2 часть. (1/1)

Девушка вальяжно лежала на тонком матрасе, подперев под себя на странный манер подушку с выцветшими цветами. Согнув одну ногу, облаченную в камуфляжную форму, которой она двигала как маятником, вперед и назад. В этом месте всё было абсурдным и под стать девушке в мужской одежде, что лежала сейчас на моей кровати. Гостиница под литературным именем ?Лазурь? в центре Марселя, будто существовала вне времени, вне войны. Практически вся Франция находилась под гнётом Германии, поражая своими красками и блеском хрустальных люстр. Была противна сама мысль, что я засыпаю сытый на кровати в гостинице, пока простые парни прячутся в землянках под дождем. С каждым выступлением публика становилась всё агрессивнее, а Джереми развязнее. Эту рыжую бестию не заботило такие понятия как ?личное пространство? или ?нормы приличия?. Для меня до сих пор оставалось загадкой, всегда ли она была такой или это с ней сделало мужское общество. А может это нормально, что она оказалась в моём номере и в моих старых вещах, она взяла даже носки, связанные моей матерью. Ох, Сара Роджерс придала бы ей несколько уроков приличия, похлеще любой академии для девушек. Одобрила бы мама Джереми, как мою избранницу? Учитывая, что в последние два года она потеряла всякую надежду, что я обзаведусь девушкой, то примет всё, что напоминает женщину, хоть издали. Она бы точно оценила то, что Джереми всячески доказывает мне мою особенность и веру в великое будущее. В него верят все, кроме меня.—?Стоит ли мне спрашивать, как ты пробралась в комнату, пока я был в ванной. Мы на третьем этаже, а дверь была закрыта на замок. —?Прежде чем кинуть в кресло яркую форму, чуть задерживаю взгляд белых звездах, что украшают её концертную рубашку, которая аккуратно сложена в моём кресле. Значит она даже не заходила в комнаты, отведенные девушкам.—?Шпильки бывают крайне функциональными. Могу научить, если хочешь. —?Бросает слишком скучающе, не оборачиваясь ни к кому конкретно. Где-то внутри зарождается желание научиться этой хитроумной технике, но я отмахиваюсь от неё. Я военный, хоть и сомнительный, а не взломщик. Девушка что-то рассматривала, газету или книгу, из-за распущенных волос не могу увидеть, что именно.—?Почему ты не купишь себе платье или какую-то юбку, чтобы выглядеть как девушка, а не нежный новобранец. Я могу дать тебе денег, если твоего жалования не хватает. —?На широком столе находился поднос с холодным ужином. Хочу отметить, что если бы не Джереми, то я бы и не питался и вовсе. Рука чуть касается гладкой поверхности стола, казалось, что дерево помнило тепло женского тела, которое я вчера вжимал в него. Воспоминание о белоснежной коже, столь явно контрастирующей с темной поверхностью стола, отдало жаром внизу живота и в голове. Когда все прелести половой жизни обходили меня стороной, то жить было намного проще. Голова была более ясной.—?Я не содержанка. —?Так же холодно и скучно. Насколько я успел узнать женщин, то перепады их настроения могут зависеть даже от погоды. Сомневаюсь, что виновник её плохого настроения я, но тревога всё равно зародилась где-то внутри.—?Но ты в моей одежде. —?Гречневая каша с мясом были лучшим, что можно было предложить в военное время. И по воле случая это досталось мне, а не тому, кто своей грудью отстаивает свободу Америки, Франции, Италии или всего мира в целом.—?Это другое, ты всё равно из неё вырос. —?Звук шуршащей страницы эхом разнёся по комнате. Бумага более толстая, чем используют для газет, скорее всего она читает.—?А носки? —?Нога, одетая в толстый коричневый носок, на мгновение застыла, но затем вновь продолжила изображать из себя маятник или метроном.