Глава 7 (2/2)

— Ты восхитителен, — шепчет Квон. Сокджин приоткрывает рот, чтобы ответить, когда губы впиваются в его, забирая вздох. Он рефлекторно отпрянул назад, но чья-то рука схватила его за голову, удерживая на месте. Квон просовывал язык ему в рот, требуя, сминая, не давая вздохнуть. Сокджин не мог дышать. Он с силой оттолкнул Джиена, задыхаясь. Не поворачиваясь спиной к Квону, Сокджин на дрожащих ногах отступил к двери, не сводя с него глаз. Квон не двигался с непроницаемым выражением лица, когда отпускал Сокджина.

И после этого будто в страшном сне. Всякий раз, когда Сокджин входил в зал для тренировок, он беспокоился о том, что Квон зайдет. Во время его присутствия, Сокджин путался в шагах, чаще ошибался, и был рассеян, в то время, как Квон безжалостно сверлил его взглядом. Похвала стала реже, вместо этого их постоянно критикуют. После нескольких часов он не осмелился пользоваться комнатой для тренировок. В результате его группа становится хуже во время оценивания, и это все вина Сокджина.

В один из таких дней товарищи бросили на него недоверчивые взгляды, и Сокджин понял, что опять отстает, а до следующего экзамена еще целый день, он сдался и задержался еще на одну тренировку. У него было плохое предчувствие, что они не пройдут завтра, и сомневался, что эта единственная ночь тренировок изменит исход. Тем не менее, Сокджин должен попытаться, если не для себя, то для группы. Он танцевал до тех пор, пока его мышцы не начали гореть, а суставы — стонать. Волосы прилипли ко лбу, парень раскраснелся и дрожал от напряжения. Совершенно обессиленный, он сполз на пол, прислонившись спиной к стене, тяжело дыша, голова кружилась. Сокджин услышал приближающиеся шаги. Это Квон. Морщась, он изо всех сил попытался встать.

Квон остановился в нескольких шагах от него, подняв руки в примирительном жесте.

— Пожалуйста, я ничего не собираюсь делать. — Он выглядел слегка смущенным. — На самом деле я здесь, чтобы извиниться. Мне не следовало так к тебе подходить. Ты очень привлекателен, Сокджин, и я забылся. Наверное, я тебя напугал. Мне жаль. — Сокджин смотрел на него широко раскрытыми глазами, застыв также сидя на полу. Он не ожидал извинений.

Квон кивнул в сторону запотевших зеркал.

— Я вижу, ты снова усердно тренируешься. — Как дела?

Он, что, издевается над ним? Мужчина знает, что все идет плохо.

— Ах, я не знаю, как мы сможем завтра сдать экзамен. — Вытянув ноги, со вздохом откинул голову к стене. Он так устал. Квон добродушно улыбается.

—Уверен, вы будете удивлены. Ты не отдаешь себе должного.

Когда Квон пересек комнату, парень снова нахмурился. Но тот просто берет бутылку с водой Сокджина. Усевшись рядом с ним на расстоянии нескольких шагов, Джиен откупоривает бутылку и протягивает ему. Сокджин с благодарностью берет и залпом осушает половину бутылки. Его дыхание успокаивается. Тело будто налилось свинцом, он подумал, что должен вернуться в общежитие, иначе просто уснет прямо здесь. Постанывая от боли, он медленно встает и кивает Квону, выдавив из себя легкую улыбку.

— Мне пора.

Квон тоже встает, улыбается в ответ. — Спокойной ночи и удачи завтра.

— Спасибо. — Идя к двери, парень подумал, что это не было так неловко. Может быть, он сможет вернуться к тому, что было раньше, больше тренироваться по вечерам, оправится и перестанет всех подводить.

Он проснулся в гостиной их общежития. Похоже, не добрался до спальни. Джин со стоном поднялся с дивана, все его тело кричало от боли. Он перестарался, не может определить ни одной части своего тела, которая не болела бы, и чувствует, что умирает. В ванной он с трудом стягивает с себя вонючую одежду, чувствуя слабость, протестующие суставы и ноющие конечности. Наконец ему удается принять долгий горячий душ. Вытираясь насухо, он замечает небольшие синяки на бедрах и хмурится. Он не помнит, чтобы на что-то натыкался. С другой стороны, вчера был настолько не в себе, что не удивился бы, если бы споткнулся обо что-нибудь по пути к дивану.

Как и было предсказано, оценка проходит ужасно. К их неверию, однако, они проходят. Сокджин обещает, что отныне будет работать еще усерднее.

Он снова один в тренировочной комнате, когда входит Квон.

— Привет, — поздоровался Джин, Квон кивает в ответ, оглядывая его фигуру, когда тот подходит ближе. Сокджин посередине сложного танцевального движения, когда Квон вторгся в его пространство. Пораженный Сокджин отступает на несколько шагов. Квон не сдается, подходит все ближе и ближе, а Сокджин отступает все дальше, пока не упирается спиной в стену. Руки поднимаются, чтобы обхватить его с обеих сторон, горячее дыхание обдувает его лицо.

