Часть 9. Отъезд в Охотничий домик. (2/2)

— Это все, я клянусь! — Протестовала Нурбану.

— Стража! Отвести Нурбану-хатун в темнице и держать ее там три дня! — Крикнула Канан стражникам.

— Пустите меня! Отпустите! — Сопротивлялась Нурбану-хатун, но она не могла противиться двум воинам.

Когда наложница-шпионка вышла, Канан взялась за виски.

— Кеклик, обыщи вашу с Нурбану комнату и найди те письма. — Произнесла Канан.

— Как прикажете, госпожа. Я найду оставшиеся письма.- Поклонилась Кеклик и вбежала в комнату служанок, чтобы обыскать ее.

Канан встала со своего места и, взяв письма, спрятала их в тайник, который находился в стене, где лежали и письма Михримах и Хюррем Султан с их подписями и печатками.

На следующее утро, Канан приказала привести к ней Нурбану. Когда Нурбану пришла, она выглядела бледной, а ее одежда была немного грязной.

— Нурбану, я не хочу причинять тебе боль, убивать тебя или еще что-нибудь. — Начала Канан. — Но мне придётся это сделать, если ты, не поможешь мне.

— Я удивлена, госпожа, что Вы не убили меня еще вчера. — Произнесла Нурбану. –Вы ошибаетесь, если думаете, что я помогу Вам, но в свою благодарность, я сделаю, что скажете, только отправьте меня обратно к Хюррем Султан.

— Хорошо, договорились. — Соврала Канан, ведь ей не нужна соперница в лице властолюбивой венецианки. — Твоей задачей будет написать Хюррем Султан о том, что я выпила яд, и сейчас нахожусь при смерти, так должна думать и Михримах Султан.

— Что? Но Михримах Султан находиться во дворце и…. — Канан остановила венецианку.

— Это уже не твоя забота. — Сказала беременная наложница. — Кеклик, дай мне ночную рубашку, позови лекаря, и передай Махидевран Султан, что я хотела бы с ней поговорить у себя в покоях, если ей будет не сложно.

— Слушаюсь, госпожа. — Поклонилась Кеклик-хатун и вышла.

— Нурбану, а ты иди, переоденься и помойся. — Махнула рукой Канан, переодеваясь в ночнушку и ложась в постель.

— Хорошо. — Нурбану вышла.

«Главное, чтобы моя хитрость сработала» — Подумала Канан. — «Если…. Если мой обман раскроется, придётся переходить к плану «Б», это шантаж».

Вскоре, пришла Махидевран Султан, а за ней и лекарка. Канан выложила матери Мустафы все, чем занималась в течении нескольких месяцев, Махидевран Султан была искренне удивлена, что Канан впуталась в это добровольно.

— Канан, это опасно. — Произнесла Махидевран Султан. — Надеюсь, ты знаешь, во что ввязалась и что тебе придется пережить. Главное — заботься о своем ребенке и себе самой. В остальном, я помогу тебе.

— Спасибо, госпожа.- Канан сдержанно улыбнулась. — Айнур-хатун, Вы согласны подтвердить, что я больна и сохранить тайну того, что это не правда?

— Госпожа, я сделаю все, что Вы прикажете. — Поклонилась лекарка.

— Хорошо. Валиде, нужно распространить слух, что я больна. — Произнесла Канан и тут, в дверь постучались. Канан и Махидевран переглянулись. Девушка прилегла на кровать и закрыла глаза, умедляя свое дыхание.

— Войдите! — Произнесла Махидевран Султан. Вошла Михримах и поклонилась.

— Махидевран Султан. — Произнесла султанша. — Я уже слышала, что Канан-хатун больна, я соболезную. Пусть Аллах смилуется над Канан-хатун.

— Аминь. — Кивнула Валиде Махидевран.

— Госпожа, я больше не могу злоупотреблять Вашим гостеприимством, да к тому же, мой муж, Рустем-паша просит, чтобы я вернулась к нему во дворец. — Произнесла госпожа луны и солнца.

— Я поняла тебя, Михримах. Мы были рады принимать тебя у себя. — Кивнула Валиде Султан.

— Пусть Канан выздоравливает. –Произнесла Михримах Султан и удалилась из покоев; когда она вышла, Канан спокойно встала с кровати.

— Канан, не перетрудись. — Напоследок, произнесла Махидевран и то же вышла из покоев.

— Кеклик, теперь, только ты у меня осталась. Мне нельзя выходить из покоев, потому, все, что происходит во дворце, рассказывать мне ты будешь. — Произнесла Канан.

