Гнев и сталь. Часть 12 (1/2)

Далеко‑далеко на западе виден был узкий кусок закатного неба. Солнце уже опустилось в Узкое Море, на край небосклона был все еще окрашен в зеленоватые тона, а вдоль самого горизонта тянулась едва заметная багровая ниточка.

На мгновение Анариель показалось, что на фоне зеленоватого сияния он различает точеные башни Имладриса — родного края.

И стоило ей вспомнить о прекрасных эльфийских дворцах на берегах свинцово‑серого залива, о вечно шумящем море, о загадочном Заморье, где правила Светлая Королева, — её сердце просветлело, словно чья‑то рука властно сдернула затягивавшую серую паутину мрачных пейзажей.

Анариель подняла голову и приободрилась; она даже начала тихонько напевать старинную песню, вычитанную в Книге; ее пели эльфы, направляясь к своим лесным крепостям старинной дорогой.

Мир людей стал ей родным, но в сердце всё ещё томилась мысль о родном доме, по которому эльфийка, за прошедшие девять месяцев, заскучала. Малыш резко дёрнулся в животе, и у матери сразу выступила улыбка.

— Тише, мой хороший, — прошептала девушка, поглаживая округлый живот.

Дверь распахнулась, впуская в комнату легкий сквозняк. Огонёк в камине шелохнулся. Широкая улыбка осветила уставшее лицо Эймонда, он подошёл к жене и осторожно взял руки Анариель в свои, слабо сжимая.

— Ты прекрасна. — прошептал он, благоговейно осматривая жену.

Анариель просто стояла и смотрела, все заготовленные слова застряли в горле. Мужа не было всего-то три дня, а по ощущениям целый год.

— Я скучала, — ласково произнесла она, кладя руки на его сильные плечи.

Он в одно движение осторожно притянул её к себе, зарывшись в золотых локонах. Как ему было трудно, но в то же время радостно осознавать, что у него есть жена и скоро будет ребёнок.

— Завтра должен прибыть Веймонд Веларион, — Эймонд повёл головой в сторону улицы. Он знал, для чего он сюда едет и был абсолютно согласен с его предложением, поскольку бастарды шлюхи-сестры, были не лучшими претендентами на Дрифтмарк.

— У меня плохое предчувствие, — отстранённо проговорила жена, рассматривая неизвестную точку в стене.

— У меня тоже, — согласился с ней муж. — Давай ты сядешь.

Он обнял её за талию, придерживая словно фарфоровую куклу, которая от одного только толчка или неправильного шага, может разбиться. Эймонд настолько осторожно повёл её к постели, что эльфийка рассмеялась.

— Эймонд, я беременна, а не больна, — воскликнула Анариель. — К тому же тебе наверняка хочется рассказать мне о полётах.

— Ты права, — вздохнул Эймонд, обеспокоено наблюдая, как жена чуть ли не в припрыжку побежала к кровати, — Нет, этого я не потерплю.

Он игриво улыбнулся и поднял жену на руки, та в свою очередь искренне рассмеялась.

— Знаешь, если ты постоянно будешь носить меня на руках, то я уже начну хотеть собственный трон. Ведь относишься ты ко мне слишком бережно.

— Ты моя королева. — серьезно ответил Эймонд, аккуратно укладывая жену на кровать.

Анариель снова напугал его опасный огонёк в глазах, он всегда возникал, когда речь заходила о престоле.

— Эймонд, мне не нужен трон, я пошутила, — честно сказала эльфийка, следя за тем, как муж опустил голову. — Мне нужна лишь наша семья.

— Я знаю. Но выбрав меня, ты поклялась быть со мной. — Эймонд ответил неохотно, с трудом. Говорить больше об этом не хотелось. Хотелось сидеть вот так, в полумраке покоев, и чувствовать тепло родных рук.

Ужин накрыли в покоях, чтобы не доставлять лишней нагрузке принцессе Анариель, правда сама девушка была не прочь дойти до трапезной. Когда голод был удалён, Эймонд опустился на колени у кресла, на котором сидела жена.

— Я хочу чтобы у нас была дочь, — серьезно проговорил Эймонд, кладя ладонь на живот.

