Глава 29. Под «Империо» девушки на редкость послушны. (2/2)
Тогда, во время общения, Гермиона в любой момент ждала приказа и, вылетев в истерике в коридор, пронеслась пару этажей, прежде чем рухнуть у стенки и расплакаться от облегчения.
И вот теперь девушка, похолодев от ужаса, повернулась и посмотрела в полные похоти глаза Малфоя. Грейнджер не боялась его раньше и не собиралась начинать делать это сейчас, но её пугал приказ, который он может отдать, и его последствия.
На почву тех непонятных, совершенно нехарактерных для него чувств, что испытывал Драко с их прошлой встречи, необычайно гармонично легло новое письмо от Беллатрикс, «…Можешь пользоваться так, как только захочешь, племянничек. Дарю». Нет, у шестнадцатилетнего красивого и авторитетного на факультете парня и так не было проблем со сбросом своих гормонов. Причём, в отличие от «старших товарищей», без всяких зелий — такие подпорки он считал ниже собственного достоинства. Но это же совсем другое! Ненавидящая его гриффиндорка, так унизившая парня три года назад, в его полном распоряжении! Член знаменитого «Золотого Трио»! Она в его руках, в руках своего заклятого врага и полной его власти, даже силу применять не надо! Надо отдать ему должное, Малфой пытался бороться с такими мыслями… до первого «влажного» сна с участием пышноволосой красавицы. Но теперь… Теперь она так близко, такая доступная… Парня затрясло от предвкушения и желания! Он впервые держал её за руку, за ту самую, что когда-то сломала его нос. Роли перевернулись, и это до безумия заводило!
Полшага вперёд, другая рука обнимает девушку за талию. Тонкий цветочный аромат от волос, слёзы, текущие по щекам. Драко наклонился и слизнул солёную жидкость. Гермиона даже не вздрогнула, лишь стояла в полном оцепенении. Парень чуть отстранился, уткнувшись взглядом в сочные губки. Потом поднял руку, коснувшись нежной кожи шеи, и это будто сбросило с девушки оцепенение. Она посмотрела ему в глаза со знакомой по годам учёбы злобой и ровным голосом сказала:
— Представляешь, что с тобой будет, если об этом узнает Гарри?
Драко как бладжером в лоб врезало, он резко разжал руки и отстранился.
— Ты ведь под обетом! — попытался возразить Малфой.
— Обет не помешает мне сказать Гарри, что ты меня изнасиловал!
— А если от меня кое-кто узнает, что ЗДЕСЬ произошло? — надеясь её испугать, усмехнулся Драко.
— Тебе уже будет всё равно: я шагну с башни, а Гарри убьёт тебя. Я предупредила об этом твоего хозяина. Я здесь не для того, чтобы стать твоей постельной игрушкой, понял, Малфой?! — ледяным тоном произнесла гриффиндорка.
«Блядь, сука, что я творю! — завопил голос разума. — Ради какой-то юбки спустить в унитаз все надежды на будущее. Дебил!» — он отвёл взгляд и добавил вслух:
— Ладно, свободна, встречаемся через неделю. Доложишь, как идёт работа, — услышав хлопок закрывшейся двери, Малфой зарычал и что есть силы пнул ближайшую парту. — Гриффиндорцы, блядь! — в сердцах прошипел он.
Грейнджер, похоже, на грани, вполне может и пожаловаться Поттеру. Вспоминая судьбу Маклаггена, Малфою даже думать не хотелось, что он сделает с ним в таком случае! Драко будто снова испытал тот холодный взгляд сидящего напротив него парня, у которого в руках даже палочки не было, и его передёрнуло. Тут он вспомнил, а вернее осознал, и от этого стало ещё страшнее, такой взгляд он уже видел! А если и впрямь Грейнджер сломается и пожалуется? «Это будет полный пиздец», — тоскливо подумал Малфой. Как?! Как он умудрился оказаться между двух, мать их, Лордов?
