Глава 8. Когда нить становится веревкой (2/2)
— Потому что, насколько я мог заметить по состоянию постели, это ты пододвигался ко мне, а не я. Впрочем, если не веришь, можешь воткнуть между нами нож. Может, тогда ты все-таки сумеешь соблюсти границы.
Наемник молчал — может, не нашелся, что сказать. Выждав немного, Ассаи добавил сухо:
— Спокойной ночи, и больше не мешай мне спать, или будешь ночевать на улице, пока не купим еще одну палатку.
***
</p> Луны обжигали его взглядом, а дорога стремительно ложилась под лапы. Он бежал изо всех сил — и всё равно чувствовал, что не успевает.
Ветер бил навстречу, пытаясь задержать.
Он в очередной раз мощным прыжком перемахнул трещину оврага, земля на той стороне предательски поползла под ним, но он уже проскочил опасное место. Где-то ухнула сова, вызывая в сознании смутное раздражение неведомо на что.
Быстрее, еще быстрее, ну же… Луны смотрели насмешливо, и ему хотелось закрыть им глаза.
Прыжок, еще прыжок. Через очередной овраг он перемахнул уже с трудом. Целый пласт земли зловеще ухнул вниз, и он заелозил лапами по краю обрыва, пытаясь ухватиться за что-нибудь, выбраться на ровную поверхность. Ему казалось, еще немного, вот уже… А потом собственная тяжесть утянула его вниз.
Последнее, что он видел, — три белесых глаза, слепо и насмешливо взирающих на него с небес.
***
</p> Ей казалось, она бесконечно падает. Темнота снова окутывала — липким влажным слоем, но ни уцепиться, ни удержаться. Сознание плавало, барахтаясь среди тьмы и пытаясь выплыть куда-нибудь. Собственное тело казалось неподъемным, болезненным, но в то же время она словно не чувствовала его. Нечто чуждое, неуклюжее, сковывающее — что-то, от чего хочется избавиться, — вот чем оно было, и она не могла отделаться от этого ощущения.
Кайра бессильно простонала что-то сквозь зубы. Она не знала, что вокруг, кто, но у нее не осталось сил на гордость.
Что-то коснулось ее губ — прохладное, твердое.
— Пей. — Она ненавидела этот голос. Это она знала точно.
Губы, в отличие от тела, чувствовались хорошо. Особенно если плотно сжать их.
— Упрямая… — в ненавистном голосе мелькнула досада. — Не поможет.
От чего не поможет, хотела она спросить, но прохладная жидкость уже лилась в горло, пока пальцы сдавили ей челюсть.
— Ненавижу, — выплюнула Кайра, задыхаясь и откашливаясь.
Мир закружился в привычном уже омерзительном танце.
Холодно, как же холодно.
Темнота вокруг давила так, что ее хотелось выблевать, выдавить вместе с собственными глазами, если б это помогло от нее избавиться.
А потом под веками вспыхнула словно тысяча цветов разом. Она осознала себя на ногах — и побежала. Неважно, куда — только быстрее, надо быстрее! Сознание свело судорогой от этой мысли, и оставаться на месте было невозможно. Ей казалось, что дорога сама стелется ей под ноги. Черные пятна земли мешались с разноцветными пылающими искрами, но она просто старалась не обращать на это внимания. Пройдет. Всё пройдет, как только ее тело переварит ту отраву, что в нее пихали… а сейчас она бежала, что было сил, вперед и прочь отсюда, неслась, летела…
Постойте… как она могла бежать куда-то?.. Если она только что не могла толком шевелиться?
Она врезалась в это осознание, как в стену, в скалу, в землю, — и легкость пропала. Собственное тело тяжестью потянуло ее вниз.
Последнее, что она видела, — три белесых глаза, насмешливо горящих в огненной тьме.
