Ритм и сумрак. Часть 6 (2/2)

— Эйгон! — крикнул брат, сдирая с него простыню, под котором старший был абсолютно голый.

Эймонд скривился в отвращении.

— Что? — прохрипел Таргариен, почёсывая левый глаз.

— Мать и Хелейна искали тебя — голос одноглазого был глухим и казался опасным.

— В пекло всё это — зевая пробормотал Эйгон.

Не выдержав, Эймонд схватился за плечи брата и сильно сжимая, встряхнул его, вдавливая в кровать.

— От тебя прёт шлюхами и вином — он кинул его на кровать, понимая, что это бесполезно.

***

Утро было пасмурным. Мерзкий дождь обмывал дороги, от чего на ней появлялись сгустки грязи.

— Этого нельзя делать при дворе, — выдохнула Алисента, обдуваемая холодным ветром.

— Король умрёт, — Королева укоризненно посмотрела на отца. — Это так. Рейнира объявится и унаследует трон, только мы не знаем, что она сделает с настоящими наследниками. Её муж никогда не стремился к мирному существованию, он будет лишь подталкивать её на безрассудные поступки.

— Она своевольна и никогда никого не слушала.

— От правителя ожидают опоры, сможет ли Рейнира дать это народу? — протянул Отто.

Алисента опустила голову, понимая, что ответить на этот вопрос не в силах. У неё было двое законнорождённых сыновей, один из которых, по традиции, должен унаследовать трон. А раздумывать сейчас над этим ей было особенно тяжело, поскольку она знала, что Визерис очень любил свою дочь от первого брака и пока он жив, никто не посмеет встать против неё.

Конечно больше всего королеву возмущали дети бывшей подруги, в которых определённо не текла кровь Веларионов, а Визерис вместе с Корлисом, всё усаживали их на трон. Она смирилась бы с одним бастардом, но трое…это за гранью, хотя муж и твердил постоянно историю о лошади, вряд ли эта теория могла повториться трижды.

— Ты мудра, Алисента. Спроси себя, хотела ли бы ты видеть бастардов на железном троне? И хотели бы этого люди? — неприязненно произнёс десница Короля, наблюдая за эмоциями дочери.

— Я не хочу войны, — отрезала Алисента.- Разве не об этом нам твердили восемь лет назад? И о том, как именно нужно сохранить мир.

— Визерис умрёт! — не выдержав шёпотом выкрикнул отец, — Народу плевать на слова каких-то иноземцев, как должно плевать и тебе. Если они промыли мозги Королю, то не дай и себе потерять рассудок надеясь на добро!

— Отец! Ты говоришь как изменник, тебя могут услышать.

— Я хочу чтобы меня услышала ты, Алисента.

***

Надевая на голову чёрную кожаную повязку, которая закрывает потерянный глаз, Эймонд помедлил. Он слегка прикоснулся подушечками пальцев к безобразному шраму, и в голове сразу всплыли детские воспоминания как Люцерис проехался кинжалом по его лицу, когда ему зашивали кровоточащую плоть, а он лишь думал о том, какая смерть подойдёт бастардам лучше.

Сзади послышался звук открывающейся двери, Эймонд не повернулся, продолжая прокручивать у себя в голове жестокие мысли.

— Что ты сказал вчера матери? — как то неуклюже проговорил Эйгон.

— Как всегда, что я не знаю про твои пьянства со шлюхами. — просто ответил Эймонд, поворачиваясь к брату.

У старшего от неожиданности вырвался кашель, не сколько от слов, а сколько от вида младшего, поскольку повязки на глаз не было. Сейчас Эйгон явно был растерян.

— Спасибо, что прикрываешь, — опустив глаза пробормотал он.

— Я делаю это потому что уважаю Хелейну, мать и их честь.

— Как будто ты так не развлекаешься — ворчливо откликнулся Эйгон.

— У меня нет жены и ребёнка — сурово ответил Эймонд.

Сделав тупую рожу напоследок, Эйгон удалился.