Глава 17. Судьбы скрещенья. (1/2)
Вместе с рассветом больничное крыло Хогвартса наполнилось приглушёнными голосами, неуверенными шагами больных и ровной поступью посетителей. День обещал быть солнечным, и пациенты, потягивающиеся в тёплых постелях, мечтали о выписке и завтраке в компании своих друзей.
Но главного человека в больничном крыле — мадам Помфри это утро встретило уже привычным нытьем её завсегдатая — Поттера. Молодой человек невероятно сильно желал свалить из-под опеки медиковедьмы, о чём не забывал напоминать ей каждые полчаса. Однако Поппи, закалённая многочисленными поколениями студентов, не сдавалась ни в какую.
— Нет, мистер Поттер! — в который раз заявила мадам Помфри. — Никаких досрочных выписок! Вот, выпейте!
Она сунула ему под нос очередной пузырёк с очередным общеукрепляюще-витаминным-жизненно-необходимым-важным зельем.
— Но, мадам Помфри, я прекрасно себя чувствую! — с умоляющими интонациями в голосе убеждал её Гарри, послушно проглотив тошнотворную жидкость и скривившись.
Помфри была, наверное, единственным человеком из персонала Хогвартса, к которому Поттер не испытывал негативных эмоций. Она лечила своих пациентов не за страх, а за совесть, и парень понимал, что добрая женщина не выпускает его не из-за вредности, а из опасения, что его состояние может внезапно ухудшиться.
— Да вы чудом в живых остались! — всплеснула она руками. — В магической коме пролежали неделю! Нет! Ещё как минимум пару дней я вас понаблюдаю, потом посмотрим! — с этим словами она ушла в свой кабинет, возмущённо звякая пустыми пузырьками из-под зелий, которые собрала на металлический поднос.
— Но… — Поттер приподнялся на кровати, но его остановил несчастный голос Грейнджер.
— Мадам Помфри права, Гарри, — вмешалась Гермиона. — Ты ведь и правда чуть не… — она отвернулась в попытке сдержать слёзы.
Гарри вздохнул, и, обняв ведьму, прижал её к себе, успокаивающе поглаживая вздрагивающую спину.
Надоевшие стены больничного крыла были не единственной причиной поскорее сбежать. Ему как можно скорее хотелось утащить практически не отходившую от него Гермиону куда-нибудь в укромное место. Грейнджер очень радовалась выздоровлению своего волшебника, но выглядела уставшей и измученной. Конечно, Гарри не мог этого не замечать. Состояние любимой не только вызывало сильнейшее беспокойство, но и добавляло ему мотивации поскорее встать с больничной койки. К тому же им было необходимо поговорить. В школе происходило какое-то дерьмо: анимаги-убийцы, проклятые артефакты, отравленные профессора.
Коротко и аккуратно последние новости ему рассказала Джинни, пробравшаяся этой ночью к его кровати. Как ни странно и страшно, но выразительно округлявшая глаза рыжая рассказывала далеко не только слухи. В истории с анимагом она оказалась несостоявшейся жертвой, а отравленных профессоров видела здесь же и лично наблюдала за происходившими с ними метаморфозами. Джинни, кстати, мадам Помфри, к вящей зависти Гарри, выписала ещё до завтрака.
***</p>
Некоторые говорят, что, когда вы ожидаете чего-то хорошего или плохого, время летит быстрее. Те, кто это утверждают — идиоты! Сегодня вечером Гарри должен был выйти из больничного крыла, поэтому Гермиона сидела как на иголках. День тянулся так долго, что ей казалось, словно часы идут в два раза медленнее. Она пыталась сосредоточиться на чарах, которые объяснял профессор Флитвик, но мысли постоянно скатывались к Поттеру и происшествию с ним.
Гермиона всегда искренне заботилась о Гарри и сильно переживала, когда парень попадал с травмами во владения мадам Помфри. Однако раньше, как ей казалось, были неравнодушные профессора, факультет, готовый помочь, Рон, в конце концов. Она чувствовала, что не одинока в своём беспокойстве. Но сейчас, когда многие уродливые тайны магической школы обнажились, было полное ощущение, что они с Гарри остались совсем одни во враждебном окружении. Хотя «неравнодушные» профессора все ещё присутствовали. Её передернуло. Конечно, есть их друзья: Невилл, Луна и Джинни, но…
Удар колокола раздался неожиданно, прерывая её рассуждения. Гермиона было дёрнулась складывать сумку, но вспомнив, что следующими двумя уроками идут зелья, расслабилась и неторопливо стала собирать учебники и чистые пергаменты, на которые она так и не удосужилась ничего записать. Обычно девушка конспектировала каждое слово преподавателя, но чары, которые они только что проходили, она уже многократно отработала в Тайной комнате.
