и вдобавок прыщавую блондинку.
— Ну, Добби Поттер! Я тебе это припомню! — прошипела она, рассматривая себя в зеркальце.
— Добби специально выбирал! — похвалился довольный домовик. — Добби не хочет, чтобы к Гренджи Гарри Поттера, сэра, приставали плохие волшебники, думающие членом! Я правильно сказал, мисс Луна?
У Гермионы из руки выпало зеркальце, и она вперила возмущённый взгляд в невозмутимую Луну.
— Чему ты учишь Добби, Луна?! — зашипела она.
— Так, ладно, времени мало! — вмешался Поттер. — Добби, тащи нас куда-нибудь поближе к «Дырявому котлу».
Все четверо с хлопком исчезли, а оставшиеся, хихикая, потянулись к выходу из комнаты.
***</p>
До «Дырявого котла» добрались быстро, благо домовик аппарировал их буквально через дорогу от входа в бар, куда и направились подростки, дождавшись разрешающего сигнала светофора. Внутри заведение Тома выглядело как обычно — тут и в лучшие дни было, прямо скажем, не очень чисто и уютно, а сейчас если и стало хуже, то ненамного. В углу, спинами к стене, сидели три подозрительных типа откровенно уголовной наружности, которые сверлили Гарри, Гермиону и Невилла недобрыми взглядами. Подавив желание пристрелить прихвостней Волдеморта на месте, Поттер, неловко изображая суетливость напуганного обывателя, повёл спутников к двери напротив, ведущей к той самой стене, что открывала проход в Косой переулок. Быстрые касания палочки кирпичей в известной многим поколениям волшебников последовательности — «три вверх и два в сторону» — и те, задрожав, начали быстро раздвигаться, образуя проход на главную торговую улицу магической Британии.
— Да уж, — произнес Невилл, оглядываясь. — Тут многое изменилось с момента нашего последнего появления.
Гарри согласно кивнул, разглядывая заколоченные витрины некогда нарядных магазинов, в которых когда-то кипела яркая, разноцветная и волшебная — во всех смыслах этого слова — жизнь в виде чудесных и дорогих товаров. Брусчатку покрывал разнообразный мусор, листовки, пустые бутылки, листы старых номеров «Пророка», который прекратил работу после диверсии, устроенной Амелией. Распространяя вокруг кислый запах гари, обугленное изнури здание издательства и по совместительству типографии скалилось сейчас выбитыми окнами, из которых вылазили чёрные закопчённые следы пламени, бушевавшего здесь когда-то. В проулке рядом с крыльцом, громко гогоча, стоял патруль пожирателей из пяти человек, которые передавали друг другу бутылку, совершенно не обращая внимания на происходящее вокруг.
Исчезли почти все вывески, а те, что не исчезли, выглядели постаревшими и жалкими, как, например, болтающаяся на одном гвозде треснувшая посредине деревянная панель с надписью «Прыгающие кастрюли Хопкинса». Поттер хорошо запомнил её еще с первого своего посещения переулка, ведь он целых несколько минут пытался представить кому, а главное, зачем нужна прыгающая кастрюля. Продавцом там работал владелец, сильно пожилой мистер Хопкинс, наряженный в лиловую мантию и шляпу в виде кастрюли. А еще он постоянно улыбался — не приклеенной улыбкой, а по-настоящему. Вспоминая его, Гарри хотелось думать, что чудаковатый лавочник все ещё жив и сохранил возможность улыбаться.
— Гарри! — кулачок Гермионы легко ткнул в бок задумавшегося Поттера. — Ты чего?
— Всё нормально, милая, просто вспомнил кое-кого.
Гермиона внимательно посмотрела на парня и уже потянулась за палочкой, чтобы наложить дезиллюминационное заклинание, но тут подал голос Невилл:
— Действуем по плану? Пожирателей внутри зачищаем?
— Да, но только в том случае, если они что-то заподозрят. В банк входим без дезиллюминационного, будто мы просто деньги снять пришли.
Гермиона кивнула убрала палочку.
Они молча и аккуратно двинулись к виднеющемуся впереди белому зданию Гринготтса, идущий слева Гарри держал краем глаза остававшийся в стороне пьянствующий патруль новой власти. До банка оставалось футов от силы двести, когда впереди послышались шипение лучей заклинаний и взрывы там, где они соприкасались с брусчаткой аллеи и стенами зданий, затем раздались крики, вопли и чей-то злобный рёв, а потом, перекрывая всё это, кто-то закричал, закричал громко, словно от невыносимой боли, и тоскливо, будто зная, что уже не спастись. Крик прервался так же резко, как и начался.
— Быстрее! — зашипел Поттер, таща за собой Гермиону и Невилла. — Прижимаемся к стене!
Они перебежали улицу и вжались в нишу слева от помпезных дверей банка, до которых оставалось всего ничего.
— Ждём! Готовимся! Я точно не знаю, кто там их жрёт, но, скорее всего, какое-то магическое животное, — процедил Поттер, сжимая в руке палочку. — Гермиона, если что, Аресто Моментум широким фокусом, а мы с Невиллом на поражение. Возможно, нам повезёт, и упиванцы из банка выскочат.
— Поняла! — отрывисто кивнула девушка.
— Принял! — кивнул в свою очередь Лонгботтом.
Между тем вопли и гулкие звуки взрывов приближались так быстро, что даже пьянствующий патруль забеспокоился и, запасливо спрятав бутылку, рысью побежал навстречу звукам приближающегося боя.
Из невидимой подростком части улицы, которую закрывало здание банка, тяжело дыша, выбежали три человека в знакомых чёрных мантиях и белых масках пожирателей. После прихода Волдеморта к власти всякой шушере раздавались белые маски новобранцев, серебряные же остались отличительным признаком внутреннего круга упиванческой своры. Вслед за пожирателями из-за здания резким как бросок атакующей кобры броском взметнулась огромная чёрная тварь, за которой тянулся шлейф из капель крови. Нечто, похожее на инфернальную гончую из Дикой охоты легко дотянулось до одного из убегающих упиванцев и, схватив его за ногу полной зубов пастью, лёгким движением головы оторвало её напрочь, оставив на земле орущего мужчину, из которого бил футовой, если не больше, длины фонтан крови. Гермиона громко сглотнула. Второй пожиратель лишился головы, снесённой небрежным ударом когтистой лапы, а третий был разодран буквально в клочья.
В этот момент подоспели патрульные и, истошно заорав, принялись закидывать существо заклинаниями. Точнее, не само существо, а то место, где оно было какие-то доли секунды назад. Кто-то бросал режущие, кто-то Редукто, а те, кто поумнее, сразу начали с Бомбарды, надеясь хотя бы оглушить чудовище. Гарри шевельнул рукой — и троицу наблюдающих за схваткой окутал слабо мерцающий щит, а через мгновение появились ещё два, которые добавили Гермиона и Невилл.
— Атакуем только в случае угрозы! — негромко произнёс Поттер, когда тень адской гончей мелькнула мимо них и выкрики патрульных сменились воплями боли и ужаса.