Часть 58 (1/2)

После сложного разговора с А-Сюэ, в результате которого мальчик остался окончательно разбитым и ушел к себе, Сяо Синчэнь забрал лютых кур и вернулся к ”Цзинши”, но Вэй Усяня там уже не застал. Зато увидел второго нефрита клана Лань и решил, что так даже лучше, потому что говорить с самим Старейшиной Илина о его более чем сомнительном поступке было бесполезно.

Вернувшись домой, даоджан, морщась как от зубной боли, рассказал Сюэ Яну о том, что произошло, в душе надеясь, что хотя бы этот босяк не станет так бурно реагировать на то, что А-Сюэ решил полностью отказаться от темного пути, чтобы не иметь больше ничего общего со вторым отцом, и переубедить его за один вечер не удалось, парень твердо стоял на своем.

Но эффект от его демонстративной забастовки испортило пришедшее буквально в тот же вечер, когда Сяо Синчэнь вернулся, письмо от самого Вэй Усяня, хвалившего уровень Фэнбо в темном искусстве и его аккуратное обращение с энергией, а посему и заверения для шишу, что парню ничего на этой узкой тропинке не угрожает, особенно под его, Усяновским, руководством, так что он берет А-Сюэ под свое крыло, чтобы обезопасить. Так что Сюэ Ян злился, ругался, но где-то в глубине души все равно гордился сыном.

- Дай, я сам ему напишу, что об этом думаю. Обоим напишу. Я научил ребенка правильно обращаться с темной энергией, Вэй-цянбэй тут каким боком вообще, да еще и не признает, что это моя заслуга? Испортит мне лучшего ученика, - порывался темный заклинатель, когда Синчэнь сел за ответное письмо.

- Я заверю Вэй Усяня, что делать этого не нужно, но ты и сам прекрасно знаешь, какой он упертый, - вздохнул даоджан. - Но я не могу написать об этом главе Лань, ведь тогда накажут в первую очередь А-Сюэ.

- А от А-Сюэ я вообще не ожидал такого. Это ж надо, столько лет не знал, и все нравилось, а теперь я для него мерзкая тварь, видите ли! Почему все ставят прошлое выше настоящего, а? Это он в тебя пошел, даоджан. Ты то же самое сделал, когда узнал обо мне, и после трех лет под одной крышей, в одной постели, что я услышал? «Сюэ Ян, ты отвратителен».

- Душа моя, я ведь сотню раз просил за это прощения, - даоджан тут же отложил письмо и пошел к нервно метавшемуся из угла в угол супругу. - Я был не прав, боль затуманила разум. И сейчас А-Сюэ точно так же ошибается, но точно так же и поймет это позже, прошу тебя, потерпи немного. Он ведь любит тебя. Если бы не любил, просто вычеркнул бы из своей жизни без всей этой драмы и показательных выступлений.

- Ты не так обычно просишь за это прощения, - заворчал Сюэ Ян. - Это ведь было очень больно слышать, даоджан, гораздо больнее меча в живот. Больнее только то, что ты сделал после.

Синчэнь мягко улыбнулся на все это, обнял обиженного босяка и, чередуя слова с поцелуями, попросил прощения, как положено:

- Я не мыслю своей жизни без тебя. В те три года с тобой я был на самом деле счастлив. Счастливее я только сейчас, потому что ты со мной, но уже не скрываясь. И тогда, у похоронного дома, я убил себя только оттого, что не мог убить тебя, потому что любил. И буду любить во всех жизнях.

- Уже лучше, - на этом Сюэ Ян сдался и начал искать, на какую горизонтальную поверхность опрокинуть даоджана, чтобы продолжить разговор в еще более приятном русле, и совершенно не понимая, почему тому вдруг стало смешно.

- Я нашел после разговора с А-Сюэ Лань Ванцзи и будто между делом, хоть и едва не сгорев со стыда, посоветовал вместо Биченя зимой использовать сосульку, чтобы закалять золотое ядро, поскольку у всех темных заклинателей оно хрупкое, - не выдержал даоджан, когда темный заклинатель уже начал раздражаться от того, что он продолжал хихикать и по пути в спальню. - Разумеется, я просто переживаю за своего племянника и желаю ему добра... Ну, примерно как и сам Усянь Фэнбо.

Даоджан подхихикивал, вспоминая это и надеясь, что с началом зимы господин Вэй во всей красе почувствует, как это неприятно, когда кто-то лезет в твои личные дела так глубоко.

- Даоджан, - протянул Сюэ Ян с таким восхищением, что Синчэню стало неловко, - ты научился так грязно мстить ради меня?

Сяо Синчэнь хотел кивнуть, но заметил, с каким темным самодовольством супруг ждет ответа, прижав его к двери спальни, и заподозрил, что справиться вот с этим будет труднее, чем с обидой босяка...

К началу зимы Сяо Фэнбо отчаялся. А-Шень неизменно писал, что девушку найти не получается, она будто исчезла, а может и не было ее никогда. И парень невольно стал поглядывать на женскую половину учеников с большим интересом.

Занятия с часто возвращавшимся в Гусу Вэй Усянем, в тайне от обоих орденов, конечно же, помогали отвлечься, но все равно в душе росла тоска. На любое упоминание Сюэ Яна в письмах А-Сюэ все это время реагировал в штыки, все еще оставаясь под впечатлением из-за открывшейся о втором отце правды и от того, что от него это скрывали. Больше даже из-за второго, ведь расскажи Сюэ Ян ему сам, может, было бы не так обидно узнать, кого защищал все это время, так что свои занятия со Старейшиной Илина парень скрывал и от близких, заявив Сяо Синчэню еще в его визит в Гусу, что полностью отказывается от темного пути, чтобы не иметь ничего общего со вторым отцом. Ифу, конечно уговаривал его, объяснял, просил, но горечь была еще слишком сильной, чтобы просто взять и простить Сюэ Яна за то, что тот ни словом не обмолвился о своем прошлом. О том, что убил ифу. За это и вовсе хотелось подкинуть ему свинью пожирнее, и А-Сюэ подозревал, что его обиженного бурчания маловато. Но продолжал это делать, ожидая, что Сюэ Ян хотя бы соизволит сам ему написать и, ну, возможно, извинится. Теперь-то ифу с ним, вроде, счастлив, но разве можно было смолчать о таком прошлом? Но письма, как всегда, были только от ифу и шиди, да и те не обнадеживали. Фэнбо замер над столбиком ”как поиски моей Май-Май?” и задумался, не вспомнив ее черты.

- Гуй вас всех побери, - парень отложил кисть и пошел искать одного из своих новых знакомых, уроженца клана Цзинь, который мог бы ему помочь с этой проблемой.

- Что пишет? - привычно заглянул А-Сян через плечо лисенка, пока тот читал очередное письмо от Фэнбо.

- Гэгэ сказал, что не смог вспомнить черты Май-Май. С ним учится художник, и он решил, что стоило бы нарисовать ее, чтобы совсем не забыть, но описать ее подробно не получилось. Говорит, вышла какая-то ерунда.

А-Шень говорил ровно, но друг видел, как его пальцы сжали бумагу слишком сильно, не так бережно, как предыдущие письма.

- И рассказывает, какие холодные девушки в клане Лань. Холоднее меня.

- Так, я знаю, что тебе сейчас очень хочется сделать, - А-Сян облокотился на плечи мальчика, нависнув сверху. - Мы найдем эту Май-Май. Теперь он ее точно не забудет, раз уже по бабам пошел.

- Мы не можем ее найти, - поник А-Шень. - Я не смогу переодеваться в платье и обманывать его.