Часть 33 (1/2)

- Можешь не согреваться, это лишнее, - напомнил Сяо Синчэнь, высунувшись из окна и примеряясь к сосулькам, висевшим на краю крыши.

Снегопад начался с ледяного дождя, так что сосульки успели нарасти впечатляющих размеров. Оторвав самую маленькую, с запястье толщиной, даоджан втянулся обратно в комнату и отломал острый конец, но по взгляду Сюэ Яна понял, что тот категорически не согласен с таким подходом.

- Даоджан. Режь ее пополам.

- Да вроде она вполне…

- Даоджан. Ты где такой здоровый видеть-то мог? У лошади? Режь пополам, я тебя с таким поленом к себе не подпущу.

Сяо Синчэнь с сожалением вытащил Шуанхуа и в несколько движений филигранно уменьшил размер ледышки до приемлемого, заодно придав форму без острых краев. Подумал и добавил пару штрихов, добиваясь сходства с нужным органом.

Сюэ Ян ну очень тяжело вздохнул и поежился. Это будет холодно. Он и так сидел на кровати только в памятном ошейнике, подтянув колени к груди и накинув одеяло на плечи, чтобы согреться хоть немного после сугроба, но то, что ему еще предстоит, переплюнет мокрые ноги и снег за шиворотом…

- Ты готов? - для порядка спросил даоджан, взвесив на ладони то, что осталось от сосульки.

Босяк всем своим видом выражал неготовность, но кивнул:

- Раньше начнем, раньше кон… *лядь, тут бы выжить вообще, даже шутить не хочется.

- Да неужели, ты же любишь поговорить во время весенних игр, - хмыкнул Синчэнь, искренне сочувствуя супругу, но точно так же искренне и радуясь его несловоохотливости.

- Как только пустишь в ход ледышку, я тебе много чего скажу, не переживай.

Отложив холодное орудие мести на одеяло, даоджан взялся за щиколотки темного заклинателя и решительно подтянул его ближе к себе, потому что Сюэ Ян забился в угол кровати. И он даже немного сопротивлялся. Вернее, настолько не помогал, что это было на грани.

- Не переживай, это всего лишь новый опыт, - Сяо Синчэнь прикусил губу, чтобы не улыбаться так радостно, и достал масло, специально не согревая руки после сосульки, чтобы дать босяку хоть немного привыкнуть к перепаду температуры. - Я никому не расскажу, не бойся.

- Давай ты лучше всем расскажешь, но не будешь делать, - без особой надежды предложил Сюэ Ян.

Даоджан молча сел между его колен и открыл масло. Несмотря на ожидание и боли, и холода, сам вид обнаженного и такого увлеченного Синчэня все равно возбуждал, так что сказать, что совсем уж не хотел этого, босяк не мог. Опыт так опыт, чего ни сделаешь, чтобы развлечь любимого, и если бы не сосулька, то все было бы не так уж и страшно. Тем более если никто не узнает.

- Расслабься, - напомнил даос, потому что темный заклинатель совершенно машинально сжал колени на его боках, стоило только прикоснуться скользкими пальцами там, где он не привык.

Пока только мягко поглаживая, не делая никаких попыток проникнуть внутрь, Синчэнь оперся на вторую руку и склонился над напряженным заклинателем, поцеловал одно место на ребрах, где, как он помнил, до воскрешения был шрам, другое, третье. Тело любовника на ощупь он знал досконально, так что помнил каждый шрам, рубец, шов, что были на нем раньше. И напомнил о них сейчас, эти места были удивительно чувствительными, как фантомное напоминание о его прошлом.

- Да просто сделай это быстрее, - скрипнул зубами темный заклинатель, поняв, что такими темпами ему это вполне может и понравиться.

В конце концов, когда-то Синчэнь совершенно добровольно раздвинул колени, пока грел его во время лихорадки, и с тех пор менять положение никто из них не собирался, всех все устраивало. И если сейчас вдруг пристраститься к сосульке в заднице – это будет не просто фиаско, а выброшенными годами жизни, так что Сюэ Ян предпочел бы потерпеть боль и неудобство, но остаться при своем мнении, вот только даоджан так не думал, вознамерившись доставить ему удовольствие даже в такой идиотской ситуации. И стоило ему спуститься ниже, пройдясь по последнему фантомному шраму над лоном, раньше наискось пересекавшему дорожку волос от пупка, и коснуться кончиком языка головки члена, подцепив проступившую смазку, потянувшуюся нитью за языком, как Сюэ Ян уже был готов и на холодное масло, и на сосульку, и даже не стал сопротивляться, когда в него вошел один палец, ощущавшийся просто ледяным. Осознанно не стал сопротивляться, но мышцы-то сжались от холода, так что босяк зашипел, но промолчал, оставив все свои познания в языке подворотен на скорое будущее, когда ощущения будут посильнее.