Глава 46. Выхода нет! (2/2)
За прошедший год он сумел совершить, наверное, все возможные и невозможные ошибки, и живы они с матерью остались лишь чудом и невероятным везением Гарри Поттера. Гриффиндорца, которого он презирал и третировал пять лет, а теперь полагался на его милосердие. Того самого Поттера, который каждую ночь трахал девушку, служившую последние полгода предметом его собственных романтических грёз и мечтаний. Ничего, просто ничего не могло быть хуже, страшнее и унизительнее той ситуации, в которую попал гордый и аристократически утончённый слизеринец. Ничего… Он и вправду верил в это, засыпая на залитой слезами подушке… До того момента, как за завтраком Добби обратился к его матери как к миссис Блэк.
Оговорку заметила именно Гермиона, тут же озвучившая, что вчера эльф называл Нарциссу леди Малфой. Подозрения возникли сразу у нескольких из присутствующих, и разрешать их они направились в комнату с семейным гобеленом древнейшего и благороднейшего Рода. Короткий ритуал обновления гобелена, капля крови главы рода — и слова Добби подтвердились. Но раз в роду Блэк появилась Нарцисса, то её брак с Люциусом Малфоем был прекращён. А закончиться он мог одним из двух способов: разводом, но супруг исключительно своей волей на него был неспособен, спасибо брачным контрактам дочерей Блэков, и смертью супруга.
Последнее, что они с матерью слышали об отце — то, что он находится в Азкабане. Захват Министерства Тёмным Лордом, захват Азкабана, освобождение и смерть лорда Малфоя — логическая цепочка была прямой и короткой. «Из-за меня казнили моего отца. Я всё равно, что убил его своими собственными руками», — последнее, что подумал Драко перед тем, как всё вокруг потемнело.
Очнулся в своей комнате. На улице уже зажглись фонари, бросая причудливые тени на кровать. В одной из них вдруг тускло зажглись два глаза, но пару ударов сердца спустя вновь исчезли. Драко только успел сесть в кровати, когда в комнату без стука зашла его мать.
— Вот так, — с оттенком легкой грусти в своём аристократическом голосе произнесла бывшая леди Малфой, — все наши действия имеют последствия. Одни — хорошие, другие — разные. В молодости он был неплохим человеком.
— Д… да, — сумел лишь выдавить из себя Драко.
— Пойду я к себе. Отдыхай, — из-за закрывшейся двери послышалось сдержанное всхлипывание.
Отдохнуть не вышло, что, конечно, было нисколько неудивительно. Драко лежал, свернувшись калачиком, плотно прижимаясь лбом к холодной и влажной подушке и вспоминал. Первый полёт на детской метле, сильные отцовские руки, поймавшие его при неудачном приземлении. Первое заклинание, Вингардиум левиОса, поднявшее за несколько месяцев до поступления в школу листок пергамента. Свою гордость за отца и попытки копировать его поведение. И то, как сильно и страшно он изменился после долгожданного, вот где ирония, возрождения Тёмного Лорда.
Драко всячески, с использованием упражнений по окклюменции, пытался вытащить на передний план наиболее неприятные воспоминания с участием своего отца. Как иначе, если вслед за милыми детскими приходили устрашающие и тошнотворные кошмары о том, как именно он умер. Драко сильно, очень сильно надеялся на простую и легкую смерть: Авада, даже Круцио в качестве прелюдии, лишь бы это не было чем-то инфернально страшным. Он бы, наверное, не пережил, если бы увидел затухающий взгляд серо-стальных глаз из пасти Нагайны… От этой мысли его вывернуло прямо на ковёр.
Уборка щелчком пальцев вызванного слабым голосом Добби — и новые серии воспоминаний и терзаний. Заснул Драко, когда за окном уже начинался хмурый лондонский рассвет, открывающий всем не красоту и гармонию, а грязь и запустение. Умылся, плеснув воды на заросшее щетиной лицо, вяло позавтракал вдвоём с матерью, кусок совершенно не лез в горло, и вновь вернулся в свою комнату. Попытки почитать что-то из обширной библиотеки дома успеха в отвлечении от мрачных мыслей не приносили.
Так и пошло, день за днём Драко всё сильнее скатывался в пучину депрессии. В доме звучали жизнерадостные голоса, весёлый смех, девичье хихиканье, ему же было всё равно. Даже с матерью он практически не общался. Та, как ни странно, нашла что-то общее с миссис Грейнджер, хотя, казалось бы… и не давила на сына, рассчитывая, что рано или поздно, но он придёт в себя.
