Часть 2 (1/2)

Наши дни

- Его уже месяц не было, ты писал ему? – проговорил Сэм, скрывая лицо за ноутбуком.

Имя Каса стало будто под запретом в бункере. Дин писал, писал каждый день, но чаще всего стирал. Винчестеру, порой, становилось противно от всей ситуации до такой степени, что он не мог уснуть без алкоголя, напиваясь до невменяемого состояния, чтобы заглушить комок ненависти то ли к себе, то ли к Касу. Ангел просто взял и исчез после того, как все выбрались из вселенной Михаила. У Дина было масса догадок, почему друг больше не появлялся, но все они в очередной раз провоцировали запой, от которого спасала лишь охота, где у Винчестера получалось переключить мозг на борьбу с нечистью. Семейное дело, – повторял себе мужчина раз за разом, оттеняя реальные проблемы от работы.

За последний месяц в жизни Дина случился целый переворот, из-за которого эмоциональная нестабильность увеличилась. От боязни опять сорваться, как две недели назад, старший Винчестер не нашел ничего лучшего, чем отдалиться от брата и после охоты сразу уединяться в комнате, забываясь под действием алкоголя. Рассказывать Сэму о своих переживаниях было тяжелой задачей. В голове стоял голос отца, который твердил, что чувствительность – это слабость, и пусть Дин понимал ограниченность подобной установки, но делиться мыслями о зависимой необходимости быть с Касом, вызывало в нем прилив паники и стыда. Охотник не нашел ничего лучше, чем положительно кивнуть на вопрос брата и сразу удалиться на кухню. Лабиринты бункера успокаивали, Дин был уверен, что делает все правильно, общаясь с Сэмом только о охоте, избегая тему внутриличностных дилемм, которая никому не смогла бы помочь.

Иногда ночами Дин закрывал дверь на все щеколды и вспоминал одну единственную сцену в плену Кастиэля. Несмотря на все события того дня, он думал не о сексуальных пытках и унижениях, Винчестера тревожил тот самый взгляд Каса, под сочувствием которого он увидел омерзение. Дин понимал, что картина голого и истощенного тела показывала отвратительную сторону человеческой беспомощности. Теперь Кас не увидит в нем равного напарника, но более тревожащий факт был в том, что и друга. Винчестер не настолько глуп, чтобы думать, что ангел не смог связать наличие злой копии из мира Михаила и легкую эрекцию Дина. После безнадежных попыток связаться с другом, охотник убедился, что божье создание не готово принять его таким. Пусть Кас не был в самом фанатически ярком представлении Рая ангелом, но моральный кодекс был и у давно сошедшего с пути праведника с крыльями. Винчестер больше не винил друга, он понимал, как тяжело увидеть тьму там, где ранее видел свет.

За время, проведенное без ангела, Дин пришел к выводу, что его неподдельное стремление к подчинению и удовольствие от наказаний было связано с давней фантазией, в которой доминирующий Кас покажет ему кару небесную. Охотник усмехнулся от собственной мысли, пусть Дин давно видел в Касе, в-первую очередь, своего друга, но эта ситуация напомнила ему, что, все-таки, Кастиэль – сын Божий. Ничего разумнее не приходило на ум, кроме того, что небесное существо в оболочке привлекательного мужчины его возбуждало так сильно, что, порой, хотелось молиться не ему, а на него. Но эти выводы уже ничего не стоили. После всех навязчивых звонков, смс-ок и сотрудничества с ангелами и демонами, чтобы выйти на Каса, силы стали покидать охотника, нужно было, наконец, перестать себя мучить и смириться с очередной утратой.

Дин понял, что больше не увидит любимое крылатое создание, больше не скажет ему «доброе утро, солнышко», больше не предложит пиво или кофе, без которых ангел мог спокойно существовать, больше не сможет просить Каса не нарушать личное пространство, а сам совершать сие преступление, чтобы быть ближе к нему. Больше не сможет. Винчестер за чередой размышлений вновь впал в отчаяние, начиная с осознания падкости к сексуальному подчинению, заканчивая потерей самого близкого друга. Сейчас ничего не хотелось так, как напиться и в очередной раз попытаться смириться с давящими чувствами внутри.

Винчестер прошелся взглядом по холодильнику, но не обнаружил ни одной банки пива.

Виски, так виски, - даже радостно подумал Дин, будто переложив ответственность за собственный алкоголизм на судьбу.

