Часть 58 (2/2)
- Можем и найдем, а тебе не придется переодеваться. Пиши ответ, пусть помучается и сосредоточится на тебе, а не на этой несуществующей Май-Май и девицах в Гусу…
- Письма из Цаошаня, - привычно окликнул Сяо Фэнбо посыльный ордена Гусу Лань.
А-Сюэ отвлекся от рассказа о своей первой ночной охоте, который приглашенная ученица из Юньмэна слушала с большим интересом, особенно потому что не знала, что приятный парень из небольшого клана – темный заклинатель в свободное от учебы время. Забрав письма, он вернулся к девушке. Ничего, если прочитает вечером, вряд ли там будет что-то новое, кроме привычных уговоров ифу перестать расстраивать Сюэ Яна, а от Шаншеня – «еще не нашел», да и почта задержалась в этот раз из-за совета кланов… К тому же ученица была очаровательной, а беседовать с ней было и вовсе в радость, потому что она была довольно сильной и прекрасно обученной заклинательницей. Пару раз у Фэнбо даже появилось желание прикоснуться к ее лицу, вдруг узнает ту самую. Нет, он, конечно, верил, что это Май-Май его судьба, но мало ли, можно ведь просто убедиться…
Первыми в письме от шиди, как всегда, были рассказы про учебу, долгие и довольно сухие. Потом традиционные столбики «нашел ее, но…», ну и рассказы про их совместные с А-Сянем тренировки, куда же без них, будто он хоть раз спрашивал про друга А-Шеня…
Резко вернувшись глазами к столбикам о поисках Май-Май, Фэнбо почувствовал, что сердце подскочило к горлу и застряло там. Шиди нашел ее. Нашел его прекрасную незнакомку. Оказывается, девушка надолго уезжала из города, но на днях вернулась. Он действительно искал ее все это время, подумать только. А-Сюэ стало даже стыдно за то, что сомневался в этом чудике.
Скорее вернувшись к чтению, парень все с тем же трепетом прочитал, что Шаншень даже поговорил с ней, узнал, что дела у Май-Май идут прекрасно, но она скоро снова уедет очень надолго. И что никакого Сяо Фэнбо она не помнит. Вроде, да, гуляла разок с кем-то похожим по описанию, но не уверена, потому что не предала этому значения.
Бумага зашелестела по полу, и только тогда А-Сюэ заметил, что выронил письмо. То есть как это, не помнит? Вообще? Не придала этому значения? Да он за один вечер понял, что она - единственная, кому будет принадлежать его сердце, а она даже вспомнить не может...
Достав из стопки старых писем совершенно не получившийся портрет Май-Май, А-Сюэ сел и бездумно смотрел на него. На рисунке, бывшем в одном цвете, так что белила, разумеется, отпали из образа, девушка больше походила, почему-то, на Шаншеня в платье, что в первое время вызывало у парня гомерический хохот. Совершенно не похожа, в его расплывчатых воспоминаниях она была чем-то неземным, но таким смазанным, потому что пристально смотреть на девушку он тогда не мог решиться, вот и запомнил какими-то общими чертами, больше сохранив в сердце впечатления, эмоции, связанные с ней. Но А-Сюэ все равно сохранил этот портрет, хотел показать шиди, когда вернется домой, чтобы он тоже посмеялся - ну хоть с этого он смеялся бы, верно? А теперь все без толку. Сложив листок и убрав его за пояс, парень решительно поднялся. Нужно было вернуться домой.
- Лань-ши, - Фэнбо почтительно поклонился Лань Сичэню, догнав его во дворе сразу же, как дочитал письма. - Разрешите ученикам клана Сюэ отправиться на каникулы к Дунчжи домой.
- Что-то случилось, Сяо Фэнбо? - Цзэу-цзюнь остановился. Сяо Синчэнь регулярно справлялся о успехах своих учеников и их поведении, ставшем значительно лучше после его визита и последовавшего разговора с детьми. Особенно радовал сам Фэнбо. Но уважаемый глава Сяо ни словом не обмолвился о том, что учеников нужно отправить обратно.
- Нет, Лань-ши. Дети соскучились по дому, - почти честно ответил он и добавил то, что, по его мнению, могло бы помочь Лань Сичэню быть лояльнее, - а я по младшему брату.
Цзэу-цзюнь понимающе усмехнулся. Ему была знакома тоска и по дому, и по брату.
- Отправляйтесь, как только занятия на этой неделе закончатся. Жду вас обратно в первый день второго зимнего месяца.
- Благодарю.
Парень снова поклонился и поспешил обратно, но почти тут же напоролся на прогуливавшегося по переходу между павильонами Лань Циженя.
Мастер задержал на нем тяжелый, подозрительный взгляд, остановился и погладил бороду, раздумывая, за что бы наказать дерзкого парня из ненавистного клана. Пусть вслух об этом и не говорили, пусть на собрание кланов, как и в сам Гусу, приехал Сяо Синчэнь, Яркая луна и ласковый ветерок, но за глаза все прекрасно понимали, что за «Сюэ» в названии ордена. И веры его ученикам не было никакой, стоит только отвернуться – и по Поднебесной толпы умертвий побегут. И самым худшим было то, что другие ученики совершенно не понимали опасности и с удовольствием не просто водились с кланом Сюэ, но и многому учились у них. Одни только возмутительные талисманы не традиционной заклинательской школы чего стоили!
Сяо Фэнбо низко поклонился, поравнявшись со старейшиной Лань, и поспешил скрыться с его глаз, но мастер заметил у него спрятанный за поясом листок бумаги.
- Стоять, молодой господин, - Лань Цижень заложил руки за спину, что уже не предвещало ничего хорошего, означая, что он придумал, к чему придраться. - Что за рисунок у вас за поясом? Не удивлюсь, если это из весеннего сборника. Покажите сейчас же.
А-Сюэ нечеловеческим усилием сдержался от того, чтобы прокомментировать то, что старик Лань так хочет увидеть страницу из весеннего сборника, и послушно протянул ему рисунок.
Мастер развернул листок, уже чувствуя себя победителем, потому что есть повод наказать выскочку, воспитанника Сюэ Яна. Но взглянув на изображение, залился краской от возмущения уже на самом деле.
- Бесстыдник! Пятьдесят палок! Это неслыханно!
Фэнбо совершенно не понимал, что не так, поэтому смотрел на старейшину Лань в замешательстве, надеясь, что он хоть как-то объяснит такую реакцию.
- Я был на совете кланов в Нечестивой Юдоли только позавчера! - Лань Цижень потряс рисунком перед лицом у парня. - И видел там Сяо Синчэня с двумя учениками-даоши! Какое возмутительное дело, носить портрет одного из них в женском платье! Да это же светлое будущее мира заклинателей, такого прилежного даоши я в жизни своей не видел, а ты, бесстыдник, вон что удумал, в платье его себе представляешь!