Пролог (2/2)
— Свидетельство о браке есть? — осведомились по ту сторону явно бронированного окна. Уилл смущенно улыбнулся и глубоко вздохнул, словно это была больная для него тема.
— Нет, мы не женаты, — подтвердил Ганнибал и после небольшой паузы добавил, — официально. Мы много путешествовали, и это бы осложнило нам… перемещение по некоторым странам.
Ему было интересно рассматривать мимику Грэма в этот момент. Тот прятал свои глаза, находя свою запыленную в дороге обувь более интересной, чем что-либо другое, а при последнем слове у него едва заметно дернулись уголки губ.
Ну да, конечно. Находить женатых геев, чтобы их убить и забрать паспорта себе, было гораздо сложнее, чем найти какого-то морального урода или достаточно возвышенного грубияна и забрать всю личину этого человека на ближайшие пару месяцев.
— Дети есть? — мигнул зеленым микрофон.
— Нет, — невесело ответил Уилл, удивленно ощущая печаль чего-то внутри, смешанную со своей собственной. «Я бы хотел» — подумалось ему на секунду.
— Пока нет, — на него неоднозначно посмотрели. Уилл снова слегка вздрогнул от этого взгляда и неосознанно вцепился в руку Лектера. Тот, было, открыл рот, чтобы уточнить этот момент, но микрофон снова стал активен, и чужой голос опередил его вопрос, заставив застыть на мгновение.
— Нет, мне нужны оригиналы ваших паспортов, а не чужие. И если есть свидетельство о своей смерти, то и его тоже, — произнесено это было абсолютно будничным тоном, словно каждый день ему суют поддельные паспорта и свидетельства о собственной кончине.
— Откуда…? — Уилл посмотрел в темные глаза напрягшегося Ганнибала, закусывая почти до крови губу.
— Если документов нет, то положите вашу ладонь слева на экран, а вы свою — справа, пожалуйста.
На стене появились черные мониторы с контуром для ладони.
Уилл колебался. Ганнибал утешительно прислонился к его лбу своим, ощущая взметнувшийся пульс своего возлюбленного и сбивчивое дыхание. Зверь внутри буквально приказывал подчиниться и сделать это без промедления.
«Это безопасно для нас обоих, я обещаю», — говорил он этим жестом, передавая свою уверенность Уиллу, и первым положил руку на экран. Грэм последовал его примеру. Вторую руку он так и не опустил, впиваясь короткими ногтями в загоревшую кожу Ганнибала и оставляя на ней белые полулунки.
Через минуту запищал аппарат принтера, выдавая несколько листов теплой после печати бумаги.
— Можно убрать руки, мистер Грэм и мистер Лектер, — донеслось из микрофона.
«Откуда…?» — снова прозвучал немой вопрос Грэма. Если их здесь обнаружат… если всплывут их данные хоть в одной системе…
Венка на шее быстро запульсировала. Ганнибал засмотрелся на этот участок тела, ощущая, как чешутся зубы снова приникнуть к этой шее, укусить, пометить, поцеловать, блуждая языком, слизывая пот и страх, оставляя лишь спокойствие и вожделение. Он неосознанно сглотнул и сконцентрировался.
— Не переживайте, ваши данные хранятся в строгой конфиденциальности. Ни одна система мира не подключена к нашей, зато мы можем без обнаружения получать данные обо всех, кто к нам приходит. Ваши вещи уже ждут вас на выходе. Вот ваши документы, пожалуйста, — он выдвинул ящичек с новыми подлинными паспортами, где стояли живые отметки «А» и «О» в разделе пол. — Здесь начинается новая жизнь, не стоит начинать её со лжи фальшивых документов, а стоит очистить то, что так долго было клеймом на вас, — он перевёл многозначительный взгляд на слегка подвисшего Ганнибала. — Кстати, о клейме, если захотите свести, у нас есть прекрасная лазерная лаборатория последнего поколения, которая сводит такие штуки на раз-два. И помогает заживить шрамы, в том числе внутренние, — это уже было адресовано Уиллу, глядя на его белесый шрам на щеке, что едва проступал сквозь обильную растительность. — Предложение актуально в течение первых двух месяцев вашего нахождения здесь.
— А потом? — Уилл ощущал, как ему что-то не договаривают. Что-то здесь слишком хорошо и слишком непонятно. Может, они попали в город убийц, психопатов, каннибалов или каких-то других монстров, где ученые ставят на этих отбросах какие-то кошмарные эксперименты. Почему их приняли так легко, как своих, словно все прошлое не играло никакой роли?
— А потом это обычно уже неактуально, мистер Грэм, — в голосе проскользнула теплая дружелюбная улыбка, хотя лицо оставалось по-прежнему серьезным, — прошу вас, проходите по коридору прямо и направо, там вы сможете присмотреть себе жилье и обменять валюту.
Окошко потемнело, что значало окончание беседы.
Они вышли в прохладный коридор со свежими, пахнущими краской бумагами в папке.
— По крайней мере мы не вернемся в ту дрянь, что оставили в лесу, — снова выругался напряженный Грэм, вытирая влажные капли пота под носом. Ему было нестерпимо жарко от всего происходящего, но внутреннее ощущение предвкушения и правильности противоречило красному сигналу опасности в мозге.
— Если здесь действительно наш дом, то ты сможешь сбрить эту бороду и подстричься, — Ганнибал провел рукой по копне разросшихся каштановых волос и улыбнулся.
— И ты тоже, а то похож на мастера какого-нибудь кунг-фу, — слукавил Уилл, тоже улыбаясь, и выдохнул. Уж если его пара сейчас в духе, то стоит расслабиться и ему.