В ящиках напитка тоже не оказалось, охотник проверил все дважды и понял, что во всем доме не было того, что могло хоть ненадолго заглушить тот стыд и ту боль, что он несет все время после прибытия обратно в свою вселенную. Злость от осознания, что он впервые за месяц будет спать на трезвую голову, заставила его ударить по столешнице. Резкий звук привел Дина в чувства, из-за чего он быстро ретировался в комнату, боясь, что Сэм немедленно придёт к нему с очередным допросом.

Старший Винчестер тяжело вздохнул, оглядывая пустое помещение. Да, вот стоит его постель, висит его оружие, на столе наушники и любимые альбомы Led Zeppelin, но все это такое чужое и ненужное. За этим скрывалась очевидная возможность обдумать сложившуюся ситуацию таким образом, чтобы на следующее утро был шанс все вспомнить. Теперь предстояло честно ответить себе на все вопросы, которые он избегал, и, наконец, отпустить Каса.

Откуда эти чувства? Почему чертов младенец в плаще не сумел просто попрощаться со мной?

Размышления Дина были хаотичны и не имели строгой структуры, они просто плавали в его сознании, напоминая, порой, о самых болезненных воспоминаниях. В голове возникла старая сцена - Дин попросил Каса без благодати, денег и дома вернуться обратно на улицы, боясь, что тот почувствует Гадриэля в Сэме. Но самой чудовищной картиной стали огромные, голубые глаза, в которых читалось непонимание. Ангел тогда печально опустил плечи и кратко кивнул, после чего ушел обратно в совершенно неизвестный ему мир без очевидных вопросов. Беспрекословная преданность этого поступка тогда показала Дину, насколько мудр Кас без армий и крыльев. Только сейчас охотник понимал, что успокаивал себя этими мыслями, пытаясь не думать, что дал слепому котенку на день тепло и уют, а после лишил его этого. Грудь Винчестера стала подниматься все чаще от заглушенных слез, собранных в комке в области кадыка, из-за чего он остановил поток мыслей о страшной ошибке и задал себе иной вопрос.

Как давно меня привлекают мужчины или я влюблен только в Каса?

Мысли Дина быстро привели его к воспоминаниям о том, как он удовлетворял себя около десяти лет назад, представляя Доктора Секси. Щеки загорелись огнем от ностальгических образов, но это было вызвано скорее трепетным смущением, нежели стыдом. В памяти охотника постепенно всплывали сцены, а после озарения, которые он все это время пытался как-то оправдать или скрыть от самого себя. Только сейчас Дин осознал, что на охоте на сирен ко всем мужчинам приходили девушки, а к нему Ник, с которым было так легко и уютно в тот вечер, что хотелось зациклить время до бесконечности. После Винчестер вспомнил как занервничал, когда парень начал флиртовать с ним в баре, и не знал, как себя вести и что говорить. Неприятным пониманием в пути самопознания стало и то, что Дин испытывал к Бенни скорее романтическую привязанность, нежели дружескую. Это внезапное осознание заставило охотника вспомнить Чистилище, что вновь привело к мыслям о Касе.

Дин мог выбраться из того мрачного места вечной борьбы в любой момент после того, как Бенни поделился планом по спасению. Однако, бросать ангела, который становился в тех местах самой выгодной мишенью для нечисти, Винчестер ни под каким предлогом не стал бы. Целый год он не мог прожить и пяти минут без риска быть убитым, но это того стоило, чтобы увидеть, сидевшего на берегу реки, Каса. Ангел, единственное в этих краях чистое и совершенное существо, был покрыт с ног до головы грязью и сажей. Вместо тренча и белоснежной рубашки виднелись какие-то обноски некогда любимой одежды Дина. Винчестер был слишком окрылен нелепой надеждой спасти друга, чтобы обращать внимание на подобные мелочи. Захватив Каса в крепкие объятия, Дин проговорил про себя, что больше никогда не позволит своему ангелу вот так исчезнуть и оставить его одного. Это было бы его собственным триумфом вызволить из Чистилища того, кто однажды спас его из Ада. Но Кас не смог простить себя за все ошибки и предательства, не смог, из-за чего остался в том страшном месте, как в наказание самому себе за все.

