Глава 14. Красное на черном. (1/2)
Гарри лежал на пушистом ковре Выручай-комнаты и, сжимая в объятиях ведьму, с которой он уже мысленно распрощался и без которой жил все эти месяцы, находился в состоянии эмоционального шторма. Всё казалось нереальным сном. Его расплавило настолько, что даже мысли о рыжем ублюдке, Сириусе и сумасшедшей Лестрейндж не вызывали былых эмоций, да что там, даже на Сопливуса сейчас было лениво наплевать. Зато ощущение гладкой кожи ноги и, скользя пальцами выше… Он, опомнившись и испугавшись своей небывалой смелости, отдернул ладонь. И каким блаженством были её ладони под футболкой…
Нежность и радость заставили отступить его вечное Круцио, что оказало невероятный эффект. Он привык за эти месяцы к мучительной боли и почти её не замечал. Зато сейчас заметил в полной мере, точнее заметил её отсутствие. Заметил так, что Гермиона, в аромате чьих невероятных волос он купался, подняла голову, встревожено вглядываясь в лицо зеленоглазого волшебника. Его тело неожиданно расслабилось в её объятиях. И только улыбка парня и сияющие зелёные глаза сдержали почти сорвавшийся с губ тревожный вопрос.
Поттер обнаружил, что теперь видит свою магию гораздо отчётливее. А ещё, как ни удивительно, он любовался и магией Гермионы. Его магия представлялась теперь как тёмно-перламутровый туман, у Гермионы же тёмно-золотистый, цвета потускневшего золота на старых картинах. До сих пор Гарри своей магией только ломал манекены и даже убивал людей. Но сейчас… Сейчас неосязаемая искрящаяся материя, подчиняясь неосознанному желанию своего хозяина укрыть, защитить и приласкать, потекла, концентрируясь, к волшебнице, лежавшей в объятиях Поттера, накрывая и окутывая девушку плотным пологом. Гермиона, наслаждаясь ощущениями, водила ладошкой по спине Гарри. Как вдруг, неожиданно, она ощутила, будто её окутывает сильным потоком мощной, но ласковой силы. Эта сила обострила её ощущения, девушка почувствовала, как она защищает и возбуждает её. Эмоции захлестнули юную волшебницу, рациональность и сдержанность разбились вдребезги, она посмотрела на возлюбленного и откинула последние сомнения. Гермиона решительно опрокинула его на спину, села сверху, впившись в губы волшебника требовательным и неприлично страстным поцелуем. Она принялась задирать его футболку, явно намереваясь снять предмет одежды, отделяющий её от тела Гарри и попробовать его на вкус.
Поттер сперва не сообразил связать два события: магию и тяжело задышавшую Гермиону. Когда мысли немного устаканились, он осознал взаимосвязь между ментальным экспериментом и возбуждением любимой — испугался и развеял объятия силы вокруг девушки. Желание схлынуло, будто смытое ледяной волной. Стало очень страшно и стыдно. Гарри вспомнил урок с лже-Грозным глазом на четвёртом курсе и его «Империо», с помощью которого он заставлял студентов вытворять разные смешные и не очень вещи. Ведь получается, он чуть не заставил любимую ведьму…
Краснеющий Поттер аккуратно столкнул с себя немного поубавившую пыл девушку, быстро отполз и сел неподалеку, облокотившись на диван под недоумённым взглядом Гермионы, с карих глаз которой спадала пелена страсти.
— Гермиона, прости… — пробормотал парень, кляня себя и думая, что если Гермиона даст ему по морде и больше не захочет видеть, то он не сможет её винить. — Мерлин! Прости, меня, Гермиона, я и не думал, я просто… Вот дерьмо!
— Язык, Гарри! — привычно среагировала ведьма.
Она сосредоточенно обдумывала произошедшее: невероятное возбуждение, остатки которого и сейчас было трудно сдерживать, реакцию парня, а особенно его испуг. Гарри, конечно, за время их разлуки здорово изменился в лучшую сторону, но она всё же держала себя в руках. Хотя в последнее время её убеждения о приемлемости секса только после свадебного алтаря дали огромную трещину, чему были серьёзные причины. Гермиона опустила взгляд и, покраснев, оправила задравшуюся юбку.
