Луна и солнце. Часть 8 (2/2)
Сидевший по правую сторону от принцессы Нимлот, до сей поры полностью увлеченный разговором с Владыкой, неожиданно содрогнулся — всем телом, будто от удара ножом. Руки молодого мужчины дернулись.
— Не стоит играть словами, принц, — взглядом пожирая старшего Таргариена, Нимлот наклонился и прошептал на ухо принцессе:
— Не смей прогуливаться с ним — строго произнёс эльф, а после — заглянул принцессе в глаза.
Но что-то Эймонда смутило, вывело из состояния концентрации. Что-то было такое в прозрачном взгляде, нечто большее, нежели простое обожание принцессы. Взгляд содержал в себе запретное, чего допускать нельзя. Таргариен ухмыльнулся, отпивая вино и выжигая взглядом темноволосого эльфа.
— Я хочу сказать тост! — выкрикнула Хелейна, опираясь рукой на стол.
Эйгон заметно напрягся.
— За прекрасное проведённое время, и я надеюсь, что гости у нас задержаться надолго, — улыбнувшись, произнесла девушка.
***
Ужин прошёл удачно для всех сторон, как для принцев и принцесс, так и для взрослой половины. Алисента всё думала насчёт судьбы королевства, поскольку отец, похоже, проникся одобрительными чувствами к беловолосому Владыке.
Её семья не должна погрязнуть в болоте кровавых распрей! А самое страшное: блестящий ум дипломата подсказывал Алисенте, что и новый конфликт окончится ничем. Все останутся при своем, и потери окажутся напрасными.
Небольшие преимущества, которые получит в результате одна из сторон, не в счет — абсолютной победы не произойдет. Не в этот раз.
***
Ослепительная дева медленно пошла по лужайкам богорощи, стряхивая легкими ногами росу, тревожа плотный воздух и чуть приминая изумрудную траву, которая тут же распрямлялась, как распрямляются и кивают головками колокольчики, когда голубокрылые мотыльки опускаются на их чашечки и снова покидают их.
Отец всё больше и больше контролировал её, запрещая выбегать за пределы родного леса или же ходить на разведку с Нимлотом. Но теперь она снова здесь, спустя столько лет, она снова гуляет по тем же местам, как когда то гуляла в детстве. И снова рядом с ним.
Пока она шла через сад, Эймонд был не в силах ни вздохнуть, ни пошевелиться, он не смог бы сдвинуться с места, даже если бы сейчас на него набросилась стая волков или разбойников. Он стоял словно тень, наблюдая за предметом своего обожания. Принц посмотрел по сторонам, чтобы удостовериться, что никто не потревожит его тихое счастье.
— Ты следишь за мной? — внезапно раздалось около уха.
Принц повернулся и одним уголком губ, улыбнулся.
— Мы сравняли счёт — протянул Эймонд, нехотя отводя взгляд от Ари.
— Твой брат стал ещё более остроумным, я смотрю, — проворковала Анариель, насмешливо глядя в сторону замка.
— И ты по всей видимости тоже, — прищурив глаз, протянул Эймонд.
— Мне кажется это дурное влияние Таргариенов, мой принц, — сверкнула улыбкой эльфийка, поведя плечиком, и пробегая по его лицу глазами, таинственно мерцавшими в полумраке.
В принце что-то ёкнуло, отозвалось непреодолимым желанием, которое с каждой секундой всё крепло, просачиваясь в каждую клеточку мужского тела.
— Могу предложить тебе ещё немного побыть в их обществе, — Эймонд предложил руку.
Дева охотно положила ладонь, шагая в сторону сада. Эймонд чувствовал, что горит, а рука, замершая на предплечье, прожигает до кости. Никакие слова не шли на ум, да и не было в них нужды сейчас. Сердце ликовало, отбивая чёткий ритм. Эймонд забыл, как дышать, даже если мысли всё-таки приходили, они были обрывочными.
Жар. Гул в ушах. Её запах. Какой же от неё исходил аромат, сладкий, словно малина, облитая сверху свежим соком яблока. И ещё один запах. Непонятный. Волнующий.
— Ты очень повзрослел, — нервно проговорила Анариель, пытаясь скрыть смущение. Он точно смущал её. Высокий, статный, больше не походил на того краснеющего мальчишку. От него волнами исходила аура силы, которую невозможно было перепутать ни с чем другим. Молодой и безусловно притягательный.
— Ты тоже — твёрдо сказал принц, поворачиваясь.
Они стояли, не сводя с друг друга глаз, так и не было произнесено более слов.
Луна появилась из-за небольшого облака, широкие арки ветвей замерли над тропой. Сад дышал покоем и умиротворением. Легкий ветерок начал играть с волосами эльфийки. Она вздрогнула и моргнула, отрываясь наконец, от созерцания сияющего в лунном свете Эймонда. Он тоже ожил, осторожно протягивая руку, дотрагиваясь кончиками пальцев до головы Анариель.
— Ты очень сильно изменилась, — зачарованно прошептал Эймонд, не сводя глаз с живого золота, плавающего в его руках.
— Волосы отросли…- немного закатив глаза, произнесла эльфийка.
— Нет, — твёрдо произнёс Эймонд, заставив её вздрогнуть и с интересом посмотреть на принца. — Ты всегда являлась мне такой. Таинственной и неземной, словно ты мой сон.
— Сон? — повторила Анариель, заглядывая в глаза принца.
— Именно он.
— Э…это, — эльфийка отвернулась, прикусив губу и пытаясь унять дрожь в голосе. Её называли разными именами, писали стихи и баллады, но ни разу другие посвящённые ей слова не вызвали в ней таких ощущений.