Глава 43. Поддержи меня в небе! (2/2)
— Полагаю, что мистер Грейнджер после объяснит тебе смысл их действий и назначение всех этих устройств, сын. Если, разумеется, сочтёт это нужным, а твой интерес не слишком навязчивым.
— Да, мама, — Драко только и оставалось, что согласиться и ожидать дальнейшего развития крайне непонятной ему суеты, пытаясь удержать хоть какие-то остатки самоуважения и рвущегося на ошмётки шаблона «маги во всём превосходят магглов»…
Перед тем, как в лазарет закрылась дверь, было видно, что спину парня протёрли какой-то салфеткой и накрыли другой, большего размера, с отверстием, открывавшим рану. Дэн, Эмма и Гермиона к тому времени уже облачились в странные одежды синего цвета и натянули на руки прозрачные перчатки… Конечно, участие Гермионы в операции первоначально вызывало дискуссии и споры у родителей…
***</p>
— Ты уверена, что справишься, дочка? — озабоченно поинтересовался отец, впрочем, с облегчением узнав, что она желает ассистировать. — Конечно, лишние руки будут совсем не лишними, но…
— Да, пап, не волнуйся… Анатомический атлас я помню наизусть. И выучила все названия инструментов и их назначение. И запомнила все этапы операции, — она нервно дёрнула губами в попытке улыбнуться. — Вы же с мамой всё раз десять проговаривали!
— Но, может… — мама засомневалась. — Привлечь кого-то из взрослых? Это всё-таки не самое лёгкое зрелище, и…
— Эмма, — папа качнул головой, — меньше всего нам нужен рядом человек, который будет дёргаться, лихорадочно соображая, что такое «зажим» и в чём его отличие от «иглодержателя»!
— Всё в порядке, мам, — Гермиона всё-таки смогла чуть улыбнуться, — не переживай. Я выпила успокаивающее зелье… Нет, не «Умиротворяющий бальзам», — качнула она головой, — никакой потери реакции, сонливости и прочего не будет. Только чистый холодный разум и приглушённые чувства. В общем, ближайшие пять часов я буду спокойной и невозмутимой даже в эпицентре извержения вулкана. Ну, что мне делать?
***</p>
Ремус, Невилл и Луна слонялись под дверью несколько часов. Под стеной терпеливо стояли Добби и Кричер, последний шипел, плевался и призывал проклятия на тех, кто посмел ранить любимого «Мастера Гарри». Практически все остальные обитатели дома собрались в малой гостиной, в тревожном и напряжённом молчании, ожидая новостей и, как они надеялись, положительного результата весьма странных для них манипуляций магглов над телом Гарри Поттера. Никто из них не был целителем, но все, так или иначе, сталкивались с их работой, причём в большинстве — на себе, в Хогвартсе и руками мадам Помфри. Ничего похожего они сейчас не видели…
Наконец дверь импровизированной операционной открылась и вышла Эмма, на которую сразу устремились полные надежды взгляды.
— Всё получилось! — выдохнула она, успокаивая ожидающих. — Гермиона сейчас каким-то образом наращивает потерянную мышечную ткань и заращивает эту жуткую рану… Теперь только пережить кризис… — непонятно для присутствующих высказалась Эмма и опять исчезла за дверью.
— Кризис? — недоумённо переспросил Невилл у Римуса.
— Из тела Гарри убрали нарглов, но они недовольны выдворением и попытаются вернуться, — пояснила Луна. — Нарглы могут быть очень настойчивы, и это для Гарри может быть опасно, ведь он сейчас не может с ними бороться самостоятельно.
Ремус лишь улыбнулся этой трактовке сложностей «постоперационного периода» блондинкой — ещё во времена работы в школе он убедился, что рейвенкловка куда умнее, чем её принято было считать окружающими.
— Всё будет хорошо, — кивнул он Невиллу. — Понадобится немного времени, но с Гарри всё будет в порядке.
Парень в ответ облегчённо вздохнул, а синхронный, еле слышный хлопок показал, что эльфы отправились оповещать об успехе остальных…
***</p>
— Как вам это удалось? — потрясённо спросила Нарцисса, ощущавшая за спиной столь же потрясённую и единодушную, но молчаливую поддержку и Андромеды, и всех остальных.
