Часть 16 (2/2)

Какой-то человек, скрытый тенью, громко захлопнул дверь в комнату. Грива спутанных грязных волос свисала ниже плеч; не будь глаз, горевших в глубоких глазницах, его можно было бы принять за мертвеца — воскового цвета кожа так туго обтягивала кости лица, что оно походило на череп, жёлтые зубы оскалились в усмешке. Это был Сириус Блэк.

— Экспеллиармус! — каркнул он, направив на друзей волшебную палочку Рона.

Палочки вылетели из рук. Мужчина переводил взгляд с Гарри на Касси.

— Я так и знал, что ты придёшь помочь другу. — Голос Блэка звучал неровно, надтреснуто, как будто он давно разучился говорить. — Твой отец сделал бы то же самое для меня… Храбрый ты парень, не побежал за преподавателями… Прими мою признательность… это всё упрощает…

— Что упрощает? — с ненавистью прошептала Касс.

Девушка встала перед Гарри. Наверное, это смешно выглядело со стороны, ведь брат был несколько выше. Сириус Блэк коротко улыбнулся.

— А ты совсем похожа на Роксану… Даже характером.

— Не смей о ней говорить! — крикнула девушка. Волна злости была намного сильнее, чем обычно. — А если ты хочешь убить Гарри, то тебе придется сначала убить меня!

— Ты слышал? — спросил Рон нетвёрдым голосом. С силой вцепившись в плечо Гарри, он как-то сумел удержаться на ногах. — Тебе придётся убить всех четверых!

Усмешка Блэка стала шире.

— Только один умрёт этой ночью…

— Это почему же? — Гарри рванулся из рук Рона и Гермионы. — В прошлый раз тебя такие мелочи не волновали! Сколько ты тогда убил маглов, охотясь за Петтигрю? Что, подобрел в Азкабане?

— Гарри! — всхлипнула Гермиона. — Остановись!

— Он убил моих родителей! Он убил мою маму! — хором воскликнули близнецы.

Гарри не смог вырваться из хватки Рона и Гермионы — мешала сестра перед носом, да и к тому же ее тоже нужно было удержать. Нелепо извернувшись девушка вырвалась и в мгновение ока схватила свою палочку, что лежала на полу.

Она направила ее прямо на Блэка, но вот пустить заклинание помешали Живоглот и Корни, которые распластались на груди Сириуса.

— Корни! — глухим, грозным голосом приказала Кассиопея. Хорёк лизнул мужчину в щеку, но юркнул за ногу хозяйки.

— Ты убил мою маму. Родителей Гарри. — Голос Касси дрожал, так же как и рука с волшебной палочкой.

Блэк смотрел на нее с глубоко запрятанной болью.

— Я и не отрицаю, — почти шёпотом сказал он. — Но если бы ты знала всю историю с начала до конца…

— Всю историю? — Ярость стучала у девушки в висках. — Ты продал их Волан-де-Морту — вот всё, что мне нужно знать!

— Тебе придётся выслушать меня. — Голос Блэка зазвучал настойчивее. — Ты пожалеешь, если не… если не узнаешь…

Вдруг внизу послышались шаги, там явно кто-то ходил.

— Мы здесь! — неожиданно крикнула Гермиона. — Здесь, наверху! С нами Сириус Блэк! Скорее!

Дверь с грохотом распахнулась, все стремительно обернулись. В потоке красных искр в комнату ворвался профессор Люпин — в лице ни кровинки, в поднятой руке волшебная палочка. Его горящий взгляд скользнул от Рона, лежавшего на кровати, к Гермионе, прижавшейся к стене, от неё — к Гарри, который замер прямо за Касси с палочкой на готове, и остановился на самом поверженном Блэке.

— Экспеллиармус! — приказал Люпин. Волшебная палочка Касси снова вылетела из ее рук; та же участь постигла и три другие, что держала Гермиона.

Люпин проворно схватил их и прошёл внутрь комнаты, не спуская глаз с Блэка. У того на груди по-прежнему сидел Живоглот.

