Часть 10. Возвращение. (1/2)

Охотничий домик. Маниса.

Канан жила в домике уже как два месяца и находилась на последних днях беременности. Махидевран Султан писала ей очень часто и пробовала переубедить Канан, чтобы та вернулась во дворец шехзаде, но Канан утверждала, что дело нужно довести до конца и султанша сдалась. Мустафа Хазретлери уже знал о интригах любимой и был очень этим обеспокоен, потому, после победы над неверными, он сразу же пустился в Манису, в охотничий домик, где сейчас жила Канан.

Была зима, потому деревья и земля были покрыты небольшим слоем снега. На девушке было изящное зеленое пальто, поверх такого же зеленого платья, ворот которого был отделан мехом, как и капюшон.

— Госпожа моя, может, зайдете, Вы можете замерзнуть. — Беспокоилась Гюнешь.

— Нет, Гюнешь, я не замерзну. Не беспокойся. — Мило улыбнулась служанке, Канан.

— Госпожа, хотя бы ненадолго, прошу Вас. Мы скажем, когда шехзаде Хазретлери приедет. — Не отступала служанка.

Канан уже было не до Кеклик. Девушка почувствовала, как ее ноги окатила теплая жидкость, а низ живота предательски потянуло.

-Гюнешь.! — Канан оперлась об руку служанки. — А-а-а.! началось! Гюнешь помоги мне….

Служанка забеспокоилась, но продолжала держать руку своей госпожи, которая совсем скоро станет матерью. Позвали лекарей и акушерок. Канан положили на кровать и сказали, чтобы она слушала и выполняла все, что ей скажут. Девушка испытывала сильнейшую боль в мире; ей казалось, что все ее кости переламываются и ей не хватает сил. И вот наконец, эта пытка окончилась. Малыша завернули в пеленки и вынесли из комнаты матери. Канан, от бессилия отключилась, и очнулась только на следующий вечер.

Молодая мама открыла глаза и осмотрелась. Она была в совершенно другой комнате. Девушка уже набралась сил и встала с постели. Ее тело слегка заныло, но в целом, она чувствовала себя прекрасно. Гюнешь подскочила с своей госпоже и придержала ее за руку.

— Гюнешь, где я? — Спросила Канан.

— Вы еще в охотничьем домике, просто в других покоях, султанша. — Сказала Гюнешь.– Прилягте еще ненадолго.

— Подожди-подожди, как ты меня назвала? Султанша? — Удивилась Канан. — У меня…. Родился сын? — Гюнешь улыбнулась и кивнула.

— Да, госпожа моя, у Вас родился прекрасный шехзаде. — Ответила она. — Его имя — шехзаде Мехмед. — Канан просияла от счастья, но тут же опомнилась.

— Почему мой сын не рядом со мной? — Спросила Канан. — Мустафа приехал вчера? Он здесь?

— Султанша, таковы традиции. Сына Вы сможете увидеть только через шесть дней, когда в честь него устроят праздник. — Ответила на первый вопрос Гюнешь-хатун. — Шехзаде Мустафа приехал, и это он перенес Вас в эти покои, он только недавно отлучился отВашей постели.

— Мне нужно его увидеть! — Произнесла Канан, и выпрямилась. — Гюнешь, помоги мне собраться.

Служанка кивнула и подала наряд новоиспеченной султанше. Это было платье из бархата фиолетового цвета с таким же кафтаном с золотыми узорами. Волосы девушке расчесали и красиво уложили на плечи и дополнили образ невысокой золотой короной и серьгами под нее.

— Вот эту шкатулку, — Канан подала Гюнешь шкатулку с письмами. — Держи при себе и когда я скажу, принесешь ее мне.

Султанша направлялась покои Мустафы, где он уже ждал ее увидеть во всей красе. Канан Султан впорхнула в комнату и подбежала к мужчине, заключив его в объятия. Мустафа впился в губы любимой и закружил над полом.

— Мустафа! Я так скучала по тебе. — Сказала Канан, и заметила, что начиная с верха брови, и заканчивая скулой, у шехзаде красовался шрам. Глаз был не тронут и Канан благодарила всех богов за это. — Мустафа, как это вышло?

Девушка провела рукой по шраму и посмотрела в глаза мужчине.