Пока эмоции Дина не дошли до тошнотворного состояния, он резко переключился на воспоминание о том дне, когда Кас сумел выбраться из Чистилища. Сильным резонансом стало то, как сожаление и вина перед другом сменилось на внезапное нахлынувшее возбуждение после того, как ангел вышел из ванны прежним. Охотник тогда стыдливо прикрыл рукой пах и пытался сменить отваливающуюся челюсть на глупую, нелепую улыбку. По рукам мужчины прошла дрожь от картины, как невинно тогда Кас смотрел на него, в ожидании оценки своего внешнего вида.

О да, детка, твердая пятерка, - Дин, визуализируя эту сцену, вдруг замер от озарения.

Винчестер так долго зарывал собственную идентичность, сначала боясь разочаровать отца, а после самого себя, что уже растворился в этих страхах. Дин знал одно – он любит Каса. И его травмирующий опыт с альтернативным Кастиэлем был лишь побуждением к осознанию и принятию как собственной бисексуальности, так и романтической, хоть и болезненной, любви к другу. Дин не то, что не умел говорить о своих чувствах с другими, но и мастерски скрывал их от самого себя. Поэтому пробить бетонную стену эмоциональной самозащиты было удивительно приятным опытом освобождения. Соединившись с внутренним миром, мужчина прочувствовал, что это единственное настоящее, в которое нужно верить.

Дин улыбнулся собственным рассуждениям. В его душе, которую однажды воссоздал Кас, впервые за долгое время зародилась надежда на гармонию. На этой мысли он хотел было лечь спать, как услышал в комнате шелест крыльев.

***

Месяц назад

Кас, приятель, нам надо бы поговорить, не могу тебя найти, ты где?

Дин

Когда ты в борьбе с самого детства и не знаешь победы в этой вечной войне, то для тебя становится необычайным облегчением, наконец, признать, что ты справился. Дин, посмотрев на людей, которые то смеются, то плачут от понимания, что все позади, счастлив, что в этом есть его заслуга.

Вновь оглядев всех, Винчестер улыбается и решается пойти на эту глупость - признаться в своих чувствах Касу. После пыток Кастиэля он не мог уже скрывать от самого себя очевидное – Дин либо озабоченный мудак, либо, все-таки, влюблен в своего друга. В плену он несколько раз был искренне убежден, что сегодня умрет, и ранее его успокаивали разные мысли о смерти. Это могло быть самопожертвование ради Сэма, либо полная усталость от жизни, где итоговый результат жизни его уже не пугал. Но тогда в его голове возникла убежденность, что он не умрет пока не покажет Касу, насколько тот любим и важен.

Дин начинает глазами искать ангела в толпе, но его нигде нет. На секунду сердце ушло в пятки из-за панической мысли, что Кас заперт в том ужасном мире, но мужчина быстро ее отбросил, так как точно помнил, что они выходили вместе. Поэтому Винчестер набирает это смс, в надежде ощутить победу не только на охоте, но и в личной жизни - пусть Кас отвергнет, пусть Сэм не поймет - Дину было важно показать часть себя, освобождаясь от очередного бремени, также как он освободился от физической пытки.

Прошло пару дней, но Кас так и не появился, не отвечал ни на звонки, ни на молитвы. Дин старался не показывать свою излишнюю тревожность брату, но страх за то, что с другом что-то случилось, усиливался у обоих Винчестеров. Сэму надоело наблюдать за мучениями Дина, и он решает взять ситуацию в свои руки и уловкой вызволить Каса. В своей молитве он поведал о чрезвычайной ситуации (частично это было правдой, они столкнулись с мутирующими вампирами и помощь им не то, что не помешала бы, а даже была необходима). Как только Сэм закончил, он открыл глаза, но ничего не произошло, как он и ожидал, но стоило ему сказать: «Знаешь, Кас, есть еще кое-что. Мне кажется, Дину очень плохо без тебя», то ангел божий снизошёл до того, чтобы явить свой взор простому смертному.

- Где ты был, Кас?

Ангел сощурил глаза и наклонил голову на бок, всем своим видом показывая недоумение. Для Каса все было крайне очевидно - его не будет больше в жизни Дина, что еще было непонятно? Наконец, Кас вздохнул и вспомнил, что Сэм ни в чем не виноват и искренне желает Дину только самого лучшего, из-за чего пришлось продолжить диалог.

- Сэм, с чего ты взял, что Дину будет лучше со мной? После всего… - Кас замялся и опустил голову.