Ноги стали ватными — ощущение предательства, не покидавшее девушку вот уже два дня, стало лишь сильнее.

Профессор Люпин заговорил необычным взволнованным голосом:

— Где он, Сириус?

Блэк указал на Рона.

— Но тогда… — Люпин глядел на Блэка так пристально, словно пытался прочитать его мысли. — Почему он до сих пор не открыл себя? Разве что… — Глаза Люпина расширились, как будто он увидел позади Блэка нечто такое, чего не видел никто другой. — Разве что это был он… Он, а не ты?.. Но ты не успел мне это сказать.

— Хотел отдать тебе Касси, но не успел, — раздался хриплый голос Блэка.

Кассиопея дернулась как от пощёчины.

Опустив волшебную палочку, Люпин подошёл к Блэку взял за руку и помог встать — Живоглот при этом слетел на пол, — после чего по-братски обнял Сириуса.

— Я доверяла вам, — тихо пролепетала Касси.

— Мы ведь никому не рассказали про вас, — в том же тоне закончила Гермиона.

— Девочки, пожалуйста, выслушайте меня! — гаркнул Люпин. — Я всё сейчас объясню…

Касси заколотила дрожь, но уже не от страха, а от злости.

— Вы всё это время были его другом! — голос Гарри дрожал.

— Это не так! — возразил Люпин. — Я не был ему другом двенадцать лет… Но теперь стал им снова… Дай мне объяснить…

— Не верь ему! — надрывалась Гермиона. — Не верь, Гарри. Это он помогает Блэку проникать в замок, он тоже хочет тебя убить.

— Он оборотень!

Наступила звенящая тишина. Теперь все взоры были прикованы к Люпину. А он оставался на удивление спокоен, хотя и побледнел.

— И… Давно вы знаете?

— Давно, — нехотя призналась Гермиона. — Когда писали реферат для профессора Снейпа.

— Он будет в восторге, — холодно заметил Люпин. — Снейп и затеял этот реферат, потому что надеялся, кто-нибудь да сообразит, что означают симптомы моей болезни… Вы, наверное, проследили по лунному календарю, что я заболеваю всегда в полнолуние? Или обратили внимание на то, что, увидев меня, боггарт превращался в луну?

— И то и другое, — ответила Гермиона. Люпин невесело засмеялся.

— А ещё мы знаем про мародеров, — зло выплюнула Кассиопея.

Римус перевел растерянный взгляд на девушку.

— Откуда?

— Не важно откуда, важно почему вы ничего не сказали о… О вашей дружбе? — слова вырвались сами. Блэк так давно из скрывала, заталкивала как можно глубже, но все равно озвучила их. — Вы как никто другой знали, что… Нам ведь не хватает семьи!.. Почему вы ничего не сказали!.. И про медальон знали!

— Касси, пожалуйста, выслушай…

Профессор сделал шаг к девушке, но та отшатнулась.

— Вы всё время помогали ему! — Гарри указал на Блэка.

Тот подошёл к кровати и сел, закрыв лицо трясущимися руками. Живоглот вспрыгнул на постель рядом и, мурлыча, уселся беглецу на колени. Рон, придерживая ногу, отодвинулся.

— Я не помогал Сириусу, — повторил Люпин. — И если вы дадите наконец мне возможность, я вам всё объясню.

Определив, какая палочка кому принадлежит, он одну за другой бросил их хозяевам.

Почему-то Блэк хотела расплакаться.

— Если вы не помогаете ему, как вы узнали, что он здесь? — спросил Гарри, с ненавистью глядя на Блэка.

— Помогла Карта, — ответил Люпин. — Карта Мародёров. Я проследил по ней у себя в кабинете… Я весь вечер не отрывал от неё глаз, поскольку догадывался, что вы трое непременно попытаетесь тайком выбраться из замка и навестить Хагрида до казни гиппогрифа. И я оказался прав, не так ли? — Он прошёлся по комнате взад и вперёд, поднимая пыль и поглядывая на друзей. — Фокус в том, что даже если вы скрыты мантией-невидимкой, на Карте Мародёров вас всё равно видно. Я видел, как вы пересекли поле и вошли в хижину Хагрида. Через двадцать минут вы оттуда ушли и отправились обратно в замок. Но теперь с вами был ещё кое-кто.