Обоим казалось, будто в Выручай-комнате стало ощутимо жарче, чем когда они сюда пришли. Вернее, пришла одна, а второго занесли. Поттер виновато прятал глаза, а Гермиона, напротив, пристально рассматривала своего, как она надеялась, парня.
— Итак, Гарри, что это было? — инстинктивно включила она фирменный тон босса-в-юбке, хорошо известный Поттеру ещё с первого курса.
Поттера, как ни странно, это заставило захихикать, несмотря на испуг и стыд.
— Что тут смешного?! — прищурилась Гермиона.
— Прости, пожалуйста, — надувал щёки гриффиндорец. — Просто этот твой тон… — Гарри зажал себе рот в попытках не засмеяться в голос, с каждой секундой ему становилось всё смешнее.
— Мой тон? Выражайся яснее, пожалуйста! — поджала губки девушка.
Гермиона не подозревала, что своим тоном и таким знакомым выражением лица она всё сильнее раскачивает эмоциональные качели парня, который не смеялся с тех пор, как получил письмо.
— Ну, просто… «Гарри, ты сделал эссе по зельеварению?», «Гарри, как ты можешь так наплевательски относиться к занятиям?» — он всхлипнул. — «Гарри, что это было, почему ты убежал, когда я чуть было не занялась с тобой любовью?!» — подражая тону Гермионы сказал Поттер и наконец расхохотался, смахивая ладонью выступившие слезы. — «Как тебе не стыдно?!»
Гермиона некоторое время молча рассматривала смеющегося парня. В какой-то момент она даже искала в его словах издёвку, сказалось долгое общение с Роном без Гарри. Но память оживала, а ощущения возвращались: Гарри никогда над ней не издевался и не заставлял плакать. Ну, разве что не нарочно, своими травмами и опасными приключениями, например. Вспомнить хотя бы того дракона на четвёртом курсе. В конце концов, она не выдержала, шутка и правда была смешная, а его смех заразительным. Она улыбнулась.
— Прости меня, с тоном я и правда… — немного виновато сказала девушка, дождавшись, пока он начнёт успокаиваться.
— Нет, Грейнджер! — она вздрогнула. — Ты не понимаешь: я люблю тебя всю целиком, этот твой тон, твои привычки, твои волосы, твой запах, твою доброту и смелость, страсть к учёбе, твои многочисленные достоинства, которые можно перечислять до завтра, а также все тобой придуманные недостатки! Ты невероятно красивая и внутри, и снаружи! — медленно произнёс Поттер, забивая гвозди в гроб её комплексов, с любовью глядя на изумлённое лицо.
«Когда… Ничего себе! Когда он научился так говорить?!»
— Гарри, ты… Я… — прошептала девушка прерывающимся голосом.
По её самоконтролю эти слова ударили с силой тысячи Бомбард. Никто и никогда не говорил ей ничего подобного, да она, впрочем, и не ждала. Рон, будучи её парнем, не баловал комплиментами, и вся её учёба в Хогвартсе… Особенно этот, шестой курс. За полгода ей досталось столько, что слова Гарри заставили во второй раз за сегодня разрыдаться. Права она была тогда ночью — никого кроме него у неё здесь нет!
Поттер вскочил и, оказавшись рядом с Гермионой, опустился на ковёр, бережно обнял её, прижав к себе, словно она была очень хрупким хрустальным сосудом для души.
— Гермиона, ты обиделась? Прости, я не должен был, забудь! — занервничал парень, неся взволнованный бред.
— Поттер, ты точно идиот! — прошептала всхлипывающая девушка, обнимая его. — Спасибо, Гарри, я тоже тебя люблю!
Она зарылась рукой в непослушные чёрные вихры на его затылке и, притянув к себе, поцеловала.
Гарри после того, как она отстранилась, размышлял, что теперь он и вовсе не представляет, что можно говорить, а что нет. Заставлять её плакать не хотелось категорически. Он и так поставил сегодня рекорд за все пять с половиной лет их знакомства.
— Ладно, — глухо произнесла Гермиона, уткнувшись в его плечо и успокаиваясь. — Теперь ты мне расскажешь?
— Конечно, — кивнул Гарри, гладя её волосы. — Это… Ну… В общем…
— О, да вынь ты уже ногу изо рта! Пора наконец научиться выражать свои мысли, — улыбнулась Гермиона и, обвив его талию руками, устроилась поудобнее.
Оба застыли на мгновение, снова нежась в объятиях друг друга. Впервые за долгое время они почувствовали себя как дома. Им было очень уютно.