После завершения операции чета Грейнджеров взяла на себя первые несколько часов дежурства, принудительно отправив дочь спать. Но под утро та сменила их, заняв место радом с постелью Гарри, и Эмме с Дэном, которым с трудом удалось по очереди подремать меньше двух часов на двоих, не очень-то и хотелось с ней спорить. А проснувшись и спустившись в столовую, Дэн с удивлением застал там всех обитателей дома, которые с явным нетерпением ждали новостей. Первый же вопрос, заданный миссис Блэк после приветствий, вызвал у Дэна усмешку: видимо, бывшей Малфой и присниться не могло, что магглы способны излечить жертву от тёмного проклятия.
— Мы удалили поражённые магией ткани, правда, рана оказалась глубже, и удалять пришлось больше, чем мы первоначально планировали. После этого Гермиона вашими лечебными заклинаниями и зельями смогла запустить процесс наращивания здоровых тканей. Процесс идёт не так быстро, как нам бы хотелось, но динамика явно положительная, — ответил Дэн. — Конечно, в нормальной больнице, имея под рукой специалистов, лекарства и оборудование, парня бы и без заклинаний вылечили, — мужчина усмехнулся. — Правда, это заняло бы значительно больше времени… — счёл нужным добавить он, глядя на вытянутые от удивления лица. — Кстати, — настроение у Дэна было отличное, и он решил проявить великодушие и не наслаждаться моментом, а выяснить практические вопросы: — У меня сложилось стойкое впечатление, что площадь поражения увеличивалась с каждым днём… И полагаю, что в конечном счёте охватила бы всё тело парня…
— Скорее всего, вы правы, Дэн, — кивнула Нарцисса, довольно быстро взяв себя в руки. — Такие проклятия, как правило, создают не для мгновенного убийства. Их основное предназначение — убивать жертву медленно, причиняя ей как можно больше страданий…
— Мерзость какая, — поморщился мужчина. — Имея такие невероятные возможности, так бездарно их использовать…
— Как Гарри? — перевела разговор на более безопасную тему Андромеда.
— Очнулся. Первый раз даже раньше, чем мы предполагали. Всё-таки организм у парня просто невероятно живучий и сильный, — не то неверяще, не то восхищённо покачал головой Дэн…
***</p>
Первого пробуждения своего парня Гермиона не видела, так как спала под зельями, сам же Гарри его не помнил. Второй раз он очнулся уже на рассвете, с затёкшими мышцами, страшной головной болью, сильной жаждой и жутко чесавшейся спиной. Первое, что он увидел, с трудом скосив глаза, — это задремавшую в стоящем рядом с кроватью кресле Гермиону. У девушки были слегка покрасневшие веки, будто она много плакала, а круги под глазами и общий измождённый вид свидетельствовали, что предшествующие дни для неё выдались нелёгкими. Последнее, что помнил сам Гарри — это дикую жгучую боль в спине, такую сильную, что он не смог даже закричать, а потом темноту… Судя по всему, их вылазка провалилась и его эвакуировали в Блэк-Хауз… Оставалось лишь надеяться, что с остальными всё в порядке.
Он пошевелился, пытаясь не то устроится поудобнее, не то почесать дико зудящую спину, и это движение вырвало Гермиону из дремоты.
— Гарри, не шевелись! Тебе нельзя… — встревоженно сказала она.
— Пи… и… ть… — от жажды у него не только горело всё во рту и в горле, но и пересохли губы и даже язык…
— Нельзя, Гарри, милый, — Гермиона всхлипывала одновременно от радости, что любимый очнулся, от тревоги за него, от злости на его безрассудность. — Ещё четыре часа тебе пить нельзя, — ласково произнесла она, смачивая пересохшие губы ваткой с водой. — Потерпи… — она взмахнула несколько раз палочкой и наконец улыбнулась чуть более радостно. — Всё хорошо, Гарри. Сейчас ты опять уснёшь, а когда проснёшься — всё будет хорошо…
Во время третьего пробуждения голова болела уже не так сильно, а вот спина чесалась просто ужасно. Ну и пить хотелось — до невозможности.
— Спина чешется просто жуть как! — просипел Гарри. — И пи-и-ить хочу…
— Конечно, чешется! Там дыра была с мой кулак, и сейчас всё заживает, — Гермиона поднесла к его губам стакан с невозможно вкусной холодной водой и всхлипнула: — Ты же едва не умер, Гарри!
— Прости… — прошептал он, оторвавшись от пустого стакана. — Но я даже не знаю, что произошло.
