Моральное Смирение (1/2)

Соник-Охотник переводил дух. Ёж лежал на траве и пялился в черноту, что была здесь на месте неба. Окружение его не сильно заботило сейчас, хотя он бы предпочел сейчас задумчиво валяться в более живом месте. Звук пустоты его также не угнетал — так полудемон был уверен, что находился здесь в полном одиночестве. Но, опять же, ему было бы приятно слышать шум водоемов и хоть какой-то жизни.

Мысли полудемона смешались с пустотой вокруг, словно становясь единым целым. Он потерял счет времени. Забыл о своём существовании и о суете. Даже душевной боли не чувствовал. Будто ёж сейчас дремал или находился в неком трансе.

Однако подозрительный шум привёл «Охотника Экзе» в чувство. Тонкий слух улавливал едва заметный звон. Полудемон был уверен, что находился никого в живых здесь не осталось, и что он тут находился один. Шерсть ежа встала дыбом и он резко вскочил на ноги, злобно скалясь.

— Кто здесь?! Покажи себя!

Из пустоты, минуя гнилое дерево, показалась светлая фигура. Она сама не источала света, освещая всё вокруг, но на общем фоне из мрака и пустоты она была слишком яркой. Или он был слишком ярким… Эта фигура была похоже на обычного Майлза «Тейлза» Прауэра, отчего в грудь полудемона резко кольнуло. Правда с одним единственным отличием — склеры лисёнка слегка светились голубоватым оттенком.

Охотник также едва улавливал едва заметный запах магии неизвестного ему типа. Это точно был не демон-Экзе, — их магия в большинстве случаем имела холодный запах, в которых отчетливо прослеживалась деструктивность. В них также ощущался гниющий аромат. Чёрная магия могла пахнуть как что-то очень леденящее, что аж пробирало изнутри, так и настолько горячо, что ноздри могли расплавиться и сгореть, будто их окунули в лаву. Здесь же было всё наоборот — бархатная нежность, легонько щекочущая душу, ощущение мира и покоя, как перед долгожданным сном после тяжелого дня.

— Ты ещё что такое?! — грозно спросил Соник, ощетинившись шерстью.

— Ты не узнаёшь меня, Соник?.. Это же я — Тейлз!

— Не смей, сука, заговаривать мне зубы! — скалился ёж, оттопыривая пальцы. — Ты уж точно не глюк — у тебя есть запах! Отвечай! Кто ты?! Или тебе не поздоровиться!

— А ты сам как думаешь?

Соник ненадолго задумался. Исходивший от фигуры запах не был разновидностью чёрной магии. Поскольку он никогда не сталкивался с таким типом магии, на ум приходила лишь одна мысль.

— Я так полагаю, ты — Высший, — немного успокоившись, заключил «Охотник Экзе».

— Верно, — подтвердило существо, холодно улыбаясь в сторону полудемона.

— Нахрена тогда ты пытался притвориться Тейлзом?! — возмутился ёж, злостно щурясь.

— Я принял тот облик, который тебе больше всего приятен, чтобы тебе было удобней со мной общаться, — спокойно ответил Высший.

— Это не отменяет того, что ты пытался меня обмануть, — недобро шипел Соник, пытаясь обойти неизвестного. Он готовился напасть на Существо Света. — Прими свой настоящий облик!

Фигура ярко вспыхнула потоками белого света, и теперь заместо двухвостого лисёнка появилась гордая бурундучиха. С ровной спиной, в уверенной позе. Существо серьёзно, внушительно глянуло на Охотника, также подозрительно щурясь в его сторону.

— Глупец. Твои глаза выгорят, а нечистая душа скорчится в вечной агонии, если я приму настоящий облик. К тому же, моя внешность ничего тебе не даст, — властно произнесла Высшая. Голос также звучал очень смело и по боевому. — Как и моя смерть. Тебе не получить моей души.

— Неужели? — Охотник расплылся в недоброй ухмылке. Перспектива поглотить душу светлого существа его очень сильно соблазняла. — Может, проверим?..

— Я лишь проекция света. Нематериальная, бездушная оболочка. Убьёшь меня сейчас — я появлюсь здесь вновь, как ни в чём ни бывало, и нанесу ответный удар.

Соник-Охотник не мог точно определить, блефовало ли Существо Света или нет. Оно отчетливо повторяло уверенный, смелый и непоколебимый голос Салли Акорн. Ёж предположил, что Высший пытался надавить на него при помощи образов его покойных друзей. Частично это сработало на полудемона — это его сильно угнетало. Уничтожить проекцию света не было для него большой проблемой, но разноглазый мобианец решил потерпеть немного с битвой.

