Глава 5. Наречённый (2/2)
— Я предполагаю, что, тебе все подробно объяснили в медицинском центре, и ты понял, что все сомнения теперь оправданы, — он потерся о мягкую ткань и почти замурчал, втягивая носом такой притягательный запах своего альфы. Сознание колко отметило, что во сне он не чувствовал никаких запахов.
— Доброе утро, Уилл, — улыбнулся Ганнибал, перемешивая готовый омлет. — Я оценил твою заботу о нас по достоинству и приношу свои извинения.
— М-м, и теперь готовишь наш первый с тобой завтрак, — Уилл запустил руки под чужую рубашку, игнорируя пуговицы, которые опасно натянулись на шелковых нитках, и погладил хорошо сложенное тело.
— Я хочу обнулить все прошлое, что было, и остаться с тобой в нашем настоящем, — Ганнибал отложил в сторону приборы и развернулся, чтобы рассмотреть лицо своего возлюбленного. Завитки каштановых волос лоснились и переливались на свету, на глазах еще лежал отпечаток непрошенных снов, о которых альфе хотелось знать все. Высушить этот сосуд кошмаров до дна, чтобы никто больше не посмел тревожить покой его пары. — Расскажешь мне о своем сне?
Уилл удрученно кивнул, прижимаясь сильнее и утопая в объятиях Ганнибала. Его нежно поцеловали в шею и за ушком, отчего на коже всколыхнулась волна мурашек, а на лице расплылась легкая улыбка.
— Это был глупый сон, — глухо пробормотал омега, слегка розовея. — А ты бы согласился разделить меня с кем-то еще в постели?
Глаза Ганнибала сухо заблестели и винно потемнели. Уилл поспешил объясниться, чтобы его правильно поняли:
— Во сне ты разделил меня с Николасом. Мне казалось, что вас заботило лишь ваше внутреннее соперничество, а не то, как я себя чувствовал. Я был зажат между вами, как объект, которым воспользовались, нечто слабое, а вас влекло друг к другу. Сильное притягивало сильное, — он слегка обижено поджал губы, хотя кроме как на себя обижаться было не на кого.
— Уилл, — Ганнибал поднес к своим губам руку своего возлюбленного и нежно поцеловал запястье, — я могу дать тебе слово, что никогда тобой не воспользуюсь ради интереса или какого-то другого повода. Раньше я мог совершать какие-то подобные действия, но лишь потому, что был заинтересован тобой слегка иначе. Сейчас же ты стал мне дорог, и ввиду твоих особенностей я с особым рвением стану для тебя защитником и опорой на равных правах. Ты не раз доказывал и показывал свою силу. Подобное притягивает подобное, и я выбрал всего тебя, целиком и полностью.
Грэм замер, ощущая, как снова бегут мурашки от этих слов и разливается тепло в самом сердце. Он потянулся к манящим тонким губам, дабы почувствовать на вкус это обещание, что дал ему Лектер, но замер в нескольких миллиметрах, прислушиваясь.
— У нас гости, — нехотя прошептал Уилл, коротко касаясь любимых губ и не желая отстраняться, но все же расцепил кольцо из своих рук и выпустил недовольного Лектера из него.
И действительно через пару секунд раздался уверенный стук в дверь. К этому стоило еще привыкнуть, что на крупные мероприятия здесь приглашения доставлялись лично. Такой нетрадиционный, но приятный момент для таких ценителей как Ганнибал.
Уилл остался стоять около плиты, краем глаза взирая на омлет, а Ганнибал ушел открывать дверь, пряча свое недовольство от прерванного поцелуя за маской гостеприимства.
— Не съедай весь завтрак без меня, — бросил он напоследок, прежде, чем повернуть ключ в замочной скважине и открыть дверь.
— Я не… — зловредно буркнул Уилл уже с полным ртом, все же с досадой отставляя злополучную сковородку от себя подальше.
Почтальон в белоснежных перчатках протянул именное приглашение и удалился.
— Что там? — Уилл сидел на столешнице как ни в чем не бывало, специально отвернувшись от еды, чтобы она его не совращала.
— Приглашение на сегодняшнее мероприятие от института, где я работаю, — промурлыкал Ганнибал и поставил тарелки на стол. Краем глаза он успел заметить, как вздрогнул и слегка съежился Уилл.
— Они не могли доставить его завтра? — недовольно огрызнулся тот, упираясь побелевшими костяшками в стол. Лектер остро ощутил эту перемену в его настроении и подошел вплотную, пытаясь посмотреть в глаза. Море перед ним штормило, выбрасывая на берег капли кислого страха.
— Что случилось? — он поднял голову Уилла за подбородок, но тот отвернулся и раздраженно засопел. Ганнибал прищурился и немного стиснул зубы.
— Я просто хочу есть, — Грэм слишком резко спрыгнул со столешницы, но Ганнибал преградил путь рукой.
— Ты видел похожий сценарий во сне? — альфа ловил все тонкие моменты своей пары, его волнение, напряжение, беспокойство и страх, которые он пытался скрыть за маской раздражения и резкости.