— Так уж получилось, любимая. — Усмехнулся он. — Дай я лучше посмотрю на тебя. — Мужчина развел руки султанши и отошел на шаг назад, осмотрев все еще стройное тело и красивое платье девушки, переведя взгляд на лицо Канан, он улыбнулся и прижал ее к себе.

— Когда мне прислал письмо, что ты умерла, я…. — Мужчина крепче сжал Канан в объятиях. — Но потом…. Потом я прочитал твое письмо и решил довериться именно ему.

— Обещаю, что больше ты такого не услышишь. — Произнесла шепотом Канан, чтобы мужчина услышал ее.

— Я очень хочу верить в это. — Произнес старший шехзаде и усадил девушку на тахту, сев рядом с ней, все еще держа за руки. — А теперь, я хочу услышать лично, чем ты занималась все это время, пока меня не было, моя дорогая интриганка.

— Начинать все сразу с дел простительно только женщине, но не мужчине. — Возмутилась Канан. — Я расскажу обо всем позже.

— Что ж, буду с нетерпением ждать этого. — Усмехнулся Мустафа.

— Мустафа, — Канан подсела ближе к мужчине и продолжила. — Я могу увидеть сына? Я знаю, что правила говорят, но я бы хотела увидеть его хоть одним глазком.

— Канан, ты же знаешь, что нельзя, и в этот раз, послушай меня. — Ответил шехзаде Хазретлери. Канан закатила глаза и фыркнула. — Я тебе говорил больше этого не делать, моя маленькая интриганка.

— Ты теперь все время меня называть так будешь? — Мустафа утвердительно кивнул и расплылся в ухмылке. — Вообще-то, я очень скучала по тебе. — Канан снова зарылась в объятиях мужчины.

— Я знаю. — Ответил Мустафа.

— А я так не думаю. — Неожиданно для мужчины, произнесла Канан. Мустафа искренне удивился и посмотрел в лицо любимой с немым вопросом: С чего ты так решила?

— Шехесте. — Одним словом, ответила Канан. — Когда она приехала во дворец, она возомнила себя его хозяйкой, и говорила в мою сторону неприятные вещи. Ты бы слышал ее.

— Канан Султан моя, уже все закончилось, больше никто не посмеет просто косо взглянуть на тебя, не то чтобы сказать или сделать. — Произнес мужчина. — Завтра мы вернемся во дворец, так что прикажи служанкам собрать все твои вещи.

— Мустафа, тебя так долго не было! А когда мы вернемся во дворец ты позабудешь свою Канан, может, останемся еще на денек здесь? — Канан смотрела пленительным и умоляющим взглядом из-за ресниц на Мустафу.

— Ну, хорошо. — Сдался Мустафа, пораженно вздыхая. Канан просияла.

Весь следующий день, Канан и Мустафа провели вместе, но девушка так и не смогла увидеть свое чадо. Мужчина узнал от первых уст, чем занималась Канан, что планировали Хюррем и Михримах Султан; Мустафа был рассержен и разочарован Михримах Султан, хотя не был удивлен.

Утром, Канан уже была одета и собрана. На султанше было красное платье, поверх которого девушка надела меховую накидку на плечи. В карете, была только султанша и шехзаде, а их сын уже, как оказалось, был во дворце. По приезду, Канан незаметно прошла к покоям Валиде Султан, чтобы наконец-то увидеть ее и Разие Султан.

— Валиде Султан, Разие Султан. — Канан поклонилась и поприветствовала женщин.

— Канан, я так рада тебя видеть. — Улыбнулась наложнице, Махидевран Султан.

— Канан, надеюсь, дорога была спокойной. — Произнесла Разие и то же расплылась в улыбке.

— Спасибо, госпожа, я почти и не заметила, как оказалась во дворце. — Ответила султанша. В эту же минуту, в покои Валиде зашла Шехесте-хатун, чтобы поклонится ей. Но увидев, Канан, беременная девушка застыла на месте.

— К-канан.? Что… Как…. Ты же…. — Шехесте начала нервничать и она не могла поверить своим глазам.

— Здравствуй, Шехесте-хатун. — Произнесла Канан с ухмылкой. — Нет, я не умерла, я цела и невредима.

У Шехесте-хатун отвисла челюсть, и Канан забавлялась этой ситуацией. У хатун уже был живот, как никак, а восьмой месяц беременности. Девушка выглядела напуганной и бледной, а еще немного уставшей.

— Шехесте, присядь. — Приказала Махидевран Султан. — Выпей воды и успокойся. Ты не можешь терять ребенка.