—?У меня мерзнут ноги. Тебе жалко? —?Джереми с улыбкой обернулась. Глаза, густо обведенные черным карандашом, иронично смотрели на меня. Тревога ушла, хотя бы на сегодняшний вечер. Ей было намного лучше без косметики, но сцена обязывала наносить на себя толстый слой яркой косметики. Чтобы солдаты на задних рядах могли отличить нос от глаз. Пусть я и сомневаюсь, что их именно лицо волнует. Хорошо, что Джереми хотя бы смыла алую помаду, что ей совершенно не шла.—?Ты же знаешь, что нет. Но для приличия, могла бы сначала спросить. —?Быстро закончив с ужином, присаживаюсь на кровать, ближе к девушке. В нос сразу же бьет знакомый запах яблок.—?Кому нужны эти приличия?—?Действительно,?— Провожу пальцами по тонкой спине девушки, отчего та слабо вздрагивает,?— что читаешь? Интересно?—?Ох,?— усмехнулась и посмотрела на меня через плечо, убрав рыжие волосы,?— даже не поверишь, насколько интересно. Ты хорошо рисуешь. —?Такое простое заверение заставило меня испугаться не на шутку. Девушка действительно рассматривала мои наброски, тщательно всматриваясь в каждую деталь. Фосады домов, машины, Баки, мама, макеты моего костюма, животные, солдаты, чьи лица запоминались мне лучше всего. Но чаще всего на страницах фигурировало лицо агента Маргарет Картер. Сейчас мне, как никогда ранее, стало стыдно за себя. Как можно грезить о призрачной Пегги, если Джереми сейчас рядом, когда я ощущаю её запах? Как я мог тайком высматривать в Британии её лицо, пока другая женщина грела мою постель? —?Она красивая.—?Джереми, это не то, что ты подумала. —?С трудом одергиваю себя от желания растрепать волосы, как в детстве.—?А ты знаешь, о чём я подумала? —Девушка чуть изменила позу, в которой лежала и положила голову на мои колени, смотря на меня снизу вверх своими удивительными глазами, только не с иронией, а более грустно. Неужели это конец? И я из-за юношеской глупости потеряю женщину, что видела во мне простого человека, а не героя или артиста. —?Всё в порядке, Стив. Хотя немного ревностно от того, что ты так часто её рисуешь, и хочется разукрасить её милое личико.—?Джереми…- Тяжело было смотреть на наигранность в свою сторону. Стираю кончиками пальцев остатки туши, что осыпалась на её щёки, покрываявеснушки.—?Не нужно, Стив. Не люблю такие разговоры. Пусть всё пока будет так, как есть. —?Маленькая ладошка накрыла мою руку, прижимая её к своей щеке. Даже спустя месяц, я не мог привыкнуть к её вечно холодным рукам. —?Хотя немного обидно, что я ни разу не встречаюсь в твоей тетрадке.

—?Тебя нельзя рисовать черным карандашом, ты слишком яркая для этого. Как только война закончится, нарисую твой портрет медовыми красками. —?Девушка счастливо улыбнулась, отчего веснушки на лице стали более заметными.—?Считай, что я поверила в эту чушь. —?Девушка открыто наслаждалось тем, как я гладил её рыжие волосы.—?Ещё ни разу не встречал таких волос, как у тебя. —?Вру, но Баки говорил, что любую женщину можно задобрить легкомысленными комплиментами.—?Как вам не стыдно врать, Мистер Роджерс? —?Она даже на открыла глаза, чтобы увидеть, как от лжи краснеют мои уши. —?Вы должны быть идеальны во всём, а так беззастенчиво лжете. Америка должна смотреть на тебя и понимать, что для неё не всё потеряно. Что у поколения есть шанс. —?Говорит совсем, как моя мать. —?А волосы достались от бабушки, она была ирландкой и переехала с моей матерью в Америку в десятом году.—?На ?Титанике?? —?Я с радостью хватаюсь за возможность уйти от столь скользкой темы, как наши отношения или Пегги. Меня тоже всё устраивает так, как есть. Пока она рядом и действует мне на нервы.

