В тайне ото всех, в тени ночи [Макак x МК] (2/2)

И он всеми силами оберегал его от того, что могло произойти. От собственной неосмотрительности, бед, от Костяной Леди. Он делал всё это. Но, в сухом остатке, для чего?

Макак считал, что это то, что он обязан сделать, его великая цель во имя добра, даже если он не герой. МК был героем с самого начала, как получил посох, потому он не имел права допустить его смерти или становления не на ту дорогу.

Остановив медленные движения ладони, он опускает её ниже, к щеке пацана, и аккуратно поглаживает, наблюдая, как на спящем лице расцветает мягкая улыбка.

Он никогда не скрывал от себя, что ему нравится МК. Шестиухий прожил слишком много, чтобы заниматься такими дурачествами, да и было слишком много моментов, когда, будь парень обезьяной, точно понял бы его сигналы без шанса на объяснения. Но ему ужасно повезло, что этот дурень - человек, и никогда этого не уловит, да не разберет.

Он не прятал этого от себя, но от пацана постоянно. Воин обязан был продолжать быть для наследника Короля Обезьян очередным злодеем на пути, дабы иметь возможность вдолбить ему нужную информацию здесь и сейчас.

Да и было удобнее, когда МК не растрачивался на волнение за него. Официально они были врагами. А что чувствовал сам Макак уже важности не имело.</p>

Однако сейчас эта тема вдруг всплыла в мыслях с новой силой, когда всё кончено. Что это за ощущения на самом деле, почему он продолжает приходить.

На самом же деле он чувствовал глубокую вину. Не только перед Манки Кидом, но и перед его великим учителем.

По общей глупости они с Сунь Укуном развязали меж собой небольшую войну длиною в вечность обоих жизней, которая никогда не прекращалась. Может, разве что, когда МКею действительно понадобилась помощь обоих его учителей во время последнего удара...

Ему было стыдно за самого себя. Что он был так невероятно туп, чтобы натворить дел, из которых после не смог бы выбраться сам. Что повернулся спиной к Укуну, даже если тот поступил так же, за эту их постоянную вражду.

За то, что крал у него ученика, несмотря на всю необходимость, и, в конце концов, за то, что тому пришлось пожертвовать своей собственной жизнью, дабы пацан мог довести дело, которое он в своё время не смог, до конца.

Чем больше он думал об этом дне, тем больше понимал, что Сунь Укун не должен был давать такую великую жертву. Вместо него должен был быть сам Макак. И всё было бы правильно.

МК получил бы тот финал, которого действительно заслуживал, а не то, где оказался.

Скользнув ладонью на чужой затылок, он расчесывает пальцами его чёрные волосы с каким-то самозабвенным спокойствием. Едва ли когда-то он помнил себя таким.

— Макак... — Неожиданно, именно это имя он произносит, так и не прервав своих грёз. Ошеломленно, Макак несколько раз проверяет, точно ли МК спит, не веря, что именно его он видит во сне. Однажды он слышал, что человек, говорящий во сне, может и отвечать, если говорить с ним в ответ.

— Что такое, приятель? — Неуверенно спрашивает он, наблюдая, уже готовый к побегу через тень.

— Вернись, Макак...

На секунду замерев, после Воин кладет лицо на простыню и так сидит пару секунд, собираясь с мыслями.

Он хочет вернуться, правда. Но ему действительно нельзя. После того, как ушел Король Обезьян, он пообещал и ему, и самому себе, что будет защищать МК любой ценой, но тайно, никогда не показываясь и не общаясь с ним. Это то, чего хотел бы Укун, он уверен. А ещё так Король может быть спокоен за мальчишку.

И он наблюдает за ним, оберегает издалека, защищая от возможных бед. Смешивается с другими птицами, прячется среди теней на разных поверхностях. Делает всё возможное, лишь бы МК был в безопасности.

С тех пор, как не стало Сунь Укуна, он так ни разу и не поговорил с пацаном. Даже не попрощался нормально, прежде чем уйти. Просто принял, что отныне он будет неотрывен от мальчишки, как его собственная тень.

И спустя все эти несколько лет он продолжает прекрасно выполнять свою работу, не попавшись ему. МК не знает о том, что он всегда где-то рядом, и это прекрасно. Все продолжают жить дальше.

А так же он приходит к нему по ночам. Макак прекрасно знает о том, что героя мучают кошмары, и он помогает ему как может. Является с наступлением темноты и даёт возможность успокоиться, видя обычные сны, а не страшные, о кончине учителя. Раз за разом его привязанность лишь крепнет, и порой так сильно хочется остаться подольше. Однажды он уснул прямо так, сидя на полу и головой на кровати, ему хватило лишь гладить МК по голове и слышать его дыхание. Он тогда едва успел уйти вовремя.

Потому теперь он осторожен. Поднимает голову раньше, чем может почувствовать хоть каплю сонливости и нехотя отнимает ладонь от чужого лица.

Опершись спиной на шкафчик, он вздыхает и прикрывает глаза.

— Небось, никто и не знает, насколько тяжело тебе на самом деле, да, малыш? Все видят лишь глуповатого мальчугана, что старается не думать слишком много. Но ты им не являешься. — Подняв взор на потолок, он невольно вспоминает себя ещё совсем молодым. — Он гордился бы тобой. Гордился бы тем, насколько сильным ты стал, будучи нашим учеником. Как думаешь, позволил бы он однажды мне находиться с тобой рядом так же часто, как бывал он сам? Принял бы он меня... Хоть когда-нибудь?

Тиканье часов нарушало тишину, что образовалась после того, как Макак замолчал.

Смог бы Сунь Укун однажды принять, что он действительно другой? Что они не обязаны сражаться? Возможно, сам воин не понял бы этого, не уйди Король Обезьян из жизни.

— А мы-то с ним идиоты похлеще твоего, скажи? Взять и испортить так много после того, как были так близки... — Посмотрев на мирно спящего МК, он поднимается и садится на его кровать, после аккуратно кладя ладонь на бок. -Пообещай, что никогда не совершишь моих ошибок, от которых я тебя не уберегу. Ради всего того, что ты помог мне почувствовать.

Лёгкий поцелуй, оставшийся на лбу, на утро уже не будет ощутим. Ладонь, до этого сжимавшая лохматый чёрный хвост, теперь пытается найти его, но комната уже пуста, и лишь тиканье часов разбавляет тишину. Чужая тёмная макушка исчезает в фиолетовом портале на полу.

МК проспит всю оставшуюся ночь без кошмаров, но никто не могут быть уверены, не увидит ли он их в следующую.