— У меня всё ещё есть кучу вопросов к тебе, — холодно произнёс Охотник. — Раз ты Высшая. Или Высший…

— Можешь обращаться ко мне, как тебе будет удобнее, — резко перебил ангел. — Неважно даже, какие местоимения ты будешь использовать. Мне абсолютно всё равно.

Существа как Тьмы, так и Света, были бесполыми, поскольку являлись нематериальными. Демоны и ангелы могли обойтись без деления на половую принадлежность и они сами выбирали, как к ним обращаться. К этому стремились даже смертные существа.

— Ты, как и Экзектор, Смотритель? — продолжил Охотник. — Так ты опоздала! Здесь смотреть не на что!

— Экзектор лишь жалкое подобие Высшего-Смотрителя, — злостно процедило существо. Упоминание имени Падшего Высшего вызвала заметную реакцию и ангел растерял былое спокойствие. — Но я не Смотритель.

— Так какого Хаоса ты тут делаешь?!

— Я пришла стереть «пустое» измерение, чтобы на его месте мог родиться новый мир. Хотя я вижу, что Пустота уже начала медленно поглощать это измерение. Найти здесь демона-Экзе, вроде тебя, было неожиданностью.

— Полудемона, попрошу, — вскинул палец Соник, поправляя собеседника.

— А откуда тебе знать, что ты полудемон? — внезапно спросил ангел, склонив голову набок.

— Как откуда?! — резко возмутился ёж. — В отличие от вас, нематериальных сущностей, я нуждаюсь в еде, в воде и даже в отдыхе!

Охотник догадывался, что у смертных в основе лежала потребность в материальных благах. Можно было прожить без еды месяц или два, если питаться одной водой, а без воды — десять дней, а без воздуха — всего минуту. Благоприятный климат также нужен был для комфортного существования. Как и деньги, которые можно было обменять на другие нужды. Им даже нужна была земля, на которой они могли существовать. Демоны и ангелы могли обойтись и без этого всего.

Для Соника потребность в «земле» воспринималось, как наличие родного дома, который у него отобрали и без которого он не мог жить дальше. Также он всегда чувствовал голод и жажду, что делало его ближе к смертным существам. А смог ли он прожить без воздуха — проверять ёж не хотел.

— А ты разве не знал, что среди Существ Тьмы также есть демоны, что питаются мясом и кровью смертных, а не только душами? — неодобрительно молвила Высшая. Она всё же успокоилась, и теперь она по голосу стала напоминать строгую учительницу. — Им также нужна земля, на которой можно стоять. Им также нужен воздух, чтобы дышать. Им также нужна еда и вода, чтобы поддерживать свои оболочки. И, да простят меня Всевышнии, им даже надо размножаться диким примитивным способом!

Охотник задумался. Он пытался понять, что именно хотела донести до него Высшая. Пускай полудемон был ещё молод, но он что-то знал о Существах Тьмы. Точнее, о их разнообразности. Соник встречал как разумных демонов-Экзе, которые умели говорить и выглядели приближенно к смертным, так и монстров, коим являлось неизвестное ему создание встреченное в Империи Эггменатора. Даже напавший на его измерение демон-Экзе казался настоящим чудовищем, хоть у него был примитивный разум и бедная способность говорить.

— Они либо такими родились в некой «Пустоте» или их такими создали! — заключил Соник. — Демоны-Экзе демонизируют своих жертв, чтобы они тоже стали демонами! Я даже видел фотки, как Удильщик создавал армию монстров! Или как трёхглазый дрыщ создал огромную страшную псину! Но они же всё ещё считаются демонами, так ведь?

— Да, считаются. Но всё же, откуда ты знаешь, что ты являешься полудемоном? Можешь доказать, что ты полудемон?

— Потому что… я…

Внезапно Соник начал теряться в собственных мыслях. Он пытался ухватиться хоть за какую-то деталь, чтобы выдвинуть её как аргумент. И ёж вовремя вспомнил про уровни угрозы. Демоны-Экзе в первую очередь были тёмными сущностями, сгустками энергии. В частности, это касалось Тёмных Владык (исключая Падших Высших), чьё происхождение было неизвестным, или все они пришли из «Пустоты». У полудемона сложилось общая картинка, что именно Тёмные Владыки могли обойтись без материальных благ. Ведь они — бессмертные, всемогущие существа. Те, кто по праву могли называть себя богами. И «Охотник Экзе», будучи опознанным как Тёмный Владыка, считал себя исключением.

— Я родился обычным мобианцем, — уверено произнёс Соник. Он начал с далека, чтобы сложить логическую цепочку. — А после слияния с душой демона-Экзе я стал Тёмным Владыкой. Я сам в это не верю, но не думаю, что Яйцежуй стал бы так шутить. Как мне известно, такие существа ИЗНАЧАЛЬНО такими рождались, и им чужды примитивные потребности. Я даже сохранил своё «Я»! Я всё ещё Соник! Это делает меня наполовину демоном и наполовину живым мобианцем!

