Часть 32 (1/2)

Стянутое у Лу-ши вино заняло бы свое место в тянькуне, откуда его и взял А-Сян накануне, но настроение было слишком паршивым, чтобы убирать кувшин, не глотнув из него.

- От А-Сюэ мы его вылечили, - Бай Иньлин задумчиво качнул пальцем пиалу, - а как теперь от А-Сяня лечить? Это становится опасным, их снова застукали. Возможно, он действительно только хотел полечить отбитую спину, но куда это зайдет такими темпами?

- А-Сян тоже вырастет даосом, так что можешь не бояться за А-Шеня, - возразил Сун Лань, перевернув страницу и снова обмакнув кисть в чернила. - Сколько бы он ни пакостничал по мелочи, основы даосизма он знает прекрасно. И следует им, что бы окружающие ни думали.

- Теперь мне еще страшнее! - надулся бывший небожитель. - Потому что все даосы начинают рано или поздно домогаться того, кому не посчастливится оказаться рядом, причем самыми странными способами.

- И Лу-ши тоже? - усмехнулся даоджан.

- Этот вообще страшнее всего, он ежедневно домогается моего мозга и душевного равновесия. Твоих нервов домогается. Он каждого в Байсюэ так домогается, любвеобильный, дальше некуда, как только сил хватает при его здоровье… Будь в монастыре чуть меньше народу, ему бы не хватило, пошел бы по близлежащим городам домогаться всех подряд, кто спрятаться не успел.

Книгу пришлось закрыть, а кисть вытереть. Под такие комментарии переписывать серьезные измышления Лао-Цзы было невозможно, рука мелко подрагивала от смеха.

- На утренней медитации А-Шень снова подражал тебе, видел? Как в детстве, но теперь получается еще лучше. Лу-ши был в восторге, - Иньлин пересел ближе и положил голову на плечо, как только Сун Лань убрал работу на край стола. - Я не могу дождаться, когда ему фучень выдадут, совсем будет не отличить.

- Не заметил, - соврал тот. - И неправда, совсем не похоже.

Заметил и гордился тем, как лисенок держался на всех церемониях, не меньше, чем Лу-ши. Шаншень действительно очень быстро постигал учение о дао, вел себя примерно и уже мог на равных сражаться с воспитанниками монастыря, обучавшимися владению мечом три года, легко переняв стиль боя Байсюэ от Сун Ланя. Если бы только мальчик не закрывался в себе так сильно, но его тоска по дому походила на плотный кокон шелкопряда – не развернуть, не убив гусеницу внутри, но она станет бабочкой, если прорвет свой кокон сама. И он обязательно прорвет, как только появится достаточно сильный стимул, в этом даоджан был уверен так же, как и в том, что А-Шень станет лучшим учеником Байсюэ.

- Так, я уже видел это выражение, - фыркнул Иньлин, выпрямившись. - Только у А-Яна, когда А-Сюэ поднял армию кротов.

- Не понимаю, о чем ты, - открестился Сун Лань, не собираясь сдаваться так легко, а то потом не отобьешься, с бывшего небожителя станется и годовалого ребенка притащить и сунуть ему в руки на воспитание, раз уж справляется и гордится результатами.

- Все ты понимаешь. Пора брать еще одного воспитанника, пока ты не начал убиваться, что А-Шень слишком быстро вырос и уже все умеет.

- Только если ты высидишь его из яйца, - возразил тот.

- Что ж, придется постараться… Пока Лу-ши за эти старания не выгонит к гуевой матери из Байсюэ.

И тут же в голове раздалось неизменное «недопустимо!» Лу-ши, дорисовав в воображении главного настоятеля, гневно потрясавшего дисциплинарной линейкой под окном. Поперхнувшись вином, бывший небожитель скорее поднялся и захлопнул ставни, уж больно реалистичным было видение.

Снег выпал внезапно и сразу сугробами, вызвав неописуемый восторг у детей и Сюэ Яна. И если в Байсюэ нельзя было ускорять шаг и проявлять излишние эмоции, то в Цаошане дети носились по двору, как Могуэем клюнутые. Или даже как Цанго и Гугэ от цыплят, еще и с громким визгом. Настолько же воодушевленным выглядел и темный заклинатель.

- Даоджан, - протянул Сюэ Ян, с подозрением поглядывая на Сяо Синчэня, что сидел за проверкой самостоятельных работ учеников с таким сосредоточенным видом, будто ничего интереснее в жизни не видел. - Даоджан, обрати на меня свой ясный взор.

- Я очень занят, - отвечал Синчэнь, закапываясь в листы с ответами еще сильнее.

- От того, что ты делаешь вид, будто не видишь снега, он не исчезнет, - напомнил Сюэ Ян. - То же самое и со мной.

- Как и сосулька сама не исчезнет у тебя в… Хотя, нет, она же растает. Давай не будем в этом году играть в снежки, я действительно не хочу так с тобой поступать.

- Тебе и не придется, потому что будешь изображать, скажем, будто зашел поглумиться надо мной в тюрьме после суда в башне Кои, отхлестать фученью в воспитательных целях, но заигрался и поимел, - не сдавался темный заклинатель.

Сяо Синчэнь глубоко вдохнул, сложил работы учеников ровной стопкой, оперся ладонями о стол и поднялся: