Глава 22: Железные касатки (1/2)

Наш маленький поисковой отрядик остался у меня за спиной, звуча то гитарой Грифа, то басом взрослых, то смехом моих младших товарищей. Я тем временем иду к Касу, в его невидимое Царство Тьмы, которое каждый раз выстраивается вокруг него естественным образом. Где сидит Кас, там неизбежно вянут цветы и идёт дождь. Каспер сидел на обочине дороги под лохматой и очень большой елью, лапы которой раскидывались вокруг метра на три, образуя укромный шатёр. Идеальное место для Каспера, не так ли? Он сидел прямо на траве, согнув ноги в коленях, обнимая свой полупустой рюкзак, словно прячась за ним, и склонив голову так, что его отрощенные волосы полностью закрыли его от мира. Ну и маскировка. Издали и не поймёшь, что это человек. Я даже сразу не решилась позвать его, настолько угрожающая у Каса была поза, но, прокашлявшись, подала голос:

– Эй, Кас, ты как?

Каспер чуть вздрогнул и приподнял голову. Волосы над его лицом разъехались в стороны, как занавес сцены, и я увидела его недружелюбный взгляд исподлобья. Его нос был похож на птичий клюв, а губы были плотно сжаты, даже стиснуты, словно он еле сдерживался, чтобы не съесть меня. Всё это не слабо пугало: его полностью чёрная одежда, бледная кожа, тонкие и какие-то особенно заострённые черты лица, и главное – этот взгляд. Один он говорил многое, но что именно, я не понимала. Что с ним случилось?

– Привет, – наконец-то сказал он, и меня немного отпустило. Если бы он ещё хоть пару секунд продолжил молчать, я бы сбежала от него с визгом. – С вступлением в их ряды.

– Спас-сибо, – заикнулась я и перевела дыхание, чтобы взять себя в руки. – Но почему в «их»? Ты как будто не один из них.

– Да, – монотонно отвечал Каспер, – я всегда так и считал. У них своя тусовка, с которой я езжу, как старый прицеп: вроде и не нужен, но выкинуть рука не поднимается...

– Брось, Кас, – грустно вздохнула я. – Не правда это.

– Ты серьёзно так думаешь или говоришь, только чтобы утешить? – тихо огрызнулся он и отвёл от меня свои серые глаза.

– Я не знаю. Скорее всего – что уж греха таить, – чтобы тебя утешить. Но я правда не верю, что они могут так по-скотски к тебе относиться. Они же хорошие!

– Да уж, белые и пушистые. Вот только ни один из них, которым я так нужен, ко мне не торопится. Они не допускают и мысли, что меня здесь могли сожрать волки или что мне под этой гнилой ёлкой вдруг стало плохо!.. А вот если бы Гриф или Джо отошли куда-то хоть на пару шагов, то все их товарищи уже распустили бы панику... Я уверен, что свалил бы я сейчас в лес, они заметили бы это только через неделю...

– Хочешь сказать, ты тут сидишь, чтобы проверить, кому ты нужен, а кому – нет? – сложила я руки на груди.

– Не смеши! – в этих двух словах он вместил столько яда, что меня ими чуть не отравило насмерть. – Что за глупость? Вот уж не думал, что я в твоих глазах настолько идиот.

– Кас, да погоди, – я тоже присела на корточки, чтобы не говорить с ним с высоты. – Давай выдохнем и поговорим нормально.

– Я и говорю нормально...

– Не нормально ты говоришь, – разговаривала я с ним материнским тоном. – Ты говоришь, как истеричный ребёнок, которого кто-то обидел и который из-за этого обижает всех в ответ, – Кас нахмурился, но всё же выглядел уже не так устрашающе. – Я же тебе ничего не сделала. Зачем ты со мной так? Язвишь, шипишь, хмуришься, – Кас молчал и с отстранённым взглядом покусывал нижнюю губу. – Может, выговоришься мне?

– Лучше не стоит, – вздохнул Каспер. Слава Богу, этот его злой образ сходит на нет. Кас вновь прежний: хоть и депрессивный, но хотя бы не хищный. – Не хочу выливать на тебя всю эту черноту, тем более я и так уже достаточно наговорил... Пойми, корни всей этой истории очень глубоко, они росли годами... Так что я тебе это просто не смогу объяснить.

– Тогда расскажи мне это в упрощённой форме. Не дело копить в себе злобу. Это может взорваться, знаешь ли... Так ты на кого-то из них обижен?

– Не дави на меня вопросами, пожалуйста, – с беспомощным выражением лица попросил он и опёрся спиной о ствол ели. Захрустела кора. – Мне тяжело об этом говорить. И вообще, всё это должна выслушивать не ты.

– А кто?

– Кто должен, тот скоро выслушает, – неоднозначно ответил Кас. На трассе вдруг раздался звук работающего мотора машины, а вслед за ним эмоциональный вскрик Джо: «Юху-у!». – Машину починили что ли?

– Наверное, – пробормотала я и обернулась через плечо к ребятам. Я увидела, как Макс в красных спортивных штанах вылез из-под машины и торжественно отряхнул себя от пыли. Дизель с подобием ирокеза захлопнул крышку багажника, а Гриф, повернувшись ко мне и Касу лицом, оглушительно свистнул и махнул рукой. – О, нас позвали! Вставай давай, Рыцарь Печального Образа.

Кас кисло улыбнулся и принялся с трудом подниматься на затёкшие ноги. Как только он встал, мы с ним молча побрели к дороге, запинаясь о траву, корни и облезлые кустики. Ребята на трассе засуетились и забегали. Каждый начал подходить к своим мотоциклам, а Гриф и Джо всё ещё расчищали места на сиденьях и заталкивали сумки и мешки в тесный кунг. И всё-таки на душе у меня было не очень спокойно из-за слов Каса. Мне теперь казалось, что он тихо готовит чьё-то убийство. «Кто должен, тот скоро выслушает». Я думаю, Кас способен на серьёзные поступки, будучи в гневе. Надо за ним следить... Подумав об этом, я ещё раз оглядела его чёрную фигуру с ног до головы и вдруг остановилась взглядом на его рюкзаке. У этого рюкзака была слегка приоткрыта молния снизу... а из образовавшейся там щёлочки на меня будто что-то глядело! Двумя большими, плоскими и чёрными глазами!.. Неужели это та кукла, которая сидела у него на полке?.. Только я захотела об этом спросить у Каспера, как он застегнул бегунок молнии (словно мысли мои прочитал) и стремительно ушёл к одному из мотоциклов...

Очень быстро и суетливо мы закончили сборы и распределились, кто где поедет: Джокер с детворой в жигулях, все же остальные - каждый на своём рокочущем, как вулкан, мотоцикле. Обернувшись на Грифа, который уже облачился в защиту и спокойно курил, я неожиданно для себя поняла, что хочу поехать именно с ним, и потому отправилась прямиком к нему, напрашиваться на место на пассажирском сиденье сзади. Нельзя упускать шанс прокатиться с ним на мотоцикле - это же одна из самых романтичных вещей на земле!.. Завидев меня издалека, Гриф торопливо выкинул на обочину окурок и с готовностью спросил:

– Что такое, Лиса? Ты чего, не влезла в машину?

– Ну конечно: такой толстухе, как я, надо только в прицепе ездить! – взмахнула я руками. Гриф смущённо засмеялся.

– Прости, я не это имел в виду! Я хотел спросить, почему ты здесь, а не в машине?

– Да я просто подумала, что всегда мечтала на мотоцикле прокатиться, – и я смущённо погладила пальцем ручку адской грохочущей машины. Жуткая вещь эти мотоциклы: тарахтят, рычат, всё у них какие-то проводки, рычаги, педали. Но с Грифом даже на драконе кататься будет не страшно. – Так что, возьмёшь меня к себе?