—?Нет,?— она рассмеялась, смешно морща свой нос. —??Титаник? затонул в двенадцатом. Учи историю, Стиви. Мама раньше часто рассказывала об Ирландии. Думаю, когда война закончится, она с братом обязательно отправится туда.—?А ты? —?Меня поражало, то, как отстраненно она говорила про своих родных. Я бы никогда так не смог. —?Ты поедешь с ними?—?Я? —?Она вновь рассмеялась, даже не стесняясь этого. —?Нет, конечно. Матушка свято верит, что я не вернусь с войны.—?Не говори ерунду. —?Даже думать не хотелось, что такая девушка, как Джереми может погибнуть. Как я смогу спасти Америку, если не смогу защитить эту хрупкую девушку. —?Я хочу познакомить тебя с мамой и с Баки.—?Баки? Это твой друг? —?Уверен, что покраснел как помидор, когда девушка чуть сдвинулась, открывая моему взору то, что мешало ей лежать. Как я мог даже не почувствовать это? —?Давай сначала вернёмся в Америку, а потом уже решим. Кстати,?— Девушка заворочалась, открывая моему взору её аккуратную грудь, усыпанную веснушками, это совсем не помогало моему состоянию. —?Я хочу, чтобы это было у тебя. —?На маленькой ладошке лежала старая брошь в форме цветка. Местами она была погнутой, а яркая краска давным-давно поблекла и частично стерлась. Лишь желтые лепестки оставались ярким пятном в ней. —?Это подсолнух. Отец подарил мне эту брошь на пятилетие. Он тогда часто называл меня маленьким подсолнухом.—?Я не могу её принять. —?Такой подарок льстил моему эго, но я не готов к этому. Просто не готов.—?Можешь, просто не хочешь. Я хочу, чтобы она была у тебя, как напоминание обо мне. —?Чуть дрожащими пальцами забираю небольшой подарок. Только его причина была мне не понятной. —?Она тебе будет идти, особенно к твоему костюму.—?Мне нечего дать тебе в ответ. —?Джереми хитро улыбается и садится на мои колени, обнимая за шею. Руки сами тянутся к упругим бёдрам.—?Можешь отдать мне свой десерт, утром. —?Коротко целует в губы и смеется.—?Ты просишь слишком много,?— чуть отклоняюсь назад, чтобы достать военный жетон, что мне выдали при вступлении в армию США. Имя, группа крови и кому написать, в случае смерти. Всё, что нужно знать о солдате. Девушка испуганно смотрит на меня, когда я надеваю на её шею жетон, что сразу теряется между её грудей. —?Это будет в самый раз. И ты всегда сможешь найти мой дом.—?Спасибо, Стив. Девушка сама тянется к поцелую, с силой вжимаясь в меня. Ради этих поцелуев стоит терпеть войну. Теперь я понимаю, почему парни так ждали возможности увидеть своих женщин.—?Ты рисовал группу людей,?— шепчет сквозь поцелуи и переходит на мою шею,?— несколько раз,?— ощутимо кусает, отчего член позорно дергается в уже тесных штанах,?— на последних страницах. Кто это?—?Это,?— говорить тяжело. Чёрт, как можно связно думать, когда она расстёгивает мою рубашку и целует грудь? —?Ревущая команда.—?Ревущая команда? —?Чуть смеется и целует живот, спускаясь всё ниже. Так нечестно. Женщины намного опасней врагов, потому что у них больше влияния на мужчин. Зачем нужны танки, если есть женщины с их дьявольскими губами.