Сэм так и не смог узнать у брата, что произошло в камере, поэтому замер и попытался осмыслить слова Каса. Из рассуждений его вывел строгий голос ангела.

- Прощай, Сэм.

Младший Винчестер посмотрел на пустоту перед собой и, закрыв глаза, пытался придумать, как рассказать об этом диалоге брату, заранее боясь его реакции. Он выяснил лишь одно – Кас жив и не намерен больше общаться с Дином.

***

25 дней назад

Кас, пернатая ты задница, Сэм мне сказал, что ты с ним связывался. Прощай? Что еще за прощай? Если решил прощаться, то будь добр явиться и в лицо мне это сказать.

Дин

Дин тогда был пьян, он был практически всегда пьян, когда писал Касу. Ответа не последовало и Винчестер, который весь день обучал людей из мира Михаила, хотел уже лечь спать, но, несмотря на выпитую бутылку виски, мышцы все еще были в напряжении, а тревожные мысли не давали расслабиться. В голове Дина промелькнуло пару идей, как можно снять стресс иным способом, благодаря чему уже спустя минуту он искал порно. При отборе фильма, мужчина замер, увидев жанр «БДСМ». Проморгавшись несколько раз, Дин осторожно, будто опасаясь чего-то, нажал на кнопку, и картинки, всплывшие на экране, вернули его в ту самую камеру. Там холодно и сыро, но разгоряченная плоть не замечает этого, сейчас она живет лишь одним желанием, одной страстной идеей быть наказанной. Винчестер несколько раз встряхнул головой, наивно полагая выкинуть из головы воспоминания, к которым он пытался не возвращаться эти дни. Однако, тело ждало разрядки, из-за чего будто импульсами в памяти возникли самые яркие вырезки того дня – унизительный минет, болезненно приятная порка и ошеломляющие покалывания тока по нежной коже члена.

Дин пытался заглушить панический крик от идеи, как сильно ему понравилось стонать от шлепков, умолять трахнуть себя, сидеть на коленях у другого мужчины полностью голым, как какой-то мальчишка. Старший Винчестер всю жизнь брал на себя ответственность за все, начиная с младшего брата, заканчивая существованием всего мира. Ему нужно было хоть где-то снять с себя полномочия и передать их кому-то. Пусть Дин всегда вовремя удовлетворял свои потребности, но сейчас он понимал, что все его случайные связи никогда не сравнятся с тем, что он испытал при пытке. Подчинение, которое заставило его тело рассыпаться на кусочки в сладкой неге, громкие крики и высвобождение чувств через призму сексуальной стимуляции - вот что было необходимо охотнику, уставшему все держать в себе.

Рука опускается на пах, но Дин пока не готов снять с себя домашние штаны и нижнее белье, ведь частичка разума все еще трубила о том, как постыдно было произносить «пожалуйста, сэр» каждый раз, когда мужчина терял контроль над собственным телом. Палач видел в нем лишь привлекательную игрушку, готовую на все после пары шлепков ремнем. Винчестер понимал, что никогда не увидит Каса таким, однако, никто не запрещал думать об этом.

Дин рефлекторно облизнулся, представляя то, как нежно и осторожно стал бы облизывать пальцы своего ангела, а после молил бы их в себя вставить, извиваясь под прикосновениями.

Как какой-то мальчишка... боже, что я творю? Хотя, я был бы для него хорошим мальчиком, очень хорошим , - нечленораздельно прошептал мужчина, водя рукой по члену поверх боксеров.

Фантазия о руках Каса сводила с ума. Винчестер бережно бы посасывал подушечки каждого пальца, предчувствуя, как плавился бы его рассудок и тело под ладонями ангела, гадая, пройдут они нежно по груди или беспощадно будут пороть его бедра. В голове всплыл командный голос Каса, который смягчился к Дину за годы дружбы. Этот приятный баритон, заставляющий тело покрываться мурашками, особенно в момент, когда тот произносит его имя, будоражил фантазию. Ангел, обращаясь к другу, будто всегда вкладывал что-то особенное, что-то их личное, как целый ритуал.

