Глава 9. Приглашение на чашку кофе. (1/2)
На последнем занятии профессор зельеварения Слагхорн объявил о закрытии сезона в своём знаменитом «Клубе Слизней». Это мероприятие представляло собой грандиозную Рождественскую вечеринку, на которую Гораций лично пригласил некоторых ранее не присутствовавших в клубе студентов. В числе прочих особо желанных трофеев или, как их называл Слагхорн, «бриллиантов», были приглашены и Гарри с Гермионой, правда, Поттер в очередной раз моментально отказался, чем вызвал шутливое порицание профессора:
— Мистер Поттер, вы не сможете бегать от меня вечно, — жеманно погрозил пальчиком Слагхорн, слащаво улыбаясь. Поттера Гораций пытался заполучить с самого начала семестра, просил отыскать парня ещё в поезде, но, увы, безуспешно. А вот талантливую Грейнджер рассмотрел совсем недавно.
— Да, конечно, профессор, — выдавил Гарри, пытаясь изобразить подобие улыбки, и, развернувшись, ретировался.
Гермионе же очень хотелось попасть в знаменитый клуб чистокровных, в основном, засранцев, и доказать этим уродам, что она не просто ничуть не хуже, а, как минимум, не уступает, а может, даже и превосходит талантом, мастерством и интеллектом каждого члена клуба, не взирая на происхождение и статус крови. Членство в «Клубе Слизней» сулило много карьерных перспектив, а также было полезно для самоутверждения Грейнджер, которого ей сейчас сильно не хватало. Семестр выдался эмоционально разрушительным, дошло даже до того, что она на фоне расставания с Роном, переживаний за Гарри и их дружбу попросту потеряла сознание во время очередного ночного обхода, чего с ней никогда не случалось ранее. Перепугавшись, Гермиона обратилась к мадам Помфри, которая напоила её укрепляющим зельем и отправила в башню с наказом лечь спать. В общем, радостных моментов в последнее время у неё не было вовсе, и девушка твёрдо намеревалась туда пойти и получить хоть немного приятных впечатлений и отвлечься.
Однако существовала одна проблема — в клуб на Рождественскую вечеринку по странной прихоти Слагхорна приглашались только пары. А вот пары у Гермионы как раз и не было. Тот, с кем ей действительно хотелось отправиться на вечеринку, скрывался неизвестно где, лелея свою обиду и ревность. К своему второму, похоже, тоже бывшему другу она и подходить бы не стала. Один только вид Рональда невероятно бесил девушку после произошедшей против её воли «мелочи», как выразился рыжий, а уж после всего, что он ей наговорил, так и вовсе хотелось убить наглеца! Уизли даже не предпринял попытку её понять, нет, он хотел секса и откровенных ласк, а мнение Гермионы в расчёт не принималось. Она бросила взгляд на Рона и едва заметно поморщилась: Уизли демонстративно на глазах у всей гостиной целовался с Лавандой Браун. Не то чтобы Гермиону это сильно задевало, прошло уже довольно много времени с тех пор, как они расстались, но ей всё равно было неприятно. «Вот и пришёл конец знаменитому Золотому трио», — тоскливо подумала она. Будь девушка хотя бы как-то подкована в вопросах взаимоотношения полов, то давно бы поняла, что «Трио» было обречено с самого начала.
Шатенка сидела в задумчивости и перебирала в голове варианты, неосознанно теребя тонкими пальчиками уголок страницы раскрытого на коленях учебника по продвинутой трансфигурации, который ей посоветовала почитать Макгонагалл. Похоже, поход на вечеринку отменялся, что было вполне в духе последних событий её жизни. Она тоскливо вздохнула: искать пару на другом факультете ей не хотелось, поэтому придётся написать письмо с извинениями профессору и забыть про членство в знаменитом клубе. Девушка покачала головой, погружаясь в невесёлые размышления, в которых её карьера рушилась, все друзья про неё забывали, а затем приходили одиночество и смерть.
Девушка даже не подозревала, что вот уже несколько минут находится под пристальным взглядом «варианта».
***</p>
До конца семестра оставалась пара дней, и Кормак уже практически забыл о своей идее. Он заранее предвкушал, какие подарки в виде молоденьких девчушек подарит себе на Рождество, блондинку там или шатенку, или обеих…
Неожиданную корректировку в эти планы внесли идущие по гостиной шепотки: ученики собирались на очередную вечеринку у Слагхорна и присматривались, кто с кем пойдёт. Приглашены, разумеется, были далеко не все, но разговоров хватало.
Отношения Рона Уизли и Лаванды Браун уже вошли в рабочий режим, о чём нетрудно было догадаться и по сытой роже рыжего, и по блудливому взгляду голубых глазок девушки. Кормак, конечно, был предельно осторожным парнем, но когда всё сходится одно к одному, удержаться невозможно! Он погладил потайной карманчик, состроил максимально обаятельное выражение лица и двинулся напрашиваться на приглашение.
