Глава 46. Выхода нет! (1/2)

— АМБРГХ! — он, наконец, не выдержал и завопил от полноты чувств. Никакими иными звуками высокой степени осмысленности из своего более чем скромного словарного запаса Гныкх не мог бы выразить своё дикое возмущение той силой, что его ломала, сжимала и протягивала. — БВАМХ! — рявкнул он, когда эти ощущения сменились болью от удара при падении на землю с высоты практически собственного роста.

Гныкх рывком вскочил на ноги, крепко сжимая дубину и желая лишь одного: мстить, рвать, сокрушать и жрать. Глубокий вздох — и его ноздри тут же заполнило прекрасным ароматом свежей человеческой крови. Увы, этот изумительный, волшебный запах перебивала вонь как целой, так и разорванной на куски грязной волчатины. Прямо перед его глазами бился практически располовиненный человек-волк. Чуть левее лежали остатки ещё пары таких же, разбросанные по залитой кровью траве. Зато правее, на кустик со столь вкусными, Гныкх по опыту прекрасно это знал, побегами, всё ещё лилась живительная влага из разорванного человеческого горла. Фигура в длинной мантии ещё не успела осесть на землю, как во вцепившегося в неё хищника угодило сразу несколько разноцветных лучей, отбросивших его остатки.

— АБВАРРРХ! — заорал Гныкх, посылая дубину в стоящие за теми кустами человеческие фигурки. Наклонившись, он рванулся к ним на всех четырёх лапах. Позади себя он услышал знакомые возмущённые вопли собрата Умырра, его боевой клич и яростный рёв, вдруг сменившийся шипением, полыхнувшей по глазам ярко-зелёной вспышкой и грохотом падения огромного тела.

Гныкху было глубоко насрать на судьбы других великанов. Всё, что ему хотелось, так это дорваться до свежей человечинки, напиться сладкой крови, высосать кишки сквозь дыру в животе да закусить на десерт содержимым чужого черепа. Ну, ещё, конечно, хотелось трахаться, но люди для такого были откровенно мелковаты. Тролли — те да, хоть и с трудом и не больше одного раза. В целом желаний-то у него хватало, и будь он столь умён, что умел бы формулировать их на вербальном уровне, а заодно и действовать по куда более сложным тактическим схемам, то, возможно, только возможно, у него что-нибудь и вышло.

На левом фланге засады находилось четверо авроров. Одному перегрыз горло увернувшийся от Редукто оборотень. Другому сломала позвоночник в области таза прилетевшая от Гныкха дубинка. Третьего концом той же дубинки отбросило в сторону, а палочка выпала из сломанной руки. Но оставался четвёртый, который уже давно откинул за ненадобностью всё то, чему его воспитывали в Хогвартсе. Трещины на душе, это, конечно, страшно, но если тебя будут жрать живьём — куда страшнее.

— «Авада Кедавра», — и зелёный луч остановил последний прыжок так и умершего голодным и неудовлетворённым Гныкха.

Однако вытереть со лба пот да хоть недолго погордиться победой ему было не дано. Собственно именно то, что вместо этого он нагнулся к раненому товарищу, и спасло жизнь молодому аврору.

— «Авада Кедавра»… Бомбарда… — целый хор новых криков раздался на лесной опушке. Зелёный луч прошёл в паре дюймов над парнем как дыхание смерти, причём в самом прямом смысле. Холод, опустошённость и упадок сил носили явно не надуманный характер. Упав на колени, Кёртис поставил Протего и начал привычными жестами подтягивать в нужные места крупные предметы типа нижней части тела оборотня. Готовые щиты на следующие «Авады». Отработанные до автоматизма действия по самозащите не мешали оглядеться.

Ситуация вновь поменялась с «мы почти победили» на «мы в заднице». Прибыла третья волна боевиков, и на сей раз это было не полное пушечное мясо типа оборотней или гигантов, а какие-никакие, но боевые маги. Шестёрка фигур в чёрных мантиях медленно продвигалась вперёд, обмениваясь заклинаниями с тремя оставшимися аврорами правого крыла и командирской парой. На первый взгляд ситуация была далека от катастрофичной. Шестеро против шести. Вот один из авроров сделал ошибку, усталость не доводит в бою до добра, и отлетел от взорвавшейся под ногами Бомбарды в ствол дерева. Переломанные кости и мгновенная потеря сознания. Вот один из нападавших запнулся о тело оборотня и перевёл взгляд вниз.