Не пришёл. Хуже того, сработало совпадение сразу двух моментов. В конце августа в одной из гостиных, куда недавно был получен доступ, он нашёл оставшиеся от Сириуса запасы огневиски. Возвращаясь же к себе с бутылкой, парень напоролся в тёмном полуночном коридоре на ту самую пару, встреч с которой уже давно избегал. Гарри бросил неприязненный косой взгляд и отвернулся, явно не желая портить себе настроение. Гермиона же посмотрела просто презрительно и ускорила шаг, одарив его волной запахов, напомнивших и ту самую встречу в туалете, где началось его увлечение девушкой, и его собственное кувыркание в кровати с Панси.
Драко чуть не осел у стенки прямо там, в коридоре. Одно дело воображать и представлять, а другое наткнуться на парочку похоже сразу после спонтанного секса. С трудом он добрался до комнаты и посмотрел на себя в зеркало. Да уж, зрелище он представлял из себя жалкое и неприятное. Наверное, никогда ещё ему не было так плохо… на следующее утро, с дикого похмелья. Бутылка огневиски без закуски ударила по организму с силой полноценного Ступефая с постэффектами в виде «Круцио» для мозга и живота.
Едва оклемавшись к обеду, позднему, английскому, он немного поел, передохнул, и вновь пошёл за бутылкой. Внимания на него никто не обращал вообще, даже мать лишь бросила пару укоризненных взглядов, не сказав ни слова. Остальные, занятые усиленными тренировками и подготовками к какой-то вылазке, о чём он догадался из пары случайно услышанных фраз, и вовсе относились к нему как к пустому месту.
Да, пустому, Драко ещё раз взглянул на себя в зеркало, и на него нахлынуло дикое желание исчезнуть, испариться, оставить после себя пустоту. Увы, палочки у него не было, поэтому он потянулся за бутылкой и приложился к горлышку. Утончённого аристократа Драко Люциуса Малфоя больше не существовало.
Вновь коренным образом его жизнь изменилась пару недель спустя, очередным начинавшимся как обычно вечером. Он по привычке затемно, хотя и чуть раньше, чем в последнюю пару дней, когда все уже спали, выбрался из комнаты и, опираясь о стены, пошлепал в гостиную. И чуть не столкнулся на входе в неё с озирающейся по сторонам рыжеволосой девушкой с совершенно безумным взглядом затуманенных глаз.
— Уизли…
— Малфой…
— Какого Мерлина ты здесь делаешь? — спросили они практически в унисон.
— Нужно кое-что отсюда, возьму и уйду, а ты? — поинтересовался Драко.
— Тоже кое-что, — ответила Джинни, заходя и уверенно направляясь к тому самому шкафу. Вытащив бутылку, девушка уже было направилась на выход, как вдруг на Драко что-то нашло, и он предложил:
— Выпьем вместе?
— Почему нет? — махнула бутылкой Джинни, открыла её и сделала глоток прямо из горла. Не первый за сегодняшний вечер.
Драко добрался до шкафа и тоже прихватил себе заветную бутылку. Не чокаясь даже бутылками, он упал в кресло и присосался к волшебной жидкости. Не первый раз за последние недели.
— Не слишком-то аристократично, Малфой, — усмехнулась пристроившаяся в кресле напротив Уизли.
— Аристократично… — протянул Драко. — Это всё маска. Но ты всё равно не поймешь.
— А ты расскажи, — без малейшей доли интереса ответила Джинни. — Вдруг хоть отвлекусь.
— Рассказать, — Драко сделал ещё один глоток, и перед его мысленным взором поплыли картины недавнего прошлого.
Нет, прежнего Драко Малфоя, серебряного принца Слизерина, больше не было. Оставалась лишь пустая оболочка, жившая и действующая по инерции, оболочка, получавшая энергию из бутылок с огневиски да от игр в прежнего Драко Малфоя. Игр, зачастую кончающихся нотациями от матери. Никто его не понимал. Никто. Он сделал ещё один глоток и хмыкнул девушке, заливающей напротив него ничуть не меньшее горе.