***
</p> С самого утра Риэр ощутил себя странно. Проснулся заполошно — вскочить и бежать — и даже доставать аристократишку с утра не стал, хоть перед сном и решил, что непременно что-нибудь придумает досадное. Просто молча выбрался из палатки, прошелся туда-сюда, втягивая глубоко воздух… Тишина и покой. Подмерзшая земля под ногами — удобно, не грязно, межсезонье он как раз за лишнюю грязь и недолюбливал, ладно сапоги, а лапам совсем неприятно. Тонкие корочки льда на нечастых лужах поблескивали, искрились — сегодня наконец распогодилось, и солнце уже светило вовсю…
Вот именно, вовсю. Над деревьями уже даже поднялось! Оглянувшись на палатки, из которых никто и не думал еще выползать, он испытал приступ дичайшего раздражения на них. Ленивые же твари!
Где-то глубоко внутри дрожало желание поспешить. Не просто поспешить — побежать, перекинувшись, и как можно быстрее. Натянутая нить, это странное ощущение — оно не просто привычно тянуло — сейчас оно едва ли не волочило за собой. Не нить — целая веревка.
Риэр подошел к палаткам. С какой бы начать?.. А, один хрен и там, и там орать будут.
Он пнул ту, что оказалась ближе. Изнутри донеслось тихое ругательство. Потом выскочил Халл, огляделся всполошенно, в руке — нож. Риэр только ухмыльнулся. Чем бы помог нож, интересно, если б кто, например, мечом в палатку ткнул?
Тем временем, до амбала дошло, что вокруг никого постороннего. Он нехорошо прищурился, глядя уже прямо на Риэра.
— Ты что, одурел совсем?
— Говори потише, необязательно оповещать весь лес о нашем присутствии, — тут же придрался Риэр.
Громкие звуки всегда его раздражали, но, как назло, большинство людей, кажется, вообще понятия не имели о тишине. Безмозглые, что с них взять.
Халл явно хотел что-то сказать, но Риэр не дал ему это сделать.
— Долго дрыхнете, собирайтесь живее.
Халл возвышался над ним, несмотря на то, что Риэр был скорее выше среднего роста, не каким-нибудь недомерком. Оборотень с интересом подумал, удастся ли вывести его из себя.... до того, как выйдет Тэара. О, да. Пожалуй, сегодня он не хотел «избегать конфликтов». Хватит уже. Всё равно ничего ему за это не будет.
Отвечать Халл не стал. Он просто сгреб его за ворот рубашки. Риэр оскалился в нехорошей ухмылке, но вырываться сразу и не подумал. Пусть орясина покажет, на что вообще годится.
— Мне надоели твои выходки, — неожиданно довольно тихо и спокойно сказал Халл. — Прекращай.
— А то что? — ехидно осклабился Риэр. — Пожалуешься своей девчонке? На большее-то ты не способен.
Мощная рука на его рубашке сжалась сильнее.
— Хватит, — еще раз повторил Халл, всё еще довольно терпеливо. — У нас общее дело. Ты мешаешь выполнять.
Неужели не удастся вывести? Да что же за день-то дерьмовый с самого утра…
— Да плевать так-то, — лениво сказал Риэр, попытавшись даже пожать плечами, насколько это было возможно в этой позе. — Мне главное — деньги. А успеем живую найти или дохлую — какая разница?
Кулак полетел ему в лицо так стремительно, что он еле успел ударить по руке Халла сбоку. Удар сбился, его только слегка мазнуло по щеке чужими костяшками. Риэр злобно зашипел — не от боли, от злости, — и пнул амбала в колено.
Он уже почти видел, как они покатятся по земле, — и знал наперед, куда ударить поудобнее, чтобы вывести противника из строя. Но помешал прохладный женский голос:
— Прекратите немедленно.
Риэр поморщился, когда Халл резко отпустил его рубашку. Вот же отвратная женщина. Сбила всё веселье. И как это его при первой встрече угораздило подумать, что он бы ее трахнул? Разве что дохлую, с таким-то языком… Один хрен никакого удовольствия. Если у ее подружки тоже такой дурной характер, то неудивительно, что тот жирный боров заказал ее.