—?Да. Первое, что слышит жертва, когда приближается хищник?— это рёв. Ревущая команда. —?Тонкие пальчики с легкостью расстегнули пуговицы на мои брюках. Руки с силой сжимали простыни, чтобы хоть как-то отвлечься от действий девушки.—?И что это? —?Холодные пальцы обхватили мой член, заставив меня постыдно застонать. Как она может что-то просить, когда вытворяет со мной подобное? —?Рассказывай, если хочешь продолжения. —?В подтверждении своих слов, она наклонилась ближе и подула на чувствительную головку, что уже истекала смазкой. Да благословлен будет Авраам Эрскин, за то, что его сыворотка увеличила все мои мышцы.—?Это моя команда, которая действительно сражалась и победила бы в войне. —?В поощрении, девушка плюнула на член и провела ладошкой по всей длине, заставив меня задрожать и чуть ли не молить о продолжении. —?В неё бы входил Баки, Мисс Картер и другие добровольцы, что не боятся отсиживаться в стороне.—?А меня бы ты взял в эту команду? —?Мягкие губы дотронулись до головки, почти невесомо. Я даже не уверен, что это было на самом деле.?— Чтобы вечно беспокоиться, чтобы ты не прострелила себе ногу? Нет, ты бы ждала меня дома. —?Мысль о том, что маленькая Джереми идёт со мной на передовую чуть отрезвило меня. Недовольная сказанным девушка сжала руку, с силой сжимая член, отчего кровь вновь застучала по моим вискам.—?Не смей меня недооценивать, Роджерс. —?Девушка почти сразу взяла член в рот и начала двигать головой, не дав мне даже подготовиться. Рука утопает в рыжих волосах, направляя голову так, как мне нравится больше. Ей это не нравится, но она никак не противится, лишь помогает себе рукой. Мокрая, теплая, тугая, моя. Ради этих ощущений я готов весь мир положить к её ногам. Сердце начинает вырываться из груди, а в голове шумит, означая мою скорую развязку. Девушка чувствует это и перестает двигаться, давая мне возможность кончить.—?Знаешь,?— тихий голос выдернул меня из полудрёмы, скорее повинуясь инстинктам, чем желанию, подтягиваю девушку ближе, заставляя её чуть ли не полностью лечь на меня,?— ты создашь свою Ревущую команду. Ты сильный духом, а значит, сможешь это сделать.Джереми сидела на какой-то коробке и пыхтела над своей туфлей, в то время, как другие девушки оккупировали палатку, отведенную нам под гримерку. Честное слово, тридцать женщин на два зеркала?— это хуже, чем передовая. Не удивительно, почему я оттуда сбежал, удивительно, почему рыжая сидела тут, а не наводила ?марафет?.—?Почему ты сидишь на холодном, хочешь заболеть? —?Девушка смешно вздрагивает от моего голоса, будто я последний, кто мог её тут окликнуть.—?Застёжка сломалась, а моего размера больше нет! —?По дрожащему голосу было понятно, что девушка на грани истерики. Женщины. Вечно они переживают из-за всякой ерунды. Хотя я был рад, что из её поведения постепенно пропадают замашки паренька с окраины. Опускаюсь перед ней на колено, не боясь испачкать свой клоунский костюм и беру в руки тоненькую ножку, обутую в белую туфельку. Застежка действительно была треснутой и не хотела держать ремешок, норовя соскользнуть с ноги. Обычная проблема, обычная и легко решаемая. Тянусь рукой к голове девушки, вытаскивая из её прически одну шпильку. Она всегда использует их слишком много, старые привычки дают о себе знать. Не сложная манипуляция и кусок железа удерживает ремешок и саму туфлю на необходимом месте.—?Ну вот, нашла из-за чего расстраиваться. —?Легко сжимаю холодную голень девушку, ободряюще улыбаясь. Джереми неуверенно улыбается в ответ. Может пожурить за то, что в ноябре находится на улице без пальто. Думаю, это будет не правильно, учитывая, что меня беспокоит не то, что она может замерзнуть, а что её увидит кто-то посторонний в таком наряде.На сцене совсем другое дело, там она теряется в толпе. А что ещё хуже,кто-то увидит, что она грустная и захочет успокоить. —?Почему ты здесь, а не в палатке?—?Мне немного неспокойно тут, да и не хотелось толпиться у бедных зеркал. Я накрасилась у бокового зеркала одной из машин. —?