— Давай поедим и поговорим после, — Ганнибал все же отпустил Грэма, садясь на свое место, но так и не притронулся к еде. То, как его пара нервно налетела на пищу, слегка удивляло. Ему казалось, что Уилл даже не жевал, а просто проглатывал насыщенные желтые кусочки с поджаренными кругляшками сосисок. Не прошло и двух минут, как перед Уиллом уже стояла пустая тарелка, и он смотрел на нее голодным взглядом и уныло поджимал губы.
Ганнибал удовлетворенно протянул ему еще порцию, которую так же быстро принялись уминать за обе щеки.
Лектер тепло усмехнулся внутри — аппетит у его омеги потрясающий, что же будет, когда он забеременеет.
— Знаешь что, — протянул Уилл, сыто, но так же резко откидываясь на стуле. — у тебя не получилось повторить успех того первого завтрака.
— Вот как? — холодно ответил Ганнибал, напрягаясь. Альфа внутри размял шею и с интересом уже начал было подкидывать идеи для укрощения строптивых мальчиков, но Уилл продолжил мысль.
— Да. Ты превзошел его, добавив сюда немного тертого имбиря и кориандр, — Грэм очаровательно улыбнулся, и его пара польщено улыбнулась следом. Выкрутился-таки, запомню этот момент.
Гнетущее напряжение и страх улетучились, оставив вместо себя домашнее тепло и спокойствие.
— Ты помнишь, какой первый подарок я сделал тебе еще в то время? — Уилл жмурился и ухмылялся. — Конечно, ты помнишь ту кошмарную бутылку вина. Я хотел проявить свою симпатию, сказать на понятном тебе языке то, что было у меня внутри, но еще не дошло до моих мозгов.
— Уилл… я не могу оставить тебя дома одного, это очень опасно, — Ганнибал смотрел внимательно. Он помнил ту бутылку и понимал, о чем ему хочет сказать его возлюбленный через такой неоднозначный намек.
Омега внутри Уилла откровенно шел на бунт, человеческое тело словно встряхнули на стуле и с силой усадили обратно.
— А если это ловушка? Мы… нам даже уехать некуда, — он нервно растер ладонью губы и закрыл рукой глаза, опираясь локтем на стол.
Ганнибал тенью встал со стула и медленно подошел к сжавшемуся мужчине. От тела Уилла несло диким жаром, оно сопротивлялось любой мысли о том, что может подвергнуть Ганнибала опасности. Хрупкое спокойствие внутри рассыпалось на тысячи маленьких осколков, принося зудящую боль в сердце и животе.
— Мы рано расслабились, потеряли бдительность, стали гораздо уязвимее, чем раньше. Зачем этот животный облик, если я не способен тебя защитить? Я чувствую себя слабее, чем во время энцефалита, — Уилл шумно выдохнул. — И тогда ты с упоением принял участие в развитии моей болезни, а сейчас ты хочешь, чтобы мы поехали на ужин. Николас опасен, в нем нет жалости. Я уверен, что он убивал и раньше, потому что мог.
Ганнибал присел перед ним на корточки и посмотрел на часы.
— Поверь, я все рассчитал. Ты снова сомневаешься во мне? Ты забыл все убийства Чесапикского Потрошителя? Моя звериная натура всегда была со мной, неужели ты думаешь, что за пару месяцев она куда-то испарилась? — темные глаза исследовали ставшую родной фигуру. — А ты голыми руками убил Рендалла. Что заставляет тебя сомневаться в нас?
Уилл лишь фыркнул в ответ и невидящим взглядом уставился куда-то перед собой.
— Я пошел с тобой на Дракона, смирившись с тем, что мы оба можем там погибнуть. Сейчас я мириться с этим не собираюсь.
Красноречивое молчание окутало обоих белой ватой. Омега внутри рвал и метал, желая просто связать Ганнибала и запереть его в гардеробной, но с другой стороны, если они не пойдут, что мешает разъяренному Николасу заявиться к ним сюда домой…
Что ж, возможно, Ганнибал прав, и Уилл просто еще не отошел от глупого сна.
— Ладно, мы поедем, — коротко кивнул он, все же посмотрев Ганнибалу в глаза, где клацнул словно стальной челюстью зверь. В конце концов, они и не из таких передряг выбирались, и что это вдруг он начал за что-то переживать. Может, это какая-то дрянная омежечья сущность, а-ля сдвиг по фазе? Не хотелось бы превратиться в чрезмерно чувствительного невротика. Одной живой эмпатии более чем достаточно. А может все дело в ней? Так долго она не была использована прямо по назначению, что начала выливаться через сомнения? Хотя кто же, как не внутренний омега и давал эту эмпатию.
