1. (1/2)
«Ко-роль и шут! Ко-роль и шут!» — дружно и громогласно скандировал огромный дворец спорта, под завязку набитый людьми. Фанаты оглушительно свистели, орали не своим голосом «Горшок, выходи!», топали ногами, срывались на дикие аплодисменты, толкались, подпрыгивая, время от времени затягивали то «Лесника», то «Ели мясо мужики» и сходили с ума от ожидания.
Андрей слышал шум разогретой толпы, даже находясь в довольно удалённой от сцены гримёрке, и привычно не обращал на него внимания. Он был сосредоточен и занят очень важным делом: разливал всем в пластиковые стаканчики коньяк, стараясь никого не обидеть и всем налить поровну. Рядом ошивался с уже надетой на себя бас-гитарой Балу, тряс своими длинными белыми волосами и всё норовил толкнуть Князя под руку, чтоб тот пролил горячительный напиток на дурацкую белую скатерть.
— Саня, заколебал. Я вот сейчас тебе вообще ничего не налью.
— Давай-давай, трактирщик, гони мой коньяк, — Балу наиграл лихой рифф, первым схватил стакан и провозгласил. — Эй, мужики, налетай!
— А нормальных-то рюмок опять не было? Как в походе, блять, — вздохнул прямо над ухом Андрея Горшок, и тот чуть вздрогнул, выпустив квадратную увесистую бутылку из рук. — Андрюх, в каких ебенях витаешь? Держи крепче.
Миха подхватил коньяк, вернул его в вертикальное положение и внимательно глянул на Князя. Их взгляды столкнулись, цепляясь, и в голове Андрея поселилось странное ощущение, будто что-то идёт не по плану, не так, как нужно. Горшок повертел стакан в руках, сморщился и резким взмахом влил в себя пятизвёздочное пойло, запивая быстро схваченным соком. Андрюха в сотый раз подумал, что смотреть на то, как Миха пьёт крепкий алкоголь, и смешно, и грустно, но шутить по этому поводу не стал.
— Ну что, парни, за хороший концерт! — за спиной возник Леонтьев, поправил очки и через голову Андрея потянулся за своей порцией. — Андрюх, а в этом стакане меньше. Где твой хвалёный глазомер? Волнуешься так, что руки дрожат?
Андрей хотел было ответить какой-то колкостью, но не успел: в гримёрке появился директор и выпроводил всех на сцену. Князь встал за кулисами на предпоследней ступеньке, прислонился к стене и стал рассматривать толпу. Бурлящая масса слегка пугала, но Андрей знал, что это ощущение быстро пройдёт, когда его подхватит волной музыки, и он начнёт меняться с залом энергитеческими потоками. Горшок, стоявший сзади, рылся в карманах своего нового плаща, а потом потребовал у Андрея зажигалку.
— Да не курю же я, Миха, зачем мне она?
— Для меня, ё-моё, — искренне возмутился Горшок и всё-таки отыскал нужную вещь. — Тупые карманы, слишком глубокие. Бездонные они, что ли… Слышь, Андрюх…
Миха закурил, прищурился, втягивая горьковатый дым, и продолжил:
— Я хочу поговорить с тобой. Перекинемся парой слов после концерта?