— А может, твоё сознание переместилось в демона? — спокойно проговорила Высшая, хотя ощущалось так, словно она подливала масла в огонь. — И все твои потребности — ничто иное, как аддикция, без которой ты не можешь жить и от которой не можешь отвыкнуть?

В отличие от Существ Света, демоны-Экзе были подвержены аддикции — навязчивой потребностью в определённых действиях. Возможно, нужды в еде и размножении также входили в это. Существа Тьмы постоянно хотели повторить пережитый опыт вновь. Так раз за разом происходили одни и те же события, не изменялись первые жертвы и локации. Редко когда можно было встретить исключение из правил.

— Чего ты, блять, добиваешься? — по-звериному прорычал Соник. — Я не позволю тебе посеять в мою душу сомнения!

— Твоя душа и так полна сомнений, — парировал ангел. Затем он прикрыл глаза и вздохнул: — Меня просто поражает твоя детская наивность. Очень вредная привычка.

Как бы не противился самому себе Охотник, но от разговора с Высшим ему становилось не по себе. Мысли, что доносил ему ангел, крепко укоренились в его голове. Они звучали слишком правдоподобно, что угнетало полудемона. Ёж тяжело задышал. Одно полушарие мозга начало покалывать тонкими иглами. На белых склерах появились первые чёрные трещины.

— Я вижу твою душу насквозь, — продолжило светлое существо. — От неё разит чёрной магией. В тебе таится могущественная сила, что и делает тебя Тёмным Владыкой. Я также вижу, как твоя сила рвётся наружу, пытаясь прорвать физическую оболочку.

Высшая не лгала. Соник сам чувствовал, как его демоническая сила разрывала его изнутри. Эта сила притупляла его чувства, затуманивала рассудок, и делала из него типичного демона-Экзе. Суставы на руках ежа затрещали, а зубы заскрипели.

— Даже сейчас, ты не в состоянии совладать со своими эмоциями. Это сводит тебя с ума. Тебе, как и другим демонам, тоже нужно поддерживать свои потребности. Иначе ты потеряешь рассудок и станешь монстром. Очередным демоном-Экзе.

— Я нЕ дОПущУ эТОго! — прозвучал искажённый голос из уст «Охотника Экзе». — Я нАуЧУсь ЭТО кОнТРОЛироВАТЬ! Я прОСТО изБАВлюсь оТ вСЕх ЧУВСТВ!

— В таком случае, в тебе сохранится разум, но ты станешь бесчувственным и беспристрастным. Начнёшь убивать без какой-либо нравственности. В Мироздании есть даже такие Соники, что по собственной воле стали демонами, и ты не будешь исключением. У тебя два исхода: стать ужасным монстром, сжирающий всё на своём пути, или хладнокровным Тёмным Божеством. В любом случае, ты станешь очередным демоном-Экзе. Ты обречён…

Соник открыл рот и издал короткий скулёж. Перед ним предстала картина: он, сохранив рассудок, но потеряв способность чувствовать эмоции, в Демонической Форме сидел на подобии трона из огромных костей и гнилого мяса в роли сидения; на его лице не было никакого выражения, только леденящее равнодушие. Во всех его владениях — горы из черепов. До самого края горизонта — кипящая кровь павших демонов и помешавших его замыслу смертных. Он полагал, что если бы он избавился от злости, горя и сожаления, то это бы решило его проблему с приступами, которые как раз приводили к Демонической Форме.

Также Охотник знал, что с ним будет, если потеряет рассудок. Как минимум, догадывался. Он ничем бы не отличался от демона-Экзе из своих воспоминаний, который пожирал жертв как живьём, так и с гнильцой. Ёж чувствовал, как этим существом двигал лишь ненасытный голод. Никакие воспоминания из прошлого, никакое горе и сомнения не терзали монстра.

— Значит, у меня нет спасения, — помрачнел Соник, опуская плечи. Он слегка умерил свой пыл, но находился уже в поникшем состоянии. — Я действительно обречён…

Ёж пал на колени и опустил голову. Он закрыл руками лицо, едва сдерживая слёзы. Проекция ангела вновь загорелась ярким светом, принимая облик Эми Роуз. Высшая сложила руки перед собой, едва касаясь края юбки красного платья.

— Мне жаль это говорить, но это правда, — в этот раз голос ангела звучал нежно и мягко, с горьким сожалением. — Как Тёмный Владыка, ты ещё слишком молод. Такая мощь чёрной магии может опьянить твой рассудок и свести с ума. Тебе остаётся только принять свою судьбу.

