Глава 16. Расколотые души. (1/2)
— …быть парнем Гермионы Грейнджер, означает много времени проводить за изучением чего-либо? — улыбнулся Гарри.
— Нууу, хммм… — она снова прижалась к нему, пряча довольную улыбку на его плече. «Парень Гермионы Грейнджер», — как приятно слышать и катать на языке эту фразу, упиваясь её сладостью, какие острые она дарит ощущения!
— Я надеюсь, мы сможем изучать что-то не только по учебникам? — приблизился он к лицу шатенки.
— Что ты имее… ммпрф…
Очередной вопрос девушки, которая жаждет знать всё, был прерван мягкими губами Поттера, который практическим образом показывал ей, что именно он хотел бы изучать не по учебникам.
— Гарри! — строго сказала она, вывернувшись из его объятий. — Нам надо заниматься!
— Ну так я и говорю! — заявил лукаво улыбающийся Поттер.
— Ты невыносим! — закатила глаза девушка и подвинула поближе толстый том по чарам из библиотеки Блэков.
Гермиона вынырнула из воспоминаний, сжимая безжизненную руку Гарри. Приглушённый свет больничного крыла, острый запах лечебных зелий и неподвижное тело на кровати перед ней. Хотелось завыть от страха и отчаяния. Она, вздрагивая от рыданий, неловко легла рядом с Гарри на узкой больничной кровати и, обняв его, положила голову ему на грудь. Практически ничего не имело значения без него. Гермиону скручивало от ужаса: «Без него», — сколько боли причиняла эта короткая фраза!
В дверях своего кабинета стояла мадам Помфри и горестно качала головой, наблюдая за этой душераздирающей картиной.
Поттера спасла, конечно, Грейнджер, её не зря звали самой умной ведьмой столетия. Она умудрилась даже в состоянии панической атаки, вызванной распятым в воздухе и душераздирающе орущим Гарри, сохранить своё аналитическое мышление и наблюдательность. Мысли в её голове мелькали с невероятной скоростью, сопоставляя увиденное и выстраивая версии. Заклинание? — Не помогло, отбрасываем. Физический контакт? Помог, но спасатель попал под удар. Корректировка.
Взмах палочки — и из вороха бумаги, бывшей раньше упаковкой этой дряни, трансфигурируется белый кролик с прижатыми ушами и испуганными глазками. Ещё один взмах — и крик парня затихает, уступая место пронзительному писку животного, убиваемого проклятым ожерельем. Поттер тяжело валится на землю, где и застывает в неестественной позе.
Гермиона тряхнула головой, сбрасывая такие ненужные и даже вредные слёзы. Сейчас главное доставить этого… этого… к мадам Помфри. Грейнджер бежала так быстро, как только могла, левитируя перед собой тело хрипящего Поттера. Быстрее, быстрее, только бы успеть!
Она, не снижая скорости, отмахнулась от Хагрида и даже, задыхаясь от быстрого бега, выпалила что-то неуважительное Снейпу, когда он хотел остановить её на входе с никому не нужными вопросами.
Самое плохое началось в больничном крыле. До этого момента ведьма ещё могла что-то сделать и на что-то влиять, но теперь — нет. Теперь она стала лишь беспомощным наблюдателем.
Мадам Помфри всполошилась и побледнела после нескольких взмахов палочки над тяжело дышавшим Гарри. Гермиона, впившись взглядом в медиковедьму, с каждой секундой чувствовала, что ледяной дождь, словно хлеставший по её телу, становится всё холоднее. А уж когда Помфри… Помфри! Всегда невозмутимая и уверенная в своих силах Помфри испуганно кинулась к камину в попытке вызвать кого-то из Святого Мунго… Вот тогда Гермиона чуть было и не сломалась.
Руки неистово тряслись, намертво сжатая в кулаке палочка ходила ходуном, выпуская из себя бледные искры, похожие на снежинки.
Она краем глаза заметила, как зашёл Хагрид, несущий в своих огромных руках кажущееся маленькой куколкой тело Эмили, о которой она намертво забыла, спасая Гарри. А ведь её сестренку тоже зовут Эмили…
От бьющихся в голове панических и горестных мыслей девушку отвлёк загоревшийся камин. Полыхнув зелёным пламенем, он выпустил высокого мужчину с гербом Святого Мунго на мантии серебристого цвета.
— Поппи?! — воскликнул опытный медик, увидев белую как полотно медсестру.
— Поражение тёмным артефактом, Гиппократ. Что-то не так с ядром, не могу стабилизировать! — чётко произнесла напуганная женщина.