Кёртис не терял ни секунды.

— Бомбарда, — и на кишки, вывалившиеся пару минут назад из оборотня — живучая была тварь — добивать Редукто в голову пришлось, упала нижняя часть тела голодранца из Лютного, пошедшего на службу Лорда ради золота и секса.

Пятеро против пяти. Новые хлопки на поляне, и прямо за спиной пятё… уже четвёрки оборванцев, и на поле боя появились новые игроки. Куда более серьёзные, чем все предыдущие. Чёрные мантии и серебряные маски. Внутренний круг. Гвардия Лорда.

Воспользовавшись тем, что егеря отвлеклись, в группу с трёх направлений полетели Бомбарды максима. Помогло частично: двоих егерей намертво, третий взвыл от боли, отчаянно цепляясь за обрубок правой руки.

Ответный залп зелёных лучей — и напарник командира группы рухнул на землю, бессмысленно уставившись в мрачное серое небо. Второй залп да Редукто от егеря в придачу — и отлетел в кусты, зажимая левой рукой здоровенную дыру в предплечье, один из авроров с правого фланга. Семеро против четверых. Шансов не оставалось, и командир закричал:

— Отступаем. Порт-ключи, раненых с собой.

— Стив, — жалобно простонал Кёртис.

Тот лежал в нескольких метрах от него без сознания, рядом же находился истекающий кровью Эдрик. Без палочки и правой руки тот не сможет ни аппарировать, ни воспользоваться порт-ключом — двоих сразу ему не утащить. Но прежде чем парню пришлось сделать безжалостный выбор, ситуация на поле боя изменилась вновь.

Прекрасно знакомая, наверное, всем магам Англии уродливая изломами фигура Аластора Грюма стала центром настоящего заклинательного шторма. Четверо из шести магов в масках развернулись к ней, пытаясь задавить грубой магической силой, оставшиеся двое блокировали атаки выживших авроров. И такое распределение стало их последней ошибкой.

Из пустоты, где над пожухлой травой вдруг заколыхалось марево словно жарким летом над болотной трясиной, раздались синхронные:

— Бах… — Редукто.

— Бах… — Ступефай.

— Бах… — Последнего успели завалить и без него.

Над пустотой возникло второе лицо известное всей магической Британии — Гарри Поттера.

— Уходим, — резко скомандовал Грюм. — Раненых, пленного и тела своих с собой. Поттер, лови порт-ключ, — Аластор кинул Гарри кусок верёвки.

Тридцать секунд спустя на поляне остались лишь трупы. Разорванные на части, пытавшиеся перед смертью запихать кишки обратно в живот и те, кто вызовет самый сильный гнев Лорда — с маленькими аккуратными дырочками на затылках и развороченными лицами под масками из мёртвого серебра. Пахло кровью, дерьмом и чуть-чуть, самую малость, — порохом.

***</p>

По внутреннему дворику скрытого подо всем, чем только можно манора нервно расхаживали Амелия Боунс и Кингсли Шекелбот. Все сроки возвращения оперативной группы уже прошли, никакой информации от них не поступало. И вдобавок к этому на помощь отправился не только старый параноик Грюм, но и последняя надежда сопротивления, прибывший на переговоры по организации взаимодействия между различными группами Гарри Поттер. Больше резервов у Боунс не было. Точнее были — пара авроров, которые сейчас с палочками в руках нервно вглядывались в зону прибытия, но… за их спинами были здания с ранеными и гражданскими. Мужчины, женщины и даже дети. Люди, спасавшиеся здесь от преследования упивающихся смертью.