— Я не хочу быть одним из них… — сдавленно шептал ёж, роняя слёзы. Он держался за голову и продолжал бубнить: — Я не хочу больше никому мешать жить… Я не хочу так существовать… Я хочу умереть…

— Твоё желание пожертвовать собой ради блага других — искренне. Я это прекрасно вижу… В тебе всё ещё осталась частичка героя. Тёмного Владыку может убить только другой Тёмный Владыка, или сильный демон рангом ниже… Но убивая самого себя, ты также не дашь возможности другим демонам заполучить твою силу… Это правда впечатляет меня… Я верю, ты встретишь своих друзей на том свете. Прощай, Соник…

Ангел щелкнул пальцами. В этот миг световая проекция взорвалась огромным ярким всполохом, временно ослепляя полудемона. Когда зрение ежа пришло в норму, то обнаружил себя в уже давно знакомом месте, где была лишь одна пустотная чернота. Шмыгая носом, проливая всё больше и больше слёз, он едва нашёл силы, чтобы подняться на ноги.

«Я снова здесь. Как в тот раз, когда моё измерение было безвозвратно уничтожено. Значит, Высшая всё же стёрла мёртвый мир, и меня выбросило сюда. Это и есть то, что называют… Пустотой?..»

Соник обнял самого себя, поглаживая предплечья. Душа буквально разрывалась на части от боли, сотрясаясь от отчаяния. Его всего трясло от пробирающего до глубины души мороза. Он пытался согреться, растирая кожу, но это ему не помогало. Ёж был слишком холодным, чтобы поддерживать тепло своего тела.

«Я так устал…»

Охотник не мог произнести ни звука. Его голос пропал, а стенки горла пылали от боли, словно их ошпарили кипятком. Во рту начало пересыхать, и ёж очень сильно хотел пить. Он бездумно открыл портал, надеясь, что его выкинет поближе к источнику с пресной водой.

К счастью, его выбросило в какую-то тёмную пещеру. Ёж хорошо ориентировался в темноте, поэтому он спокойно ковылял по каменным коридорам. Он также слышал эхо от падающих от конденсата капель в воду. Такой чистый, даже прозрачный звук. Охотнику повезло обнаружить источник пресной воды. Жидкость была холодной, но вдоль утолила жажду полудемона.

Соник свалился на землю, поджимая к себе ноги. Его вновь начало трясти, а слёзы не прекращали ручьми проливаться по бледным щекам. От обилия влаги, под его лицом начала образовываться небольшая солёная лужа. Ему всё ещё было плохо от осознания, что его судьба — стать типичным демоном-Экзе.

«— Фактически, ты всё ещё один из них. Только числишься как подвид. Мои приборы по-прежнему показывают тебя, как Экзе», — так говорил ему Палач в первые дни их знакомства. И как же больно было сейчас Охотнику это вспоминать.

«Может, они правы?..» — доносилось в голове Соника: — «Я всего лишь очередной демон с аддикцией. Что я зависим от материальных благ, чтобы чувствовать себя живым… хотя бы наполовину живым… и без них я просто сойду с ума и стану монстром…»

Мороз прошёлся по коже Охотника. Болезненная тревога отдавалась в каждую клеточку его тела, и пелена из слёз окончательно заполонила взор ежа. Он смаргивал её, но она тут же подступала вновь.

«Мне ведь многого не надо. Я просто… хочу… быть счастливым… или я этого недостоин?» — лепетали в разуме Соника-Охотника жалобные мысли. — «Как… и все демоны-Экзе? Я просто… просто хочу быть любимым… но мне это недосягаемо… я только буду испытывать боль и приносить её другим…»

Полудемон не выдержал и зарыдал. Его скулящий голос раздавался эхом в сырых стенах. Спина Соника дрожала, а сам Соник закрыл холодными ладонями лицо, боясь, что кто-то мог увидеть его заплаканную мордочку. Он часто-часто дышал, стараясь успокоиться, но в груди у него постоянно что-то клокотало. Он всхлипывал, и в животе у него скворчало и урчало — словно он проглотил огромную бочку с чесноком, а та пожирала его изнутри. Отвратительное чувство.

В конце концов, «Охотник Экзе» затих. Он не заметил, как его веки сомкнулись, а его сознание, перегруженное стрессом, отключилось в сон. Но даже сквозь сон по его щекам продолжали катиться редкие слёзы, а сам он иногда вздрагивал, всхлипывая. На самом деле его измученная душа была невероятно рада самой малой радости — радости, похожей на привилегию, — это сон, которая доступна всем, и Соник был счастлив, что хотя бы сна он не был лишён.

