Часть 20 (1/2)

Чонгук думал. Вытоптал дорожку в комнате и, не переставая, матерился. Хотя, что ещё он мог в такой ситуации? Тэхену надо дать время успокоиться, иначе следующим на очереди в погоне за первой отрицательной станет он сам.

Нужно непременно поговорить с ромашкой. И рассказать всю правду. А в чем она, эта правда? В том, что он поспорил? Так и было. В том, что он — дебил? Так тут даже думать не надо! Правду Тэхен знал, хотя… Правда у каждого своя.

Стоя напротив окна и разглядывая мельтешащую внизу толпу, он очень хотел только одного — вновь увидеть Тэтэ. Своего Тэтэ. Заглянуть ему в глаза, взять за руку, обнять. Имеет ли он теперь такое право?

Ещё пару дней назад он не мог спокойно смотреть на него, а сейчас хочет его себе. Только вот в каком качестве? Хочет присвоить, стать самым важным в его жизни, быть рядом, заботиться. Но они ведь друзья! Ну, были точно друзьями, до той ночи. А сейчас те же друзья, но с привилегиями? Прошёл всего лишь день, а он уже скучает! И это настолько глупо, что выбивает из колеи.

Чонгук все никак не мог понять себя, разложить чувства по полочкам, навести порядок в мыслях. Ему нравится Тэхен, до дрожи в сердце нравится. Он влюблён? Разве? Тогда почему это настолько по-другому? Он был влюблён в Чеен, Чон уверен. Это было словно полёт кометы: ярко, быстро, пылко. Почему же с Тэ все иначе? Все отличается от того, как было с Розе. С ним сердце тлеет, медленно горит, тянет глубоко внутри. И невозможно просто надышаться, насмотреться.

— Твой эмоциональный онанизм меня выбешивает.

Юнги протянул стаканчик горячего кофе другу и хмуро оглядел его. Прошедшая ночь была слишком волнующей на события. Для всех. Но Чонгук…

— Я думал, ты скажешь Тэ правду.

— Какую?

— О своих чувствах. — Голос уверенный, а взгляд такой пристальный, испытывающий.

— Я и сказал… что он мне нравится.

— Нравится? — Юнги скептически поднял бровь, оглядел друга с головы до ног и измученно выдохнул, — ну ты и мудак.

Чонгук подавился крепким кофе и зашипел от того, что пролил обжигающий напиток на свою футболку и сейчас пытается остудить тело, оттягивая ее в сторону. Язык горел, а мысли хаотичной стайкой птиц разлеталась с насиженных мест.

А Юнги просто понимал, что, если бы их младшенький заговорил с Тэтэ о более глубоких чувствах, то сейчас не пялился в одиночку на серый город. Гук-и, действительно, как открытая книга. Достаточно заглянуть в оглавление и станет сразу ясна подоплека его поступков. Иногда сумасбродных. Чона можно сравнить с первым фильмом по Гарри Поттеру. Ты смотрел его бесконечное количество раз, знаешь, чем закончится история, и можешь повторить все реплики героев слово в слово, по ролям и с разным выражением лица, но все равно любишь. Потому что это родное. И Чонгук — родной и любимый, хоть и предсказуемый, нерешительный и, временами, нуждающийся в дружеском пинке под свою крепкую задницу.

Младший, обдумывая реплику Шуги, мог утверждать только, что в курсе, что мудак. Но именно в этой ситуации мозг буксовал. Ругательство явно не относится к произошедшему в целом, а имеет конкретное обоснование в виде его слов. А что с этими словами не так? Думалка не работала.

— Обидно, вообще-то, хен.

— По-другому ты не поймёшь, чудила.

Реально обидно. Что на этот раз не так? Чонгук вздыхает и садится напротив старшего в свое излюбленное кресло. Откидывается, крутит головой, разминая шею и замечает ещё людей в соседней комнате. Он и не заметил, что в квартиру зашёл кто-то ещё, пока бессмысленно разглядывал людей.

Чанель неприкаянно стоит, виновато опустив свою рыжую голову и горя ушами, слушает, как его отчитывают и тыкают в грудь. Бэкхен, елозя по его футболке красивым пальчиком, буквально пышет возмущением и негодованием. Они столько лет вместе, а тот ещё способен удивлять, причём так отстойно. Воспитывать и воспитываешь его ещё… Бэк тяжело дышит и, устало махнув на того рукой, отворачивается. Чан медленно обнимает его со спины, пристраивает свой подбородок на чужую макушку и тихо что-то говорит. Вот как можно долго обижаться? Пара такая тёплая и домашняя, сладкая до безумия. Даже неяркий свет из окна напротив обволакивает их, греет тусклыми лучами, пытаясь утешить. Бэкхен сдаётся, расслабляясь в родных объятиях, чувствует невесомые поцелуи в затылок и крепче прижимается.

«Вот бы… Что?» — промелькнуло непонятное в мыслях Чонгука. Он не успел ухватить идею за хвост и отвлёкся.

Тут в комнату вваливается ещё компания. Чимин спешно направляется на кухню, не обращая никакого внимания на парочку, что стоит в центре, и готовит на всех чайные чашки. Руки мелко подрагивают, а на лице застыла маска безразличия. Непривычно. Кажется, для семьи Пак это была нелегкая ночь. Чертов Богом — в каждой бочке затычка. Но теперь это уже что-то личное.

Следом шагают Намджун под руку с парнем и тяжело плюхаются на диван. Оба хмурые и уставшие, но рук не разъединяют, чувствуя немую поддержку.

Напряжение висит в воздухе. Со стороны соседнего кресла слышится тяжёлый вздох и громкое:

— Он сказал Тэхену, что тот ему нравится.

Пауза. Все взгляды пересекаются на Чонгуке. От былого спокойствия уже нет и следа, теперь Гук раздражён.

— Ты что, мудак? — уверенное и едкое летит в его сторону, разбиваясь и броню непонимания.

— Ты же сказал, что признался ему…

— Да, блять, признался! Признался в симпатии! Вы достали уже! Что вы все от меня хотите?!

— Мы? Самую малость — чтоб ты вытащил свою голову из задницы и сказал все, как есть.

Джин откровенно издевается. Где тот милый президент студсовета, который обожает смешные дорамы и печёт пироги?

— Я и говорю как есть. Хватит на меня давить!

Чонгук подскочил со своего кресла и, под осуждающие взгляды всей компании, ринулся вон из гостиной, печатая каждый шаг. Обойдя стороной молчаливую парочку, оперся о столешницу и тяжело вздохнул. Что с ними со всеми не так? Чего они лезут?

По квартире пронёсся шёпот. Ребята негромко разговаривали друг с другом, между делом упоминая его имя. К нему никто не лез, понимая эту вспышку ярости и давая время успокоиться.

Намджины миловались на диване, то и дело переговариваясь с Юнги. Тот расслабленно отвечал, перескакивая с темы на тему, уводя разговор в другое русло, отвлекая.