Глава 18. Любовь и смерть. (1/2)

Гермиона вытянулась на тёмно-зелёных шёлковых простынях. Её слегка потряхивало, всё же то, что предстояло, в жизни каждой девушки бывает только раз. Да и одарён Гарри для шестнадцатилетнего, когда-то худощавого, а теперь крепкого и мускулистого парня, был весьма изрядно. «На дюйм-полтора больше среднего», — непрошеная мысль пришла в голову весьма начитанной и теоретически подкованной в вопросах секса девушке в самый неподходящий момент.

Гарри выглядел тоже не слишком уверенно, осторожно пытаясь занять место между раздвинутых бёдер возлюбленной. В этот момент его нежная неопытность казалась трогательной. Полюбовавшись его широкими плечами и сильными руками, девушке вспомнилась статья в одной из книг соответствующей направленности, и она приподнялась, подбирая под себя ноги.

— Что случилось? — взволнованно спросил он.

Поттер немного испугался и попытался отпрянуть, однако Гермиона впилась в его губы голодным поцелуем. Её собственный вкус, столь явственно ощущаемый в усталом и горячем рту, подействовал так ошеломительно, что девушка одним движением завалила его на спину и перекинула ногу через живот, пристраиваясь к массивному инструменту.

— Тссс, Гарри, лежи, так мне легче будет в первый раз, — прошептала Гермиона.

Обхватив рукой его член и направляя в своё сочащееся влагой естество, она чувствовала его внутри себя, как он проникает всё глубже — и вот почти полностью в ней! Их магия, до того мягкими золотыми волнами окутывавшая разгорячённые тела, стала подобна бушующему морю, морю любви. Они входили в это море, чтобы навсегда стать другими. И вот осталось лишь одно крошечное препятствие. Она не торопилась, легко покачиваясь на пике блаженства. Море сделалось тёмно-красным, почти бордовым, лохматым и нестерпимо горячим. Огненная хвосторога пронеслась вокруг влюблённых, обдавая жаром и сметая последнюю робость. Грейнджер приподнялась и резким движением опустилась до упора. Резкая, но далеко не столь сильная, как опасалась девушка, боль пронзила всё её тело, Гермиона крепко сжала зубы, невольно застонав. Пусть всё будет так, она ничего не хотела менять.

— Герми…

— Шшшш, — зашептала она ему в рот, прерывая ненужные оправдания непонятно за что.

Полежав пару минут и немного привыкнув к ощущению возлюбленного в себе, она расслабилась и боль приутихла. Девушка начала медленно и плавно двигаться, не отрываясь от губ своего волшебника. Не прошло и пятнадцати секунд, как Гермиона почувствовала, что её парень страстно стонет что-то похожее на «Миона, моя…», а из содрогающегося инструмента в неё горячими потоками брызжет семя, буквально затапливая лоно.

Гарри чувствовал себя так, будто его сшибли с ног. Он не мог вздохнуть, хотя воздуха было полно в лёгких, не мог закричать. Сознание помутилось, на него словно наплывал больничный потолок той палаты, где он приходил в себя после «круцио» и «авады». Знакомая «тахикардия» вновь заставила кровь стучать в висках, так же как в тот момент, когда он понял, что Гермиона отвечает ему взаимностью и больше нет препятствий для их любви.

Парень ещё не успел сообразить, что происходит, как к нему вернулось зрение и первое, что он увидел — лицо любимой ведьмы. Она наклонилась и нежно поцеловала его влажными губами.

— Люблю тебя, — тихо прошептала она, даже не сползая, а сваливаясь на простыню и, совершенно обессиленная, расплылась по кровати.

— И я тебя, — нежный шёпот на ушко.

Рука Поттера пробежала по гладкой спине подруги, в мыслях парня были лишь мир, покой, нежность и дикое нежелание вставать с постели, чтобы достать из-под них одеяло. «Впрочем, зачем куда-то идти, если есть магия», — улыбнулся про себя Гарри, делая пару взмахов и укутывая себя с безмятежно посапывающей девушкой. А затем сон укрыл и его, защищая от неопределённого, но грозного будущего.

***</p>

— Послушай, Гарри, — ровным голосом начала Гермиона, откладывая книгу и поднимая взгляд на вопросительно посмотревшего на неё Поттера.