Тем более что ему снилось что-то очень хорошее.

Он был в тёплом доме, в окружении своих друзей: Тейлза и Наклза. За окном виднелся океан — в чистой дали, посреди сверкающей голубизны, с разбросанными по ней белыми барашками. Небо было пронзительно лазурным, а атмосфера в доме умиротворяюще тёплой. Соник даже почувствовал запах грибов в холодильнике — густой запах грибного супчика, который уже давно выветрился из его памяти, а также аромат всё ещё горячих чили-догов. Ёж сидел за столом, ел чили-дог и слушал Тейлза. Они обсуждали тему одной из многочисленных телевизионных передач, где обсуждались мыльные оперы. Лисёнок комментировал довольно громко и подробно, почти на каждой фразе останавливаясь и загибая пальцы, и было видно, что он обожал такие обсуждения и участвовал в них с удовольствием. Наклз, сидевший с ним рядом, имел суровый, но весьма потешный вид — лицо было кирпичным, но его брови смешно подпрыгивали, а в руках красный мобианец держал здоровенный стакан с томатным соком. Соник не помнил, что говорил Наклз, но чувствовал по интонации, что ехидне тоже понравилась телепередача.

— Слушай, — вдруг начал Тейлз, — а ты веришь в то, что любовь может спасти мир?

— Да, — уверенно сказал Соник, пихая за обе щеки чили-дог.

— Тот, кто умеет по-настоящему любить, никогда не станет монстром, — это то, что я понял из сериала, — дополнил Наклз, грузными глотками отпивая из стакана. — И в этом что-то есть. Внешность и происхождение не имеют значение, как и связанные с этим предрассудки.

— Звучит романтично, — мягко усмехнулся двухвостый лис. — Эми бы точно это утверждение понравилось.

— Чего сразу романтично? — насупился Наклз. — А к друзьям это не относится, что ли?

— Я этого и не отрицал, — насупился в ответ Тейлз.

Соник не говорил вслух о том, что он любил своих друзей. Ёж боялся, что само слово «любовь» могли неправильно растолковать. Зачастую его воспринимали именно в романтическом плане. Если бы синий мобианец произнёс это Эми, то девушка бы продолжила дальше строить ложные надежды на их совместную жизнь, которая делилась на три этапа: свадьба, дети и смерть в один день. А если бы кому-то из друзей — добро пожаловать в удивительный мир яой фанфиков. И «Охотник Экзе» частично завидовал, что даже там сюжеты и судьбы персонажей складывались слишком хорошо, чтобы быть правдой, если отбросить произведения с аморальщиной, непотребствами, изнасилованиями и прочим абьюзом.

Соник всё ещё любил своих друзей. Это отображалось в его тоске. С трагедии прошли месяцы, а ёж чувствовал себя так, словно прошло всего несколько дней. Он душой потерялся во времени, и никак не мог сориентироваться. Даже если пройдут годы, эта боль утраты никуда не уйдёт. Они — были частью его жизни, частью его самого, не смотря на самодостаточность синего ежа. Без них Соник чувствовал себя разбитой посудой, от которой откололись фрагменты. Как полотно большого пазла, в котором были большие дырки.

Соник тосковал по голосам каждого из них, что глухим эхом доносились в его памяти. Он скучал по тем же прикосновениям длинных мягких хвостов, когда Тейлз шуточно пытался его «типа ударить» за неуместную шутку. По восхищению от той же Эми или Салли.

Какими приятными не были воспоминания, они всё равно оставляли болезненное послевкусие. То, что было уже давно осталось далеко в прошлом, которое невозможно было вернуть. Соник мог проспать чуть ли не пол дня, чтобы подольше задержаться во сне. В выдуманном мире, в котором, по его ощущениям, проходило всего несколько часов. Это в лучшем случае. Из-за чего ёж постоянно продолжал ловить себя на мысли, что только вечный сон мог сделать его счастливым.

Да и его там всегда ждали.

«Возможно ли то, что сны — это и есть тот свет, в котором я могу встретить своих друзей?..»

Ёж перевернулся на спину и апатично глядел в потолок пещеры. Он свёл одну руку за голову, а вторую — положил на грудь, едва не соскребая кожу в попытке почесать себя. Слова Высшего оставили заметный след в голове Соника. Мысли о самоубийстве также преследовали мобианца на протяжении долгих месяцев и он уже давно запланировал его.

«Жизнь сама по себе не вечна, и рано или поздно она должна будет закончится. И только я могу свободно решить, когда её стоит оборвать…»

У Охотника было не так много вариантов, как именно ему закончить свою жизнь. Но уж точно он не хотел становиться очередным демоном-Экзе. Так что разноглазый мобианец хотел либо эффектно покончить собой, разрывая своего обидчика и его слуг вокруг, либо научиться наконец пользоваться карманными измерениями, чтобы там создать свой идеальный мир. Всё же он помнил про сделку с 46-м.