Уилл напрягся, обращая все свое внимание внутрь себя, где пыхтел голубоглазый волк, которого мужчина так редко выпускал наружу в последнее время. Как бы мстя за это, зверь оскалился и пустил пару картинок в голову, где около горла Грэма приставлено острое лезвие, а руки привязаны к столбу. В животе все скрутило от зрелища, когда Ганнибал его привязывал, а после наслаждался его беспомощностью, доводя до экстаза…
Омега растекся в сладкой улыбке, капая слюной и буквально вызывая свою человеческую сторону на спор: если они выживут, то Уилл признается своему альфе, что ему такое нравится, и они поиграют, а если нет. Ну, нет, так нет. Просто мужчина останется без этого фантастического опыта.
Зрачки от такого внутреннего предложения сильно расширились, в горле пересохло. Грудная клетка тяжело вздымалась. До него дошло, что по сути то любое его желание, выполненное или нет, может стать последним, и разве не в этом суть — быть собой, быть счастливым сейчас и сделать счастливым другого, кто хочет быть счастлив с тобой?
— Я знаю, чего ты хочешь, Уилл, — горячий шепот выдернул из осознания и заставил вздрогнуть. Нет, определенно нет, Ганнибал не мог читать его мысли и знать о том, что снова удумал его ужасно извращенный омега.
— Если ты мне дашь две минуты, я покажу тебе то, что поможет тебе почувствовать себя в безопасности и развеет все сомнения. Ты готов подождать две минуты? — Ганнибал уловил задумчивый кивок своей отчего-то раскрасневшейся пары и предвкушено сглотнул вязкую слюну. Уилл не придал этому значения, иначе бы ему пришлось судорожно останавливать свою пару, дабы не быть связанным здесь и сейчас.
Через минуту на очередной стук в дверь, Ганнибал снова ушел. Альфа внутри предвкушено завыл. Если бы он мог, то непременно бы обернулся прямо сейчас, чтобы высказать на понятном Уиллу языке все свои чувства.
Уилл тихо запустил руку в карман и достал кольцо, покрутив его на свету. В груди зародилось чувство принятия. И если это не тот самый момент, то когда?
Бывший психиатр подошел практически вплотную, неся охапку пышных розовых пионов. Аромат цветов окутал всю кухню и его обитателей, стирая какие-либо границы между ними. Глаза альфы сияли золотыми искорками. Да, может, это конечно не море, но определенно то, чего так долго ждал Грэм. И он сам.
Лектер не успел встать на одно колено, когда Уилл обернулся со всей решимостью и обрушился на него своей соленой морской и перечной лавиной.
— Выходи за меня, — тихо, и нарочито спокойно проговорил он, но его сердце готово было вот-вот выпрыгнуть из груди.
— Нет, — это прозвучало очень резко и неожиданно. Отказ врезался холодной иглой под кожу, почти протыкая дрогнувшее сердце насквозь.
— Нет? — Уилл нервно улыбнулся, опуская глаза на цветы и не понимая, почему он видит именно их, а не какую-нибудь там веревку или оружие…
— Нет, не отнимай у меня возможность сделать это самому, — Ганнибал взял Уилла за руку, поцеловав пальцы, и встал на одно колено, кладя рядом с собой огромный букет нежных цветов. — Уилл, согласен ли ты разделить со мной эту жизнь, оставив за своим согласием все, что было до, и создать наше общее прекрасное после? Ты выйдешь за меня?
Ганнибал открыл хрустальную коробочку с золотым ободком, доставая точно такое же золотое кольцо, которое было у Уилла. Он медленно надел его Грэму на безымянный палец и посмотрел прямо в глаза. Кончиками пальцев он чувствовал, как участился пульс.
Уилл опустился на колени рядом и взял руку Лектера.
— Только если ты согласишься стать моим мужем и больше не интересоваться тем, а что же будет дальше, если кто-то захочет покуситься на меня или тебя, — он медленно надел золотое колечко на палец своей пары.
— Я согласен, моя любовь, — серьезно проговорил Ганнибал и улыбнулся. Один-один, Уилл.
— И я… согласен на все, Ганнибал, — Уилл перестал хмуриться и наконец-то засиял. Его внутренний омега просто плавился от чувств и готов был чуть ли не валяться на полу в экстазе. Что же, одно их общее желание сбылось, а где одно, там и другое.
Они чувствовали себя в моменте и дышали им полной грудью. Их губы сами притянулись друг к другу в сладком поцелуе. Ганнибал прижал к себе своего почти мужа, еле утихомиривая внутреннего альфу, который готов был явить себя прямо сейчас и, заодно, мстительно укусить мальчишку, что почти опередил его в предложении. Да-да, именно почти, и ни слова больше об этом…
— Если мы сейчас соберемся, то успеем заехать в храм перед мероприятием. Твой костюм висит в гардеробной, мой маленький мангуст.
Уилл удивленно вскинул брови, но ничего не ответил, снова утопая в поцелуе. Лишь через несколько минут ему позволили встать, чтобы поставить цветы в вазу и подняться наверх, где его, оказывается, ждал свадебный костюм. Кто бы мог подумать… и да, Ганнибал, как всегда, все продумал заранее.