Уже который месяц манор выступал и штаб-квартирой самой многочисленной и организованной группы сопротивления, и казармой для боевого состава, и местом жительства для прочих, и центром планирования операций, а ещё и лазаретом, в котором трудились семь целителей во главе с Гиппократом Сметвиком, которого, как и многих других, они в последний момент вытащили из разгромленной клиники Святого Мунго.

Как впоследствии узнала Амелия, ударной группе пожирателей и егерей был отдан приказ взять под контроль единственное медицинское учреждение Магической Британии и схватить как не отличавшихся чистотой крови сотрудников из числа медицинского персонала, так и, самое главное, магов, проходивших в клинике лечение после боёв с ними, новыми хозяевами страны. И вот как раз с этими людьми можно было и не церемониться. Однако практически сразу всё пошло наперекосяк. Даже больные и слабые маги категорически отказывались сдаваться на отсутствующую милость победителей. В палатах и коридорах больницы всеми цветами радуги полыхали яростные схватки.

Особенно упорное и предельно эффективное сопротивление им оказали в одной из палат отделения лечения тёмных проклятий. По совсем, на взгляд Амелии, не странному совпадению, эта палата оказалась именно той, где находился на лечении участвовавший в обороне Хогвартса Ремус Люпин и навещавшая его в этот момент аврор Тонкс. На входе в большую палату лежала целая баррикада тел, ибо находящиеся в ней волшебники не разменивались на оглушающие и парализующие заклятья. В атакующих летели исключительно смертельные Редукто, Бомбарды и Сектусемпры, последним заклинанием с Ремусом поделился Гарри, нашедший его описание в какой-то книжке.

Собственно, эта заминка пожирателей, которые, понеся здесь тяжёлые потери, сконцентрировали у палаты основные силы, позволили группе Боунс ударить им в спину и относительно легко уничтожить. Правда, ни Люпина, ни Тонкс в полуразрушенной палате уже не было. Итогом скоротечного боя стали не только спасённые жизни больных и выздоравливающих, но и запас разнообразных зелий, за которыми, собственно, и шли. Бонусом оказались целители и стажёры-целители, но главной удачей стал согласившийся присоединиться главный целитель Святого Мунго Гиппократ Сметвик.

Все роящиеся мысли и воспоминания мгновенно вылетели из головы Амелии, когда она наконец услышала первый хлопок сработавшего порт-ключа.

В зоне прибытия по одному и группами стали появляться потрёпанные авроры. На плечах у одних висели их раненые товарищи, у других — тела тех, кто принял свой последний бой. К троим раненым тут же бросились стажёры-целители, на ходу накладывая диагностические заклинания. Впрочем, магией проверили и погибших. Увы, волшебство способно на многое, но и у него есть свои пределы. Последние два хлопка явили обеспокоенным взглядам Боунс и Кингсли злющего как мантикора Грюма, удерживающего за шкирку тушку в чёрной мантии и серебряной маске, и внешне невозмутимого Гарри Поттера, сжимающего в левой руке маггловский пистолет, а в правой — волшебную палочку. Оглядевшись, он щёлкнул чем-то на пистолете и убрал его в какой-то чехол, прикреплённый ремнями к левому бедру, палочка мигнула и пропала, заставив Амелию вскинуть бровь, а Аластора одобрительно хмыкнуть.

— Короче говоря, Амелия, Шак, за нас взялись всерьёз, — начал Грюм после того, как все четверо расселись в креслах в кабинете Боунс. — И они явно знали, что их ждала наша засада. Сперва сбросили тех, кого совсем не жаль: группу оборотней и пару великанов, потом отряд егерей и, наконец, элиту — ударную полудюжину опытных волшебников — или Внутренний круг, или наёмники, взяли одного пленного — выясним, — закончил рассказ старый боец, делая глоток чего-то спиртного из своей верной фляги.

— Да уж. Сегодня, насколько я вижу, они ПОЧТИ достигли успеха, — произнёс Кингсли. — Надо приостановить операции и разработать новую тактику.

— Если вы всё это время работали по одному шаблону, то неудивительно, что они вас наконец подловили. Хотя, отдаю вам должное — уличную преступность магической Британии вы сокращаете ударными темпами, — хмыкнул Поттер. — Ещё немного — и можно будет по Лютному в темноте спокойно прогуливаться.