Он оглянулся. Тэара стояла, скрестив руки на груди. Рыжие волосы рассыпались по плечам, сейчас, на солнце, они выглядели мягкими и теплыми, но совершенно не шли к общему ее виду. Контраст: холодная поза и теплые волосы. По мнению Риэра, в этом тоже было что-то отвратительное.
— Халл, разведи костер, мы спешим, — сухо продолжила она. Тот оглянулся на нее, но без единого слова отошел к кострищу. — Риэр…
Она подошла чуть ближе. Он напрягся, но попытался сделать вид, что полностью расслаблен. Еще не хватало показывать, как ему не нравится ее взгляд.
— Тебе, вероятно, кажется это смешным, — тихо сказала Тэара, цедя слова не хуже аристократишки. — Очень смешным и веселым. Но для нас это не так. И будь добр проявлять хотя бы минимальное уважение к нашей цели. Или же…
— Ты угрожаешь мне? — оскалился Риэр.
Тэара улыбнулась.
— Ну что ты. Ты ведь свободный наемник. — Показалось, или в ее тоне мелькнула издевка? — Я просто хочу напомнить тебе девятый пункт договора.
Девятый пункт? Он судорожно попытался вспомнить, что там такого говорилось. Саннр, все-таки нужно было прочитать его полностью, ведь собирался…
— Вижу, ты не помнишь, — с какой-то змеиной ласковостью продолжила Тэара. — Девятый пункт — это подстраховка от недобросовестного исполнителя. Он позволяет отобрать у него деньги.
— Да быть не может, — запальчиво перебил Риэр. — Договор защищает наемника, и…
— Мы не просто так взяли расширенный договор, — продолжила она, как будто не слыша его слов. — Если меня перестанет устраивать твоя работа, то мы можем обратиться в любое отделение банка или сразу напрямую к магам… Небольшая проверка от незаинтересованных лиц докажет, кто тут кого пытается надуть.
— Но я не пытаюсь… — Он даже сам слышал, что уверенности в его голосе недостаточно. Саннр, надо же так палиться!
— Я слышала, что ты сказал Халлу. Для обращения этого достаточно. А там… конечно, ты наверняка будешь оправдан, но процедура проверки, надо сказать, неприятная.
Риэру нечего было на это сказать. Он что-то слышал об этом, недостаточно, конечно. Что-то о проверках… О том, что там оценивают чуть ли не намерения — а это значит, что ему никак нельзя туда попадаться. Конечно, проверка идет и на заявителя тоже, так что «неприятно» будет не только ему, но вот учитывая все обстоятельства — это никак не утешает.
— Надеюсь, мы поняли друг друга, Риэр, — медово улыбнулась женщина. — Кстати, с чего ты вдруг так распереживался с утра пораньше? Конечно, ты всё время нас подгоняешь, но обычно более… сдержанно.
От костра уже тянуло запахом еды.
Отвечать или нет?..
— Риэр, — уже мягче сказала Тэара. — Ты что-то почувствовал? Это связь?
— Дурацкое слово, — он поморщился. — Обязательно это вообще как-то называть?
— Это просто слово. Если хочешь, придумай любое другое, и я буду называть, как пожелаешь. А пока просто ответь.
От взгляда ее зеленых глаз хотелось заслониться.
— Хватит на меня так смотреть, — не удержался он.
— Как? — Судя по ее улыбке, все-то она понимала.
— Проехали, — буркнул Риэр. — В общем, всё дело в связи, да. Она очень… беспокоит. Не как обычно.
— Попробуй объяснить, как это ощущается?
Он немного подумал.
— Ну вот если обычно — это как будто нить, звон, ведущий куда-то… То сейчас это целая веревка. И она тянет.
Какое-то время она смотрела на него, словно не понимала, о чем он.
— Я поняла тебя, — сказала совсем тихо, едва ли не шепотом. — Мы поспешим. — И, уже отходя, бросила громко: — Халл, выход через полчаса, давай по-быстрому.