— Знаешь, Джинни, а у нас вообще-то много общего…
***</p>
Дэн молча смотрел на дочь, которая сейчас вовсе не походила на его не по годам рассудительную и серьезную «почемучку», хотя, по правде сказать, она давно уже перестала на неё походить. В этот же момент Гермиона напоминала разъярённую львицу, бьющую себя по бокам хвостом. В принципе, что Дэн, что Гарри ждали от неё скандала, связанного с реализацией их плана, включающего в себя и задействование сонного зелья, и одиночную вылазку в Хогвартс с одним Добби в качестве подстраховки, но всего не предусмотришь, и что-то явно пошло не так. Видимо, Гермиона умудрилась так «наехать» на парня, что обычно прощающий ей всё и вся Поттер, что называется, «закусил удила» и, ничего не объясняя, просто снова куда-то ушёл, приведя Гермиону в еще большую ярость.
Попытки Гермионы заставить домовиков найти Поттера и вернуть на Гриммо или хотя бы сообщить его местонахождение провалились. Два лопоухих создания мялись, что-то мямлили, отводили глаза и виновато ковыряли ножками пол, повышая градус раздражения Гермионы. На отца девушка огрызалась из-за его причастности ко всему случившемуся, поэтому поговорить с дочерью удалось лишь Эмме, которая и рассказала Дэну о причинах того, почему Поттер так психанул.
— Погоди, Гермиона, — вздохнула Эмма, останавливая очередную гневную тираду дочери. — Ты сравнила Гарри, рисковавшего ради тебя своей жизнью, и этого рыжего ублюдка-насильника, теревшего тебе память и подливавшего зелья, чтобы уложить в койку? — неверяще спросила Эмма.
Дэн не вмешивался в общение матери и дочери. Честно говоря, он не сильно волновался насчёт отношений Гарри и Гермионы. За всё то время, что они все находились здесь, он успел насмотреться на эту парочку и понимал, что ну поорут они друг на друга, а потом забьются в свою комнату и… О дальнейшем Дэн, как отец, старался не думать.
Между тем в аппарационной зоне хлопнуло и появился расслабленно ухмыляющийся после недавней перепалки Поттер. До встречающих донеслись тонкие незнакомые ароматы, среди которых можно было выделить разве что запах чужой крови и сгоревшего пороха, заметные благодаря стерильности постоянно очищаемого воздуха Гриммо, 12.
Подняв голову, Гарри наткнулся на не предвещающий ему ничего хорошего взгляд карих глаз.
— Поттер! — начала шипеть Гермиона…
Гарри сглотнул, ругаться с ней ему никогда не нравилось, хоть в этот раз, по его мнению, правда и была на его стороне.
— Ой! Вот я дурная голова! Как же я мог забыть! — он, на взгляд Дэна, несколько театрально хлопнул себя ладонью в перчатке с обрезанными пальцами по лбу и… исчез!
Дэн расхохотался, а подошедший к этому моменту Драко вздохнул и закрыл лицо ладонью. Сама Гермиона непонимающе смотрела туда, где только что стоял Гарри, от которого такого закидона она явно не ожидала.
***</p>
На следующий день Гермиона спускалась к завтраку, всерьёз опасаясь не встретить там Гарри. За прошедшую ночь она успела многое обдумать, передумать и обдумать снова. Девушка ставила себя на место Поттера, пытаясь найти такой вариант событий, который устроил бы всех, пыталась и не могла. В той ситуации варианта было лишь два, и оба плохие. Гарри был прав, говоря о том, что она бы беспокоилась. Впрочем «беспокоилась» — это слабое слово, она бы ногти по локти сгрызла! И чем больше она об этом думала, тем меньше понимала, как она сама бы поступила на его месте. Но Гермиона никогда не была дурой и отдавала себе отчёт, что поступки определяются ещё и внешними факторами, а потом поймала себя на мысли, что больше всего хочет, чтобы Гарри просто лежал рядом, обняв её, придавая спокойствие и уют.
Гарри был на месте. Сидел и угрюмо намазывал маслом тост. Зато напротив расположились две счастливые, как про себя их назвала Гермиона, рожи! Джинни и Драко так трогательно ухаживали друг за другом, что Грейнджер захотелось дать им по головам подносом!
***</p>
Подобно тому, как именно Хогвартс, древний, построенный в десятом веке замок, на протяжении тысячелетия являлся символом Магической Британии, одним из символов другой, куда более обширной и густо заселенной Британии, маггловской, также служил древний, основанный менее века спустя замок. Виндзор. То, что лишь одним из символов, так и магов в тайной стране проживало в тысячи раз меньше, чем людей в известной всем Великобритании. И это был не просто символ, это было крепкое место, где при реальной угрозе могла укрыться королевская семья, или та её часть, что обязательно должна была выжить. Под «укрыться» здесь понималось не только сидение за толстыми каменными стенами, устаревшими после появления осадной артиллерии. Отнюдь. Не одно столетие, когда замок расширялся, рос как ввысь, так и в глубину, его владельцы не чурались использовать помощь магов, не ушедших ещё под Статут, а потом и магов, изначально служивших короне. И далеко не все чудеса, заложенные когда-то в каменную твердь, устарели и не шли ни в какое сравнение с чудесами современной науки и технологии. Отнюдь. Очень скоро кое-кому предстояло в этом убедиться.
