Часть 15 (1/2)
В пасхальные каникулы никакого отдыха не получилось. Третьекурсникам по всем предметам задали горы домашних заданий. Невилл был на грани нервного срыва. И не он один.
— И это называется каникулы! — взорвался на третий день Симус. — Экзамены ещё через сто лет! О чём только они себе думают!
Но труднее всего приходилось Гермионе. Даже без прорицания, от которых она отказалась на последнем уроке, у неё было несравненно больше предметов, чем у остальных. Вечером она последняя покидала гостиную, наутро первая приходила в библиотеку. Под глазами у неё были синяки, как у Люпина, а глаза то и дело на мокром месте.
Касси помимо своих уроков всячески тянула близнецов. Наверное, это был первый раз, когда их увидели в библиотеке.
У друзей совершенно не было времени подумать не то что о новых шалостях, но даже о предсказании Трелони, которое случайно услышал Гарри.
Блэк вспоминала о нем обычно вечером, перед сном, и почему-то из-за этого было страшно засыпать. Уж слишком сильно атмосферой оно было похоже на сон.
Матч Гриффиндора со Слизерином был назначен на первое воскресенье после каникул. Сейчас слизеринцы опережали все команды на двести очков. А это значило, что гриффиндорцы выиграют Кубок только в том случае, если наберут большее количество очков, о чём Вуд без конца им напоминал. Да и Драко тоже.
Кузен, конечно, старался подбодрить сестру, но все же не скрывал того факта, что у них все шансы на победу.
Ещё ни один матч не приближался в такой накалённой атмосфере. К концу каникул отношения между командами и факультетами достигли точки кипения. То и дело в коридорах возникали мелкие стычки, вылившиеся в грандиозное сражение между четверокурсником из Гриффиндора и шестикурсником из Слизерина. В результате обоих пришлось отправить в больничный отсек — у них из ушей полез лук-порей.
Рон раздражался неимоверно быстро и чаще всего главным поводом злости были отношения Касси и Малфоя. Гарри и Джинни, в моменты их почтичтоубийственных ссор, становились между Уизли и Блэк и уводили их по разным углам.
Фред с Джорджем, чтобы дать выход обуревавшим их чувствам, орали и буйствовали сильнее, чем всегда, Касси хоть и сидела рядом с ними за столом, но все же старательно делала вид, что читает.
Рядом возник шестикурсник, падая напротив, но Блэк, кажется, его не заметила, поглощённая в собственные размышления: об отце, о кошмарах, о Люпине, о дементорах, о маме, о пророчестве — до чего странные и непредсказуемые мысли посещали ее в свободное время перед матчем!
Из такого оцепенения ее вывел злой голос Фреда.
— Вали уже!
Шестикурсник, самодовольно посмеиваясь и, как ему показалось, обворожительно улыбаясь, ушел.
— Что случилось? — поинтересовалась Касси.
— Блэкки, не лезь, — нахмурился Фред и вышел из гостиной.
— Там все сложно. Если он захочет — расскажет, — пожал плечами Джордж и вышел за братом.
На следующее утро, когда вся команда Гриффиндора вошла в Большой зал, их встретили оглушительные аплодисменты с трёх столов. За завтраком Вуд требовал от всех игроков поесть как можно плотнее, хотя сам так и не притронулся к еде. А в предложенное Лавандой зеркальце, Касси увидела, что она намного бледнее, чем обычно.
— В раздевалку, — напряжённым голосом скомандовал Вуд.
Блэк первой переоделась и села у самого входа в палатку, крепко сжимая «Молнию».Команда медленно подходила в главную комнату.
У входа раздался лай. Касси выглянула на улицу, но тут же вернулась обратно. Огромный черный пёс, радостно лая, влетел в раздевалку. Его хвост вилял, из-за чего казалось, что ещё немного и животное взлетит.
Ребята повернулись на шум, наблюдая, как пёс крутится вокруг Кассиопеи, которая пытается его остановить. Видимо, животное видело в этом очередную игру. Напряжение спало.
— Касс, угомони свою собаку, — возмутился Оливер, но скорее что бы не терять авторитет в глазах команды.
— Он не мой пёс.
— У него даже имени нет, — подтвердили близнецы.
— О! Так давайте придумаем, — улыбнулась Кэти и первая подошла к собаке. — Он идеально подходит под твою фамилию.
— О, Касс, так давай его Блэкки назовем? — рассмеялся Фред.
— Ага, конечно, лучше уж я его Уизли назову.
— Дред, все начинается с малого! Сначала в нашу честь называют животных, потом людей, скоро и на улицы перейдем!
— Фордж! Я думаю точно то же самое! Решено! Его зовут Уизли!
— Так, нет. Меня это не устраивает, — возмутилась Касси. — Лучше уж… Бродяга! Точно! Или Хвост?
Пёс зарычал, да с такой ненавистью, что всем сразу мало понятно, это имя Бродяга не переносит.
— Ну, тогда теперь ты Бродяга, — улыбнулась Анджелина и немного боязливо потрепала пса по макушке.
— Это все, конечно, хорошо, но давайте выходить на поле?
Команда направилась побеждать.
***</p>
Это был самый грязный матч в котором Касси когда-либо принимала участие. Разъярённые тем, что сборная Гриффиндора сразу вышла вперёд, слизеринцы пытались овладеть мячом любыми средствами. Боул ударил Алисию битой и объяснил мадам Трюк, что перепутал её с бладжером. Джордж в отместку ударил Боула локтем в лицо. Мадам Трюк снова назначила два пенальти, и Вуд в зрелищном броске спас свои кольца.
Счет оставлял желать лучшего, но девушки трудились изо всех сил и в конечном итоге нашли идеальную схему, по которой ни один из слизеринцев просто не успевал отобрать мяч.