— Гермиона, ты в порядке? — к рассеяно собиравшейся девушке бесшумно подошёл Лонгботтом.
— Невилл? Да, я в порядке, спасибо, — кивнула головой Грейнджер и мазнула взглядом по прошедшему мимо Малфою.
— Тебе не кажется, что он странно себя ведёт в этом году? — задумчиво спросил Невилл, провожая взглядом выходящего из аудитории слизеринца.
— Что? А, мне всё равно. Не задирает нас, и ладно, — быстро сказала Гермиона, забрасывая сумку на плечо.
Лонгботтом пристально и отчего-то слегка недоверчиво посмотрел на неё. Постояв так мгновение, он пошёл вслед за Гермионой. К его удивлению, девушка уже вылетела из аудитории, догнать её удалось только в коридоре. Подстроившись под её шаг, он продолжил разговор:
— Гарри так долго в больничном крыле. Когда его выпустят?
— Надеюсь, сегодня вечером, — вздохнула Гермиона. — Я уже дождаться не могу!
Парень помолчал и закусил губу, будто на что-то решаясь.
— Тебе не кажется, что нам есть о чём поговорить? — он вопросительно взглянул на подругу.
— Нам? — Гермиона остановилась и острым взглядом посмотрела ему в глаза.
Невилл скосил взгляд: между изящными пальчиками перескакивала, вращаясь, волшебная палочка.
— Удобно! — он одними глазами показал на оружие. — Можно атаковать в любом направлении, не размахивая руками, да?
— Невилл, не меняй, пожалуйста, тему, — напряжённо проговорила Грейнджер.
— Да, нам, — снова вздохнул он. — Тебе, Гарри, мне, Луне и, возможно, Джинни.
— Почему такой состав?
— Чувствую себя как… У тебя лампы нет, чтобы мне в лицо светить?
Гермиона подняла бровь.
— Да, видел в одном кино. Что? Был я в кино два раза! Ладно. Такой состав, потому что все мы были в Отделе Тайн.
— Рональд Уизли тоже там был, — парировала Гермиона.
— Рыжий ублюдок… Просто ублюдок. Я вообще не понимаю, почему вы его терпели столько лет, — искренне сказал Невилл.
Гермиона тоже не понимала, но к делу это сейчас не относилось.
— Ладно, пойдём, а то опоздаем, — махнул рукой юноша.
Некоторое время они шли молча, пока наконец тишину и негромкое эхо шагов не нарушила Гермиона.
— Почему ты обратился с этим предложением ко мне, а не к Гарри?
— Он всё равно без тебя решать ничего не будет, так зачем время терять? — ухмыльнулся Невилл.
Грейнджер довольно долго молчала, старательно смотря в сторону.
— Гермиона?
— Да, Невилл, прости. Хорошо, я поговорю с Гарри сегодня.
— Спасибо! — кивнул Лонгботтом.
Они зашли в аудиторию зелий за минуту до колокола и на секунду замерли от удивления: перед доской стоял директор Дамблдор.
— С большим удовольствием приветствую вас здесь, мои дорогие. Так как с уважаемым профессором Слагхорном приключилось ужасное несчастье, то пока мы не найдём нового преподавателя зельеварения, преподавать это сложное искусство буду я.
***</p>
Дверь больничного крыла открылась, и в коридор вышел Гарри Поттер, сразу же попавший в костедробильные объятия своей лучшей подруги и любимой девушки.
— Меня внутрь не пустили, — глухо сказала она.
— У них там что-то происходит. Думаю, это продолжение истории с профессорами Синистрой и Слагхорном. Ещё Дамблдор припёрся, велел завтра у него появиться, — добавил Поттер.
Гермиона передёрнула плечами от отвращения. Гарри отстранился, внимательно смотря на неё.
— Гермиона?
— Просто пошли в нашу комнату! — раздражённо ответила она, отпуская Поттера.
Хлопок аппарации, восторженный блеск глаз Добби — и вот они в «их» Тайной комнате.
Гермиона потянула Гарри в кабинет к столу с разложенными на нём книгами, по пути рассказывая, как она занималась одна и чего достигла, какие заклинания выучила и как у неё впервые получилась невербальная беспалочковая Бомбарда.
Поттер прекрасно её понимал: он точно знал, что происходило с его любимой ведьмочкой, пока он «отдыхал» на больничной койке. Зная страсть возлюбленной к учёбе, умноженную на беспокойство о нём, становилось очевидно: она отвлекалась, изводя себя бесконечными занятиями. Её и раньше надо было останавливать от «лёгкого чтения», а сейчас, при свободном доступе к запретной секции и плану тренировок…
Гарри остановил её, придерживая за плечи, повернул к себе и легко подхватил на руки.
