Часть 6. Побег (2/2)
– Девочка? – женщина повернулась к Дженни, и Мэри неприятно поразил ее бессмысленный взгляд.
– Взгляните, какие у нее очаровательные глазки.
Мэри наклонилась к Дженни и прошептала ей на ушко:
– Посмотри на тетю, детка. Видишь, какая она печальная? Она болеет, бедная. Ее надо пожалеть, правда? Погладь ее по головке, милая.
Дженни закивала, протянула ручки и погладила женщину по щекам и по лбу, серьезно тараща голубые глазенки.
– Помоги ей, деточка. Тетя забыла очень важную вещь. Скажи ей: «Вспомни».
– Посмотрите ей прямо в глаза, дорогая.
– Вспомни, тетя.
Женщина взглянула, ахнула и вдруг вся затряслась. Она закрыла лицо руками и с трудом сдерживала рыдания. Потом она вытянула правую руку, левой прикрывая мокрые от слез щеки и глаза. На ладони у нее расцвела огромная серебристо-белая роза, превратившаяся в трех серебряных бабочек, которые вспорхнули и закружились вокруг Дженни. Мэри ахнула.
– Спасибо! Спасибо! – Аманда вскочила и закружилась на месте, ее больничная пижама на глазах превращалась в ярко-синюю мантию, а волосы – теперь пылающее-рыжие – стремительно отрастали и завивались крупными кольцами…
– Спасибо! – и она быстро направилась к двери.
– Аманда! Стойте, Аманда! Что случилось? Что произошло? Аманда! Расскажите, что вы чувствуете? Вы вспомнили? – закричали вразнобой члены Совета.
Аманда повернулась лицом к собранию – глаза ее сияли, мантия сама по себе разукрашивалась серебряными звездами и полумесяцами…
– Да. Да. Я – Аманда Ришелье, мой муж – Пьер Ришелье, мои дочери – Настурция и Лаванда, мой сын – ну, дождется он у меня, поганец. Мой сын Пьер-младший подверг меня заклятию забвения и целый год… целый год. Я ничего не могла вспомнить. Ну, теперь-то я все-е вспомнила. Спасибо, малышка, – она взмахнула руками, высыпав в зал целую охапку белых роз, на лету превращавшихся в серебряных бабочек, и исчезла за дверью.
Воцарилась мертвая тишина. Потом министр откашлялся и дрожащим голосом произнес:
– Да-а... Это впечатляет.