Часть 6 (1/2)

Как только даоджан унес задремавшего Шаншеня, Бай Иньлин откинул одеяло, выпрямился и почувствовал, как вдоль живота по кровати что-то покатилось к сместившемуся центру тяжести. Первой, почему-то, оказалась мысль о пауках, все же бывший небожитель их боялся, так что живо откатился назад.

На его месте лежало яйцо.

Почти обычное, не считая немного вытянутой, но не заостренной формы, небольшое кипельно-белое яйцо.

- Какого гуя? - Иньлин отодвинулся еще дальше, холодея.

Яйцо никуда не пропало, наводя на самые страшные мысли. Сюэ Ян шутит? Цанго и Гугэ вдруг начали нестись? Но почему под него-то?! Или все-таки… Да не может быть, всего на пару минут же задремал… Тряхнув головой, чтобы отогнать жуткую мысль, бывший небожитель сполз с кровати как можно дальше от яйца и бросился на выход. Остановившись в дверях, Иньлин все же решил хотя бы одеться, прежде чем бежать в храм и устраивать там истерику, тогда взгляд и упал на приоткрытую дверь в комнату маленького лисенка. Кусочки головоломки сложились в ту же секунду.

Выдохнув с облегчением, бывший небожитель вернулся, накинул на плечи рубашку и сел на край кровати. Рассмотрев яйцо, он взял его в руку и взвесил. Вроде, легкое. И эластичное, не жесткое. Но непонятно, чье. Точно не куриное и не перепелиное. И где его взял этот маленький засранец, чтобы подкинуть, тоже непонятно.

Вошедший Сун Лань сразу заметил провокационную находку в руке заклинателя:

- Где ты взял яйцо среди ночи?

- Снес, - фыркнул Иньлин. - Высиживаю вот…

Даос замер, не понимая по интонации бывшего небожителя, шутит ли он.

- А-Шень подсунул! - возмутился Бай Иньлин, видя, что ему почти поверили.

Сун Лань прикрыл глаза ладонью, мысленно перебрал все подходящие к случаю слова, не нашел среди них не матерных, поэтому просто молча возмущенно взмахнул руками.

- Вот именно, - согласился заклинатель с таким мысленным комментарием. - Ладно, раз хочет яйцо, пусть сам его и высиживает. Пора бы приучить его к ответственности.

- Из него ничего не вылупится? - уточнил даоджан.

- Не должно, - Иньлин приложил ухо к скорлупе. - Тишина. Пока лисенок будет занят яйцом, он отстанет от нас, так что пусть хоть до посинения с ним носится. Лишь бы не разбил, когда оно стухнет…

- Лучше пусть разобьет, - не согласился Сун Лань.

Заклинатель положил яйцо на стол и вернулся в постель:

- Боги, ну и перепугал же он меня, - он свернулся, как и лежал до этого, и тяжело вздохнул. - Та бедная лиса, что его воспитала, наверняка теперь возносит благодарственные молитвы за то, что мы забрали это горе.

- Иньлин, - одернул его даос, оставшись стоять со скрещенными на груди руками.

- Ладно, ладно, не так все и плохо, он надежда и опора ордена…

Сун Лань все еще укоризненно смотрел на него сверху-вниз.

- Что? - Иньлин попытался прикинуться дураком, но не сработало. - Ладно, иду…

Поднявшись, бывший небожитель с тяжелым вздохом поплелся мыться, бросив на оставленное на столе яйцо печальный взгляд. Ему-то не надо никуда идти, когда спать хочется.

Шаншень ждал утра, как благословения, чутко водя ухом сквозь полудрему. И стоило в основной комнате павильона прозвучать шагам, лисенок подхватился и выбежал из своей комнаты.

С такой надеждой на Бай Иньлина смотрел разве что Сюэ Ян, когда узнал, что он может воскресить Сяо Синчэня. Бывший небожитель тяжело вздохнул, понимая, что эту надежду сейчас будет обманывать самым ужасным способом: даст ее, чтобы она разбилась о неумолимые скалы реальности. Нацепив привычную улыбку, заклинатель присел на корточки и достал из-за пазухи то самое яйцо.

Мальчик просиял. Он боялся, что Бай-фу заподозрит, что яйцо снес не он, но, как лисенку показалось, все обошлось. Да и вид у него был уставший, небось всю ночь высиживал…

- Ты его грел, да? - первым делом спросил Шаншень, подбежав.