— Поппи, у вас тут, блядь, школа или зона боевых действий?! — раздражённо выдохнул Сметвик, положив одну руку на лоб Гарри, а другой выписывая сложные пассы диагностических заклинаний.
— Скорее, второе, Гиппократ, — выдохнула мадам Помфри.
Камин вспыхивал ещё несколько раз, пропуская через себя как целителей из Мунго, так и печального Дамблдора, которого сопровождал Снейп с таким выражением лица, что Гермионе хотелось послать в его носатую рожу самый мощный Редукто, который она сможет сотворить!
Тем временем с Гарри начало что-то происходить, потому что раздались недоуменные восклицания и глупые вопросы. Она вновь ощутила его магию, а через неё и свою. Вокруг парня потрескивал воздух, и у людей шевелились волосы.
— Я не пойму, эта дрянь должна была просто разрушить его ядро, — пробормотал Сметвик.
— Кажется, я знаю, что происходит, уважаемый Гиппократ, — дедушкиным тоном произнес Дамблдор.
— Ну и хули вы молчите, говорите уже! — раздражённо отреагировал Сметвик.
Он, как человек спасающий жизни, терпеть не мог пустых разговоров, многозначительных пауз и нелепых проволочек. Каждое мгновение дорого, а этот болван включил «мудрого наставника».
— Мистер Поттер достаточно силён, чтобы бороться с тёмной магией артефакта, мистер Сметвик, — высказался Дамблдор со смиренным выражением лица. — Сейчас нам остаётся только ждать, — печально закончил старик, горестно вздохнув.
Ожидаемого театрального эффекта он не произвёл. Публика была неблагодарная. Даже не моргнув, все маги, находящиеся в комнате, вернулись к своей бурной деятельности.
— Да, конечно! Алисия! — бросил явно не согласившийся целитель. — Принеси мне…
Прошла уже неделя с тех трагических событий. Гермиона проводила рядом с впавшим в кому Гарри столько времени, сколько могла. Остальное время, свободное от лекций и домашнего задания, чтобы не сойти с ума от созерцания его бессознательного тела, она убивала в Тайной комнате.
Поттер успел рассказать и показать систему тренировок, и теперь Гермиона в полной мере ощутила смысл его слов «надо отвлечься».
— Редукто, Редукто, Редукто!
Манекены разлетались вдребезги, покрывая каменной пылью вспотевшее лицо гриффиндорской заучки. Эмоциональный шторм заставлял трястись руки. Магия есть желание!
— Бомбарда! — мысленно заорала Гермиона.
В ту же секунду в Тайной комнате грохнуло, взвизгнули каменные осколки и ударила воздушная волна, вызывая контузию у не совсем адекватной в этот момент девушки. Её тело отбросило на пару метров назад и протащило по полу.
Хлопнуло.
— Грейнджи Гарри Поттера, сэра, не должна пытаться убить себя! — непреклонно заявил Добби, делая странные пассы маленькими ручками.
Гермиона сфокусировала взгляд на эльфе и, устало вытерев лицо ладонью, сказала:
— Я не пыталась, Добби. Прости, что напугала, просто всё так… — сильная ведьма закрыла лицо ослабевшими ладошками и бесшумно заплакала, сотрясаясь всем телом.
Добби молча смотрел на Грейнджи Гарри Поттера, сэра, и думал, что хозяева ему достались одна другому под стать.
***</p>
С наступлением весны вместо ароматов любви по школе плыл запах ненависти. По замку бродили не впадающие в неадекватность девочки и восторженно влюблённые, юные и прекрасные мальчики, но угрюмые и сплочённые группы учеников, готовых в любой момент взяться за оружие. Амура, похоже, давно где-то закопали, зато древние боги войны и Баал, чей аватар уже казала свой уродливый лик в этом измерении, жаждали крови и жертв. Буквально искрило в воздухе всеобщее напряжение: между слизеринцами и всеми остальными факультетами, между особо зарвавшимися чистокровками и теми, чей род не насчитывал восьми колен. Хуже того, все подозревали всех, и даже в уютных некогда гостиных царило недоверчивое молчание.
Руководителями Отряда Дамблдора, которые, по умолчанию являлись и лидерами на своих факультетах, было установлено жёсткое правило: по одному ни по школе, ни по её окрестностям не передвигаться. Днём — минимум парой, в вечернее время не меньше чем по три-четыре человека.
И вот сейчас такая группа, состоящая из двух пар, не спеша прогуливалась по берегу Чёрного озера. Джинни и Эрни, Невилл и Луна. Ребята хоть и шли прогулочным шагом, но в предбоевом построении, уступом, палочки в руках и нить разговора то и дело прорезало «Хоменум ревелио», «Анимагус ревелио».