— Судя по статьям в «Пророке» вы, мистер Поттер, тоже не сидите сложа руки! — парировала Боунс, начинавшая закипать от сделанного намёка.

— Да, Поттер, признавайся, где Снейпа закопал? — скрипуче хохотнул Аластор. — Парочка Кэрроу и сестричка ренегата Руквуда тоже твоих рук дело?

Гарри откинулся на спинку кресла и многозначительно улыбнулся, с преувеличенным вниманием разглядывая кончики пальцев, торчащие из обрезанных тактических перчаток.

— Мистер Поттер, вам задали вопрос, так потрудитесь на него ответить! — не выдержала Амелия.

Напряжённое ожидание, безвозвратные потери своих людей, с некоторыми из которых она была знакома даже не годы, а десятки лет и, наконец, гнусные инсинуации этого мальчишки о том, что они способны лишь уничтожать рядовых пожирателей, навербованных с шантрапы из Лютного, вывели Боунс из себя, и она сорвалась на не слишком подходящей для этого мишени.

Поттер в ответ лишь устало закатил глаза.

— Давайте так, мадам Боунс, вы мне не командир, а я вам не подчинённый, да и времена, когда ваше положение и ваши должности имели для меня какое-то значение, уже давно прошли. После окончания первой войны, выигранной, кстати, совершенно случайно и ценой жизни одной любящей друг друга и их сына пары. Так вот, после неё у вас было полтора десятка лет, чтобы навести в стране порядок и сделать так, чтобы случившееся не повторилось ни при каких обстоятельствах. Но нет же, вы предпочли засунуть голову в песок, сделать вид, что всё просто замечательно, и этим позволили ублюдкам и бандитам спокойно подготовиться к реваншу. Позволили продажным политикам создать им для этого все условия. Позволили сумасшедшему, нарциссичному, старому пердуну засрать вам мозги, позволили магической Британии стать Европейским лидером по поставкам рабов и рабынь в бордели, маноры и на подпольные производства, стать лидером по продажам запрещённых темнейших ингредиентов для зелий и проведению ритуалов, которые добывали из магглов, волшебников, оборотней, кентавров и всех, за кого платили полновесным золотом.

Вся Европа была в курсе, что если понадобится свежая голова семимесячного младенца для, скажем, ритуала «Rejuvenation», то британские «друзья» выполнят заказ быстро и качественно. Это вы позволили развиваться в стране организованной проституции с насильственным вовлечением туда девушек начиная со школьного, хогвартсовского возраста. Про притеснения по статусу крови я уже молчу, — с каждой произнесённой фразой Амелия и Шеклбот бледнели всё больше и больше. — Честно говоря, я вообще с вами общаюсь и готов действовать вместе исключительно потому, что вы лучшие из худших, и главная ваша вина в том, что не противились вы злу насилием. Ну, так это не столько вина, сколько беда. Воспитания и образования, спасибо Хогвартсу.

— Знаешь, Поттер, критиковать-то мы все умеем. Что конкретно ты предлагаешь и какие у тебя планы? Из тех, что не секрет, конечно, — спросил Шеклбот, кинув взгляд на наслаждающегося происходящим Аластора.

— Список рекомендаций и предложений я, конечно, не составлял, но то, что приходит в голову прямо сейчас, — скажу. Во-первых, достаньте для своих людей мантии-невидимки и убедитесь, что они надёжно закреплены, чтобы их не сдернули банальным Акцио. Предвосхищая вопрос «А где их взять?» отвечу — в Лютном, там есть мастерские, что их делают, пусть и самого низкого уровня. Экспроприируйте всё, что вам нужно, и не забудьте грохнуть владельцев и тех, кто непосредственно занят производством, если это не рабы, конечно. Во-вторых, я видел, что одному из ваших тупо перегрызли горло. У других тоже повреждения отнюдь не от Авад. Так что либо мантии максимальной степени защиты, драконья кожа и подбивка из акромантулового шёлка, либо маггловская тактическая одежда как у меня и легкие бронежилеты. Да, она уступает по защите, но многократно превосходит любую мантию по мобильности, подвижности и удобству в бою. Думаю, Кингсли такие вещи знакомы и он разберётся, где их найти.