Девушка его удивила… Уже во второй раз и это вызывало какие-то незнакомые ранее чувства в груди: недоступность манила и притягивала! Но вот теперь заставлять её не хотелось, всё вдруг стало совсем наоборот. Хотелось, чтобы она сама, без какого-либо принуждения и добровольно… Особую остроту придавал тот факт, что она девушка или подруга Поттера — это было ясно как день.
Увести её у него… Это, конечно, только мечты, хотя и очень соблазнительные. С другой стороны, Поттер ведь говорил, что не будет препятствовать её выбору?
— Панси что ли натянуть? Давно подкатывает, хотя… Пожалуй, не сегодня, — с таким сумбурным настроением слизеринец вышел из класса, однако не забывая кастить Ревелио.
***</p>
Очередная, уже третья встреча «Юных пожирателей», как Драко иногда шутил про себя, кардинально отличалась от предыдущих. Нет, всё такой же, каждый раз новый заброшенный класс, меры предосторожности перед встречей — ничего из этого не изменилось. Поменялось самое главное — настроение участников. Гермиона прекратила паниковать и до слабости в коленках бояться возможных приказов и требований слизеринца.
Вместо страха, главным, поглощающим её душу, было чувство вины. Они много часов подряд разговаривали с Гарри, она излила ему всю себя, рассказав то, что случилось с момента их расставания в больничном крыле… и до начала рождественских каникул. Девушка знала, что парень всецело, безоглядно и абсолютно незаслуженно доверяет ей, предательнице и пожирательнице Грейнджер. Без возражений отдал свои главные сокровища, оставшиеся от потерянной семьи: карту и мантию. Мерлин, он даже не спросил её, зачем они ей и когда вернёт!
Дверь в ванную комнату открылась, и внутрь проскользнула девушка, одетая в пижаму. Она присела на бортик огромной ванны, похожей на бассейн, и закрыла лицо руками. Плечи затряслись в беззвучных рыданиях. Только здесь, в Тайной комнате, пока Гарри спит, Гермиона могла дать волю раздиравшим её чувствам вины, отчаяния и страха. Чем лучше становились их отношения с Гарри, тем хуже становилось ей.
Гермионе приходилось улыбаться, делая вид, что все прекрасно и нет никакого предательства, похищенной пожирателями семьи. Каждая его улыбка, каждый комплимент и поцелуй заливал её сердце тьмой. Но, несмотря на это, ей нужны были проявления чувств между ними, потому что только они и держали её в себе, не давая соскользнуть в темноту отчаяния. Только любовь удивительного человека помогала ей по-прежнему ходить на встречи с Малфоем и включать свой знаменитый интеллект не для задачи по трансфигурации, но для планирования убийства!
Малфой же, с другой стороны этого мучительного, вынужденного союза, испытывал смешанный букет чувств. Во-первых, несказанное облегчение от того, что он не сделал ни одного шага к девушке, не совершил ни единого поступка, за которые могла бы прилететь скорая и страшная смерть от её парня или, как минимум, жёсткий разрыв их хрупкого союзничества. Но было и во-вторых: боль в груди при одной мысли о пышноволосой гриффиндорке в объятиях Поттера…
Так, он встряхнул головой и сосредоточился на текущей проблеме: выборе жертвы для осуществления покушения на директора с использованием проклятого ожерелья.
Жертвы, потому что даже если всё завершится успешно, во что заговорщики, конечно, совершенно не верили, то принёсшего Дамблдору тёмный артефакт явно возьмёт в плотный оборот Аврорат и ДМП. Если же что-то пойдёт не так — и сам «курьер» попадёт под проклятие… Про такой вариант двум ни разу не убивавшим подросткам даже думать не хотелось.
— Кэти Белл! — уверенно сказал Драко после долгих раздумий.
— Ещё чего! Ты по какому принципу её выбрал? В преддверии предстоящих матчей по квиддичу решил ослабить нашу команду?
Уличённый в столь мальчишечьем стремлении, абсолютно не подобающему магу с чёрной меткой на руке (о том, насколько оно вписывалось в исполнение приказа Тёмного Лорда, лучше было и не задумываться) Драко даже слегка, совсем незаметно, покраснел.