После начала того, что маги именовали Второй Магической Войной, именно так, с больших букв и без уточнения страны, где она происходила (хотя, надо сказать, что это черта не магическая, а скорее национальная, достаточно вспомнить Королевский военно-морской флот, где страна, в которой правил этот король, тоже не уточнялась), в Великобритании принимались всё более и более усиленные меры безопасности. Разумеется, не обошли они стороной и Королевскую семью. Даже принцесса Диана, пользующаяся не слишком, и это ещё мягко сказано, любовью и уважением со стороны своих ближайших родственников, получила весомый намёк не появляться на родине вкупе с нормальной профессиональной охраной. Увы, когда имеешь дело с врагом, обладающим нечеловеческими способностями, не сможет помочь никакая охрана, состоящая из обычных, пусть и весьма высокопрофессиональных людей. Когда в Париже, в тоннеле под мостом Альма прошедший перед выездом утренний контроль на состояние здоровья, алкоголь и наркотики водитель «Мерседеса» на ровной пустой дороге вдруг надавил на газ и крутанул руль, направляя машину в столб, то охране оставалось только смотреть на происходящую на их глазах катастрофу.
Официальное расследование покушения сразу же и вполне логично зашло в тупик, ибо водитель скончался на месте, не приходя в сознание, в его же теле так и не было найдено следов ни алкоголя, ни наркотиков. Ничего удивительного, что расследование убийства стало делом чести для британских спецслужб. И вот наконец-то сегодня генеральному директору МИ-5, отвечающему за еженедельный доклад о ходе расследования, было что сказать. Доложить той, кто уже второй раз в жизни укрывалась в Замке — в молодости от немецких бомб, а теперь вот и вовсе непонятно от чего.
— У нас появился свидетель. Он лично слышал, как подозреваемые планировали убийство, однако о чём именно шла речь, он понял лишь после того, как узнал новости о трагедии в Париже.
На лице женщины, выслушивающей доклад, мелькнула тень сомнения.
— Да, я знаю. Все они так говорят… Но семья Финч-Флетчтли — одна из древнейших в британской аристократии, хотя Джастин младший, не наследующий сын.
— Учился в Итоне?
— Нет, гораздо интереснее — в Хогвартсе! — с торжеством в голосе произнёс докладчик.
— О! И как я понимаю, ваш подозреваемый тоже из НИХ?
— Совершенно верно. Некто Гарри Джеймс Поттер.
Теперь в глазах королевы появилась тень узнавания.
— Поттер… Знакомая фамилия. Давно это было… И что же, неужели их младший…
— Согласно показаниям Джастина и его отца, к которому он пришёл, осознав, что именно случайно узнал…
— Его отец тоже здесь?
— Да, мы, разумеется, допросили и его. Стандартные «А ваш сын был в Париже? А что он делал рядом с отелем? и т.п.», но нет. И показания и документы сходятся на том, что они оба в этот период находились в стране.
— Тогда… Я думаю, вы именно поэтому лично привезли юного Джастина в мой замок.
— Совершенно точно. Чтобы исключить малейшую вероятность… этого.
— Разрешаю.
***</p>
— Мистер Финч-Флетчтли, так вы уверены, что слышали лично, как некто Гарри Джеймс Поттер обсуждал с Гермионой Джейн Грейнджер детали покушения на Принцессу Уэльскую, Диану?
— Да, разумеется, я же вам уже неоднократно об этом говорил.
— Тогда пройдите, пожалуйста, вот сюда.
— Да, конеч… О! Что за! У вас что, водопровод прорвало?
— Джастин, что на самом деле ты помнишь?
***</p>
ВСЕМ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯМ ЦИРКУЛЯРНО. СЕКРЕТНО.
Принять меры к обнаружению лиц входящих в список:
Г.Д.Поттер
Г.Д.Грейнджер
Д.Б.Грейнджер
Э.А.Грейнджер
Описания и приметы прилагаются.
При обнаружении в контакт не вступать, мер к задержанию не предпринимать, организовать проведение скрытого наблюдения и немедленно сообщить полковнику Сандерсу через оперативного дежурного МИ-5.