— Дочь? — удивлённо прошелестела девушка.

— Прекрасная девочка, с такими золотистыми волосами как у тебя.

— А если родится сын? — тихо спросила эльфийка.

— Мне всё равно, кто родится, — искренне ответил принц. — Но сыновья слишком своевольны. Я и сейчас заставляю переживать матушку, тренируясь с Колем и получая новые шрамы. И сейчас, когда нужно будет собирать союзников…

— Войны не будет, — вздрогнув произнесла Анариель. — И нашему сыну не придётся поднимать меч на врага. А если придётся, то ты достойно его подготовишь.

— Но лучше пусть будет девочка, — бархатно рассмеялся Эймонд.

Широкие двери распахнулись, двое влюблённых приподнялись на локтях, и взглянув друг друга, поняли, что сегодня будет долгий вечер.

— Я достал три кувшина с вином! — крикнул Эйгон входя в покои и игриво покачиваясь с железным сосудом, пока служанки ставят на стол два остальных.

— Мне льстит, что ты ещё ни разу не зашёл к нам с пустыми руками, — усмехнулась Анариель, поднимаясь с кровати при помощи мужа.

— Я щедрый, и к тому же нам нужно отпраздновать скорое рождение вашего ребёнка, — сказал старший Таргариен и плюхнулся в мягкое кресло.

Следом зашла Хейлейна, а за ней служанка с таким же кувшином, как и у Эйгона.

— Хелейна? — удивился Эймонд тому, что сестра впервые будет с ними пить вино.

— Это морс, для меня и для твоей супруги, — ответила девушка усаживаясь рядом с мужем и подругой.

Призрачный лунный свет заливал низкие берега Королевской Гавани, вода катилась угрюмой чёрной массой, в которой, казалось, тонули даже отражения звёзд. Землю все теснее окутывает вечерняя прохлада, а вместе с ней раскрывает свои широкие и нежные объятия старый сон. Природа, уставшая дремотой, в покое и мире медленно затихает. Тем временем по земле следам вечера уже уверенно начинает шагать сама ночь. Лишь в освещённых камином окнах всё ещё царит тепло и семейный уют.

— Мне кажется, что нужно создать свой тайный совет, — провозгласил Эйгон, вставая и держа кубок в руке, он обвёл всех взглядом. — Вы стали мне самыми близкими друзьями и я хочу запечатать этот момент навсегда.

Эймонд улыбнулся и встал вслед за братом, Анариель замерла наблюдая за этим тонким моментом и после, переглянувшись с Хелейной они поднялись, так же держа в руках кубки.

— Братсво! — воскликнул Эйгон и шумный звон бокалов эхом раздался по покоям, а следом — яркий и звонкий смех.

***

Утро наступает всегда быстро и нежданно. Царица ночь еще властвует в дремлющей гавани– и тут в одно мгновение утренняя роса появляется на траве, листьях деревьев и кустарников, которые потягиваются ветками, встрепенувшись.

Птицы, пробудившись ото сна, заполняют воздух своими песнями, взлетают к верхушкам деревьев. Красное солнце выплывает из-за земли, и птицы радостно встречают его разноголосьем. Алую мантию раскрывает величественное солнце, звезды бледнеют, а через некоторое время исчезают вместе с серебряной луной.

Эймонд шагал по коридорам Цитадели, и выражение его лица заставляло прочих шарахаться от него, хотя, по правде говоря, мало кто искал общества принца. Слуги, спешащие по срочным делам или с какими-либо поручениями, старались слиться с каменными стенами, и даже мужчины в белых плащах, указывающими на их командный ранг, заметив гримасу на лице

Таргариена, сворачивали в боковые переходы.

Он настежь распахнул дверь в свои покои и с грохотом захлопнул ее за собой, не чувствуя обычного довольства при виде родного уголка, примечательного сочностью своей расцветки и буйством различных оттенков красного, золотого и голубого; фигурных, со скошенными кромками зеркал; стоящего посреди чертога длинного стола, украшенного затейливой резьбой и окантовкой в виде листьев. Искусный мастер-резчик из эльфийского города отдал трудам по отделке почти год жизни. Сейчас же Эймонд почти не замечал окружавшей его роскоши.