— Ну, хорошо, а ты кого предлагаешь?
— Любую из слизеринок, мне из них никого не жалко…
— На сестёр Гринграсс намекаешь? — злорадно ухмыльнулся Драко. — Никаких слизеринок! Меня за такой, с позволения сказать, выбор, и отец, и тётка психом посчитают и покруциатят вволю. Тебе, кстати, тоже может достаться, как соучастнице столь бредового покушения.
Грейнджер чуть заметно содрогнулась, и Драко вновь с трудом подавил в себе порыв обнять и успокоить девушку.
— Хорошо, я поняла, тогда давай из Рэйвенкло кого-нибудь, не Чанг и не Мариетту, слишком подозрительно.
— Нет, знаешь, чтобы уж совсем убрать от тебя любые подозрения, надо империть именно гриффиндорку. Тогда все будут считать, что покушение организовал кто-то из наших, а на тебя даже тень не ляжет.
— Хорошо, давай, — с тяжёлым сердцем согласилась пожирательница Грейнджер, — но кого? Думаю, на всякий случай, надо девушку вообще никак не связанную со мной, и про которую сразу же решат, что она просто жертва.
— Допустим. Тогда из младшекурсниц? Четвёртого или пятого курса? Выбирай из них сама, я там вообще никого не знаю.
— Хм… Викки Фробишер или Эмили Тэйлор?
— Даже в лицо не помню.
— Тогда Эмили, да Эмили Тэйлор!
— А эту знаю, видел несколько раз у Розмерты.
Выяснив имя предполагаемого курьера, Малфой посчитал, что подготовка к осуществлению покушения на великого и светлого завершена, и назначил его дату: ближайшие выходные, Хогсмид. Империть гриффиндорку он решил сам, так как владение непростительными от Грейнджер ждать не приходилось. Лучше пусть яд варит.
Планы вовремя были приведены в действие, и вскоре трагические последствия их кошмарного исполнения чуть было не обрушили весь мир Гермионы Грейнджер в вечное ничто. Те же последствия заставили Малфоя запереться в заброшенном классе и, выкрикивая матерные оскорбления в адрес «сраного героя», ломать мебель голыми руками.
— Да, кстати, как успехи с ядом? — внезапно поинтересовался он вторым вариантом покушения у собиравшейся выходить девушки.
— С ядом?! — снисходительно хмыкнула Грейнджер. — Если ЭТО яд, то я Беллатрикс собственной персоной! Никого с уровнем магии сильнее среднего шестикурсника им не свалить. Взрослый маг успеет сообразить, что происходит, и примет противоядие, а директор даже не чихнёт. Где ты взял этот бесполезный рецепт?
— В семейной библиотеке, разумеется. Хотя, исходя из той секции, где я его нашёл, ты, наверное, права, — протянул Малфой. — Да, сомневаюсь, что яд дойдёт до места назначения, но если мы ненароком потравим одного не слишком хорошего человека, то плакать никто не будет. А вот если он отряхнётся и пойдёт дальше, то ко мне возникнут вопросы. Ты права, Грейнджер, что предлагаешь?
— Поищу в Запретной секции и ещё кое-где. Дай мне неделю на поиски и на следующей встрече я дам тебе список ингредиентов. Кстати, а этот не слишком хороший человек, это…
— Слагхорн, — с презрением протянул Драко. — И директору он зачем-то нужен, а раз так, за его ликвидацию нас точно круциатить будут не слишком больно.
Гермиона вздрогнула всем телом, вспомнив Рождество, и, кивнув на прощание слизеринцу, развернулась и вышла. По пути девушка думала, что с определением «нехорошего человека» она, в данном случае, совершенно согласна.
Драко проводил уходящую девушку долгим и печальным взглядом, думая о том, что похоже Мерлин угораздил его заинтересоваться самой неподходящей девушкой из всех, которые только есть, если не на всём белом свете, то в магической Британии точно.