Самое главное, в чём сила пожирателей? Почему большинство магов не хотят с ними бороться? В страхе! С самого начала они наводили ужас на весь наш Остров и заставили всех поверить: пойти против них всё равно, что умереть. Как с этим бороться? Говорить всем, что они вовсе не такие опасные — бред сивого гиппогрифа, опасные и очень. Но ведь и мы не менее опасны, десятки, а то и сотни уничтоженных егерей, бойня в Министерстве. Клин клином вышибают. Нас должны бояться ничуть не меньше. Так что в ответ на их террор нужно ответить беспощадным террором по активно поддерживающим их магам. Организуйте охоту на пожирателей, убивайте их из-за угла, подстраивайте несчастные случаи — да всё что угодно, но ради Мерлина, не пытайтесь воевать с самим Томом, только зря людей потеряете. И кстати, сообщите мне, если узнаете о каких-то массовых сборищах пожирателей, егерей и тому подобной грязи.

Ну и на будущее, когда у вас станет больше людей, то организуйте безопасное место для проживания и лечения тех, которых вы отобьёте, уничтожая концлагеря. Кстати, среди них, я уверен, найдётся немало желающих присоединиться к вам.

Аластор выглядел так, будто все праздники наступили одновременно.

— То, что вы предлагаете, мистер Поттер, я про террор, это очень тёмный путь, очень.

Гарри пожал плечами и промолчал.

— Хорошо, а что собираешься делать ты, Гарри? — очнулся наконец Кингсли.

Разговор продолжался ещё несколько часов, Аластор умудрился вылакать две бутылки Огденского и даже не опьянеть, а остальные уже не могли смотреть на чай.

Когда обсуждение закончилось, Поттер, подойдя к двери, обернулся и бросил парфянскую стрелу:

— Что касается тёмного пути, мадам Боунс, то это как посмотреть! Изменилась бы ваша точка зрения, если бы это вашей Сьюзен, а не четверокурснице Кейт Джонс из Равенкло три раза восстанавливали девственность и неизвестно сколько раз стирали память, а занимались этим детки пожирателей и им сочувствующие во главе со Снейпом? А Кейт ведь чистокровная, пусть и осталась из всего Рода на пару с дедом.

Потрясённая Боунс молча остекленевшим взглядом смотрела на дверь, за которой скрылся Поттер и наконец впервые за много лет разрыдалась. Вильяма Джонса она знала, последний представитель обнищавшего Рода, потерявший сына с невесткой в результате несчастного случая и оставшийся с маленькой внучкой на руках, старик с несгибаемой волей отдавал любимой внучке всего себя. Последнее, что Амелия про них слышала, они покинули страну сразу после убийства Дамблдора.

Аластор и Кингсли тихо вышли из кабинета.

***</p>

Снейп думал. Думал долго, буквально со всех сторон «облизывая» стоящую перед ним проблему. Неудивительно. Фактически это могло стать последним принципиальным решением в его жизни. Ему категорически не хватало информации. Как он ни крутил задачу, но всё же не мог понять, зачем наглому щенку понадобилось умение снимать метку. Быстрее, легче, проще, надёжнее — да буквально всё говорило в пользу убийства меченого, а не лишения его тёмного «украшения». Тем более, что как он понял, с этим у Поттера проблем не было, не привил ему старый ублюдок отвращения к убийству врага, не засрал мозги, не уговорил и не убедил в своих гнилых принципах, которые могут работать только в мире, где единороги гадят радугой.

Единственное, что приходило на ум, так это то, что Поттер хочет снять метку с Грейнджер. Конечно, это было предельно невероятно, так как зельевар не мог себе представить ситуацию, когда преданная Поттеру до кончиков ногтей гриффиндорка могла получить метку, которую можно ставить только с добровольного согласия будущего носителя. Однако, по крайней мере, это объясняло упорство Поттера. Ради такого тот действительно пошёл бы на всё. Но даже если это так, то кто второй носитель?