***</p>
— Гермиона, ты чего, грустишь? — спросила присевшая рядом Джинни.
— Нет, Джинни, всё нормально, — постаралась улыбнуться девушка, впрочем, получилось это весьма неубедительно.
Вытянуть её на откровенный разговор, когда она в таком состоянии, мог, пожалуй, лишь один человек в Хогвартсе.
— Здорово ты на последней тренировке выступила! — усмехнулась рыжая. И, посмотрев на Рона, обгладывающего лицо Лаванды, скривилась. — Надеюсь, твоё настроение не связано с моим пустоголовым братцем? — произнесла девушка, откидывая прядь волос и внимательно вглядываясь в лицо подруги. — Или связано?
— Он ни при чём, — напряжённо ответила та. — Инициатором разрыва была я.
— Ну и правильно, Гермиона! Я, конечно, была за вас рада, но в то же время удивлена: вы ведь ругаетесь беспрестанно, а тут вдруг сошлись. Орал, наверно, как банши? — усмехнулась Джинни.
— Ты себе даже не представляешь, — скривилась Гермиона, немного удивлённая такой реакцией подруги.
Ей невольно вспомнились отборные эпитеты и мат, которым её крыл шестой Уизли. По его авторитетному мнению, во всём виновата была Гермиона: изменяет ему, как последняя шлюха, и ещё много всего «лестного» он бросил своей подруге в лицо. Впрочем, нет, уже не подруге, Гермиона решительно вычеркнула его из списка своих друзей. Больше оскорблений от этого ничтожества она терпеть не собиралась.
— А меня Эрни в Хогсмид пригласил! — вдруг похвасталась довольная Уизли.
— Рада за тебя, Джинни… — неестественно улыбнулась Гермиона.
— Ты совсем раскисла, подруга, — с тревогой во взгляде произнесла та и, помолчав, вскинулась: — О, а давай Поттера выследим и грохнем? Вдвоём должны справиться ведь? — неуверенно закончила она.
— Что?! — изумлённо посмотрела на неё подруга.
— Ну, не совсем, конечно, грохнем. Так, ступефаем приложим, свяжем и к стеночке прислоним, — захихикала рыжая.
Гермиона молча смотрела на подругу и наконец выдавила:
— Зачем?! — получилось громче, чем она рассчитывала, и несколько студентов обернулись.
— Как зачем? — пожала та плечами. — Тебе ведь с ним так и не удалось поговорить? А связанный он никуда не денется! Да и мне интересно, почему он на меня волком смотрит, — закончила Джинни, поглаживая палочку.
— Хмм… — Гермиона пыталась придумать возражения, когда её самым возмутительным образом прервали.
— Привет, девушки! Грейнджер, ты нашла пару для похода к Слагхорну? — возле дивана, на котором сидели подруги, стоял улыбающийся Кормак Маклагген.
— Нет, Маклагген, не нашла, наверное, я не пойду, — ответила девушка, гадая, с чего вдруг такой интерес.
— Я тоже не нашёл, предлагаю пойти вместе. Ожидается большая вечеринка! — предложил тот обманчиво-беззаботным тоном. Ему очень хотелось, чтобы она согласилась.
— Да, Гермиона, иди с Маклаггеном, ты ведь хотела попасть в этот клуб! — простодушно поддержала парня с интересом вслушивающаяся в разговор Джинни.
— Спасибо, Уизли, — вежливо кивнул продолжавший обаятельно улыбаться Кормак.
Гермиона задумалась: идти с Маклаггеном не очень хотелось, он был довольно неприятным типом и несколько раз позволял себе пошлые намеки в её адрес. Но попасть в клуб хотелось невероятно! И девушка решила, что это не самый плохой вариант. Даже, скорее, единственный возможный, учитывая сжатые сроки.
— Хорошо, Маклагген, мы пойдём вместе, но только как сокурсники и никаких распусканий рук, понял? — на всякий случай строго спросила Гермиона, посмотрев на него фирменным взглядом Минервы.
— Нет проблем, Грейнджер, — коварно ухмыльнулся он в тот момент, когда повернулся спиной к продолжавшим щебетать девушкам.
«План удался!» — радостно думал Кормак. Наивная девчонка даже не подозревала, что такой строгий взгляд только больше распаляет его желание подмять её под себя.
***</p>
Джинни Уизли с улыбкой на лице, но предельно мрачная в душе стояла перед гриффиндорской квиддичной командой. После ухода Поттера именно она, к удивлению многих, считающих себя более достойными, по приказу Минервы Макгонагалл была назначена капитаном.
Возможно, ученики возмущались не зря, ибо отборочные прошли на редкость отвратительно. Участников, увы, было мало: большая часть учеников решила, что с уходом Поттера шансов на победу не осталось и играть в команде равносильно позору. Пришлось выбирать лучших из худших.
