Часть 1. «Набил себе постоянного врага...» (1/1)

Ссора. Разбитый нос. Ранения по всему телу. Именно это происходит каждый-раз, когда Кнайф говорил что-то неприятное Курасану, а тот, в свою очередь, применяет свою физическую силу на нём, как грушу для битья. И именно это случилось сегодня в полдник.

— Да ты уже всех задолбал своими выходками! Только и умеешь ныть над каждой ситуацией, когда виноват тут только ТЫ! — Сказал француз, а затем ударил его по его лезвию, тем-самым заставив его упасть на траву.

Кнайф всё-же упал на траву, но не сдался. Тот пытался приподняться, но у него это не получилось. Почувствовав что-то мокрое на себе, тот опешил. Кнайфи потёр то место, в которое ударило хлебобулочное изделие. Там течёт кровь. Он посмотрел на свои пальцы, а они уже были измазаны красной, алой кровью. Курасан же, заметив это, решил остановиться. Он не настолько жесток, что-бы добить Кнайфа до смерти, тот-лишь злобно на него посмотрел, а затем, наговорив ещё пару злобных слов, ушёл, оставив инвалида в одиночевстве.

Он ещё долго смотрел, как его заклятый враг уходит в закат ко своим друзьям. Издалека было видно, как он пошёл на поляну к своей команде. Наверняка, он там веселиться, в отличии от него.

Кнайф даже не пытался встать. У него иссякли все силы, что-бы хотя-бы двинуться. Тот лишь лежал на траве, и смотрел на голубое небо. На летающие облака, что, казались, бесконечными. На чирикание птиц, и на шум ветра, что его расслабляли. Он не стал плакать, нет. Он лишь с полу-закрытыми глазами смотрел на всё это, ожидая чего-то. Хотя нет, скорее, он ничего не ожидал от этой жизни. Больше никогда.

***

Вечер. На улице было уже темно, а Кнайф всё-также лежал на том месте, уже умудрившись уснуть там. Команда Цветущий Май задавалась вопросом, «А где-же Кнайф?», «Мне кажется, или кто-то отсутствует…». Но в итоге никто из них не пришёл на помощь, кроме…

— Кнайфи, ты здесь?.. Ах, вот ты где!

— Что… кто это?.. — сказал нож, немного открывая глаза. Перед собой он увидел силуэт Лампчки, что нависла над ним, что явно была рада чему-то. Интересно, чему?

— Кнайф, почему ты никому не сказал что-ты… Ой! — Светобульба увидела ранения ножа, что-были отчётливо видны даже в самой-тёмной ночи. Его лезвие было поранено, а рукоятка была исцарапана чем-то острым. С лица лампы сразу спала улыбка, а та лишь помогла ему встать на ноги.

— Кнайфи, кто это так с тобой?.. — Та выглядела очень расстроеной, ведь оказалось, что она искала его весь день, начиная с полдника. Кнайф же, немного улыбнувшись, отвёл взгляд, придерживая своё лезвие, где было ранение.

— Да-так, никто… пойдём-ка лучше домой, тут холодно, может, потом я тебе и расскажу. — Шёпотом сказал Кнайф, так как у него не хватило сил сказать это хотя-бы в пол-голоса. Лампочка не стала томить, и, взяв его на руки, понесла его к себе домой.

***

Придя домой, Лампчка аккуратно положила Кнайфи на диван, и взяла из какой-то полки аптечку. Та открыла ее, и начала что-то в ней искать. Взяв бинты и зеленку, та приблизилась к лицу пострадавшего, посмотреть, не уснул ли он опять. Кнайфи резко сел на диван, а затем покраснел. Ведь тогда они были слишком близко, а смотреть на её лицо было бы слишком смущающе.

— Так… Что же все-таки произошло? — девушка начала перебинтовывать сначала рукоятку парня, а в конце, перебинтовав полностью, делала милый бантик. Кнайфи сначала не решался рассказывать, но затем, набравшись сил, начал рассказывать:

— …ну, на самом деле, это был Курасан. Это он затеял эту драку, и в итоге я упал на траву, а дальше… уже не помню. Помню только то, что ты нависла надо мной в ожидании того, пока я скажу что-то. — промолвил нож, ожидая, пока Лампчка закончит бинтовать раны. В это время, лампоглавая внимательно слушала Кнайфа. Та лишь взяла зеленку, и, отложив бинт в аптечку, сказала: — Эй, не расстраивайся, Кнайф! Я всегда тебе помогу, но и ты не влезай в такие драки! Просто не надо ему поддаваться. — Из ее уст — это звучало неожиданно. Она действительно давала советы по обороне Кнайфу? Но это же признак хорошего друга, верно? Друзья же всегда могут поддержать тебя в любой трудный момент.

Тогда, Лампчка обняла его, аккуратно обхватив руками его лезвие. Кнайф же, от неожиданности, вздрогнул. Но в тоже время, он впервые за столь долгое время почувствовал что-то теплое. Что кто-то действительно думает о нем, и любит, как друга. И что кому-то вообще есть до него дело. Кнайф же, не спеша, обнял ее в ответ.