Они сидели в креслах кабинета Тайной комнаты, отдыхая после очередной тренировки. Гермиона уже несколько раз пыталась начать разговор, который, она чувствовала, радости никому из них не принесёт, но её постоянно что-то останавливало. В конце концов, сегодня она решилась.

— Гермиона? — зелёные глаза с интересом уставились в карие.

— Понимаешь, я после обливиэйта Уизли постаралась найти всю возможную литературу на эту тему и изучить раздел магии, посвящённый ментальному вмешательству как можно подробнее, — закусила губу девушка. — То есть, само заклинание несложное, даже Уизли смог применить, а вот его действие, последствия и симптомы интересны, — пояснила она, стараясь оттянуть момент перехода к сути дела.

— Хорошо, но к чему ты это говоришь? — поинтересовался парень, его вдруг начало одолевать плохое предчувствие.

Девушка погладила книгу по корешку, внимательно разглядывая золотое тиснение, давая себе время решить, как продолжить разговор. Придя к выводу, что дальше тянуть нельзя, она выдохнула и прямо спросила:

— Что произошло двадцать пятого декабря, Гарри? — Гермиона посмотрела ему в глаза.

— В Рождество? Да ничего особенного, вроде, а что? — похолодел Гарри и отвёл взгляд.

— В книгах говорилось, что иногда обливиэйт срабатывает нестандартно, и жертва, не обладая памятью о стёртом событии, видит его отголоски во снах… Ко мне подходила Сьюзен Боунс, — продолжила Гермиона, обратив внимание на напрягшегося Поттера. — У нас состоялся откровенный разговор, в ходе которого, помимо маленьких девичьих тайн, она рассказала о своих снах. Каждую ночь она тонет в крови, а ты её спасаешь.

Гарри мрачно размышлял о происходящем, с каждой секундой убеждаясь всё больше, что скрыть события в доме Боунсов не выйдет, только не от Гермионы. Да и скрывать ничего не хотелось. Только было страшно, что она отшатнётся от него, узнав об убийстве четырёх человек и больше не захочет иметь с ним ничего общего. Захотелось вдруг встать и, отговорившись чем-нибудь — чем угодно, немедленно уйти, убежать. Главное, не продолжать этот разговор!

Он сам давно пережил и откат, и моральные терзания от содеянного. Немалое влияние оказали и глаза Амелии Боунс, в которых он не видел осуждения, что помогло ему относительно скоро прийти в себя. Однако это не значило, что воспоминания о том вечере не причиняли ему дискомфорта. Первую неделю не было ночи, когда он не просыпался от кошмаров. Дёрнул же Мерлин Сьюзен пойти к Гермионе! Зачем она вообще к ней пошла?! Думал парень, начиная закипать от поднявшихся в нём переживаний.

— Ты не хочешь об этом говорить, Гарри? — тихо спросила девушка, встревоженно сползая на краешек кресла.

Гермиона внимательно смотрела на мечущегося Поттера. Она уже поняла, что Гарри точно замешан в происшествии, о котором ей рассказала Сьюзен. Правда, было непонятно, как и каким образом, хотя у неё и были догадки. Почему вообще ей показалось таким важным узнать ответ на этот вопрос?

Поттер сжал губы и, дёрнув уголком рта, старательно смотрел в сторону. Это была не та реакция, которую ожидала Гермиона. За пять лет она наловчилась вытягивать из друзей беспокоящие их мысли и делиться ими с ней, в конце концов, что ей могли противопоставить глупые мальчишки? Но теперь она задалась вопросом: а стоит ли дальше идти по этому пути? Многое изменилось. Мальчишки, а вернее, мальчишка повзрослел и теперь вызывал у неё совершенно не те чувства и ощущения, что три года назад, вернее, одно наложилось на другое. Она поймала себя на мысли что, пожалуй, теперь он мог заставить её поделиться всеми секретами, начиная с младших курсов, а может даже с трёхлетнего возраста. Слава Мерлину, ему не пришло в голову вытянуть из неё самые сокровенные тайны, вздохнула девушка. Хотя изредка она и замечала намёки на это, ловя на себе взгляд изумрудных глаз.

Они заговорили одновременно.

— Ладно…

— Гарри, ты не должен…

— Я всё равно не хотел…

— …говорить если…

— …иметь от тебя…

— …не хочешь!

— …секретов!

— Я убил четверых человек! — выпалил Поттер.

— Что?!

