На станции метро в одиночестве. Почти. [Вилбур] (2/2)

Спустя несколько лет Вилбур замечает одну из теней, что, непонятно почему, привлекла его внимание.

Это была молодая девушка, что, не вставая, сидела на скамейке возле того места, где сидел сам Сут. Даже если все остальные, кроме Шлатта и МД, как они его называли, с кем ему приходилось отбывать свой немалый срок, были тенями, у некоторых разглядеть черты лица или одежды было можно. Она сидела, и отрешенно смотрела на туннель, в котором исчезали все отъезжающие вагоны, сложив ладони у себя на коленях. Девушка никогда не отводила взгляд, изредка моргала и молчала.

Постаравшись вспомнить, когда он увидел ее в первый раз, он понимает, что она была здесь уже тогда, когда Вил умер. Она сидела на этой самой скамейке, именно с этой стороны, без малейшего движения и реакции на что бы то ни было. До Вилбура доходит осознание, что она, кажется, сидит здесь куда дольше, чем он, и безысходность ситуации накрыла ее настолько, что она просто сидит теперь здесь и ждет своей очереди. Ей уже все равно.

-Тоже застряла здесь, а?.. Ублюдошное место... -Тихо говорит Вилбур, скорее, в пустоту.

-Не то слово... Как я заебалась... -Отзывается девушка. -Всегда ненавидела театры... -Ее голос с легкой хрипотцой плавно растворяется в тишине.

Она вновь замолкает и просто смотрит на сцену, не отводя взгляд.

***</p>

После того, как на одном из поездов уезжает Томми, оставляя его одного, Сут окончательно решает плыть по течению. Он не говорил больше с той девушкой, даже не пытался. Точно так же, как и не пытался настроить контакт и с остальными. Какой смысл.

В последнее время перестали появляться даже Шлатт с МД. У Вила сложилось ощущение, будто барану за что-то стыдно перед ним, а с мексиканцем все никогда не было однозначно. Тот вечно вспоминал о своей девушке и оплакивал, что даже не успел попрощаться с ней. Мол, она, должно быть, ужасно беспокоится.

Каштановолосый не хотел как-то связываться с теми, кто ожидает своего поезда, или что бы они там не видели вместо станции, вместе с ним. Рано или поздно их срок придет и они свалят. В какой-то момент он едва не превратился в статую. Не было смысла и желания ходить по этому месту и что-то делать. Не было никого, кого бы он любил здесь, и кто любил его.

Когда он услышал рядом с собой приближающиеся, громкие в контраст с вечной тишиной, шаги, он сидел, уткнувшись лицом в колени, и пытался хоть немного поспать. А после прозвучал знакомый голос, а возле него отчаянный всхлип.

-Вставай, Вилбур. Нам пора. -Дрим говорил четко и коротко, коснувшись плеча кареглазого и погладив.

Вилу казалось, он никогда ранее не вскакивал так быстро. Он даже не обратил внимание на свою плаксивую копию, которую Тейкен притащил за шкирку. Он был просто счастлив идее выбраться из этого дерьма. Ему было все равно, что Дриму надо, лишь бы больше не быть здесь.

Последним, что Вилбур увидел перед тем, как он отъехал в вагоне поезда, была та молодая девушка, что сидела все на том же месте, но, неожиданно, провожала его взглядом.

И когда шум стих, а на станции снова стало тихо, Гостбур старается восстановить дыхание, утирая голубые, пачкающие охровый свитер, слезы.

Подняв взгляд, он застывает на месте.

Полная женщина в черном платье и шляпе с широкими полями улыбается ему мягкой улыбкой с материнским теплом. На груди ее отблескивает золотая подвеска в виде хардкор-сердца.

-Мама?.. -Выдыхает парень, когда его лицо начинает заливать водопад слез.

-Пошли, дорогой. Друг тебя заждался. -Нежно зовет она призрака, указывая на спящего недалеко барашка.

Сама Смерть принимает сына в свои объятия.