Всем тут не спокойно, сказывалась близость противника и линии огня. Вот и у девушки немного дрожали ладони. Накрываю их, не зная, что сказать в утешение. Ну не умею я подбадривать или утешать женщин, не моё это! —?Всё хорошо, не переживай. У нас целых два выступления сегодня, готова? Девушка с трудом поднялась на ноги, твёрдо отказавшись от моей помощи. Глупая гордость.—?Знаешь,?— она заговорила тихо, практически не слышно, так и не дождавшись ответа на свой предыдущий вопрос,?— когда я смотрю, как готовят солдат, как чистят оружие, как готовят медицинские пункты, я понимаю, что могла сейчас быть на их месте. Могла бы сейчас быть в бою или умереть, а может спасти чью-то жизнь. Я могла бы гнить сейчас в земле, а никто бы даже не узнал моего имени. Так бы и осталась в их памяти неуклюжим и чахлым мальчишкой с яркими волосами.Говорит тяжело, не отрывая взгляда от ящика с обозначением оружия. Сердце сжалось от мысли, что всё, о чём она могла говорить, могло быть правдой. Что такое маленькое солнце, могло с криком бежать в атаку.—?Как тебя зовут, Джереми?—?А это имеет значение сейчас? Можешь называть меня Подсолнухом, Роджерс, если не нравится моё имя. —?Грусть сменилась игривостью. Девушка подмигнула мне и отошла к джипу, всматриваясь в зеркало и поправляя алую помаду.—?Не меняет. А если бы я позвал тебя замуж, то просил бы руки у цветка? —?Подхожу ближе к девушке, обнимая ту со спины. Как удобно она утопает в моих объятиях. Даже война и смерть отходят на второй план, если можно вот так просто стоять и вдыхать запах яблок, перемешанный с запахом лака, которым она удерживала рыжие кудри на месте.—?Меня? Замуж? Роджерс, у тебя температура. Не получится из меня примерной жены. —?Рыжая со смехом вырывается из моих объятий и отбегает к палатке, из которой разносится шум, оборачиваясь ко мне, лишь перед тем, как скрыться внутри. —?К тому же я не люблю сливы и никогда не смогла бы приготовить твой любимый пирог.Присмотрись к другим девушкам. Подмигивает мне густо накрашенными глазами и я не вижу её более. Легко сказать, присмотрись к другим, когда в мыслях только эта бестия. Отказ, пусть и в такой шутливой форме, обидел меня, кольнув толстой иглой в районе сердца. Но это ведь было не настоящее предложение, правда? Тем более, я всегда представлял, как буду просить сначала благословение родителей, а потом уже руку и сердце горячо любимой женщины. И никак не в Италии на военной базе, стоя по щиколотку в грязи. Так получилось, что в огромную лужу вступил только я, Джереми же ловко обошла её. В небе раздался раскат грома, доказывая, что сегодня будет просто отвратительный день. Я всегда стояла за кулисами, когда Стив общался с публикой. Это было для него тяжелее всего. Даже по ночам он просыпался, чтобы отрепетировать воодушевленный ответ солдату или ребенку, и не засыпал до самого утра. Не сказать, что это меня раздражало, скорее я беспокоилась за его внутреннее состояние. А когда, под успокаивающие слова, он засыпал, я покидала его, пробираясь в общие комнаты. Для меня до сих пор поражала наивность окружающих, думающих, что у меня признаки лунатизма, поэтому и не сплю с остальными. С каждым городом, с каждой частью, нас принимали всё агрессивнее. Точнее, только Стива. Полуголых девиц, демонстрирующих весьма сомнительные способности в вокале и танцах, везде были рады видеть. И сейчас, когда солдаты оскорбляли Роджерса, я просто не могла сдерживать себя. С самого утра я была как на иголках и вот, нервы дошли до своего пика, когда в него полетели спелые овощи, разбрызгивая сок по всей сцене. А Веру Линн или Монро, они тоже встречают помидорами? Роджерс расстроенный прошел мимо, даже не заметив моего присутствия. Рука Элисон Фрин, что удерживала меня до этого, не смогла удержать теперь. Под оглушительные аплодисменты, я первой выбегаю на сцену, останавливая девушек. Как ни странно, они послушно останавливаются. Старый, местами ржавый микрофон , расположен слишком высоко для меня, но я и так смогу докричаться.—?Девушек хотели? Ну вот я. Может раздеться полностью, а то вы не всё разглядели? —?