– Я бы взял, с радостью, но у меня нет запасного шлема, – задумался он. Потом он развернулся назад и крикнул, заглушая рёв многочисленных моторов. – Эй, у кого есть лишний шлем?!

– У меня! – отозвался Леопольд.

– Кидай сюда! – Лео метнул шлем, и Гриф его поймал. – Спасибо!.. Ну, держи, – и он протянул его мне. Я взяла шлем дрожащими от волнения руками, а Гриф, махнув ногой, слез на землю, словно спрыгнул с невысокой лошади. Следующие минут пять он проводил мне инструктаж: помогал надевать шлем, потом помогал мне влезть на заднее высокое сиденье, с которого даже ногами до земли не достать, а потом ещё долго и суетливо объяснял мне, что надо и не надо делать во время поездки. Кажется, он больше меня волновался за мою безопасность. Наверное, и правильно делал, но тогда я это не сильно оценила и торопила его словами: «Да, да, я всё поняла, Гриф». Он ещё раз десять спросил: «Точно поняла? Точно не передумала?», а когда увидел, что я вот-вот его ударю, отстал от меня и залез обратно на водительское сиденье.

– На старт! – крикнул он. Все мотоциклисты за нашими спинами взялись за руль и приготовились ехать. Джо тоже запрыгнул в машину и хлопнул дверцей. Потом Гриф поднял руку и показал два пальца в кожаных перчатках. «Дрыр-тыр-тыр-тыр, дрыр-тыр-тыр!» – в нетерпении ревели железные касатки. Я обернулась и сквозь тёмное стекло шлема увидела за собой всех членов банды, выстроившихся косяком: за рулём сидели парни, а сзади со спины их обнимали девушки. Только Каспер с Зелёной сидели по-другому: она – за рулём, а он – пассажир... Нет, лучше я пока не буду думать о Каспере – они с той куклой меня слишком пугают...

Гриф убрал ещё один палец, затем махнул рукой, и мы ринулись вперёд. Поднялся вой и рёв, и я вцепилась в Грифа, как он и просил во время инструктажа. Мы ехали первыми и летели по дороге, словно нашим с Грифом мотоциклом выстрелили из пушки. Это было неописуемое ощущение, граничащее со страхом и восторгом. Как на американских горках, если объяснять в двух словах. За нами косяком ехали остальные и даже не пытались нас обогнать. Где-то сбоку, у обочины, ехала и гремела музыкой машина Грифа, за рулём которой был Джо. Вот такой шумной и большой оравой мы неслись по разбитой дороге. Гриф умело объезжал ямы, словно знал наизусть каждую, и иногда на секунду поворачивал ко мне голову, чтобы убедиться, что я не отпускаю руки и не балуюсь. Пару раз я назло ему поднимала руки вверх и визжала, правда весь визг оставался в шлеме и по большей части был слышен только мне. На поворотах я сжимала Грифа сильнее, чем на прямой, опасаясь, что нашу машину занесёт и мы завалимся набок.

Наш шумный цыганский табор гнал через поле по старой дороге и сотрясал воздух музыкой и гулом. Если глубоко не задумываться, то можно посчитать, что это обычная шумная поездка бунтарской молодёжи. Но если знать цель, с которой мы все собрались, то весь тот шум, который мы издаём, становится больше похожим на зов кого-то потерявшегося. Возможно, этот потерявшийся услышит грохот мотоциклов и вопли песен из машины и сам выйдет нам навстречу. Мне стало грустно за Енота, и я снова, как вчера, приложила голову в шлеме к холодной, чёрной и кожаной спине Грифа.

Пейзаж с бескрайнего поля очень внезапно сменился на посёлок. По сторонам от дороги возникли серые домики, кривые качели, старые магазинчики, глиняные лужи, исписанные баллончиками краски стены и редко встречающиеся люди. Все, кто нас видели, крестились и шарахались, так как не каждый день видишь целую колонну из

девяти транспортных средств. Меня всё это забавляло, и опять я почувствовала наше превосходство над медленными пешеходами – как тогда, в деревне, когда мы с детьми катались на аэросанях. Я обернулась назад и увидела жёлтые жигули в выцветших наклейках. Из окна пассажирского сиденья высовывалась большущая морда сенбернара Атоса с весело высунутым языком. От этого зрелища я засмеялась.

