Часть 14. Танильдиз Султан. (2/2)
«Хюррем Султан пока ничего не предпринимает, но рано или поздно, она возобновит нашу войну, хоть она и не заканчивалась, что же она будет делать дальше? Может, мне пойти в наступление? Но как это сделать?»
— Дорогу-у! Махидевран Султан Хазретлери! — Объявил евнух.
Султанши встали и поклонились, то же сделала и Нурбану-хатун.
— Госпожа, султанши, я вернусь в свои покои. — Поклонилась еще раз Нурбану и удалилась.
— Канан, Шехесте, как Вы? — Спросила Махидевран Султан, садясь на диван.
— Благодарю, Валиде, Вашими молитвами. — Ответила Шехесте Султан.
— Все в порядке, благодарю Валиде. — Произнесла Канан.
К бабушке подбежал Орхан и поцеловал ей руку, а за ним, подошел и Мехмед, проделав то же самое, что и младший брат.
— Мои величественные внуки, как Ваши дела? — Улыбнулась Махидевран.
— Хорошо, госпожа. — Ответили шехзаде и начали рассказывать о своих игрушках и занятиях в течение дня. Мехмед и Орхан были еще совсем маленькими, и им не выбрали ни учителей, ни наставников. И Канан Султан задумалась над тем, чтобы наставником был именно Осман-ага, поскольку Мустафа доверяет хранителю покоев, и возможно, сев на престол, сделает его пашой.
— Валиде, я с шехзаде вернусь в наши покои. — Произнесла Канан, протягивая руку сыну. — Пойдем со мной, Мехмед.
— Мама! Я хочу еще погулять! — Возразил мальчик.
— Мехмед, — султанша присела на корточки перед сыном, — мы еще обязательно выйдем погулять, но сейчас, тебе пора обедать и лечь спать, восстановить силы. Договорились?
— Да, мама. — Грустно согласился мальчик.
Покои Хасеки Канан Султан.
Султанша вошла в свои покои, а Мехмед сразу же побежал на веранду.
— Пускай приготовят шехзаде обед. — Приказала Канан, Раше-хатун.
— Слушаюсь, султанша. — Поклонилась няня шехзаде и вышла. Канан взяла на руки Танильдиз.
— Валерия, позови кормилицу, Танильдиз голодна. — Приказала вновь госпожа, и Валерия скрылась за дверьми. — Назлы, Гюнешь, проветрите комнату и приберитесь здесь.
Шехзаде покормили и начали укладывать спать.
— Мама! Мама! — Позвал Канан, Мехмед.
— Что мой дорогой? — Спросила Канан, присаживаясь на кровать сына.
— Спой мне колыбель! Мама брата всегда это делает, когда он ложится спать. — Произнес мальчик.
«Я не знаю почти ни одной колыбельной!» — Ужаснулась Канан. — «Но….»
— Хорошо. — Улыбнулась Канан. — Но это будет не колыбельная, а поучительная баллада, тебе она понравиться, обещаю. — Мальчик кивнул, и Канан начала петь:
В краю средь гор и цветущих долин
Текла река, исчезая вдали.
Прекрасней не было страны,
Где рождались баллады и сны.
В дорогу звал глас таинственных гор.
Три сына там покидали свой дом.
Один был горд, другой — упрям,
А третий был сердцем смирён.
Слова Отца были грусти полны:
«В любви моей вы росли, как цветы.
Что ждёт вас там, в чужих краях.
Да хранит вас молитва моя».
И звучало в ответ эхо горных вершин
«Сохраните богатство души
И любви нескончаемый свет».
Прошли года, затерялись вдали.
В краю средь гор и цветущих долин
Встречал отец своих детей
После долгих разлук и скорбей.
И первый сын возвратился домой:
«Гордись, отец, — я великий герой.
Вся власть моя, и в этом суть
На крови я построил свой путь».
Второй принёс золотые дары:
«Смотри, отец, я могу все миры
Купить, продать и слёзы всех
Превратить в серебро и успех.