Не ожидая такой агрессивности, публика замолчала, с интересом разглядывая меня. Мне же лучше, все услышат. —?Не нравится речь Капитана или его форма? Или вообще Капитан Роджерс? —?Стервятники со злобой смотрят на меня, но молчат. Злые и завистливые, обиженные на свою судьбу. —?Вы, мистер с голой задницей, может я у вас распишусь? У меня лучше получится. Хотя нет, постойте, есть идея получше! Давайте избавимся от всего, что было куплено за счет компании Роджерса? Думаете у тугого бюджета Штатов были силы потянуть войну после кризиса? А ни хрена подобного! Благодаря ботиночкам милой феи, у вас есть шанс увидеть когда-то родных. Благодаря нему вы идет в бой в одежде и с оружием, а не голые, вооруженные палками и камнями. Благодаря нему у вас есть возможность раскидываться продовольствием. —?Со злостью пинаю кусок томата. На сцену выбегает тройка девушек, бледных после моей речи и Мистер Свит, отвечающий за наши ?концерты?.—?Что девка, выплясывающая не сцене может знать о нас? Ни ты, ни он, не имеете не малейшего права нам что-то рассказывать! —?Умник из второго ряда встал и озвучил то, что заготавливал для Стива. Вырываю руку из хватки Свита. Если скандалить, так по полной! Наклоняю к себе микрофон, чтобы не срывать голос. Меня и так уволят, смысла молчать не вижу.—?Я не имею права? Я, сержант сто сорок третьего пехотного полка, зачислена в армию США под именем Джереми Эванс, двадцать пятого года рождения. Пошла в армию вместо своего брата. На самом деле, я Амелия Эванс, двадцатого года. До того, как Мистер Роджерс, узнав о моей, так сказать, половой проблеме, предложил мне выступать и воевать на финансовой войне, я была такой же, как вы. Ела из одной миски, спала под одной крышей, так же мечтала о матери и училась не сдохнуть в первые десять минут боя. Так что?— да, я имею право что-то говорить и понимаю важность этого балагана с песнями и плясками.Хотелось сказать, что-то ещё, но сил уже не было. Девушки поспешно заполняли сцену, пока я бежала к палатке, чтобы содрать с себя этот костюм.—?Что за цирк ты устроила? Ты хоть понимаешь, чем это может обернуться? —?Свит поймал меня прямо у палатки, больно сдавив руку. Если я женщина, так можно безнаказанно применять силу? Вырываю руку из хватки мужчины, что и одного раза не может отжаться и понятия не имеет, куда в автомат вставляется магазин с патронами. —?Надеюсь, ты понимаешь, что уволена?—?Прекрасно понимаю и не смею вас задерживать. —?Отворачиваюсь от мужчины с намерением зайти в палатку, в которой мельтешат остальные девушки. —?Вы ведь понимаете, что долго такое продолжаться не может? —?Оборачиваюсь к мужчине. —?Сегодня сорвалась я, в следующий раз может сорваться Стив, он не сможет этого долго терпеть.—?Через десять минут тебе выдадут документы и жалование, отвезут в ближайший город. —?Это лучшее, из того, что он мог сказать. Вещей немного, всего несколько штанов да свитеров, и то, все Роджерса. Деньги, тщательно сохраненные, библия да несколько фотографий и рисунки Стива, аккуратно вырванные из его альбома. Кстати о нём самом, сомневаюсь, что он обрадуется моему поступку, хотя сама ни о чем не жалею. Нужно было сделать это раньше. У машин вылавливаю курящего Макса, уже загримированного под фюрера.—?Ты не видел Капитана? —?Мужчина вздрагивает и выбрасывает окурок, счастливо мне улыбаясь. Так рад от меня избавиться?—?Это ты! Это правда, что ты говорила? Как ты замаскировалась под мужчину? —?Глупый вопрос, учитывая, что даже в старой одежде Стива, я смахивала на мальчишку, не учитывая косметики и прически.—?Правда. Только сержанта я получила после вступления в трупу. Так ты видел Роджерса? —?Опасливо кошусь на водителя, что должен ехать в город за провизией и должен довезти меня до вокзала. В стране война, а я поеду в одиночку на поезде, почему бы и нет.—?Да, он убежал куда-то с красивой девахой с сильным акцентом. Сейчас вспомню, как её зовут! —?Мужчина закурил новую сигарету и для правдивости начал поглаживать острый подбородок. Красивой девахой? Его несколько месяцев окружали красивые девушки и загулять он решил именно сейчас? —?