— Никого больше не было! — возразил Гарри.

— Я не поверил своим глазам, — по-прежнему меряя комнату шагами и не обращая внимания на слова Гарри, продолжал Люпин. — Решил, что в Карте, должно быть, произошёл какой-то сбой. Как он мог оказаться с вами? Не возражаешь, если я взгляну на твою крысу? — спросил он ровным голосом.

— Что? — на секунду Рон даже забыл о больной ноге. — При чём тут Короста?

— Очень даже при чём, — уверил его Люпин. — Пожалуйста, дай мне её.

— Это не крыса, — процедил сквозь зубы Сириус Блэк.

— Что вы такое говорите? Конечно, крыса.

— Нет, не крыса, — негромко подтвердил Люпин. — Ты держишь за хвост волшебника.

— По имени Питер Петтигрю, — добавил Блэк. — Он анимаг.

Друзья замолчали, переглядываясь.

— Вы сошли с ума, — наконец вынес вердикт Рон.

Этим тоном он слишком сильно напомнил Фреда, Касс поспешила отвернуться.

— Питера Петтигрю нет в живых! — сказал Гарри. — Он убил его двенадцать лет назад.

Лицо бывшего узника исказила гримаса.

— Я действительно хотел убить, — зарычал он. — Да малыш Питер оказался хитрее меня… Но на этот раз у него ничего не выйдет.

И Блэк кинулся на крысу. Живоглот очутился на полу, а Рон заорал не своим голосом; беглец придавил ему сломанную ногу.

— Сириус, осторожней! — Люпин метнулся вперёд и оттащил Блэка от Рона. — Подожди! Так просто нельзя с этим покончить. Надо им объяснить, пусть они знают!

— Потом объясним! — хрипел Блэк, оттолкнув Люпина. Скрюченные пальцы когтили воздух, стараясь дотянуться до крысы, а та извивалась и визжала не хуже поросёнка, царапая Рону лицо и шею.

— У них… есть… право… знать… правду! — Люпин уже задыхался, повиснув на Блэке. — Рон считает его домашним зверьком! Во всей этой истории много такого, чего даже я не понимаю! А Касси? Ты обязан рассказать дочери, как всё было на самом деле, Сириус!

Наверное, только этот довод утихомирил Блэка. Мужчина оглянулся на дочь.

— Ладно, согласен, начинай ты. Рассказывай, что хочешь. Но только побыстрее, Римус. Я хочу немедля покончить с убийцей, из-за которого столько лет провёл в Азкабане.

— Тебе придётся выслушать меня до конца, Рон. И пока будешь слушать, держи покрепче Питера.

— Он не Питер, он моя Короста! — завопил Рон.

— Но, простите, если бы Питер Петтигрю был анимагом, это знали бы все. Мы занимались анимагами у профессора МакГонагалл, и я много читала о них в учебниках, когда делала домашнее задание. Министерство магии ведёт учёт всем колдуньям и волшебникам, которые могут превращаться в животных, — вмешалась Гермиона.

— Есть специальный реестр, в нём сказано, в каких животных они превращаются, даны их приметы и отличия… Мы нашли там профессора МакГонагалл… В этом столетии было всего семь анимагов, и имени Петтигрю в этом в списке нет… — закончила Касси.

