Часть 5 (2/2)

- А как из яиц цыплята получаются?

Сяо Синчэнь повернулся и сел на брус:

- Хороший вопрос. Я рад, что ты интересуешься природой, а не как обычно… Курица греет яйцо у себя под животом, - начал даоджан, и даже взял спокойно стоявшего на соседней балке Могуэя и посадил рядом с собой, надавив на спину, чтобы тот сел правильно. - Вот так сидит на яйце, а внутри растет цыпленок. Когда он вырастает, раскалывает скорлупу и выходит наружу.

Могуэй понял, что только что демонстрировал, возмущенно подскочил, хлопнул крыльями и с воем пошел прочь, оскорбленный в лучших чувствах. А Шаншень кивнул, показывая, что объяснения удовлетворили его любопытство.

Если курица греет яйцо, в нем растет цыпленок… А если Бай-фу будет греть, там вырастет человек? Загоревшись этой идеей, мальчик побежал искать яйцо. Пусть себе не несет его сам, главное, согреть, как понял из объяснения Сяо-ши Шаншень.

- Почему он лазает по кустам? - Иньлин облокотился на стропило и проводил детеныша задумчивым взглядом. - Неужто кабачки там ищет?

Строитель рядом пожал плечами из вежливости, чтобы совсем уж не игнорировать уважаемого заклинателя.

К вечеру А-Шень почти отчаялся. Кур из-за господина Шэня они не держали, да и других птиц поблизости не было, яйца приносили из города, но А-Цин стукнула мальчика ложкой по лбу и сказала даже не думать о том, чтобы стянуть корзину яиц с кухни, пришлось отступить. Шицзе уже была сильной, могла и оттаскать за уши. На улице сгущались сумерки. Поняв, что поиски придется продолжить завтра, мальчик понуро поплелся к жилому павильону. Остановившись напоследок напротив недавно законченного храма Шэнь Цзюню, лисенок посмотрел на высокие двери, подумывая, а не поискать ли внутри. И вдруг заметил что-то светлое у самого входа, прямо в высаженных кустах цветов.

Зарывшись туда почти по пояс, Шаншень вылез уже с яйцом в руке. Совсем как куриное, но меньше, около цуня, немного вытянутое, оно показалось мальчику лучшим, что случалось в его короткой жизни после веснушек. Спрятав его за пазуху, лисенок побежал домой.

Едва не подскакивая на месте, мальчик затолкнул в себя ужин, оббежал стол, поцеловав всех в щеки, и убежал ложиться спать раньше всех.

- С ним точно что-то не так, - ворчал бывший небожитель, чуя подвох, но не зная, с какой стороны его ждать.

- Устал за день, набегался, - попытался оправдать детеныша Сун Лань, но как-то тоже неуверенно. - Спит – и хорошо.

Иньлин не стал спорить, боясь сглазить. Действительно, зачем будить лихо.

А-Цин фыркнула и достала кисти и чернильный камень:

- Когда-нибудь ему надоест, не бойтесь. Или забудет, когда ученики в школе появятся. Главное, запереть его на учебу в монастыре, Дао Дэ Цзин выбьет из него всякое желание жить среди людей…

- Перепиши его еще раз, - даоджан положил перед девушкой так нелюбимый ею трактат.

А-Цин хотела уже заныть, но поняла, что тогда переписывать придется дважды, и прикусила язык.

Шаншень ждал, пока А-Цин сдастся и отложит кисть, потом пока все разойдутся по комнатам, ждал напротив двери, пока старшие закончат спариваться. Талисманы он больше не трогал, чтобы его не прогоняли, но чувствовал фон ци, так что слышать ему не было нужды, он и так знал, что где происходит. Потом отбежал к себе за дверь и ждал, когда Сун-фу выйдет из комнаты, чтобы выждать еще пару минут и прошмыгнуть внутрь. Мальчик уже привык, что Бай-фу обычно засыпает, стоит только даоджану выйти, потому что совсем не хочет идти мыться, так что Шаншень частенько прибегал и сворачивался у него на ногах именно в такое время. Правда, когда Сун-фу возвращался, он обычно выгонял из постели обоих: белого лиса в воду, а Шаншеня в его комнату. Но сейчас лисенок тихо прокрался к кровати не для того, чтобы улечься там. Он достал из-за пазухи яйцо и примерился, куда его нужно сунуть Бай-фу, чтобы тот его грел. Заклинатель как раз удачно свернулся калачиком, так что мальчик тихонько подложил яйцо между коленом и животом бывшего небожителя, поправил одеяло и для порядка залез к нему на ноги.

- А-Шень, что случилось? - поднял голову Иньлин, почувствовав привычный вес на себе.

- Получилось? - с какой-то уже не надеждой, а уверенностью спросил детеныш.

- Нет, извини, - привычно ответил заклинатель и снова опустил голову на подушку, чтобы дождаться, когда Сун Лань заберет этого любопытного лисенка, чтобы можно было подняться. Перестать смущаться его присутствия пришлось давно и быстро, иначе никакой жизни не было, Шаншень знал все и всегда. Животная чуйка на ци сыграла злую шутку, но, к счастью, детеныш не воспринимал это чем-то интимным, считая простой потребностью в размножении. Так что отмазка «извини, не получилось» стала очередной мантрой.