Глава 8 (2/2)

— Работай на меня, или первое, что увидят твои родители спустя столько лет, будет твое лицо, где ты стонешь, как шлюха, во время того, как тебя ебут со всех сторон. — Сокджин безудержно зарыдал: слезы, сопли и рвота текли по лицу.

Квон продолжил: — Или ты предпочтешь, чтобы твой любимый кузен открыл подарок? Чем он занят на это раз? Студент? Я слышал, он отличный танцор с ангельским личиком. Наверное, тоже хорошо поет. Не так уж много нужно, чтобы стать айдолом, а? Как насчет этого, а? — Рука, обнимающая его за воротник и плечо, сильнее прижалась к Сокджину, душа. — Может быть, мне следует предложить ему работу, он еще не пропал даром.

Сокджин закрыл глаза. Мысль о Чонгуке, словно ушат ледяной воды, обрушилась на него, выводя из состояния шока. Никто не тронет его брата. Он собрался с силами и ударил Квона так сильно, как только мог. Это застало мужчину врасплох, вероятно, больше, чем на самом деле причинило боль. Сокджин использовал этот момент, чтобы оттолкнуть его. Тяжело дыша, он вытер часть уродливого месива со своего рта. Его голос дрожал, но звучал уверенно.

— Если ты думаешь, что я когда-нибудь позволю тебе снова заставить меня, ты ошибаешься. Ты не можешь меня шантажировать. — Он закрыл глаза, чувствуя слабость, когда произнес следующие слова. — Я скажу им. Я скажу своим родителям. — Его лицо исказилось от горя, — скажу своему брату. — Он снова открыл глаза и бросил уничтожающий взгляд на Квона, — если ты думаешь, что сможешь обмануть моего брата, ты ошибаешься. Он сильнее меня, лучше меня, он не будет принимать такие же глупые решения, как я. — Он поднял свой пистолет и слепо нажал на кнопку позади себя. Квон молча смотрел на него, его глаз дергался. — У тебя на меня ничего нет, и я с тобой покончил. — Двери открылись, и он вошел в лифт. Квон прищурился.

— Тогда ты не возражаешь, если я отправлю копию Шуге?

Палец Сокджина дрогнул над цифрами, а сердце ухнуло вниз. Если Шуга увидит… о Боже, если Шуга увидит. Он сглотнул и нажал на кнопку. Оглядываясь на Квона, он глухо произнес:

— Для него это ничего не значит. Я всего лишь водитель.

Адреналин спал, как только он поехал вниз, оставляя слабость и состояние близкое к обмороку. Спотыкаясь, вышел из лифта и побежал к выходу. Никто его не остановил. Ему просто нужно наружу. Подышать свежим воздухом, а затем вернуться в машину. Постепенно. Сокджин выскользнул за дверь, и тут же на него налетел резкий ветер. Он обрадовался холодному свежему воздуху, проникающему в его легкие и снимающим напряжение с каждым вздохом. Наклонившись, уперся руками в колени и сконцентрировался на дыхании. Он считал в уме, борясь с головокружением, в итоге побеждая.

Сокджин медленно выпрямился и, все еще дрожа, пошел к машине. Когда добрался до нее, то все еще был слишком слаб, чтобы дотянуться до ключей. Он оперся на капот, звук скребущего металла заставил его осознать, что все еще держал пистолет.

«Ты добрался до машины. А теперь, возьми ключи. Сядь в машину. Возьми ключи, заберись внутрь. Возьми ключи.» Очень медленно он нашел правильный ритм дыхания, поддавшись мантре в голове и перестал дрожать на ветру. Он тяжело вздохнул, чувствуя, что в голове прояснилось, и поднял глаза к небу.