— Вы правы, но видите ли, Министерству невдомёк, что в замке Хогвартс некогда чудили три не зарегистрированных анимага… Здесь, собственно, всё и началось. Из-за того, что я стал оборотнем. Ничего бы не произошло, если бы не моя безрассудная тяга к риску… Меня укусил оборотень, когда я был совсем маленький. Родители перепробовали всё для моего исцеления, но в те дни таких лекарств, как сейчас, ещё не было. Зелье, которое готовит профессор Снейп, — совсем недавнее открытие. Оно делает меня безопасным для окружающих. Я пью его неделю, предшествующую полнолунию, и… и после трансформации сохраняю разум. Лежу у себя в кабинете, как вполне безобидный волк, и спокойно жду, пока луна пойдёт на убыль. Но до того, как волчье противоядие было изобретено, раз в месяц я становился настоящим монстром. И о Хогвартсе даже не мог мечтать. Какие бы родители согласились отдать ребёнка в школу, где он будет учиться вместе с оборотнем. Но вот директором стал Дамблдор. Он отнёсся ко мне с сочувствием, сказал, что я должен учиться и что он примет все меры предосторожности. Гремучую иву посадили в тот год, когда я поступил в Хогвартс. Дело в том, что её посадили именно потому, что я поступил в Хогвартс. Этот дом, — Люпин окинул комнату печальным взглядом, — и тоннель, ведущий к нему, были построены специально для меня. Раз в месяц меня тайком отправляли сюда из замка — на время превращения. А дерево поместили у входа в тоннель, чтобы никто не мог попасть ко мне в дом, пока я опасен. В то время мои трансформации были ужасны. Превращение в оборотня очень болезненно; кусать было некого, и я царапал и грыз самого себя. Жители деревни слышали какой-то шум, завывания и думали, что это бушуют особенно неистовые призраки… Даже теперь, когда в доме уже много лет всё тихо, люди опасаются приближаться к нему.Но если не считать превращений, то, пожалуй, я был счастлив, как никогда в жизни. Впервые у меня были друзья, трое верных друзей — Сириус Блэк, Питер Петтигрю и Джеймс Поттер. Естественно, мои друзья не могли не заметить, что раз в месяц я куда-то исчезаю. Я сочинял всевозможные истории — говорил, что у меня заболела мать и надо её навестить… Больше всего на свете боялся, что, узнав, кто я такой, они бросят меня. Но в конце концов они, как и ты, Гермиона, поняли, в чём дело. Но друзья не покинули меня. Напротив, придумали нечто такое, отчего мои трансформации стали самыми счастливыми днями моей жизни — они сами стали анимагами.

— Так вот что это за пёс все время вокруг меня крутился, — растерянно выдохнула Касси. Ее руки дрожали.

— Джеймс и Сириус были одни из самых одарённых студентов, да и вообще им повезло, ведь анимагическое превращение иногда приводит к ужасным последствиям. Министерство магии ещё и поэтому зорко следит за всеми, кто пытается стать анимагом. От Питера было мало толку, но он целиком положился на своих умных друзей и тоже благополучно стал анимагом. В конце концов, на пятом курсе им удалось осуществить свой замысел — отныне каждый мог по желанию трансформироваться.

— Но чем это могло помочь вам? — недоумевала Гермиона.

— Очень многим. В своём обычном виде им тоже приходилось избегать меня. Как животные — они составляли мне компанию. Ведь оборотни опасны только для людей… Раз в месяц они ускользали из замка, укрывшись мантией-невидимкой Джеймса, и совершали превращение. Питер, как самый маленький, легко преодолевал ударную зону ветвей Ивы и нажимал сучок, который отключал дерево… Они спускались в тоннель, и мы вместе проводили время. Под влиянием друзей я становился не таким опасным — тело было волчье, но разум сохранялся… Теперь, когда мы все могли превращаться в животных, открылись невероятные, захватывающие возможности. Мы покидали Хижину и всю ночь бродили в окрестностях школы или по деревне. Сириус и Джеймс перевоплощались в довольно крупных зверей и вполне могли при необходимости сдержать оборотня… Вряд ли в Хогвартсе был хоть один студент, знавший территорию школы и Хогсмид лучше, чем мы. Вот так нам и пришла в голову мысль составить Карту Мародёров и подписаться прозвищами. Сириус — Бродяга, Питер — Хвост, а Джеймс — Сохатый. Мы были молоды, неразумны и в восторге от своего ума, ловкости… Конечно, иногда во мне шевелилась совесть. Ведь я обманул доверие Дамблдора… Он принял меня в Хогвартс, чего не сделал бы никакой другой директор, и, наверное, мысли не допускал, что я нарушаю правила, которые он установил для моей и чужой безопасности. Он не догадывался, что по моей милости трое однокурсников стали нелегальными анимагами… Но каждый раз, когда мы обсуждали план очередных похождений в ночь полнолуния, совесть угодливо молчала. И оказалось, что с тех пор я мало изменился. Весь этот год я боролся с собой, задавая один и тот же вопрос: рассказать ли Дамблдору, что Сириус Блэк анимаг? И не рассказал. Почему? Потому что я слишком малодушен. Ведь это значит признаться, что я ещё в школе обманывал его, что и других заманил на путь обмана, а доверие Дамблдора для меня — всё. Он дал мне возможность учиться в Хогвартсе, когда я был мальчишкой. Дал мне работу, когда я уже отчаялся найти хоть какой заработок. И я убедил себя, что Сириус проникает в школу благодаря тёмным искусствам, которым выучился у Волан-де-Морта, а то, что он анимаг, никакой роли не играет… Вот и выходит, что Снейп абсолютно прав насчёт меня…