Если новые охотники Кэти Белл и Демельза Роббинс вопросов не вызывали, то вот третий, Дин Томас… Да, имей Джинни такую возможность, она и близко бы не подпустила его к команде. Назойливый афроанглийский маг успел достать рыжую красотку непрекращающимися ухаживаниями. Однако, увы, летал он на порядок лучше следующего кандидата, Симуса Финнигана.
С загонщиками вышло лучше: Джимми Пикс и Ричи Кут, конечно, не могли заменить идеально слётанных близнецов Уизли, но слаженность на последующих тренировках показали вполне приличную.
Полной катастрофой оказался выбор вратаря команды. Не сумевший сосредоточиться из-за проблем в личной жизни Рон взял лишь три мяча из пяти, к огромному разочарованию сестры. В результате она была вынуждена взять в команду заносчивого ублюдка Кормака Макглаггена. Нахал ни в кнат не ставил капитана, перебивал её, предлагал свои стратегии, объяснял ей правила как маленькой и то и дело окидывал её сальным взглядом. Зато поймал пять весьма хитроумно брошенных мячей из пяти — что есть, то есть.
Теперь Уизли предстояло вывести свою неопытную и плохо слётанную, в силу позднего начала тренировок, команду на матч со змеями. В этом году командой Слизерина руководил новый капитан, Эрин Ургхарт, но, не смотря на изменение состава, они много и усердно тренировались, что давало мало шансов на победу Гриффиндора. Впрочем, на взгляд Джинни был и весьма положительный момент: среди противников отсутствовал внезапно заболевший Драко Малфой. Запасной ловец слизней, её ровесник Майкл Харпер, особого трепета девушке не внушал.
Уже через десять минут после начала игры Джинни почти физически ощущала запах полного разгрома её команды. 250:130! Отставание на сто двадцать очков обеспечил долбанный вратарь! Вместо того, чтобы сосредоточиться на своей задаче, Кормак пытался перехватить её кусок хлеба и руководить действиями всей команды. Результат соответствовал.
Джинни всё сильнее ярилась из-за Маклагена и из-за команды, которая терялась от сдвоенного, несогласованного руководства. Игроки, не первый раз севшие на метлу, метались как мухи в банке, путаясь в действиях и мешая друг другу играть. От тотального проигрыша их спасло лишь чудо.
Очень мерзкое, надо сказать, чудо в виде язвительного комментатора с Хаффлпаффа Захарии Смита. Чистокровный сноб всю игру нахваливал слизеринцев и глумился, как мог, над гриффинорцами. И вот, вместо того, чтобы промолчать, кретин во весь голос радостно заорал, что Харпер видит снитч! Опомнившаяся от крика Джинни его тоже увидела! Дальнейшее было лишь делом техники и мастерства в лётном пилотаже, в котором серебряно-зелёный новичок и близко с ней не стоял.
Зажатый в руке снитч, ликующая от победы с разрывом в двадцать очков толпа в красном и золотом, круг победы и быстрое снижение по слегка специфичной траектории, в одной из точек пересёкшейся с тушкой обнаглевшего семикурсника. Рухнувший с десяти метров Маклагген отделался до обидного легко: пара треснувших рёбер и сломанная правая рука. Изобразив перед возмущавшейся Макгонагалл Мэрлинову невинность и потерю управления метлой на радостях от победы, рыженькая ведьмочка с искренней улыбкой на губах объявила на завтра отборочные испытания на место нового вратаря.
***</p>
С некоторых пор Гарри обнаружил ещё один вариант использования Добби помимо аппарирования и невидимости. Произошло сие знаменательное событие в тот момент, когда до парня внезапно дошло, что в бездонном кошельке больше не осталось непрочитанных книг, которых ему туда летом насовал Кричер по распоряжению Ликориса. Это была паршивая новость. Отсутствие новой обучающей литературы означало, что один из вариантов отвлечения от действительности стал ему недоступен. Физические нагрузки и отработку заклинаний во всех существующих видах увеличить он уже просто не мог: подошёл к пределу своей выносливости. Магии было достаточно, он практически ощущал, как она протекала через него, а вот концентрация начинала сбоить.
Конечно, он продолжал пить зелья и усиленно питаться и, вероятно, через месяц нагрузки удастся увеличить, но не сейчас. Метаболизм он разогнал, наверное, до предела, еда сгорала практически «всухую», фигура стала подтянутой, он перестал сутулиться и обзавелся вполне чётко просматриваемым мышечным рельефом.
Гарри, рассматривая себя в наколдованное зеркало, впервые задался вопросом: а почему имея такие потрясающие зелья, положительно влияющие на внешность и организм, в магическом мире существуют такие люди, как Молли Уизли? Ликорис рассказывал ему, что есть зелья, направленные на приведение лица и тела к идеалу. Да и Сопливус постоянно бормотал про чудодейственную силу зелий.
«Ага, чудодейственная, а сам выглядит, как уродливый облезлый петух», — фыркнул Гарри.