Касси вошла во вкус и теперь с особым изяществом забрасывала квофл во вражеские кольца. Только скорее всего никто не видел этого изящества, потому что Блэк летала на ужасной скорости. Она не слышала слов комментатора, только свист ветра.
Касси так и не поняла как, но она самая первая почувствовала что произошло. Круто развернувшись, она все на той же скорости подлетела к Гарри и, плача от счастья, заключила его в объятия. Сзади слышались голоса Анджелины, Алисии и Кэти: «Кубок наш! Кубок наш!». Фред и Джордж налетели на Гарри и Касси, радостно вопя. Вуд, чуть не плача от счастья, держал кубок.
И тут на поле начали одна за другой накатывать алые волны болельщиков. Их кулаки, как градины, забарабанили по плечам и спинам игроков. У Касси было такое впечатление, словно он оказалась посреди бурного моря тел и вот-вот утонет в нём. А затем толпа подняла ее и других игроков сборной на руки.
Касси, взлетев над толпой и наконец оказавшись на свету, сразу увидела Хагрида, с головы до ног обвешанного алыми розетками.
Потом девушка увидела Перси, который, позабыв о своей привычной напыщенности и важности, прыгал как безумный. А профессор МакГонагалл рыдала громче, чем Вуд, вытирая лицо огромным флагом Гриффиндора. Пробившиеся к Гарри и Касси сквозь толпу Рон и Гермиона даже не нашлись что сказать и просто улыбались, глядя на них.
Когда всхлипывающий капитан передал близнецам Кубок и они подняли его в воздух, они подумали, что в этот момент они могли бы создать самого лучшего в мире Патронуса.
Празднование для всего факультета затянулось на целую неделю и продолжилось бы дольше, если бы не предстоящие экзамены. Но вот для друзей оно закончилось намного раньше, чем хотелось бы. Апелляцию не захотели рассматривать, поэтому теперь было решено казнить Клювокрыла. А как только начались экзамены…
С началом экзаменационной сессии на замок опустилась удивительная, почти неестественная тишина. В понедельник, ближе к обеду бледные и замученные третьекурсники выходили с экзамена по трансфигурации, обсуждая результаты и горько жалуясь на трудность заданий — требовалось, например, превратить фарфоровый чайник в черепаху.
— У моей носик от чайника так и остался вместо хвоста, вот кошмар-то…
— Кто-нибудь слышал: могут черепахи дышать паром?
— Смотрю, а на панцире синий узор от чайника. Думаете, снизят за это баллы?
Гермиона оказалась права: профессор Флитвик и в самом деле решил вынести на экзамен Веселящие чары.
А самым лёгким экзаменом оказался по уходу за магическими существами. Лесничий пребывал в полном расстройстве чувств, его мысли были явно где-то далеко. Он принёс в класс объёмистый чан с флоббер-червями и объявил, что экзамен сдаст тот, чьи черви будут всё ещё живы к концу часа. А поскольку эти малосимпатичные существа для своего благоденствия нуждались лишь в том, чтобы их не трогали, Гарри, Касси, Рон и Гермиона наконец-то получили долгожданную возможность переговорить с Хагридом.
— Клювик что-то загрустил, — вполголоса поведал лесничий, наклонившись к Гарри словно бы затем, чтобы проверить самочувствие его червей. — Взаперти, верно, слишком долго сидит… А там… Послезавтра уже приедут его… Того… Ликвидировать…
Предпоследним экзаменом — в четверг утром — была защита от тёмных искусств. Профессор Люпин устроил самое диковинное испытание, какое только можно вообразить, — полосу препятствий на пересечённой местности. Надо было перейти вброд глубокую заводь — в ней засел гриндилоу; преодолеть цепочку канав, полных красных колпаков; прошлёпать по участку болотной топи, не поддаваясь на сбивающие с пути хитрости фонарника. И в конце концов, забравшись в дупло старого дуба, сразиться с очередным боггартом.
Касси довольно легко все прошла, однако теперь, когда она узнала о дружбе профессора и отца, ей было немного неловко смотреть на Римуса.
У Рона всё шло прекрасно, пока он не добрался до фонарника, который умудрился-таки заманить его в трясину, куда Рон и провалился по пояс. Гермиона всё делала безупречно до самого дупла с боггартом. Побыв там минуту, она с визгом вылетела наружу.
— Гермиона! — поднял брови Люпин. — Что случилось?
— Там п-п-профессор МакГонагалл, — едва дыша, вымолвила та, указывая на дупло. — Она сказала, что я завалила все экзамены!
Успокоилась Гермиона не сразу. Едва она пришла в себя, друзья зашагали обратно в замок, где как раз должен был начаться обед.
Касси первая зашла в зал и тут же завизжала. Стоило ей переступить порог, как непонятная зелёная субстанция, довольно сильно напоминающая крашенную слизь флоббер-червя, упала на девушку. Те немногие, кто уже сдал экзамены, с испугом посмотрели на Блэк. Так отвратительно она себя ещё не чувствовала.
Твик рядом возмущённо закричал, обнимая скользкую прядь волос.
Проведя взглядом по залу, Касси наткнулась на слишком, чересчур, виноватый вид Фреда Уизли. И от этого стало так тошно, так противно на душе, что захотелось расплакаться. Глаза слишком быстро наполнялись слезами, но не хотелось зарывать собственное достоинство ещё сильнее.
А ведь у них был договор, что они не будут настолько сильно подшучивать над девушкой. Она думала, что может назвать их друзьями. Но какие друзья будут так обидно и унизительно разыгрывать? Ладно ещё в компании, но на глазах у всего зала?
На обед как раз начали поттягиваться остальные ученики, с недоумением оглядывая девушку.