Конечно, оно было затянуто облаками. Всегда затуманенное из-за уличных фонарей. Иногда он так отчаянно хотел увидеть звезды, что задыхался. Просто хотел увидеть что-то прекрасное в этом богом забытом месте. Проблеск воплощенной надежды. Его ночной путеводитель, когда все огни казались мрачными и подозрительными, а в сердце селилась тьма. Он всхлипнул и почувствовал себя несчастным. Все те годы, не мог сопротивляться, но сегодня ему это удалось, и все же почувствовал себя одиноким, растоптанным, оставшимся ни с чем, кроме осколков своего достоинства. В конце концов он забрался в машину и просидел там еще целую вечность прежде, чем завел мотор. Через два квартала припарковался в тихом переулке, все еще слишком встревоженный, чтобы чувствовать себя в безопасности за рулем.

Он посмотрел на свой телефон и подумал о матери. Эта мысль причинила ему боль, и он снова почувствовал, что впадает в панику. Сокджин не готов с ней разговаривать. Вместо этого он пролистал вниз до имени Чонгука. Ему просто нужно услышать его голос, услышать, что с ним все в порядке.

— Хен? В чем дело? — Он закрыл глаза.

— Привет. Я просто… я просто хочу знать, все ли с тобой в порядке.

— Я в порядке. Хен, все в порядке? Почему ты спрашиваешь? Ты в порядке? — Сокджин подавил всхлип, прикрывая глаза, чтобы не разрыдаться.

— Да, я в порядке.

— …Хен, ты уверен? У тебя странный голос. Уже поздно, где ты?

Он сглотнул, желая, чтобы его голос выровнялся. — Я в порядке, Гук-а.

— …Я сейчас приеду. С тобой не все в порядке, хен.

— Гук-а. Я на работе. Я в порядке.

— Знаешь, это звучит менее убедительно, чем больше ты повторяешь, что с тобой все в порядке.

Он издал смешок, запуская пальцы в волосы. Его сердце наполнилось любовью к младшему брату, растопившему лед, окружавший его всю ночь. Он наклонил голову и прикрыл глаза рукой. И все равно тихие слезы вырвались и потекли по его лицу. Проглотив очередной всхлип, он произнес:

— Давненько у нас не было шашлыка из баранины. Ты хочешь пойти? — Он икнул. — Завтра?

— …Хорошо. Хен, ты уверен, что не хочешь, чтобы я заехал за тобой сейчас?

— Нет, с-со мной все будет в порядке. Увидимся завтра.

— Увидимся завтра, Джин-хен. — Он закончил разговор, глубоко вздыхая. Пора идти домой, пусть эта ночь закончится. Завтра он снова возьмет себя в руки, как делал всегда.

Уже почти полночь. По дороге домой он проезжал мимо ночных улиц Сеула, с яркими неоновыми огнями и мигающими вывесками, группы завсегдатаев вечеринок, перебегающих из бара в бар. Он нахмурился, когда заметил суматоху по дороге. Это уличное ограждение. Быстро соображая, он развернул машину и припарковал ее в переулке неподалеку. С дурным предчувствием он подошел ближе к ограждению. Люди вокруг него достали телефоны, готовясь фотографировать, в то время, как полиция ругалась и сдерживала их. Так много полиции. Стало громче. Он повернул голову в ту сторону, куда указывала толпа, — и почва исчезла из-под ног.

Шугу выводили в наручниках из Агуст Д. Его арестовали.

Он сорвался с ограждения прежде, чем кто-нибудь успел его остановить. Шуга поднял глаза, и их взгляды встретились. Время остановилось. Все вокруг них исчезло, когда он увидел его. Мужчина выглядел несломленным и гордым, несмотря на ситуацию, даже спокойным, в то время, как мир и облегчение поселились в его глазах, когда он заметил Сокджина. Его губы беззвучно произнесли его имя, как секрет, послание только для него, прежде чем чужая рука опустила ему голову, и его посадили в полицейскую машину.

Дракон исчез из поля зрения, и Сокджина захватило отчаянье. Его мир рушился с каждым ударом сердца. Это убило его надежды, раздавило его достоинство, а теперь уносило с собой его единственную новую мечту, к которой он осмелился стремиться.

«Боже, помоги мне.»