Повисла тишина. В Тайной комнате и так было тихо, а сейчас стало слышно только тяжело бьющиеся сердца двух подростков.

Поттер старательно смотрел на свои колени. Гермиона уставилась на него, приоткрыв рот. Некстати она подумала, что, должно быть, выглядит сейчас предельно глупо. Это чувство девушке было знакомо: несколько лет назад она присутствовала на похоронах дальней родственницы и до сих пор корила себя за отсутствие скорбных мыслей. Будто каждый день умирают родственницы! Тогда она тоже мельком подумала о своём чёрном платье. Мысль была нелепая и, возможно, даже преступная, ведь все вокруг скорбели, а она думала о платье!

Вот и сейчас: её любимый признался ей в таком дерьме! Видно, что боялся, но сказал, а она что? А она беспокоилась о том, как выглядит! Что это за ерунда? Она не беспокоилась об этом вопросе с самого Рождественского бала, а сейчас вдруг…

«Прекрасно! — продолжали метаться нелепые мысли в голове Гермионы. — Мой Гарри убил четверых человек — и это повод озаботиться, как я выгляжу? Может, это защитная реакция? Я же читала о подобном».

Дальше молчать было невозможно. Поттер, ожидая её реакции, раскачивался всё сильнее. Его состояние было видно по сжатым добела кулакам, превратившимся в ниточку губам, побледневшему лицу, на котором ярко контрастировал шрам и сверкавшие зелёные глаза.

— Надеюсь, все они были плохими? — ляпнула она, чтобы хоть что-то сказать.

Стукни Гермиона его по голове столешницей кофейного столика, эффект был бы меньше. Поттер вскинулся и неверяще посмотрел на своё счастье, которое, к его радости, было умной и понимающей ведьмой.

— Гермиона, ты… — попытался выдавить он.

— Гарри, Мерлин… — облегчённо вздохнула она.

Девушка сама не верила, что всё это происходит с ними. Шестой год был так богат на подрывание устоев, что гриффиндорская заучка пообещала себе уже ничему не удивляться. Но рано! Несколько месяцев назад, пройдя через тяжелейшие испытания, Гермиона поняла, что вся заумность, интеллект и память никуда не годятся в реалиях мира, который внезапно окутал магглорождённую ведьму. А значит, ей — она сфокусировала взгляд на Гарри, вернее, им, придётся измениться самим. Или заставить измениться ИХ!

— Гарри!

— Гермиона, я пойму если ты…

— Ты сделал всё правильно!

— Что?! — снова опешил брюнет.

Гермиона улыбнулась, смотря на возлюбленного. Мерлин, сильнейший волшебник, избранный, герой магического мира и заикается перед ней, грязнокровкой из Кроули! И самое главное, что грело самолюбие ведьмы больше, чем все «П» на итоговых экзаменах — он принадлежал ей одной! Это было очередное новое чувство, которое девушка испытала, забрав наконец себе этого брюнета с растрёпанной причёской.

— Гарри, если ты не хочешь или тебе трудно, то не надо рассказывать, правда!

Гермиона встала и пересела со своего кресла на колени к Гарри. Поттер в растерянности пробегал взглядом полки с книгами, которые он вешал магией, когда сходил тут с ума в одиночку. Да, в одиночку. А сейчас они сходят с ума в этом самом кабинете вдвоём. Хотя уже и по-другому. Гарри улыбнулся и, немного сжав объятия, прижал ближе чуть слышно сопящую ему в шею ведьму.

— Гарри… — прошептала она.

— Я письмо тогда получил, — негромко рассказывал Поттер. — Боунс собирались убить. Она мешает Волдеморту, и он послал туда группу пожирателей. Их было пятеро. Меня туда аппарировал Добби.

Гермиона с ужасом смотрела на юношу с опустошённым взглядом, который изо всех сил старался говорить отстранённо.

— Не помню, кто у них был старшим, но одного убила мадам Боунс, а остальных… я. Она потом память Сьюзен и стёрла, — он выдохнул и лихорадочно заговорил, пытаясь как можно быстрее высказать накопившиеся на душе боль и ужас, сильнее сдавив Гермиону в объятиях. — Сьюзен была права! Там всё, всё было в крови! Понимаешь, Гермиона? Всё! Стены, пол, потолок! — он отпустил девушку и взъерошил волосы знакомым жестом. — Я одного взорвал в пыль! До сих пор помню, как меня горячей волной окатило прямо в лицо… Другого пополам разрезал, а потом его напарника об стену расплющил. Первому Редукто дыру в груди проделал! — Поттер тяжело дышал, говоря это.