«Хотя какого Хаоса я должен верить Высшим?!» — внезапно обозлился Соник, пальцами впиваясь себе в кожу. — «Эти суки наблюдают за измерениями, влияют на жизни их жителей, сбрасывают временные линии и даже, блять, стирают целые измерения! И позволили демону вторгнуться в МОЙ МИР! Они такие же УЕБКИ, как сами демоны! Пошли они НАХУЙ! Я могу доверять только Бесхвостому. Может, он сможет найти ответ, что именно делает меня полудемоном? Вот он обрадуется, когда я предложу наконец ему себя обследовать!»

Соник только вспомнил о Палаче, и на его коммуникатор тут же позвонили. Ёж даже был этому рад. На этот момент, у него ещё была хоть какая-то маленькая надежда, что не всё потеряно. Что у него было что-то, что отличало его от демонов-Экзе. Мобианец тут же принял вызов.

— Утречко, Бесхвостый! — приветливо произнёс Охотник. — Как спалось?

«— Нормально. Приходи ко мне. Поговорим», — сипло ответил Палач. В его голосе чувствовалось неладное, отчего ежу становилось не по себе.

— Л-ладно… — неуверенно проблеял Соник.

Охотник не хотел заставлять Палача ждать, но в то же время сам не спешил к нему. Ёж чувствовал тревогу, вспоминая с какой интонацией говорил лис. Но ему ничего не оставалось делать, кроме как явиться перед киборгом.

И пожалел об этом…

«Охотник Экзе» никак не ожидал, что его будут отчитывать за разрушенное казино, где царил разврат и ложь. Игровые дома обычных Айво «Эггманов» Роботников были куда приличнее и кидали только на деньги или недвижимость. А у Эггменатора забирали не только деньги, но и свободу души. Его поступок ничем не отличался от того, что он делал до трагедии.

Он поступал, как обычный Соник…

«— Если бы ты, блять, идиота кусок, уделил больше времени на чтение инфы о кланах и демонах, то мы бы быстрее нашли то, что ты ищешь!»</p>

И Сонику было грустно, что Палач ругал его за это. Причем, так агрессивно и злобно, используя нецензурную лексику. Это ещё раз доказало ему, что киборг стоял слишком далеко от обычного Тейлза, которому он действительно мог доверять и которого с уверенностью мог назвать своим близким другом. Брань и предала разговору враждебный оттенок. Ёж буквально чувствовал, как на него нападали. Хотя Охотник сам был не рад, что его разрушение приписывали бесхвостому лису, а не ему. Это было несправедливо. Ему хотелось напомнить, что они из разных вселенных. И он решил об этом сказать, также агрессивно защищаясь.

И поплатился за это…

БАМ!</p>

Удар эхом раздалось в ушах Охотника. Он даже не понял, как это произошло и как он мог такое допустить. Но оставаться рядом с ним сейчас Соник не горел желанием, поэтому тут же бросился на утёк, чередуя прыжки в Пустоту и в случайные измерения, пока не остановился в очередной скалистой пещере. По дороге он сплюнул парочку нижних боковых зубов с останками дёсен. Кровавые слюни не успели впитываться в почву и испарялись, оставляя тёмную густую дымку.

Ёж прекрасно помнил, что Палач не раз распускал на него руки. Киборг то пинал его по ботинкам, то сжимал ему руки. Но тогда никто из них не претендовал на что-то большее. По крайней мере, так считал Соник, поскольку он чувствовал себя нормально. Они были незнакомы, а Охотник и вовсе считался демоном-Экзе, по этой причине такое отношение к нему было отчасти оправданным.

«Зараза…» — ругался про себя Соник.

Охотник ковырялся во рту и пытался вырвать сломанные зубы. Перчатка промокла от обилия слюны и крови. Но мобианцу удалось избавиться от повреждённых резцов, по привычке зализывая образовавшиеся пустые места в челюсти. Кожица была такой мягкой и гладкой на ощупь. Она лишь слегка зудела от стремительно растущих новых зубов.

«Почему Бесхвостый вообще так взъелся из-за ебучего казино?! Я же его сломал, а не он! Это меня должны наказывать за разрушения, а не его! Логично? Логично. Бесхвостый тут не при делах… уёбок Эггменатор… ненавижу… я им блять там всем отомщу…»

Соник с рыком врезал кулаком по стенке пещеры из горных пород. От удара откололся довольно приличный булыжник, размером с голову. Ежа позабавило то, что на этом камне прослеживались неявные черты лица. Он с усмешкой поднял осколок скалы и осколками поменьше пытался выдалбливать очертания глаз, носа и рта. Скульптор из Охотника был никакой, но делать ему всё равно было нечего. Так он немного отвлёк себя от приступов гнева. Хотя он по-прежнему чувствовал обиду и злость.