Кирт или вроде того.—?Картер. —?Догадка больно колет где в районе рёбер. Ну правильно, а чего я ждала. Мы ничего друг другу не обещали и ничего не должны. Приятно провели время, и всё.—?Да! Точно! Ты её знаешь? Шикарная женщина. —?Псевдо Гитлер мечтательно закатил глаза. А мне захотелось не то реветь, не то разгромить эту чертову базу.—?Не знаю. Удачи, Макс, увидимся! —?Нужно убираться отсюда. Надеюсь, Стив, что ты не профукаешь свой шанс и не зря извел столько бумаги на её смазливую мордашку.—?Стой, куда ты теперь?—?Вернусь в свой полк, оправдаю звание сержанта.Чтобы жизнь совсем малиной не казалась, не успела я добежать до грузовика, как начался дождь. Холодный, ветряный, обжигающий кожу. Не хватало заработать воспаление лёгких ко всему прочему. А может это и к лучшему, подохнуть на койке в больнице, всяко раз лучше, чем быть подорванной на мине. Да и с температурой не до мук душевных и мыслей о Роджерсе. По приезду нужно будет спрятать его жетон, что так болезненно сейчас царапал кожу на груди. Негоже будет потерять такой подарок.—?Сержант Эванс, не торопитесь. —?Не успела я взяться за ручку дверцы, как меня окликнули. Под черным зонтом, у которого от сильного ветра гнулись спицы, стоял неизвестный мужчина, лет пятидесяти с редкими, но широкими, бровями. Лицо было покрыто морщинами, а волосы чуть отдавали сединой, глаза маленькие и решительные. Вряд ли это простая пешка. Или меня всё-таки отправят под трибунал и он решил это мне сказать? —?Мисс Эванс, вы хотите чистить картошку в обычном полке, маскируясь под брата, или хотите действительно помочь своей стране?—?Кто вы? —?Не вежливо и не тактично так обращаться к старшему по званию, но не думаю, что это имеет хоть какой-то смысл. Мужчина снисходительно улыбнулся, когда я отпустила несчастную ручку, что сжимала со всей силы, и обернулась полностью к нему.—?Полковник армии США Честер Филлипс, руководитель Стратегического научного резерва. Америка будет гордиться вами. —?Макс, ты видел Джереми? —?Эйфория от случившегося была сродни оргазма, или чего-то подобного. Огонь, страх, тестостерон, Баки, Пегги. Милая Маргарет, что смотрела на меня своими огромными карими глазами так, как я и не мог мечтать. Казалось, что она стала ещё красивее, чем была прежде. Стыдно и больно от того, что я забыл о девушке, заменив её образ другой. Если бы не увидел изрядно пьяного актера, то не знаю, когда вспомнил бы о ней. —?Она тоже осталась?Трупа всегда уезжала в два захода. Первыми уезжали девушки, после уезжал я с реквизитом, и ещё несколькими людьми. Неудивительно, что Макс решил остаться на бесплатную попойку.—?Ох, Капитан! —?С выражением истинного счастья на лице, мистер Корнал высказывал своё уважение и подобную чушь про восхищение и веру в меня. Ни черта он не верил в меня. Баки стоял чуть позади, молчаливо вслушиваясь в пьяный бред. —?Вы про рыжую?—?Рыжую? Роджерс, ты смог обзавестись подружкой и не сказал мне? —?Друг накрыл мое плечо рукой, чуть опираясь на него. Странно было видеть Барнса настолько измученным, да ещё и ниже меня.—?Так её выперли ещё вчера, после выступления! Вы знали, что она выдала себя за мужчину, чтобы пробраться в армию? —?Макс наклонился ближе, будто ведал страшную тайну. Эйфория сменилась гневом, сродни тому, что я чувствовал к Шмидту. Её выгнали? Как посмели сделать без моего ведома? Кто рассказал про армию и подмену?!—?Боже, Роджерс! Кого ты подцепил? —?Баки забавляла сложившаяся ситуация, а может всё дело в алкоголе, что гулял в нём. Как бы мне хотелось тоже напиться.—?Валькирию! Поистине Валькирию! Так она с вами, Капитан? Теперь понятно, почему она вчера выступила! Вы не подумайте, мы все за вас переживали и хотели заступиться! —?Трус, всех лишь смешило то, как публика относилась ко мне ранее. Не воспринимали всерьез. —?Ух, что она устроила! Такая кроха, а смогла пристыдить двести мужиков, как мальчишек. Жаль, что вы пропустили. Какие они были красные!Действительно жаль.