3. Каду (1/2)
Наблюдение за Эммой привносило в жизнь леди некое разнообразие. Девушка весьма ответственно отнеслась к заданию по уходу за покалеченным персоналом замка. Возможно, даже слишком ответственно. Кажется, прислуга начала чрезмерно привязываться к девушке. А это совсем не то, чего желала Альсина. Эксперимент сворачивал совсем не туда, куда планировалось. Однако оказалось весьма любопытным посмотреть, куда это приведëт. Эмма совсем освоилась в замке за тот месяц, который провела здесь. Уже месяц, да? А всë такая же чистая, не запятнанная. Конечно, леди предприняла несколько попыток искусственно пробудить в девушке сильные эмоции, чтобы посмотреть, как отреагирует Каду. Но падение с высоты счастливо окончилось лëгким ушибом и сильным испугом, а девочкам было строго воспрещено трогать Эмму. И они бы просто не посмели нарушить чëткий приказ. Всë-таки, иногда в своих развлечениях они заходят слишком далеко, а это совсем не то, чего добивалась аристократка.
К своему большому счастью Альсина обнаружила, что воспоминаний о том, что было до замка у Эммы почти нет. Она помнила сильную боль, холод и большую серую тень, а кроме этого — ничего. Леди не составило большого труда объяснить, что Эмма — дальняя родственница рода Димитреску, которая как раз ехала навестить их всех, когда ландо перевернулось из-за гололедицы. К сожалению, кроме девушки не выжил никто, а ей самой понадобилось хирургическое вмешательство, и местный лекарь позаботился обо всëм. Леди же оставалось терпеливо дожидаться, пока Эмма придëт в себя. К счастью, похоже, день своего пробуждения девушка помнила плохо. Это могло бы породить слишком много ненужных вопросов. Ложь леди выглядела прекрасной, как искрящаяся на солнце чистая правда, и девушка легко поверила в версию, предложенную аристократкой. Однажды, проходя по внутреннему двору, Альсина обнаружила Эмму, зачарованно смотрящую на снег. Казалось, девочка совсем не замечает холода, хотя кончик еë носа посинел. Значит, холод ей не страшен. Это весьма приятное открытие. Впрочем, вскоре леди всë равно позвала девушку с собой: занятия никто не отменял. Если хозяйка собиралась оставить девушку у себя, а она была намерена это сделать, значит, должна научить всему, что необходимо знать и уметь людям их круга, эксперимент или нет.
Девочкам, впрочем, материнская идея казалась абсурдной. Они всегда так хорошо жили вчетвером, зачем же им ещë кто-то? Тем более, незнакомка не пойми откуда. А что, если на самом деле она была кем-то подослана? Лучше было сразу пустить еë на еду, как только нашли у ворот, но Кассандра просто не могла не продемонстрировать матери добычу. Тем более, такую хорошенькую. Ко всеобщему удивлению, вместо того, чтобы помучить жертву перед смертью и съедением, Альсина приказала немедля тащить еë в лабораторию. Громкое название для нескольких камер в подземелье, но с матерью не спорят. И вот теперь эта мерзкая девчонка отнимает столько драгоценного внимания. Что бы Альсина ни придумала для своих обожаемых дочерей, почему-то настаивала, чтобы эта девчонка тоже присутствлвала. Эта зануда, которая ничего не смыслит в опьяняющей власти над запуганными служанками. Защищает заранее обречëнных на смерть. Невероятно.
— Эмма! — Любая другая на месте этой девчонки услышала бы и явилась незамедлительно. Но даже к этому не способно человеческое ухо. Сëстры немедленно отыскали неблагодарную девчонку, которая читала в своей комнате и прямо так, с книжкой, потащили к матери, сдерживаясь изо всех сил от нанесения тяжких телесных повреждений.
— Какие у меня дружные дочери! Вы молодцы, девочки! — Альсина позволила дочерям приблизиться и обняла всех сразу. Всë-таки, небольшой толк от этой девчонки есть. Но всë равно было бы лучше, если бы она исчезла.