И звучало в ответ эхо горных вершин.
Разменяли богатство души
Ради славы и блеска монет.
А третий сын на коленях стоял:
«Прости, отец, я великим не стал.
Смиренным был, врагов прощал»
А отец теплотой отвечал:
«Душа твоя и добра и чиста.
И пусть богат ты и знатен, не стал,
Но ты хранил любовь мою.
Я тебе свой престол отдаю!
***
И звучало в ответ эхо горных вершин.
Кроток сердцем и духом смирён
Верный сын унаследовал трон.
— Прекрасная баллада. — Послышалось сзади. Это был шехзаде Мустафа. Мужчина опирался о дверной косяк и смотрел на Канан с Мехмедом.
— Папа! — Мальчик, который начинал засыпать, соскочил с кровати и бросился к отцу.
— Мехмед. — Мустафа подхватил первенца на руки и поцеловал его лоб. — Ты подрос.
— Мама то же так говорит. — Ответил Мехмед, посмотрев на мать. Султанша измученно выдохнула.
— Мустафа, наш сын только начал засыпать. — Произнесла Канан, подходя к мужчине.
— Мехмед, ты же мужчина, верно? А настоящие мужчины слушаются своих родителей. — Начал Мустафа. — Так что иди, ложись в кровать.
Мальчик спустился с рук отца и лег в постель. Его родители склонились над первенцем, и хотели поцеловать его, но Мехмед увернулся и губы Канан и Мустафы слились в поцелуе. Султанша отстранилась и укоризненно покачала головой, смотря на шехзаде, который лежал в кровати и смущенно улыбался.
— Ты молодец. — Прошептал Мустафа своему первенцу, наклонившись к его лбу. — А теперь, закрывай глаза, и засыпай.
Оба родителя вышли из детской, а возле Мехмеда остались Гюлизар и Валерия.
— Мехмед — вылитый ты, и не отрицай. — Произнесла Канан, продолжая стоять возле Мустафы.
— И не собираюсь. — Усмехался шехзаде. — Уверен, Танильдиз будет такой же, как ты.
— Я буду очень рада этому. — Так же усмехаясь, ответила султанша. — Почему ты пришел? Разве, у тебя не совет дивана сейчас?
— Я закончил его немного раньше. — Ответил Мустафа. — Больше не мог не видеть тебя.
— Я так соскучилась за тобой. — Канан прижалась всем телом к Мустафе.
— Я тоже очень скучаю. — Мустафа нежно ответил на объятия любимой женщины. — Как ты? Никто не обижает тебя?
— Со мной все в порядке, обидеть скорее я могу, чем меня. — Мужской смех эхом разнесся по покоям. — Что? Не смейся.
— Не буду. — Подавляя смех, произнес шехзаде Мустафа.
— Скоро ли мы вернемся в Манису? Уже есть вести от Повелителя? — Спросила светлоокая госпожа.
— Соскучилась по Манисе? — Понял мужчина, присаживаясь на диван; Канан кивнула. — Я не знаю, моя дорогая, не знаю. От Повелителя нет никаких вестей, вот уже полгода, но думаю, совсем скоро возвратимся в санджак.
— Ура-ура! — Канан тихонько захлопала в ладоши.
— Тебе так не нравиться Стамбул? — Удивился мужчина.
— Не то чтобы не нравиться, я никогда не выходила за стены дворца Топкапы, даже на лошади ты покататься не давал, я чахну здесь, пока ожидаю, когда ты придешь ко мне. — Пояснила девушка.
— Это можно исправить. — Неожиданно для султанши, произнес Мустафа. — Собирайся, выйдем в город ненадолго.
— Правда?! На лошадях то же поездим?! — Канан обрадовалась, словно ребенок; Мустафа поцеловал лоб девушки и кивнул.
— Буду ждать тебя в саду. — Напоследок произнес мужчина и вышел из покоев Канан.