У одного достаточно большого по местным меркам магазина мы решили притормозить и закупиться какой-нибудь лёгкой едой для перекуса. Пока Ева, Лео, Дизель и Рита ходили в магазин, Ася прыгала вокруг стоявших на улице и повторяла: «А зачем нам ещё еда? У меня сушки есть! И у Лёши бутерброды в корзинке!»

– Может, и мне сходить? – задумчиво спросил Гриф, стоя рядом с мотоциклом и глядя на свою сигарету.

– Что, всё скурил уже? – сварливо спросил Джокер и сложил руки на груди. Судя по выражению лица Грифа, Джо угадал. – Ты только посмотри, сколько ты куришь, дружище! Словно ты обычным воздухом дышать разучился! Сигарета за сигаретой только и сменяется! Ты бы подумал о своих глазах, которым вредно!..

Гриф не дал Джокеру договорить и, прищурившись, выдохнул дым прямо ему в лицо. Рыжий разразился ругательствами и замахал руками, словно отгонял рой пчёл.

– Гриф, а он прав, – заметил Соломон в байкерском костюме и с банданой на практически лысой голове. – Даже мой отец столько сигарет не выкуривает за день, сколько ты выкурил за последние три часа.

– Я просто нервничаю, – вздохнул Гриф. – Что тут такого?

– А это, между прочим, не оправдание! – снова возник отдышавшийся Джо. – Я вот тоже нервничаю: и за Енота, и за тебя, глупого, и за то, чтобы нас чупакабра какая-нибудь у водопада не сожрала. Но я же не курю!

– Все справляются с нервами, как могут, – равнодушно ответил Гриф и только направился к магазину, как Соломон снова его окликнул.

– Гриф, не надо. Ты себя медленно губишь этой привычкой. Сделай уже перерыв, проживи до вечера без сигарет.

Упёртый в некоторых вещах Гриф на моё удивление и правда остановился и жалобно оглянулся на Соломона. Не найдя в его глазах пощады, он выдохнул, выкинул окурок в помойку и вернулся.

– В таком случае, я буду изливать свои нервы на вас всех, – полушутливо, полуугрожающе заявил он. – Буду кусаться и колотить всех по очереди, разве что кроме Лисы и детей.

– А с нами ты что сделаешь? – спросила его общительная Ася, которая больше крутилась вокруг взрослых, чем вокруг Лёши, Димки, Миланы и Ильи.

– С ва-ами? – с театральной мимикой задумался Гриф и наклонился к Асе. – А детишек я отловлю, пожарю на костре и съем! – сказал он и принялся щекотать Асю, от чего та забавно смеялась и выгибалась. Какие-то незнакомые люди, которые шли в магазин, взглянули на Грифа с Асей и умилённо улыбнулись. Они открыли деревянную дверь и уже хотели зайти в магазин, но вдруг отошли в сторону и пропустили четверых молодых людей с огромными полиэтиленовыми пакетами. Это были Дизель, Лео, Рита и Ева. У девочек были пакеты поменьше, у мальчиков же их было по два в одну руку.

Джокер ещё долго извергался на них за то, что ребята накупили лишнего и что теперь пакеты с едой не влезут в машину. Но мы все вместе его успокоили и принялись дружно заталкивать провизию в кунг и даже на пассажирские сиденья, предупреждая детей о том, что им с Атосом придётся потесниться. Мы снова сели по машинам и тронулись в путь под команду Грифа: «По кóням!»

И вновь рычат мотоциклы, и вновь мы в шлемах, и вновь расписные жигули распевают дурацкий шансон...

***</p>

«Весна – страшное время перемен...»

«Дом, в котором...» М. Петросян</p>