— Магия это была! — плюнул Поттер на развёрнутые объяснения и решил начать с малого, всё равно она остальное с него вытянет вопросами.
— Ты что, наложил на меня какое-то заклинание?! — нахмурилась девушка.
— Нет! Как ты могла… Я бы никогда… — начал запинаться парень, ему даже мысль об этом казалась отвратительной.
— Прости! Я поняла, прости, продолжай, пожалуйста, — реакция Гарри согрела Гермиону.
— Короче говоря, это моя магия, она вокруг нас, понимаешь? И даже цвет имеет! И когда мы с тобой лежали, мне хотелось тебя защитить, поцеловать, и она вдруг тебя окутала, словно обняла! Но ничего такого, клянусь! Я когда сообразил, что ты так себя ведёшь из-за неё, так сразу… — зачастил Гарри, пытаясь выразить то, на что у него не хватало знаний. — Вот у тебя магия золотого цвета, Гермиона, — зачем-то сказал он.
— Магия есть желание, — задумчиво протянула Гермиона, в голове у которой мысли мелькали с бешеной скоростью. — Стоп! Цвет?! Ты что, её видишь?! — она отстранилась и неверяще посмотрела ему в глаза.
— Да, — кивнул он. — С некоторых пор.
Гермиона вскочила и заходила по комнате, прикусив нижнюю губу. Гарри встал и переместился на диван, любуясь своей, он покатал это слово на языке, своей Гермионой.
— Ты говоришь «с некоторых пор», Гарри? — спросила она, видимо, не придя пока ни к каким выводам.
— Да, через какое-то время после того, как начал заниматься, — кивнул он, взъерошивая волосы.
— Заниматься? — изумилась девушка — раньше и палкой было не загнать. — Хотя да, из-за чего ещё ты мог так измениться.
— Ну а что ты думаешь, я делал с середины каникул? Мне надо было отвлечься. Я покажу тебе. Может, завтра?
Его слова про отвлечься больно царапнули девушку: понятно, от чего, а вернее, от кого ему надо было отвлечься. Она подошла к сидящему на диване парню и, сев ему на колени, уткнулась лбом в его лоб.
— Прости меня, — прошептала она, сглатывая комок в горле.
— Не извиняйся, Гермиона! Тут только моя вина! Подойди я к тебе сразу, то на месте бы выяснил, что ты ничего не помнишь! — горячо возразил Поттер.
— Не знаю, возможно, я бы себя повела точно так же. С твоей стороны ситуация, да и я, выглядели просто омерзительно, — она помолчала и продолжила, глядя ему в глаза: — А вообще, наверное, ты зря остановил свою магию и меня, знаешь?
— Что?! — обилие физического контакта с Гермионой и откровенные разговоры были внове и вызывали незнакомые ощущения.
— Ну… Она не заставила меня делать ничего против воли, я ведь и правда этого хотела, просто ты, ошеломляющая и ласковая мощь твоей магии распалили меня донельзя. Тем более… — прервалась она.
— Тем более? Что «тем более»? — переспросил покрасневший Поттер.
Гермиона долго молчала, прежде чем начать говорить. Нелегко признавать такое крушение авторитетов, которые рьяно защищала, в том числе и перед Гарри, в особенности перед Гарри.
— Я на обходе, — она глубоко вздохнула. — Подслушала один разговор между преподавателями.
— Разговор? Продолжай, пожалуйста, Гермиона, — помрачнел парень.
— Короче говоря, в Хогвартсе таких как я, — у Поттера сузились глаза. — Они используют в качестве кукол для секса! — подрагивающим голосом закончила она. — И весь персонал про это знает и всем наплевать, мы ведь грязнокровки!
У Поттера запершило из-за перехватившей горло ненависти, глаза опасно блеснули.
— Ты… — тяжело задышал он, всматриваясь в её лицо.
— Нет, меня не тронули… Пока. Из-за тебя, — тихо закончила она.
— Меня?! — Гарри чуть не подскочил от удивившей его новости.
— Да, Гарри, тебя. Ты ведь Избранный. Маклагген так и сказал, нет, мол, дураков с тобой связываться, — пробормотала Гермиона одну из язвительных фраз несостоявшегося насильника.
— Ну, блядь! — мышцы вздрогнули, спина напряглась от злости на себя.