— Верно, Шехесте-хатун, тебе стоит отдохнуть и переварить знание того, что я жива, как и мой ребенок. — Произнесла Канан Султан. — Валиде Султан, я вернусь в свои покои, я немного устала с дороги и мне нужно отдохнуть. С Вашего позволения.

— Канан, шехзаде приказал выделить тебе новую комнату, а в твоей прошлой Шехесте жить будет. — Произнесла Валиде Махидевран Султан. — Айше-калфа, проведи Канан Султан в ее покои.

Калфа поклонилась и повела молодую мать в ее новые покои. Когда Канан открыли двери, ее брови поползли вверх: ее новая опочивальня была прекрасна — мрамор разных цветов, золото, слоновая кость, драгоценные камни — все лучшее, что может сотворить истинное искусство, вся роскошь, о которой можно лишь мечтать. В просторных покоях были картины, написанные так живо, что птицы непременно стали бы клевать созданные кистью художника плоды. Здесь было ложа и ковры, которых Канан никогда не видела, была просторная веранда с диванами и другими удобствами.

Канан не могла вымолвить и слова, но она знала одно: теперь все, что здесь находиться и будет находиться — ее! Так же, здесь была и комната для служанок, детская и огромная гардеробная. Все наряды и украшения не заняли и половину гардеробной комнаты. Канан развернулась спиной к кровати, покрытой шелком и защищенной пологом из тончайшего виссона, плюхнулась и рассмеялась.

— Ха-ха-ха! — Ее смех, точно журчащий ручеек эхом разнесся по покоям. Султанша одумалась и приняла сидящее положение. — Айше-калфа, пусть Кеклик-хатун придет, мне нужно ее увидеть. И Гюнешь пусть придет.

Калфа поклонилась султанше и вышла, а через небольшой отрезок времени, в покои зашли верные служанки госпожи.

— Госпожа. — Поклонились они. — Вы звали нас?

— Да. — Улыбнулась им Канан. — Кеклик, я очень рада видеть тебя, теперь, из этого дворца я никуда не уеду, кроме как во дворец Топкапы при надобности, и вы будете следовать за мной.

— Конечно, султанша. — Кивнули они. В дверь постучались.

— Войдите! — Крикнула Канан.

— Госпожа, я рад, что Вы наконец-то вернулись к нам. — Произнес Ахмед-ага. Канан кивнула в знак благодарности. — Шехзаде Хазретлери желает Вас видеть.

— Хорошо. Передайте шехзаде, что я скоро приду. — Улыбнулась Канан, и когда ага вышел, она сказала. — Гюнешь, Кеклик, подготовьте мне наряд.

Служанки молча поклонились и стали выбирать наряд и украшения. Девушки вынесли султанше фиолетовый наряд с золотым пояском из монет, диадемой и вуалью. На шею, Канан надела золотой кулон.

После сборов, султанша направилась в покои шехзаде Мустафы. Янычары открыли тяжелые дубовые двери, а когда Канан вошла, затворили их.

— Мустафа. — Канан поклонилась и начала смотреть в спину мужчины. — Ты звал меня.

— Канан. — Мустафа повернулся лицом к девушке, держа руки за спиной. — Не хочешь объяснить мне, кто тебе разрешил заниматься в янычарском корпусе? Ты могла себе навредить, орудуя мечем.

— Мустафа, я…. Мне не было чем заняться, к тому же, — Канан как пантера подошла к мужчине и положила свои руки ему на грудь, теребя пальцами пуговицу мужского кафтана. — Я подумала, что ты не будешь против. — Канан посмотрела из-за ресниц на Мустафу.

— Нет, Канан, я, портив твоих занятий. — Ответил шехзаде.

— Почему?! Осман-ага, верно, говорил тебе, что у меня неплохо получается! — Начала протестовать девушка.- Будет обидно, что я потратила столько времени, а теперь ты запрещаешь совершенствоваться в этом искусстве.

— Канан. — Мустафа покачал головой. — Тебе не удастся уговорить меня. По крайней мере — сейчас.

— Хорошо, я поняла тебя. — Сделала вид, будто сдалась Канан. Султанша решила перевести тему. — Скоро будет праздник, в честь нашего сына, может, стоит пригласить Повелителя, шехзаде Селима, шехзаде Джихангира и Хюррем Султан с Михримах Султан к нам?