— Эмма. Мне нужна твоя помощь в подвале. — Эта идея аристократке не нравилась, но она очень надеялась на то, что она даст свои плоды. Девушка растерянно смотрела на женщину, не понимая, как может в принципе помочь кому-то настолько самодостаточному. Да ещë и в подвале. Смутное воспоминание об этом месте заставило поморщиться. Но ждать леди не любила, поэтому девушка быстро кивнула и пошла вслед за хозяйкой замка.
— В одной из дальних камер я обронила серьгу, она дорога мне как память. Будь хорошей девочкой, поищи еë. — Альсина остановилась у подножия лестницы. Где-то здесь бродит пара мороаек из тех девушек, что умерли не так давно. Если леди рассчитала правильно, от испуга Каду должен будет себя проявить. И тогда она наконец-то увидит истинный результат эксперимента. В крайнем случае… Она же здесь, ничего не должно случиться. Эмма, казалось, легко поверила в историю с серëжкой и смело отправилась на поиски со свечой в руке. Примерно пять минут спустя из глубин подвала раздался девичий крик. Леди еле сдержалась, чтобы не побежать в том направлении. Так кричать здесь в это время мог только один человек. И, судя по эху, гуляющему в каменных коридорах, сейчас она бежит по направлению к выходу. Весьма быстро бежит, но абсолютно нормально для испуганного человека. Это леди знала по опыту. Служанки иногда предпринимали отчаянные попытки побега. Знали бы они, насколько бесполезны их старания. Уголком губ аристократка улыбнулась, не переставая вглядываться в темноту. Конечно, темно было не везде. Кое-где горели факелы. Леди ни за что не обрекла бы свою девочку на верную гибель. И даже идея о том, чтобы подвергать еë опасности сейчас, претила леди. Наконец, бледная и перепуганная девушка вынырнула из темноты, путаясь в подоле платья. Следующие мгновения отпечатались в памяти аристократки будто в замедленной съёмке: Эмма оступается, падает, над тем местом, где она только что стояла, свистит серп. В пару шагов леди перодолевает это расстояние, пронзая нечисть когтями и отбрасывая в сторону одной рукой, другой подхватывая девушку поперëк талии. Вторя нечисть тоже спешит появиться, но и еë ждëт незавидная судьба быть умерщвлëнной навечно. Убедившись, что больше ничто не движется, леди покидает подвал и ставит девушку на ноги перед собой, опускаясь на корточки. От страха Эмма ни жива ни мертва. По еë щекам катятся слëзы, губы дрожат. Весь еë вид спрашивает: «Почему я? Зачем? Что это было?»
— Тише, голубка, тише. Всë хорошо. Я с тобой. — Леди обнимает девушку. Успокаивающий шëпот и круговые поглаживания по спине делают своë дело: постепенно тихие всхлипы прекращаются вовсе, а слëзы останавливаются. Леди вкладывает в руку девушки носовой платок. Эмма вытирает лицо, а после неловко комкает платок в руках.
— Как насчëт пирожного? — Предлагает внезапно Альсина, думая, что в ней говорит что-то новое. Раньше ей и в голову бы не пришло спрашивать о чëм-то подобном. Если она хотела побаловать девочек, просто делала это. С другой стороны, девочки редко проявляли такие эмоции, как печаль, тоска и грусть. В основном они либо радовались, либо развлекались, либо скучали. Впрочем, их слëзы, если такие и возникали, было легко успокоить обещанием чего-то приятного или позволением развлечься. Эмма же оказалась новым миром для Альсины. Раньше в еë замке такими были только служанки, да и те только по первости. После пары дней в замке они теряли живой интерес друг к другу, к окружающему миру, а после и вовсе становились лишь тенями самих себя в ожидании дня, когда их отправят в подвал.