Тем для обсуждения хватало. День за днём в разговорах практически всех студентов всплывала тема опасных хищников, от чьих зубов и когтей погибли девчонка с Хаффлпаффа и кентавр. Практически, но не всех. Обсуждавшая этот вопрос четвёрка была осведомлена, что девушка погибла от рук человека.
— Интересно, откуда Гермиона узнала такие подробности? — недоумение явственно звучало в голосе Макмиллана.
— Так она и Гарри дружат с Хагридом с первого курса. Пришли к нему на чай с кексами и выведали все детали, — объяснила очевидное своему парню рыжеволосая ведьма.
— Но кому вообще понадобилось её убивать? — продолжал удивляться Эрни, проверяя ближайшие кусты.
— Думаю, главный вопрос не «кому», а «зачем», и ответ на него очевиден: первое убийство совершено ножом, второе — хищником. Простейший вывод: те органы, что вырезали из жертвы, были использованы в обряде ускоренной анимагической трансформации, — спокойно заявил усердно читающий литературу по анимагам Невилл и добавил: — Подробного описания похожего ритуала я нигде не нашёл, значит, это очень редкие знания, принадлежащие какой-то чистокровной семье, или, что ещё вероятнее, эмигранту из Азии или Африки с корнями в каких-то племенах.
— Знаете, ребята, — задумчиво произнесла Джинни, — если Африка и хищник, то это однозначно Блейз Забини! У него лицо — просто вылитая морда большой хищной кошки. Что? — она оглянулась на приподнявшего брови Эрни. — Почему кошки? Так раз следы явно не волчьи, то в какого хищника он ещё может оборачиваться? Очевидно, кто-то из кошачьих: лев, пантера, леопард, кто там ещё водится? — похоже, что младшая Уизли прочла книжек на данную тематику не меньше Невилла.
— И что нам теперь делать? — испуганно озираясь, бросил Эрни.
— Мы и так, вроде, делаем всё правильно, — ответил Невилл. — Едва ли анимаг нападёт сразу на четверых, а меньшим количеством из замка мы выходить запретили. Да и то только пятикурсникам и старше, тем, кто сможет постоять за себя. Детишки ходят только с сопровождением. Думаю, внутри он превращаться не будет, мигом засекут и поймают.
— Бедные Гарри и Гермиона, — вздохнула уже знакомая с его версиями подружка Невилла, — у них практически исчезли все мозгошмыги…
— Ребята, как считаете, — серьезным до мрачности тоном начал Невилл, — то, что произошло с Гарри, вдруг это покушение не на директора, а как раз на него? Сами посудите: разве бывают такие совпадения, что пара девчонок вышла прямо перед нами, и в этот момент у артефакта порвалась защитная обёртка?
— Хочешь сказать, тот, кто это организовал, знал, что Гарри бросится её спасать и примет проклятие на себя? — согласилась с ним Джинни.
— Почему кто-то, — продолжил Невилл. — Малфой это, Мерлином клянусь, вот только доказательств у нас никаких. Директор так плох, что рука совсем почернела, выбить ещё Гарри — всё, Тому-Кого-Нельзя-Называть сопротивляться больше некому!
— Да, и смотрит он на неё странно, а нарглы так и встают в стойку… — тихо произнесла Луна и на встречный вопрос: «Кто на кого смотрит?» — ответила: — Малфой на Гермиону, разумеется. Неужели вы этого не замечали?
Трое остальных с тревогой переглянулись, найдя облегчение лишь в том, что всё свободное от занятий время Гермиона проводила в больничном крыле, где Малфой её точно не достанет.
— А знаете, Гермиона мне говорила, — Джинни разбила сумрачное молчание, — что любую маггловскую школу за убитую на её территории ученицу на время бы закрыли и нагнали туда кучу копов для расследования. Магглы очень заботятся о безопасности детей. А что происходит у нас? Попытка изнасилования, через месяц убийство, ещё через некоторое время появился тёмный артефакт, и всё тихо-тихо, такое впечатление, что никто за пределами Хогвартса ни о чём не знает.
— Думаю, ты права, — согласился с ней Невилл. — Готов спорить, что ни в Аврорат, ни в ДМП никто ничего не сообщал, а на совиную почту уже давно наложены какие-то глобальные чары. Про василиска на втором курсе моя бабушка узнала только летом, из моего рассказа, хотя я ей неоднократно писал про окаменевших учеников.
Подростки вновь мрачно переглянулись, в очередной раз понимая, что рассчитывать они могут лишь на себя и своих друзей.