— Гарри, что ты делаешь?! — возмущённо спросила Гермиона.
— Несу тебя в постель! — он шагнул в сторону спальни.
— В постель? — голос девушки сбился, а сама она покраснела. Это было как-то неожиданно.
— Да, Гермиона, в постель, спать!
— Ага, спать, я поняла, — согласилась Грейнджер, обвивая руками его шею.
Сомниус — пальцы на затылке возлюбленной выступили проводниками невербального заклинания, и девушка в его руках обмякла.
***</p>
Гермиона проснулась первой, чтобы обнаружить, что дышит своему парню в шею, рука спросонья перебирает торчащие волосы, юбка задралась до пояса и сквозь несколько слоёв ткани чувствовалось… Девушка легко улыбнулась, даже не думая прекращать столь интимный контакт. Почему это её не слишком волновало? Почему с Роном было по-другому, и она вздрагивала от любого нескромного прикосновения, а сейчас сама так откровенно обнимает парня? Разве она не хотела остановиться на поцелуях? Может, потому что это не Рон?
Она поёрзала, плотнее прижимаясь к своему волшебнику, потёрлась носиком о его шею и снова заснула, счастливо утопая в запахе и тепле его тела.
В следующий раз она проснулась уже одна. Гермиона вскочила и, открыв дверь спальни, услышала знакомые шипящие звуки разрывающих воздух лучей и глухие взрывы результирующих заклятий. Кивнув своим мыслям, девушка пошла в ванную комнату, не уступавшую своими размерами ванной старост.
Поттер взорвал очередной каменный манекен и присел на наколдованный стул. Сзади послышались лёгкие шаги, и к его шее прижались тёплые губы.
— С моей магией что-то происходит.
— Что ты имеешь в виду? — Гермиона встала перед ним и нахмурилась.
— Ну… Я будто её не контролирую, — задумчиво ответил Поттер. — Хотел манекен взорвать — и вон, глянь, что случилось, — махнул он рукой.
Гермиона обернулась: в каменной стене зиял кратер, в который можно было уместить взрослого мужчину. Если, конечно, компактно его сложить.
— Мадам Помфри говорила, что у тебя будут проблемы с магическим ядром, — заметила Гермиона.
— Да, но я думал, будет, наоборот… Ну, слабее там стану или ещё чего, — он в растерянности запустил руку в волосы.
— Гарри, магия настолько неисследованная энергия, что нельзя быть ни в чём уверенным! — горячо заговорила Гермиона, стараясь утешить его.
— Магия есть желание! — веско ответил он.
— Тут ты прав. Я недавно ощутила это на себе, — кивнула ведьмочка с медовыми глазами. — Знаешь, — вдруг сказала она, — мне становится неинтересно на уроках!
— Добро пожаловать в наш клуб, мисс Грейнджер! — усмехнулся Поттер.
— Дурак! — она улыбнулась и ткнула его кулаком в плечо.
— Ликорис говорил мне, что Хогвартс сильно сдал за последние несколько сотен лет. Ты можешь себе представить?
— Мне бы хотелось поговорить с основателем рода Блэк, — сказала Гермиона.
— Их есть у меня! — блеснул Поттер подслушанной по телевизору фразой.
*** Прошло несколько дней ***</p>
Совсем недавно Поттер был одинок, ни с кем не общался и отшатывался от любого обитателя замка. Однако сегодня Сьюзен увидела его воочию: красивый, подтянутый, сильный, оправился от артефакта и… держит Гермиону Грейнджер за руку. Вспоминая свои сны и ощущение полной безопасности и умиротворённости в объятиях героя, девушка грустно улыбнулась. Хотя мелькнула шальная мысль, а вдруг у них несерьёзно и Гермиона ему не девушка, а так, просто попросила протекции? «Надо с ней поговорить!» — с небывалой для неё решимостью подумала Боунс.
Делая домашнюю работу в библиотеке, Сьюзен теперь то и дело оглядывалась: не идёт ли Гермиона. Несколько дней ей не везло. Но ранним утром в субботу она наконец застала девушку в секции «Зельеварение».
— Гермиона! — радуясь возможности поговорить, чересчур громко воскликнула Боунс.
Грейнджер тут же направила на неё палочку. Глаза выглядели испуганными, словно Сьюзен застала старосту за чем-то неприличным.
— Сьюзен, прости, — выдохнула гриффиндорка, палочка мгновенно спряталась в складках мантии. — Доброе утро.