— Я скучал по тебе, детка.

— Джи-ен-шии, ч-что… — Сокджин замирает, когда палец скользит по щеке, спускается, чтобы провести по губе.

— Пойдем ко мне. — Сокджин бледнеет и плачет от того, что Квон подходит к нему.

— Я… я не понимаю… почему… — он заикается, сердце колотится, — вы сказали, что сожалеете, а я… меня это не интересует! — Что-то темное клубится в глазах Квона, когда он, не мигая, смотрит на Сокджина. Сокджин сглатывает, и спотыкается. Он прикусил губу, идет не в ту сторону, выход позади Квона. Квон идет к нему медленными и плавными шагами, с опасным блеском в глазах.

— Я… я извиняюсь, — пробует Сокджин. На губах Квона играет невеселая улыбка.

— Джин, Джин. Почему с тобой так трудно? У тебя семь пятниц на неделе, почему ты постоянно колеблешься?! Ты хочешь меня, умоляешь, а потом отталкиваешь.

— О чем ты говоришь? — шепчет Сокджин, дрожа от холода.

Квон снова загоняет его в угол и приподнимает бровь: — О, я думаю, ты действительно устал после тренировки. — Он похотливо ухмыляется, оглядывая его с ног до головы. — Ну, наша…тренировка тоже не помогла. Ты был в отключке. Мне пришлось нести тебя обратно в общежитие. — Он наклоняет голову. — Похоже, ты забыл.

Сокджин начал задыхаться, чувствя, как его грудь сжимается, а зрение расплывается. — Я… я не помню… Я не…

— Что, ты не? Попросил меня помочь с оцениванием? Умолял об этом? Ты сделал. Ты предложил себя, и я был достаточно любезен, чтобы принять.

— Нет… нет, я этого не делал…

— Ты действительно думал, что твоя группа прошла бы оценивание иначе? Подумай еще раз. Я помог тебе, и вот как ты отплатил за мою милость? — Он бросил на него взгляд, от которого кровь застыла в жилах. — Отрицаешь это, отвергаешь меня? Хах, — Квон сделал шаг назад его взгляд стал снисходительнее. — Посмотрим, как ты справишься со следующим оцениванием. — С этими словами он развернулся и вышел из комнаты.

Сокджин упал на пол, дрожа и чувствуя головокружение, пытаясь остаться в сознании.

Синяки на бедрах, жгучая боль в позвоночнике, тяжесть на плечах. Она обжигала и душила его, делая беспомощным. Сокджин просыпался весь в поту, хватая ртом воздух. Он закрыл лицо руками, застонав от фантомного ощущения горячего тела, прижимающегося к нему. Сон уже тускнеет, образы ускользают сквозь пальцы, оставляя его дрожащим и испуганным. Сокджин не знал, что Квон сделал с ним, он ничего не помнил. Но его разум вызывал образы и впечатления, которые больше напоминали воспоминания, чем фантазии. Его от этого тошнило. Он продолжил испытывать постоянную тошноту, едва мог глотать воду из-за постоянного комка в горле, изо всех сил пытался есть, ему снились кошмары, как только закрывал глаза. Он отставал. Его товарищи беспокоились о нем, но парень не мог открыться им, все еще слишком потрясенный событиями. И боялся, так сильно боялся. Он видел Квона в каждом углу, готового напасть, вздрагивал от приближающихся шагов, от каждого прикосновения. Это кошмар, из которого нужно сбежать. Каждое утро он просыпался встревоженный очередным фильмом ужасов в своей голове и полным решимости бросить. Но затем видел своих ребят, которые работали так же усердно, как и он, которые борются за свои мечты, которые так полны надежды, и Сокджин не может заставить себя отказаться от них. Он снова встает, день за днем, пытается больше есть, больше практиковаться, страдает в тишине каждый раз, когда Квон навещает их. Это борьба. Он теряет себя.

Это случилось на следующий день после финального оценивания. Оглядываясь назад, он практически напросился на это. Джин снова тренировался допоздна, настолько сосредоточенный на том, чтобы сделать все правильно для своих парней по команде, рискуя вновь встретиться с Квоном наедине. И это случилось — он пришел, когда Сокджин был сильно ослаблен, и измучен неделями ужаса, болезни и часами безостановочных тренировок. Обезвоженный, с одышкой и головокружением. Он пришел, парализуя его взглядом хищника, от которого не было никакой возможности убежать. И парень хотел, если бы у него был выбор, чтобы вообще ничего не помнил. Сокджин не знал, что прикосновение может быть таким обжигающим, не знал, что тело может быть таким горячим и при этом заморозить тебя до смерти. Он не знал, что что-то может ранить так сильно, так глубоко. Парень царапал ногтями свое лицо, съежившись в углу ванной. Они прошли оценивание, и он хочет умереть. Сокджин рыдает, уткнувшись в колени, не зная, как прийти в себя после такого.