Краешком глаза уловив какое-то движение, Эймонд обернулся, готовый потоком брани и проклятий разнести Эйгона в пух и прах, поскольку жена сейчас в купели. Но едва не сорвавшиеся с уст проклятия осели на языке и застряли в горле — когда навстречу вышла матушка.

— Ты ведь знаешь, что больше не можешь так врываться в наши покои? — Эймонд помолчал пару секунд и на выдохе продолжил. — Я не буду устраивать сцен.

— Спасибо, я знаю, что тебе неприятно находится в их обществе, но сейчас не самое лучшее время для ваших с братом колкостей.

— Они уже здесь? — холодно спросил принц, вытаскивая из сундука ножны.

- Ещё нет, — ответила матушка и заметив в руках сына серебряный предмет удивилась.

— Зачем тебе это?

— Для тренировки, — отрезал Эймонд и пропуская Алисенту вперёд, вышел вслед за ней.

***

Джейс вытащил из груды валяющихся мечей не примечательный клинок средней длины. Произвел пару взмахов, рассекая прохладный воздух, затем подобрал с пола потертые кожаные ножны и вогнал в них выбранный меч.

— Как родные! — воскликнул Джейс, радуясь подходящей находке.

Затем он подошел к широкому столу, на котором громоздились груды мелких железных заклепок, гвоздей и наконечников от стрел. Внимательно порывшись в железной свалке, Джейс нашел два ножа из черного металла длиной с ладонь.

— Все пялятся на нас, — прошептал Люк, оглядываясь на стоящих сзади людей.

Джейс сделал насмешливый выпад, издав характерный звук меча, словно не замечая слова брата.

— Никто не сомневался бы в моих правах на Дрифтмарк, — он чуть помедлил. — Будь я похож на Лейнора Велариона, а не на Харвина Стронга.

— Неважно, что они думают, — прошептал брат, кладя руку на плечо Люка.

Внезапно сзади послышался возглас толпы и звук скрежета стали. Мальчишки с подлинным интересом подошли к тренировочному процессу, разглядывая соперников. И как только они увидели белокурого принца с чёрной повязкой на глазу, воздух вдруг резко закончился.

Фигурой он был сложен превосходно, причем ростом превосходил самого Кристона Коля. Черные, смешанные с зелёным одеяния, почти не колышущиеся при движении, лишь оттеняли белизну его кожи, бледной, как у личинки мухи. Глаз у Эймонда, словно орлиный скользил по движениям соперника, выбирая подходящий выпад. И этот взор наполнял Веларионов невыразимым ужасом. Принц же двигался стремительней атакующей гадюки.

Танец их всё длился, и оба соперника до сих пор оставались невредимы. Узкий клинок продолжал находиться в покое, он был терпелив. Пока есть возможность бескровно избегать столкновения, ей полагалось пользоваться. Сталь не терпела суеты. Будучи раз обнаженной, сталь должна нанести удар и вдоволь напиться крови — иначе она будет опозорена и ослаблена этим позором. Второго шанса, скорее всего, не предвидится, а это значит, нужно дождаться наиболее подходящего момента.

Выпад, и он снова обошёл Коля, приставив клинок к груди. Он уже давно заметил двух стоящих Строногов в толпе. Медленно они подняли взоры, переступая с ноги на ногу, будто разнервничавшиеся девчонки.

— Отлично, мой принц, вы готовы к турнирам, — запыхавшись произнёс Коль.

Большинство не сводило глаз с молодого человека — точь-в-точь как крысы застывшие под взглядом орла.

— Мне плевать на турниры, — со зловещей змеиной грацией он убрал меч в ножны. — Племянники, пришли размяться?

Все удивлённо посмотрели на него. В голосе его слышался шелест, с которым змея проползает меж сухих листьев.

Мальчишки оторопели, ответом Эймонду была тишина. У всех, кроме Коля, был такой вид, будто у них языки к нёбу примёрзли. Старший открыл рот, и это настолько позабавило принца, что он ухмыльнулся и взглядом подал сигнал Колю, который в свою очередь более сдержано отреагировал на колкость ученика.