«Хоть Бесхвостый и далёк от моего родного Тейлза, но… в чем-то мы, блять, с ним похожи. Меня всё чаще и чаще посещают эти мысли. Является ли он частично моим отражением? Надеюсь, что нет. Иначе зрелище действительно жалкое».

Охотник убедился, что он был здесь один, если не считать примитивную живность в виде насекомых и спящих летучих мышей. Так что никто не подслушивал его. Он также в глубине души надеялся, что за ним не подсматривал какой-нибудь очередной ангел. Но запах говорил полудемону, что всё было чисто. В этот раз он решил сделать исключение и поговорить не с самим собой, а с новым товарищем.

— Сегодня ты будешь моим временным слушателем, — заявил Охотник, поднимая каменную головешку. — Не против, если я буду называть тебя «Стоун»?.. Конечно ты не против, приятель!

Ёж поставил кусок скалы перед собой, поворачивая лицом к себе. После этого Охотник сделал пару шагов назад и сел в позе лотоса. Он опустил голову, таращась на ноги.

— Бесхвостый очень сильно меня обидел, — тяжело вздохнул Соник, складывая пальцы в замок. — Во-первых, он перешёл на прямые оскорбления. Он и до этого называл меня тупым, безнадёжным, демоном-Экзе, а тут прям перешёл черту! Хотя… ладно, тут он по фактам уже говорил…

Охотнику самому было трудно произносить это вслух. Он едва держался, чтобы снова не заплакать. Но ёж не обижался на эти слова, поскольку они казались ему правдой. Соник ничего не знал о том, как было устроено Мироздание, что делало его объективно тупым. Он не видел никаких перспектив жить дальше и даже не чувствовал никакого улучшения, что делало его безнадёжным. Он помешал прожить счастливую другим людям и мобианцам, разрушив не только своё измерение из-за собственной ошибки, но и убивая жертв других демонов-Экзе, что делало его одним из них. Полудемон даже Палачу умудрился всё испортить только одним своим существованием.

Вскоре для Охотника это стало даже неудивительным. Всё складывалось в простую логическую цепочку: демоны-Экзе — плохие, а те, кто их убивают — хорошие; Палач — убийца демонов, а Охотник — его потенциальная цель. Как в дикой природе существовали хищники и их жертвы, так и ёж всё ещё оставался лакомой добычей лиса.

— Бесхвостый прав: Я — тупой, безнадёжный, очередной демон-Экзе… Он всё правильно сделал…

Угнетающие мысли одни за другими врезались в голову, словно молотком вбивали гвозди в мозг Соника. В этот раз рядом не было никого, кто бы мог манипулировать им или доказать обратное. Ёж сам внушал себе такие суждения, которые казались справедливыми по отношению к нему. Его самооценка окончательно надломилась.

— Я сам виноват в том, что вообще докатился до такой жизни. И теперь пытаюсь найти крайнего, чтобы у меня был хоть какой-то смысл существовать дальше. Больше меня здесь ничего не держит… Я так ненавижу свою жизнь…

Охотник всегда приходил к одному, как он считал, единственному решению — покончить с собой. Мироздание не мило к нему, да и бороться за какие-то идеалы Сонику казалось бессмысленным и даже безрассудным. Для этого ему пришлось бы посвятить целую вечность, и не факт, что он остался бы вменяемым. Хотя сейчас «Охотник Экзе» неплохо справлялся — у него уже проблемы с головой, пошатнувшаяся психика и он в одиночку сражался против Мироздания.

«Может, где-то в другом вымышленном мире, я сохраню рассудок, избавлюсь от всех чувств, и стану полноценным Тёмным Владыкой. А потом создам свой клан, чтобы легче было очистить Мироздание от демонов-Экзе, Высших и прочего мусора, установлю свой порядок… Но тогда я сам стану тем, против кого я поклялся бороться. А это уже низко. Интересно, а какой клан сейчас считается самым крутым?»

Соник почесал голову и снова тяжело вздохнул. Он лениво поднял руку, на которой находился коммуникатор. Интерфейс слегка подлагивал, экран мерцал и менял цветовую гамму, а сигнала и вовсе не было. Но устройство само работало и файлы, не смотря на тормоза, открывались.