Через некоторое время — минуты, часы, дни, он собирается с силами и отправляется на поиски менеджера. Он уйдет.

— Хм, Сокджин, я понимаю, что это может быть трудно, многие выбыли, это правда. Но у тебя такой большой потенциал, ты действительно уверен? Тогда ты должен знать, что бросить не так-то просто. Как только группа спонсируется, заключается контракт, спонсор получает право голоса в этих вопросах. И Джиен-ши очень любит тебя. Если вы выйдете, кто знает, будет ли он продолжать спонсировать остальную часть группы. Тогда встанет вопрос о твоих долгах…

— Сокджин, какая честь.

— Я хочу уйти. — Квон насмешливо хмурится.

— Но ты так хорошо справляешься, с чего бы?

— Я хочу уйти. Немедленно, без предупреждения. — Квон цокает языком. — И что потом? Вернуться к своим актерским занятиям? Работать неполный рабочий день, чтобы погасить долги за десять лет? Или попросить родителей о финансовой помощи? — Квон жесток.

— Я позволю тебе уйти. Я даже оплачу твои долги. — Сокджин недоверчиво посмотрел на него, ожидая, когда прогремит второй удар.

— Если ты согласишься работать на меня. Просто одно одолжение или два.

— Какого рода услуга? — Квон рассмеялся.

— О, не смотри так, я не стану просить тебя переспать со мной. Просто поужинай с моим другом. Вполне безобидно.

— Нет.

Его сердце бешено забилось, когда зазвонил телефон. Наконец-то он получил ответ.

— Сокджин?

— Отец, — внезапно стало трудно говорить. Он нервно сглотнул комок в горле. Они не разговаривали с тех пор, как Сокджин уехал в Сеул изучать то, что любит, вопреки воле родителей. Они хотели, чтобы тот влился вслед за отцом в семейный бизнес, но он хотел большего. Сокджин жаждал приключений вне суровой, жестокой индустрии, деловых встреч и зарабатывания денег. Он хотел увидеть мир. Но обжегся.

— Сокджин, ты в порядке? — В голосе отца проскользнуло беспокойство. Это согрело его сердце, что отец заботился, был так напуган, что даже не взял трубку.

— Да. Я в порядке.

— Тогда зачем ты звонишь? — Его тон моментально стал безразличным, отчего Сокджин начал заикаться.

— Мне… мне нужны деньги.

— Ах, актерская карьера не сложилась, да? Я не собираюсь посылать тебе деньги, чтобы поддержать твои глупые выходки. — Его сердце ухнуло вниз.

— Отец, пожалуйста.

Наступила пауза.

— Возвращайся домой, сынок. Возвращайся и мы поговорим, — его голос смягчился. — Твоя мама беспокоится о тебе. Ты должен позвонить ей. — Сокджин подавил рыдания и сбросил звонок, сворачиваясь в клубок. Он не знал, как может снова встретиться с родителями.

На следующий день он оказался в пентхаусе Квона, одетый для шикарного ужина, который проходил не с одним, а с двумя друзьями Квона. Когда все закончилось, Квон сказал ему, что есть еще одна загвоздка. А потом еще. Дело в том, что ему придется встретиться с большим количеством клиентов, чтобы расторгнуть контракт, это не так уж плохо, не так ли, никаких танцев и пения не потребуется, просто выглядеть красиво. Разве тебе не нравится играть?

Сокджин позвонил дяде и попросил в долг. Он чувствовал себя ужасно из-за того, что тот отец-одиночка, а его кузен, который был ему как родной брат, все еще учился в школе. Но тот лишь отмахнулся, и сказал, чтобы Сокджин не волновался, и не спросил, зачем такая сумма.

На эти деньги Сокджин купил себе свободу. Менеджер получил доплату, чтобы не было сомнений, одобрит ли Квон его уход.

Он узнал, что у старого Чона валялось больше наличных, чем ожидалось, потому что в действительности возил мафиози по всему городу. Поэтому Сокджин начал выплачивать свои долг и помогал своему дяде заботиться о Чонгуке. Он нашел утешение в металлических стенах своего автомобиля, где контролировал ситуацию, скрытый за тонированными стеклами и перегородками, и начал исцеляться.

Иногда мужчина смотрел на ночное небо и гадал, каково это — быть звездой, высоко над всеми, которой восхищаются издалека; путеводной звездой для всех, кто пожелает ее увидеть. Затем он вспоминал, что звезда рождалась из нестабильности и коллапса, и она должна умереть, чтобы ярко гореть.

Лифт вытряхнул его из воспоминаний. И Сокджин, взяв себя в руки, вошел в логово льва.