— Ты не виноват… — неуверенно прошептала ведьма.

— А кто виноват? Добби? — крикнул он со злостью, чуть не вскакивая с места.

— Добби с радостью накажет себя, если мастер… — рядом хлопнуло и появился домовик, преданно смотрящий на Гарри.

— Приятель, иди отсюда. Ты же знаешь, речь не о тебе, и никаких наказаний, — слабо махнул Поттер и растёкся в кресле, будто из него разом выпустили весь воздух.

Виновато опустив уши, Добби тихо исчез. В комнате, в очередной раз за этот вечер, наступила звенящая тишина.

— Но ведь они убили бы и Сьюзен, и её тетю! — справилась с собой гриффиндорка.

Гарри молчал, считая, что и так всё ясно. Пожиратели приходили явно не ради рождественских поздравлений, а взорванная дверь была точно не праздничным фейерверком!

Гермиона стащила его на пол, прямо на уже знакомый их телам пушистый ковёр, надеясь снять его напряжение своим теплом.

— Ты ни в чём не виноват, Гарри! Понял?! — твёрдо сказала она, ласково поглаживая его по щеке.

— Но ведь Дамблдор… Второй шанс… — не слишком уверенно попытался запротестовать Поттер.

— О! Гарри, только не говори мне, что веришь во всю эту чушь, подрывающую концепцию правосудия! — возмутилась Гермиона.

— Ну, — улыбнулся Поттер, — раньше ты была с ним во всём согласна!

— Это было раньше, — непонятно ответила девушка, слегка нахмурившись, но тут же улыбнулась, с удовольствием погружаясь в ласки.

Через некоторое время, когда они насытились поцелуями и объятиями, Гермиона вспомнила, что ещё хотела спросить.

— Ты говорил, тебе пришло письмо, от кого? — с любопытством поинтересовалась девушка.

Поттер тяжело вздохнул. Похоже, придётся раскрыть последнюю тайну. Разумеется, он бы всё равно ей рассказал, просто не сейчас.

— От хорька, — выдал он, сквозь сжатые зубы.

— От кого?! — лицо Гермионы приняло потрясённое выражение, спина напряглась. Она резко приподнялась, расширившимися глазами оглядывая Гарри.

— Он у меня что-то вроде Снейпа, — усмехнулся парень.

— Рассказывай! — потребовала Гермиона, снова прижавшись к нему.

Гермиона, чувствуя, как её бьёт озноб, ошарашено слушала историю про предательство Малфоя и не могла поверить! Самый одиозный ревнитель идеологии чистокровности в Хогвартсе, горячо ждавший возрождения тёмного ублюдка, вдруг взял и перешёл на сторону своего ещё недавно злейшего врага? Невероятно! Как Гарри удалось его убедить? Впрочем, слушая его рассказ дальше, она поняла, что он в общем-то и не убеждал. Просто продемонстрировал, насколько он сильнее, и всё.

Гермиона была умной девушкой, и после событий с профессором Квиреллом она плотно засела в библиотеке, анализируя многочисленные книги и подшивки «Ежедневного Пророка» времён первой войны. В этот момент у неё в голове постепенно складывался паззл. Малфой пошёл за сильным, по его мнению, магом. Так же, как и старые семьи за Волдемортом. Сила — это тот аргумент, который стирает даже все закостенелые чистокровные условности! Совершенно невероятно, что никто из пожирателей не знал о полукровном статусе Волдеморта — этого просто не могло быть! Конечно, магическая сила Гарри была не единственной причиной предательства Малфоя, но основной, как казалось Гермионе.

Эту невероятную историю стоит обдумать, решила она. Слишком многое это меняло.

***</p>

Прозвенел колокол, возвещая окончание очередного урока. Профессор Флитвик улыбнулся и, напомнив об эссе, отпустил студентов. Невилл запихивал учебник, пергамент и прочие учебные принадлежности в сумку, когда его негромко окликнул Гарри Поттер.

Лонгботтом даже не удивился, Луна сказала ему, что сегодня случится поворотное событие в их судьбе, ведь попрыгопухлики необычайно активны в последнее время.