Глава 25 (1/2)

Люди склонны уделять особое внимание своим первым воспоминаниям. Первый поцелуй, первая любовь, первое прощание и так далее.

Для Питера это было воспоминание о его первой выпивке. Он вырос, жуя безвкусные органические овощи под присмотром своей матери, ему не разрешали есть нездоровую пищу, не говоря уже об алкоголе, потому что он был слабым.

Когда Дженни протянула банку пива, которую прятала под одеждой, Ин Соп был скорее взволнован, чем обеспокоен. Наконец-то он сам может пить то, что называется алкоголем!

Это было совершенно не похоже на гоголь-моголь, который его бабушка разрешала пить только один глоток на Рождество. Обсудив с Дженни, где можно выпить, Питер предложил им пойти к озеру. Лучше избегать людских глаз, потому что на озере мало людей, и им пришлось идти 30 минут по горной дороге.

Даже если они все еще были несовершеннолетними, даже если они пили, это было место, куда не приходили люди, которые показывали на них пальцами или обращали на них внимание.

Они вдвоем приняли решение и действовали немедленно. Питер и Дженни вышли из дома, чтобы прогуляться. Они вдвоем смогли быстро добраться до берега озера, потому что в тот день их физическое состояние было лучше, чем обычно.

- Давай выпьем здесь.

- Разве это не лучше?

В память о первом пиве, которое он выпил, Питер приложил немало усилий, чтобы найти подходящее место. Побродив немного, они вдвоем присели на большой камень с видом на озеро.

- Ты когда-нибудь пил?

- Конечно.

Дженни застонала и вытащила уже теплую банку пива из своих рук. Питер пальцем разорвал кольцо на банке.

Пивная пена поднялась с хлопающим звуком.

- Пей, пей, - махнула рукой Дженни.

Питер приложил губы к стекающей пивной пене. Вкус пива, который лился ему в горло, когда он делал вдох, не забудется даже годы спустя.

- Тьфу... кук...

- Как это??

Дженни, которая пила раньше Питера, изобразила расслабленное выражение лица.

- ...О, это невкусно.

- Что ты имеешь в виду? Кто пьет алкоголь ради удовольствия?

- Тогда почему ты пьешь?

- Я пью его, потому что он прохладный.

- ...Мои отец и мать пили его так, как будто это было очень вкусно.

Питер, который никогда не пил пива, хотел попробовать его каждый раз, когда видел банку пива, думая, что это вкусно.

Питер сделал еще один глоток пива.

- О, это нехорошо.

Дженни тихо рассмеялась. Спящие дикие птицы вздрогнули от звука ее смеха и покинули свои места. Послышался шелест дерева. Питеру нравился смех Дженни. Когда она улыбнулась, он почувствовал себя лучше. Настолько, что он загадывал несбыточные желания, чтобы ей всегда хотелось смеяться.

- Хочешь тост? - спросила Дженни, держа банку и размахивая ногами.

Ее ноги, видневшиеся из-под поношенной юбки, были покрыты шрамами. Было бессмысленно спрашивать, откуда взялась травма или кто ее нанес. Мать Дженни была женщиной, которая била свою дочь без всякой причины, она даже иногда придумывала причину. Дженни обычно говорила, что в тот день, когда она станет взрослой, она купит одежду в самом дорогом универмаге, а затем попрощается со своей матерью. Питер ждал этого дня. Они даже пообещали в тот день пойти вместе за одеждой и выбрать одежду для себя.

- За что?

- За любовь мою и принца.

Когда он услышал слово ”принц”, на ум пришли широкие плечи, которые он видел в тот день. Ему показалось, что кровь прилила к его лицу.

- Ты уже пьян, Питер? У тебя красное лицо.

- Это...

- Это плохо. Если это так, то ты не можешь тусоваться с другими детьми.

Дженни громко рассмеялась, когда Питер надул губы. Ее большое тело сотрясалось от смеха. Питер хотел рассмешить ее при любой возможности. Потому что, как только Дженни впадает в депрессию, Питер уже ничего не может сделать, чтобы помочь.

У Дженни было тяжелое биполярное расстройство. Он ясно осознавал это. Но от осознания этого лучше не становилось. Питер почти не узнал Дженни, когда впервые встретил на улице подавленную Дженни, а не жизнерадостную Дженни. Она не разговаривала с ним и не смотрела ему в глаза.

Обеспокоенный, Питер в первый раз за ту ночь отправился к Дженни домой. Раздумывая, позвонить ли в дверь или постучать в дверь, он услышал крик Дженни через щель в приоткрытой двери. Он поклялся, что никогда не слышал такого крика. Трудно было поверить, что это был человеческий голос. Питер увидел Дженни, лежащую в гостиной, через щель в двери и понял, что крик принадлежал Дженни.

Дженни, которая издавала странный звук, подавляя все свои эмоции, резко встала и начала есть мороженое. Она ела его с такой жадностью, что он не мог сказать, ест ли она его или проглатывает не глядя.

Когда Дженни, которая сказала, что не знает, почему она набирает вес, хотя она почти ничего не ела, наложилась на фигуру перед ним, у Питера побежали мурашки по коже. Увидев эту сцену, мать Дженни начала ругаться и избивать ее. Эти двое проклинали друг друга. Лицо Питера окаменело и побледнело при звуке вульгарной ругани, о которой он никогда не слышал.

В конце концов он вернулся домой, так и не поговорив с Дженни. Когда началась депрессия, Дженни даже не ходила в школу.

Когда она вышла из длинного туннеля мрака, она подошла к Питеру с веселым лицом, как будто всегда была такой. Жестом, который был в несколько раз более преувеличенным, чем обычно, она рассказала о путешествии на несколько дней.

Место, куда она отправилась, было в доме тети Спенсер. Глаза Дженни загорелись, когда она описала историю тети-миллионерши, которая путешествовала по миру. История о вечеринке в доме тети Спенсер, драгоценностях и платье, которое подарила ей тетя, становилась все более и более сложной. Питер знал, что она выдумывает истории точно так же, как и он.

Единственная разница между ними заключалась в том, что Питер знал, что история, которую он создал, была выдумкой, и просто наслаждался ее воображением, а Дженни была зависима от придуманной ею лжи и считала ее реальной.