— Снейп? — Блэк первый раз оторвал взгляд от крысы и посмотрел на Люпина. — А Снейп здесь причём? — резко спросил он.

— Он у нас преподаватель по зельеварению, — ответила Касси.

— Профессор Снейп когда-то учился вместе с нами. Это он больше всех противился моему назначению на должность преподавателя защиты от тёмных искусств. Весь год он твердил Дамблдору, что мне нельзя доверять. И у него были основания… Видите ли, Сириус некогда сыграл с ним одну шутку, которая едва не убила его… Без меня там тоже не обошлось…

Блэк саркастически усмехнулся:

— Он это заслужил. Шнырял вокруг, вынюхивал, чем мы, четверо, занимаемся. Жаждал, чтобы нас исключили.

— Северуса очень интересовало, куда это я пропадаю каждый месяц, — продолжил Люпин. — Мы были однокурсниками, ну и… хм… слегка недолюбливали друг друга. Особенно он терпеть не мог Джеймса — виновата, я думаю, зависть. Джеймс замечательно играл в квиддич… Настоящий талант. И вот однажды Снейп подсмотрел, как в канун полнолуния мадам Помфри повела меня к Гремучей иве. Сириус Снейпа заметил и шутки ради сказал ему, что всех-то и дел — ткнуть длинной палкой в шишку на стволе Ивы, и тогда он откроет мою тайну. Снейп, естественно, так и сделал. И отправился вслед за мной. Представляете себе, что его ожидало в Хижине: встреча с оборотнем со всеми вытекающими последствиями. Но твой отец, Гарри, узнав, что придумал Сириус, бросился за Снейпом и, рискуя жизнью, увёл его из подземного хода. Северус всё же мельком увидел меня — в самом конце тоннеля. Дамблдор строго-настрого запретил ему разглашать мою тайну. Но с тех пор он знает мою особенность.

— Совершенно верно, — раздался холодный, насмешливый голос за спиной Люпина.

Это был Северус Снейп. Он сбросил с себя мантию-невидимку, его волшебная палочка была направлена прямо на Люпина.

— Иммобулюс! Экспелиармус! Остолбеней! — четыре заклинания мгновенно врезались ровно в грудь профессора.

Снейп отлетел обратно в коридор. Послышался громкий удар.

Гарри, Касси, Рон и Гермиона переглянулись.

— Боже! Мы напали на профессора! — ужаснулась Миона. — Ох, какие нас ждут неприятности…

— Ну как Римус, гордишься крестницей? — слабо улыбнулся Сириус, однако в этой улыбке читалась гордость.

— Крестницей? — тихо прошептала Блэк.

Если бы не стоящий рядом Гарри, девушка определенно бы упала. Она медленно осела на пол.

— Так ты ей ничего не сказал? — Сириус во все глаза уставился на Люпина.