— Хорошо, что сигнала нет — Бесхвостый не сможет меня найти. Если бы я ещё шарил в технике, то я мог бы избавиться от… СИМ-карты?.. или что там за сигнал отвечает у него? И пользовался коммуникатором исключительно как флешкой. Жалко терять такой «кладезь знаний».

Мысли о Палаче вызывали тревогу у Охотника. Ему очень сильно не хотелось, чтобы связь внезапно заработала. Он надеялся, что хотя бы право побыть в одиночестве у него не отберут. В конце концов, это было единственное условие, которое выдвинул Соник при встрече с убийцей демонов.

— Я видел, как начало колбасить Бесхвостого, когда он меня ёбнул. Он явно не хотел причинять мне вреда, и ему явно от содеянного очень больно, — вдруг задумался вслух Соник-Охотник. — Неужели он считает, что я того и правда не заслуживаю? Но его грубые слова, не менее грубые действия по отношению ко мне… Хотя, с другой стороны, а в чём я лучше него? Нет, это не должно его оправдывать! Но и меня это не оправдывает… Блять, да мы оба тут те ещё уебаны на самом деле…

Полудемон недовольно зарычал, как пробудившийся злой медведь. Он потёр ладони и тяжело, судорожно выдохнул.

— Слушай, Стоун, — Охотник резко вскочил и уселся рядом с глыбой. — Может, мне действительно стоит уйти от Бесхвостого? Я создаю ему только одни проблемы. Я стараюсь вести себя также, как до трагедии. Я уже не трогаю невинных, убиваю только заядлых злодеев, и сражаюсь с несправедливостью. Но даже это не нравится Бесхвостому. Мы разрушаем друг друга. Я правда начинаю жалеть, что связался с ним… А ещё я скучаю по своему дружку…

Глыба с каменным выражением лица смотрела на Охотника. Ёж провёл пальцем у зелёного глаза, обнимая свободной рукой огромный булыжник. Сейчас ему очень сильно хотелось получить хоть какую-то поддержку. Услышать, что он всё делал правильно и находился на верном пути.

«— Какой смысл вообще геройствовать, если миру насрать на тебя и твои подвиги?» — так Охотник говорил Палачу, и продолжал повторять самому себе. Лис сам поставил ежа на этот путь, возвращая его к истокам жизни того самого «героя», и теперь сам же его порицал за это.

— Давай узнаем, что на самом деле думает обо мне Бесхвостый, — предложил полудемон, листая перечень документов. — Я когда-то скачал себе секретные документики. Кроме досье на пидорасов, тут есть ещё личные записи Бесхвостого. Давно хотел их почитать. Когда мы там познакомились?.. Сейчас коммуникатор показывает, что в мире Бесхвостого 15-е ноября. Значит прошло почти две недели! Жесть…

Для «Охотника Экзе» это было каким-то абсолютным рекордом в текущий момент его жизни, если учесть полное отсутствие какого-либо доверия к окружающим. У него как до трагедии на осознанном уровне была боязнь какой-либо близости в плане отношений, которые могли сковать его, так и сейчас проблема осталась прежней, только сильнее разрастаясь. И где-то глубоко в подсознании Соник боялся снова остаться один. Поэтому он не стремился к долгосрочному общению с людьми и мобианцами. Полудемон не отрицал, что это также могло быть очередным аддиктом — «аддиктом избегания».

— Ну, начнём искать, — молвил Охотник, тыкая по мелкому экрану и кнопкам. — Если промажу, то просто пролистаю дальше.

«2 ноября ⬛⬛⬛⬛

Запись №⬛⬛⬛⬛

Этот день меня слегка удивил. Я пришёл в захваченное измерение ⬛⬛⬛⬛ по приказу Ассоциации зачистить её. Я начал думать, что меня пытались разыграть, пока не почувствовал на себе чей-то взгляд. А потом вылезло «это». Он сражался даже хуже демонов третьего порядка и кричал, что он не Экзе. Разнылся, что всё вышло не по его воле и он хочет мести. Его слова звучали убедительно, но мне всё равно это не нравилось. Демоны-Экзе любят строить из себя жертву и лгать, чтобы потом ударить в спину. Но я решил пощадить его и подыграть. Я предложил ему сотрудничать со мной и он согласился. (Видимо, решил напасть на меня позже)

Этот Экзе рассказал мне свою историю, и даже уверенно заявил, что он — полудемон. Это уже интересно, так как полудемонов встретить практически невозможно и они толком не изучены. Мне повезло, если только он не врёт… Нужно изучить его, перед тем, как докладывать о нём Ассоциации.

Я даже привёл его в своё измерение, предварительно отключив пару систем внешней защиты. Он даже принял мои условия, взамен потребовав только оставлять его в покое.

В остальном день прошёл как обычно. Посмотрим, что будет дальше».