— Кэрроу тебя проклял в спину. Нарцисса считает, что это было какое-то родовое проклятие, — объяснила девушка. И зло добавила: — А все из-за этой рыжей дуры!
— Хм… А Джинни тут при чём? — не понял он.
— А у кого Карта была? — вскинулась Гермиона. — Кто должен был следить за окрестностями?! Мерлин?!
— Гермиона, я не думаю, что тут вина Джинни, я ей не говорил следить за картой…
— А у неё самой мозгов нет, да? — возмущённо прошипела Гермиона. — Да и вообще… Не успела отойти от убийства Рона, а уже в объятия Хорька бросилась.
— Что?! Джинни убила Рона?! Так, — Гарри от таких новостей аж попытался привстать, — расскажи мне всё!
***</p>
После того, как Поттер пошёл на поправку, остро встал вопрос, что делать с трупом Рона, который поместили в стазис, и мелкой Джоан, которую опекало всё женское население Блэк-Хауса, кроме, разумеется, Джинни, на которую хаффлпаффка хоть уже и не бросалась, но смотрела с такой ненавистью, что оторопь брала. Да и с самой Джинни тоже надо было что-то делать — она с момента возвращения с неудачной, можно сказать, провальной операции практически не спала, мучимая кошмарами, в которых она раз за разом убивала брата. Малфой, который вначале решил выступить этаким утешителем и, чем Мордред не шутит, трахнуть привлекательную девушку. Но так и не осмелился сделать что-то в направлении «затащить рыжую в постель», ограничившись участием, поддержкой и утешениями — всё же младшая Уизли страдала по-настоящему. Она винила себя в смерти Рона, в ранении Гарри, в провале их миссии и в том, что подвела своих друзей. К тому же все эти дни участие и внимание к Джинни проявляли только Луна, Драко и Нимфадора Мордред-Знает-Как-Тебя-Теперь-Называть Блэк. Конечно, в лицо Джинни никто ничего не сказал, её никто ни в чём не обвинял, но она прекрасно замечала взгляды, которыми её иногда одаривала Гермиона, её родители, Невилл… А уж ненавидящий взгляд Джоан только слепой бы не заметил! Доходило до того, что хаффлпаффка просто отказывалась сидеть за одним столом с Джинни, и никто, включая саму Джинни, не мог девочку в этом винить. Но как бы там ни было, несмотря на то, что с ранением Гарри всё разрешилось, в Доме Блэк царила тяжёлая и унылая атмосфера, и с этим надо было что-то делать.
Сам Гарри выздоравливал ударными темпами. В отличие от школы, где он пытался сбежать из рук целительницы при первой же возможности, сейчас, к удовлетворению Гермионы, парень прислушивался к советам Дэна и Эммы и неукоснительно соблюдал их рекомендации по режиму… Правда, он явно чем-то занимался — корпел над какой-то таблицей, что-то высчитывал, несколько раз Гермиона замечала лежащей открытой Карту Мародёров… Но так как всё это он делал, не нарушая предписаний, поднимаясь с постели только для осмотра и перевязки, то Гермиона особо не беспокоилась. А ещё её очень радовало, что Гарри довольно много общался с Дэном и Эммой (с отцом так вообще — по несколько раз в день, и беседы двух самых важных мужчин в её жизни были весьма продолжительными), и что сейчас её отец даже удивлялся своей изначальной враждебностью к Гарри!
Дэн Грейнджер с недавних пор был абсолютно уверен — Поттер был идеальным парнем для его дочери — наблюдения за их отношениями, которые из-за ранения парня в значительной степени проходили на глазах у Дэна и Эммы только подтверждали это (хоть эта мысль по первой и стала для Дэна откровением!) А ещё он был ужасно доволен, что ублюдок, одурманивший его дочь наркотиками, чтобы втащить её в лживые отношения, оказался мёртв! Был в этом какой-то кармический бумеранг, как с удовлетворением считал Дэн, хоть и тщательно скрывал своё отношение к смерти Рона Уизли даже от жены. Хотя, когда он впервые осознал эту мысль, то ужаснулся, понимая, что с ним происходит то же самое, что и с их малолетними боевиками — он тоже начал ожесточаться, а ведь убитый собственной сестрой парень был не только младше их дочери, но и был её другом на протяжении долгих лет… С ужасом он отмахнулся от мысли: а что если бы в стазисе лежало тело их дочери. Как он смог бы жить дальше? А смог бы?