45. Не был (Сфинкс, маленький Слепой, постканон) (1/2)

Щёлкает зажигалкой, садится у открытого окна.

Подтягивает ногу к себе, зажимает неживыми пальцами сигарету. В памяти, перекрывая шум городского утра, пробиваются сквозь туман реальности, голоса прошлого. Надоедливые шакалиные песни, под ворчания эльфийских королей. Под тихий шёпот и громкие споры. В Четвёртой никогда не спали, редко и только по особым случаям выключали свет и всегда, всегда делились теплом.

Реальность возвращает его мёртвой тишиной и мерным шагом секундной стрелки.

Сфинкс стряхивает пепел с оцепенением, закрывает тихим щелчком окно. Прислушивается к шуршанию в комнате за стеной, медленным, неестественным движением ставит на плиту чайник.

Он не хотел становится чужим миром. Точно не тем миром, которым в итоге его сделала жизнь.

Возможно, Лось проходил через нечто похожее на то, что испытывает сейчас он. Только справлялся намного лучше, смирившись, наверное, со своим предназначением быть центром вселенной тех, для кого вселенная эта заканчивалась стенами дома.

Слепой всегда был преданным. И кажется, теперь Сфинкс понимает, почему эта преданность пугала Лося.

Ему даже почти не хочется признать, что теперь привязанность, которую когда-то принимал как должное, внушает страх. Невозможность сделать из Слепого другого человека была для него личным вызовом раньше, сейчас он все больше хочет, чтобы этого не случилось.

Ребёнок заходит на кухню, проводя ладонью по стене. Плетется, шатаясь и широко зевая на ходу. Даже не удосужившись открыть глаза и, возможно, проснуться.

— Ты здесь?

Он останавливается на пороге, прислушивается к весело прыгающему на плите чайнику. Сфинкс проверяет ещё раз, закрыто ли окно. Возвращается обратно за стол, со скрипом пододвигая стул.

— Не выспался?

Ребёнок кивает на голос взрослого, но не на его вопрос. Вытягивает вперёд ладонь, чтобы не удариться об стол, подходит в плотную. Утыкается лицом куда-то в майку, поднырнув под протез.

Сфинкс терпеливо ждёт, что невежливое создание хотя бы пожелает ему доброго утра или поздоровается.

Быть другом Слепого, пускай и стоит того, тяжело, но быть ему родителем?

Увольте.

— Ты бы хоть глаза открыл, — ворчит Сфинкс, подталкивая ногой пригревшегося под его боком ребёнка.