— Кунг-фу на кантонском языке переводится как работа над собой, так что, не вижу никаких противоречий, — ему медленно завернули длинную прядь платиновых волос за ухо и требовательно поцеловали в тонкие губы, слегка привставая на цыпочки.
— Ты идеален с любой внешностью, и все же, — Уилл выдохнул, увлажняя губы языком и снова вовлекая любимого в поцелуй.
— Ты соскучился, — констатировал Лектер, обнимая свою пару и хитро прищуриваясь.
— Да, — честно ответил тот, и это была правда.
Он до чертиков соскучился по тому Ганнибалу, что бреется каждый день, выбирает ему дорогой лосьон после бритья и не прилизывает гелем свои волосы, чтобы выглядеть как горячий итальянский мачо, на которого засматриваются все на улице. Грэму казалось, что он уже научился рычать в те моменты, когда очередная пассия подходила к его партнеру познакомиться. Лектера эта ревность только забавляла, хотя его глаза не меньше блестели холодной яростью, когда несколько раз кто-то на автостоянке или в сервисном центре пытался склеить его любовь, прямо в лицо или завуалированно предлагая секс без обязательств. Хотя в итоге они остановились именно на этих неузнаваемых образах. Бывший профайлер подозревал, что все это лишь для спокойствия Ганнибала, ведь в таком образе Уилла действительно клеили только пьяные и распутные мутные люди.
— Только для тебя, мой mungo*, — пообещал Ганнибал, увлекая за собой направо по коридору успокоившегося Уилла, — нам пора выбирать дом.
Они вышли в комнату ожидания. Здесь было на удивление тихо и пусто. Не было ни картин, ни постеров, только два обычных кресла, высокий зеленый цветок и кулер с водой между коричневыми дверьми.
— Ты знал, что время падения оленьих рогов из окна второго этажа составляет примерно две и четыре секунды? — задумчиво протянул Грэм, оглядывая толстые белые стены.
Лектер на секунду остановился, склоняя голову вправо, но не оборачиваясь.
— Если не учитывать сопротивление воздуха, тип рогов и метод выбрасывания их из окна, то да. Для расчетов ты взял приблизительно двенадцатиметровую высоту?
— Да, а ты думаешь, что здесь найдется дом с более высокими потолками? — не спеша отозвался Уилл, делая два шага вперед и надевая на себя маску абсолютной незаинтересованности, под которой буквально царил шквал эмоций от ожидания, когда до его пары дойдет.
— Здесь? — тут по его лицу скользнула догадка. — Ты мне угрожаешь только потому, что я внесу парочку своих критериев в наше будущее прибежище?
Наконец, он развернулся на пятках и возвысился над мысленно торжествующим Уиллом.
— Я ничего не хочу сказать, но последняя квартира с мраморным полом, на котором я два раза поскользнулся после душа, была мягко говоря холодной и скучной с этими ужасными пустыми вазами, голыми статуями и бычьим рогами, о которые я, между прочим, поцарапал свое плечо, если ты помнишь. Да кто вообще вешает бычьи рога на уровне своей груди? — он будто обиженно опустил взгляд, не желая замечать, как недобро сверкнули глаза бывшего доктора.
— Мы с тобой это обсуждали. Там не было выбора, по документам владелец квартиры…
— Да, да, я помню, но сейчас нет никаких владельцев, есть только мы. И, возможно, мы сегодня купим тот самый дом, где останемся надолго, — он не стал добавлять фразу: если выживем, и все это не гребанная западня. — Так что, если мне не понравится и не дай бог там будут хоть какие-то рога, то я не буду сбривать бороду, стану вегетарианцем и буду отыгрываться на тебе в постели в своей активной роли всю оставшуюся жизнь. А рога выброшу из окна ко всем собачьим бабушкам. Я серьезно, Ганнибал.
Радужки Лектера потемнели, и лишь огромное, скованное годами самообладание не дало ему припечатать свою пару к стенке, ясно дав понять, кому Уилл решил угрожать. Но последние слова внезапно пришлись по сердцу бывшему психотерапевту, и он, сменив гнев на милость, с нежностью подхватил чужую руку, притягивая удивленного партнера боком к себе.
— Мы выберем вместе, — горячо зашептал он, наслаждаясь волной мурашек, что побежали по шее молодого мужчины. Он медленно провел рукой по позвоночнику Уилла, дойдя до самых бедер. — Уверен, что тебе понравится. А после я точно смогу убедить тебя, что твоя законная пассивная роль одна из самых приятных. Мы так много всего с тобой еще не пробовали. Как насчет кровати на заказ, к которой можно будет тебя пристегнуть?
Забавно было наблюдать, как краснеет кончик ушка, и взволнованно дергается кадык его мангуста. О да, эта идея ему явно пришлась по вкусу. Теперь он очень старательно будет выбирать то самое, чтобы понравилось им обоим, соблюдая их негласный принцип равноценности, несмотря на то, как рьяно он в начале их пути отрицал, что его позиция снизу отнюдь не равноценная. О как он сопротивлялся самой идее оказаться под Ганнибалом, и каких трудов последнему стоило наконец присвоить этого строптивого щенка себе.
От любования Лектера отвлек молодой мужчина с редкими серыми волосами, зашедший в комнату и вежливо позвавший их за собой для выбора жилья и обмена валюты, но прежде, чем они вышли, Уилл поймал за руку Ганнибала и едва слышно горячо прошептал жаждущее: насчёт кровати я подумаю. Рыбка попалась на крючок, но как этот крючок был чертовски привлекателен.