Вопросы множились, а ответов не было. В принципе Снейп был уже согласен на условия отродья — за все эти годы он так наловчился изворачиваться в попытке спасти свою шкуру и настолько сильно её, родную и единственную шкуру, полюбил, что, наверное, согласился бы и без дуэли… Но всё же возможность убить ненавистного мелкого ублюдка и навсегда прервать род Поттеров была неплохой завлекалочкой для Северуса.

— Поттер, предлагаю обсудить текст Непреложного обета, — процедил Снейп, дождавшись, когда его пленитель вновь спустится в казематы.

— Конечно, обсудите, профессор. Только не со мной, — хмыкнул парень, и в комнату вошли две женщины, которых Северус прекрасно знал: Андромеда и Нарцисса.

Их появление похоронило надежды зельевара сформулировать текст Обета в слегка дырявом, в его, разумеется, пользу, варианте, постаравшись воспользоваться неопытностью гриффиндорца в таких вопросах. Но этих не обманешь, как бы они его не обманули.

— Вот с этими прекрасными дамами вы и согласуете текст обета, профессор, — кивнул на женщин Поттер и добавил: — Не буду вам мешать… Мне тоже есть чем заняться, — хмыкнул он и закрыл за собой дверь.

Нарцисса взмахнула палочкой, и бёдра Снейпа покрыла полоса ткани.

— Не хочешь отвлекаться, Цисси? — ухмыльнулся мужчина.

— Верно, Северус, не хочу, чтобы меня постоянно тошнило, — холодно ответила та.

Тем временем Андромеда наколдовала два удобных кресла и открыла подаренный ей Гермионой ежедневник.

— Полагаю, можно приступать…

— Когда ты пришла ко мне, я не отказал тебе в помощи… — закинул пробный камешек Снейп, обращаясь к Нарциссе.

— Я помню об этом, — кивнула женщина. — И верну долг… Проследив, чтобы все получили то, чего желают, и никто не был обманут… Включая и тебя, Северус…

***</p>

Драко Малфой валялся в своей кровати со стаканом — да, всего лишь стаканом, а не бутылкой огневиски, и пропитанным слезами письмом рыжей ведьмы. Слезами, увы, отнюдь не любовно-романтического характера. Там, в кругу семьи, среди тех, кто хоть и не вслух, но в душе явно обвинял её в смерти брата, ей было куда хуже, чем здесь, пусть и в мрачном, но наполненном жизнью и делами доме.

В скором времени Джинни наконец должна была вернуться, по крайней мере он надеялся на это. И Драко не просто поймал себя на мысли о том, что скучает по ней. Нет, он был уверен, что вместе им точно будет лучше. Вместе. Двум подросткам, чей мир рухнул и разбился на осколки. Тем, кому не на кого было больше опереться, кроме как на когда-то пусть и не злейшего, но врага. Он вспоминал, с чего начались их странные отношения.

***</p>

Драко Малфою было плохо. Наверное, так плохо, как никогда в жизни. Запертый в старинном доме древнего Рода, к которому при рождении принадлежала его мать, доме, что год назад он надеялся, но, так и не унаследовал. Окружённый людьми, относящимися к нему с брезгливостью, презрением и в лучшем случае жалостью. Живущий, если последние дни можно было назвать жизнью, в атмосфере тотального недоверия. Драко прекрасно понимал, что они вдвоём с матерью находились здесь на положении почётных пленников, чьи жизни и судьбы зависели исключительно от психического здоровья главы Рода — Гарри Поттер-Блэка. Слетит он с нарезки, не сумеет «грязнокровка» удержать его от срыва — и всё, плавный переезд то ли в не менее легендарные чем у Малфоев подвалы, то ли прямиком на какую-нибудь свалку гарантирован.

А ведь в доме он был заперт не только волей его хозяина, но и меткой, пачкающей его кожу цвета слоновой кости. Да, а ведь когда-то, год назад, он гордился ей, строил столь великие планы, мечтал стать одним из тех, кто стоит у самого подножия трона властителя магических земель.