7. Унесенные временем (2/2)

— Аврором… наверное, — пролепетал он, с недоумением взглянув на девушку. — Не понимаю, к чему ты ведёшь.

— Ты неосознанно копируешь модель поведения прошлого себя, но теперь ты — другой человек. Твой ответ говорит лишь о том, что ты особо и не думал о выборе профессии. Тебе некогда было думать об этом. Но теперь ты свободен, ты можешь заняться чем угодно, и никто не будет от тебя ожидать чего-то определённого, понимаешь? В своём времени ты был тем, кем все хотели тебя видеть, но сейчас стань тем, кем хочешь быть ты. Может, у тебя тайная любовь к Травологии, а ты от неё отказался? Или ты — будущий артефактор? Попробуй взглянуть на мир под другим углом!

Гарри действительно задумался. Ему некогда было интересоваться чем-то ещё, кроме квиддича, учёбы и заклинаний, помогающих выжить.

— Если ты найдёшь интересующее тебя занятие, от которого будут гореть глаза, то ты почувствуешь уверенность в самом себе.

Гарри перевёл задумчивый взгляд с лица собеседницы на потолок. Сейчас у него определённо есть цель, да. Но что он будет делать, когда покончит с ней? Никогда ещё он не думал о своём будущем всерьёз.

— Гарри Грейнджер, готов ли ты стать уникальной личностью, которая покорит этот мир? — задорно спросила Лили. — Если да, то всё в твоих руках!

— Всегда готов! — с тем же энтузиазмом ответил он, ощутив, как внутри бушующей волной поднимаются неведомая сила и несокрушимая решительность.

Итак, новый путь: уничтожить крестражи, спасти жизнь дорогих ему людей и стать новой личностью. Проще простого, Мордред всех задери.

***</p>

— Я сказал Лили, что мы с тобой хотим придумать зелье, которое решит проблему Люпина, — сообщил Северус, когда они встретились с Гарри вечером после ужина.

Поттер-младший направлялся в гостиную, а слизеринец увязался за ним.

— Но это лишь только идея, не имеющая никаких точностей, поэтому ничего конкретного мы рассказать не можем. Просто я подумал, что быть оборотнем не по своей воле… — в воздухе повисло невысказанное слово «отвратительно», но Северус продолжил: — До сих пор перед глазами стоит его ужасающий образ. И как только директор допустил его пребывание в школе? Если мы с тобой сможем придумать подобное зелье, то я буду чувствовать себя спокойнее.

— Ты гений! — воскликнул Гарри. — Ты варил такое зелье Римусу в будущем, так что верю, что и сейчас ты сможешь его придумать, а я постараюсь вспомнить хотя бы примерный рецепт.

Кстати, о Римусе. Тот до сих пор ничего не знал о вчерашнем инциденте, и поэтому был очень удивлён, что между мародерами и Гарри с Лили появилось какое-то напряжение. Он был той нейтральной стороной, которая связывала их всех. Лили ни разу ни словом, ни жестом не обмолвилась о его «пушистой тайне» и предложила ему поболтать вдвоём. Из всей их взбалмошной четвёрки девушка больше всего доверяла именно Люпину. Гарри воспроизвёл в памяти слова Римуса о Лили, и теперь понимал, насколько они были близки. Она была для него не просто женой лучшего друга, а настоящим собственным другом, в то время Сириус больше говорил о Джеймсе.

Гриффиндорец был безумно рад, что Снейп сам додумался до этого зелья. Он действительно считал, что Римус заслуживает счастья и спокойной жизни, насколько это вообще возможно с его особенностью. Люпин был первым взрослым, который воспринимал Гарри, как простого мальчика со сложной судьбой. Он научил его многим вещам, в том числе и Патронусу. И только сейчас Гарри понял — от него шла та самая теплота, которой сегодня с ним поделилась Лили.

— По какой причине я варил зелья Люпину? Мы что — друзья? — ужаснулся Снейп. — Или Люпин обманным путем заставил меня варить их ему?

— По той же причине, что и сейчас собираешься придумать это варево. Во-первых, так тебе было спокойнее за себя и школу, ведь вы оба преподавали в Хогвартсе, а, во-вторых, кто ещё возьмётся за варку такого сложного зелья? — беспечно ответил Гарри.

— Оборотень был преподавателем? Дамблдор там совсем из ума выжил?! — воскликнул он и, осознав, что их могли услышать посторонние, тщательно осмотрелся по сторонам.

Никого.

Северус облегчённо выдохнул.

Они остановились возле лестниц, ведущих в гриффиндорскую башню. Гарри хитро улыбался, поворачиваясь к Снейпу.

— О, поверь, Люпин был самым лучшим вариантом за те шесть лет, что я проучился в своё время. А вот ты подкачал: стоишь на втором месте в моём личном топе преподавателей по защите, — выдал он, наслаждаясь шоком на лице Северуса.

— Но ты же сказал, что я преподавал Зельеварение! Что-то я совсем запутался в твоих рассказах, — покачал головой он, пытаясь уложить всё в мозгах.

— Да. До шестого курса моего обучения так всё и было, но затем ты стал преподавателем по ЗоТИ, а Слизнорт вернулся на своё место. И почему я вообще тебе это рассказываю? Это не настолько важная тема, о которой вообще следует говорить, — вдруг задумался Гарри. — А, впрочем, неважно. Предлагаю выделить какой-нибудь день — к примеру, субботу — для наших дел. Чтобы мы могли пропасть на целый день и всё обдумать. Только предупредим Лили. А там посмотрим на наш прогресс и решим, в каком режиме будем встречаться в дальнейшем.

— Согласен. Занятий нет, никто не будет дергать, — хмыкнул Снейп и, чуть помявшись, словно на что-то решаясь, добавил: — И, кстати, спасибо.

Гарри уже сделал пару шагов в сторону гостиной, но резко остановился и обернулся в сторону слизеринца. На его лице было написано неподдельное удивление.

— За что?

— Если бы не ты, то мы с Лили так бы и не помирились. Она ведь…

Северус резко выдохнул, не продолжив свои слова. Но Гарри и без этого понял, что он хотел сказать. Поэтому он в ответ только кивнул и в быстром темпе направился в сторону своего факультета.

Ведь она — лучик света в их тёмной, беспросветной жизни.