Эмма удивлëнно смотрела на женщину, не понимая, что от неë требуется. Ей всë ещë мерещились мороайки. Их длинные худые тела, облезающая смердящая кожа, жуткие хрипы и окровавленные серпы. Аристократка глубоко вдохнула. Некоторые дети требуют к себе особого подхода. Конечно, жаль, что из этого опыта ничего не вышло, но… Может, позже они найдут способ заставить Каду работать. А пока хозяйка замка поманила девушку за собой. Они остановились только раз на кухне, пока леди приказывала что-то приготовить. Девушка не вслушивалась. Еë сердце колотилось, как ненормальное, а в голове вертелся один вопрос. По дороге наверх она нерешительно подëргала подол платья Альсины, привлекая к себе внимание. Та развернулась и посмотрела на девушку сверху вниз.
— Да, Эмма? — Конечно, так воспитанные девушки тоже себя не ведут, но всë можно списать на шок и простить на первый раз. Девушка поднесла пальцы к мочке уха, потеребив еë, а затем указала на ухо аристократки. Сначала Альсина не сообразила, о чëм шла речь. Но, вспомнив свою ложь, она сказала настолько мягким тоном, насколько была способна:
— Девочки потом поищут.
В конце концов, о том, чтобы снова отправлять Эмму в подвал, у леди не возникло и мысли. Наверное, девочке и без того будут сниться кошмары. Альсина уговаривала себя, что это были вынужденные меры. Ещë через час девушка наслаждалась нежнейшими саваринами в компании леди и девочек. Это было похоже на милые семейные посиделки у камина. Леди Димитреску с умилением смотрела на всех своих девочек, отмечая про себя, как же ей всë-таки повезло. Если бы не еженедельный отчëт Матери Миранде… К телефону аристократка шла с тяжëлым сердцем. К собственному удивлению, она обнаружила, что аппарат уже яростно трезвонил.
— Матерь Миранда. — Учтиво проговорила аристократка со всей учтивостью, на которую была способна в данный момент. Впрочем, больше ей не дали вставить ни слова. Чем-то недовольная, даже разгневанная женщина призывала Альсину немедленно явиться к ней. Разговор был коротким и тревожным. Леди не понравилось, куда это вело, но ей пришлось подчиниться на этот раз.
— Девочки, я вынуждена отлучиться. Не знаю, сколько продлится встреча. Пожалуйста, постарайтесь, чтобы в моë отсутствие ничего не случилось. — Она не могла не оповестить любимых дочерей о своëм уходе. И, конечно, не сделать им внушение. Всë-таки, должен же кто-то был делать всю грязную работу. Не дело леди ползать в золе и портить нежную кожу рук стиркой. Поэтому слуги должны остаться живыми. Всë же, леди было очень неспокойно, когда она выходила из замка в ледяную ночь. Вскоре еë фигура растаяла во тьме, и Эмма вернулась в замок, плотно закрыв дверь. Она сразу запомнила, что окна и двери всегда должны быть закрыты. Боже, как ей хотелось оставить хоть щëлочку открытой, чтобы туда поступал воздух. Но «нет» в устах Альсины всегда значило «нет». И даже помыслить о том, чтобы ослушаться, Эмма не смела. Она испытывала чувство глубокой привязанности к женщине, которая так о ней заботилась. Она бы сделала для неë всë. Всë, что угодно и даже больше. И незачем просить кого-то ещë найти серëжку. Проникнув на кухню, когда там никого не было, девушка взяла нож на случай неожиданных встреч и прокралась в сторону подвала, оглядываясь чуть ли не на каждом шагу. Никто не должен знать, что она там была. Но, быть может, когда она принесëт хозяйке замка серëжку, та будет рада? Это же такая мелочь. Чем ближе была дверь подвала, тем нерешительнее и медленнее девушка шла. Она одна, нож короткий и тонкий. Если вообще удастся воспользоваться им. А внизу, возможно, темно. Тяжело дыша от страха, девушка всë-таки толкнула дверь и спустилась вниз, дрожа и вскидываясь на каждый случайный звук. В какой-то момент она почувствовала неладное: в подвале явно кто-то был. Что-то шуршало вдалеке, будто кто-то шарил по ящикам в поисках чего-то. Неужели, в замок пробрался вор? Девушка медленно пошла на звук. В какой-то момент еë ослепил слишком яркий свет, и она не поняла как оказалась в крепкой хватке незнакомца. Это был высокий мужчина.