— Обязательно, Канан-хатун, вот только, что Вы собираетесь делать с Нурбану-хатун? — Заинтересованно спросила служанка.

— Если у нас не получиться полностью от нее избавиться, прикажи Айнур-хатун, приготовить снадобье для бесплодия. Если Нурбану окажется в гареме шехзаде Селима, дитя — она зачать не сможет, потому, ее наверняка отправят в Старый дворец, а там, — Канан выдержала паузу. — Там, мы от нее и избавимся.

— Как прикажете, госпожа. — Поклонилась Кеклик. — Снадобье, подливать каждый день?

— Да, и как можно чаще. — Кивнула Канан и погладила рукой свой животик. «До Мустафы могут дойти разные слухи, нужно будет написать ему письмо…. Но это позже! Сейчас у меня очень много свободного времени, я же болею» — Девушка улыбнулась.

Пару дней спустя. Стамбул. Покои Хюррем Султан.

Хюррем Султан уже доведалась от своей дочери и от Нурбану о том, что Канан, якобы выпила яд и сейчас находится в плохом состоянии. Но женщины не знали, что и Селим узнает об этом, а еще, они не подозревали, что шехзаде будет обеспокоен этим и немного зол.

— Матушка, сестра. — Селим, поклонился Хасеки-Султан. — Я слышал, что Канан-хатун сейчас больна, надеюсь, Вы матушка, и Вы, дорогая сестра не при чем.

— Селим, как ты мог о таком подумать? — Возмутилась Хюррем Султан. — Мне нет до нее дела, она всего лишь какая-то наложница, которая возомнила себя госпожой.

— Брат, я бы не тронула хатун, которая тебе по видимом дорога, даже если она — наложница старшего брата. — Вторила матери, Михримах.

— Я очень надеюсь на это. — Ответил рыжеволосый шехзаде. –На этом, я удаляюсь, дела ждать не будут.

Когда Селим вышел, Михримах молвила:

— Надеюсь, брат не узнает правды.

— Аллах да упокоит душу Канан. — Произнесла султанша.

— Аминь. — Ответила Михримах Султан.

Маниса. Покои Канан.

Девушка уже очень долго не выходила из своей комнаты, но она знала о всем, что происходило во дворце. Почти все верят в то, что она находиться между жизнью и смертью, и только Махидевран Султан и Разие Султан знали правду.

— Кеклик, подготовь мне бумаг чернила, нужно написать письмо Мустафе. — Приказала Канан, вставая с постели и одевая халат.

— Как прикажете, госпожа. Но кто передаст письмо шехзаде? — Спросила служанка.

— Осман-ага вполне сможет это сделать, но, — Канан присела на диван. — Предупреди его, чтобы он ничего и никому не говорило моем письме, ни о том, что я в порядке.

— Конечно, Канан-хатун. — Улыбнулась хатун.

Канан макнула перо в чернила и принялась писать:

Мустафа, свет души моей, любовь моя!</p>

Зарыдаю ль, любимый, я в разлуке с тобой,</p>

Небеса и земля содрогнутся тогда,</p>

Коль заплачу в тоске по тебе,</p>

Мои слезы затопят весь мир, как вода.</p>

Не верь слухам, которые будут доходить до тебя, и чтобы не случилось — верь! Верь, что я в порядке. Я и наш малыш ждем твоего возвращения.</p>

Навеки твоя Канан.</p>Девушка передала письмо служанке, и та, выскочя из комнаты, направилась к Осману-аге. После возвращения Кеклик, Канан поведала ей свои дальнейшие планы.

— Кеклик, больше нельзя так долго притворяться, предупреди Махидевран Султан о том, что планы поменялись, до приезда шехзаде Мустафы все должны думать, что меня больше нет в живых. — Произнесла Канан. — Хюррем Султан расслабиться, а когда она увидит меня живой и здоровой, она будет раздавлена, письма — я передам шехзаде Мустафе, он сам решит, что с ними делать.

-Хорошо, госпожа, но где Вы будете жить? Не во дворце же? — Обеспокоилась Кеклик.

— Нет. Скорее всего, ночью, мы отправимся в охотничий домик. Там, есть и служанки, и комнаты и все, что мне понадобиться.

— Я могу поехать с Вами? — Опять начала задавать вопросы служанка.

— Нет. Ты останешься во дворце и будешь ждать моего с шехзаде возвращения. — Отрезала Канан и стала собирать свои вещи для отъезда в охотничий домик.