— А как ты себе это представлял? — в голосе профессора слышалась ужасная боль. — Сириус, я серьезно. Лучше бы она и дальше не знала.

— Нет! Не лучше бы! — вскрикнула Касс. — И вы полный идиот, если так считаете!

В комнате воцарилась тишина.

Одна единственная слеза скатилась по щеке — Блэк вдруг явственно осознала, сколько времени было потрачено впустую. Сколько ошибок было наделано. Взять того же Питера, если это правда. А Римус Люпин… Она ведь видит в нем профессора! Учителя, преподавателя. Но не крестного, не близкого человека, к которому может обратиться в случае чего. Если бы он сказал раньше…

Возможно, все эти мысли отразились на лице, а может Сириус отлично понял настроение дочери.

— Значит, пора представить веские доказательства, — заявил Блэк. — Ты, парень, дай мне Питера.

Но Рон теснее прижал к груди Коросту.

— Не подходите. — Голос его был слаб, но решителен. — Вы что, сбежали из Азкабана только затем, чтобы свернуть ей шею? — Рон повернулся к друзьям, ища поддержки.

— Рон, отдай ему крысу. Лишний раз убедимся правда это или нет.

Парень засомневался, но все же протянул извивающееся животное Люпину.

Всё кругом озарилось бело-голубой вспышкой из двух волшебных палочек; на какую-то секунду Короста зависла в воздухе, её чёрное тельце бешено извивалось, Рон взвыл, и крыса с негромким стуком упала на пол.

Как будто они наблюдали за ростом дерева в замедленной киносъёмке. Проклюнулась и стала увеличиваться голова, появились побеги — конечности. Ещё миг — и на том месте, где только что была крыса, стоял человечек, скрючившийся от страха и заламывающий руки. Живоглот на кровати зашипел, заворчал, шерсть у него на спине встала дыбом.

Перед ними предстал коротышка, едва ли выше Касси и Гермионы; жидкие бесцветные волосы растрёпаны, на макушке изрядная лысина; кожа на нём висела, как на толстяке, исхудавшем в одночасье. Вид был облезлым, как у Коросты в последнее время. Да и вообще что-то крысиное сохранилось в остром носике, в круглых водянистых глазках. Прерывисто дыша, он оглядел комнату и бросил быстрый взгляд на дверь.

Касси вдруг поняла чем были эти сны — предупреждением! Вот эта крыса! Может, сегодня Питер сбежит? Да, конечно, сбежит, на это указывает пророчество! Как там.? «Предатель и его хозяин воссоединяться вновь»? Не значит ли это, что грядет восстание Темного Лорда? А дементоры тогда при чём? Сириуса же ждёт поцелуй дементора…

Одно девушка знала точно — отец не виновен. А значит нельзя допустить всех этих ужасов, о которых ее столько времени предупреждали!

— Остолбеней! — красный луч откинул предателя, который распластался по полу.

Гарри немного растерянно посмотрел, подошёл и обнял сестру.

— Ну, ты чего опять плачешь? — тихо-тихо спросил он. — Мало ли что он там наговорил…

Блэк судорожно вздохнула, подавляя новый приступ слез. Нет, хватит с нее рыдать по каждому поводу. За последние дни выплакала больше, чем за всю жизнь.

Касси вытерла лицо и глянула в окно. Ее глаза в ужасе распахнулись — полнолуние! Как они могли забыть?

— Профессор, луна…

Люпин глянул в окно, благо, луна пока что была затянута тучами. Мужчина в страхе оглянулся.

— Выходите. Скорее!

Гарри взмахнул палочкой, поднимая Снейпа в воздух, а Сириус — Петтигрю.

Гермиона, поддерживая Рона, первой вышла из комнаты. Гарри за ней. Касси немного притормозила у двери.

— Профессор, почему вы… Почему вы мне не сказали, что вы мой крестный?

— Касс, сейчас не время об этом говорить.

— Хорошо, — она кивнула, — но мы все равно вернёмся к этому разговору.

Девушка выскользнула за дверь, краем уха улавливая фразу Люпина: «Она совсем как ты, Сириус».