Привет, Дин , - раз за разом проносилось в голове мужчины. Винчестер тихо застонал, сдерживая себя от единой мысли, как прекрасно было бы услышать этот голос прямо сейчас. Он точно знал, что сделал бы все, что ему прикажут - ползал бы на коленях и не смел бы посмотреть в глаза, если так будет угодно Касу; вытерпел бы порку, надеясь услышать похвалу; стоял бы в коленно-локтевой и ждал, чтобы его оттрахали так, как никогда до этого.

Фантазия летела так плавно и сладко, будто Дин прибывал в неком трансе. Представив, как Кас строго приказывает опустить лицо в матрас и поднять задницу к верху, Дин выполняет это несуществующее веление и утыкается в мягкую подушку, что готова подавить громкие стоны. Винчестер и не заметил, как лихорадочно водит рукой по члену, давно сняв с себя штаны и боксеры, точно в бреду.

Вдруг охотника озаряет мысль, что он не должен кончать, если не попробует воплотить свои фантазии в реальность. Почти бутылка виски заставляла его мозг действовать медленнее, а прилив возбуждения добавляли еще больше иррациональности. Единственное, что хотел Дин - это Каса, просто Каса - в чертовом плаще, с перевернутым галстуком, с этим пронзительным взглядом голубых глаз, с взъерошенными волосами и с чертовски манящими губами... Дин никогда не мог оторвать глаз от них, а когда ловил непонимающий взгляд ангела на себе, то показывал всем видом, что ничего в это не вкладывал. Однако, внутренне всегда радовался, что сумел запечатлеть в памяти образ этих пленительных пухлых губ, о которых будет мечтать в ближайшие ночи.

Они должны быть такими мягкими, - пронеслось в голове Дина, представляя, как Кас мог бы награждать его редкими поцелуями, показывая то, как доволен им.

Винчестер подумал, что ему нельзя кончать без разрешения Каса. Полностью нагой, с прогнувшейся спиной, Дин еще выше задирал бедра, в надежде показать себя в самом наилучшем ракурсе. На спине появлялись капельки пота, а лицо раскраснелось еще больше от мысли, что будет, когда ангел увидит это желание, эту страсть, эту преданность. Кас должен быть прямо здесь и сейчас - гладить, шлепать, щипать, впиваться пальцами в каждый участок тела Дина, сломать его и воссоздать вновь.

Затуманенным разумом мужчина набирал смс, каждый раз стирая ”умоляю, сэр” на ”Кас, пожалуйста”, в надежде, что ангел увидит Дина таким, открытым и безвольным.

Кас, пожалуйста, я даже не буду спрашивать, что произошло, просто прилетай ко мне.

Дин

Винчестеру было плевать, он до безумия хотел Каса - на постели рядом, с жадным желанием просить позволить себе кончить. Мужчина слегка улыбнулся, перечитав сообщение. Он никогда так откровенно и искренне не просил у кого-либо помощи, но Кас был исключением, Кас всегда был исключением. Тело Винчестера дрожало, покрываясь мелкими мурашками, мысль скорого единения с Касом заставляло член сочиться предэякулятом. Все нутро трепетало и ждало разрядки, в надежде на скорую помощь от того, кто свел с ума.

Вдруг сердце панически забилось от понимания, что он не растянут для Каса. Обильно выдавив смазку на несколько пальцев, Дин осторожно провел ими по дырочке, слегка нажимая. Сильного жжения после проникновения первой фаланги не последовало, благодаря чему Дин уверенно ввел палец полностью. Мужчина на мгновение лишился дыхания, но, вспомнив внушительный размер ангела, через легкую боль продолжил себя трахать. Как только он нашел правильный угол, Дин совершенно перестал себя жалеть и ввел второй палец, беспорядочно утыкаясь в простату, что вызывало искры удовольствия раз за разом. Винчестера захлестнули эмоции от столь сильной стимуляции и он, как ребенок, хотел плакать, чтобы поскорее ему дали то, в чем он так сильно нуждался. Ощущение наполненности, которое заставляло Дина быть на грани, значила, что готовность кончить сводилась к секундам. Поза была настолько открытой, что где-то глубоко в затуманенном от похоти и алкоголя сознание, ему было неловко.

- Когда ты прилетишь, ты будешь видеть, что я готов, - прошептал Дин, сам не понимая, что несет.

Прошло около пяти минут, но ангел так и не появился, зато Винчестер настолько вошел во вкус, что уже будто в лихорадке проговаривал «я готов для тебя». Дин безумно хотел прикоснуться к члену, но знал, что одно движение рукой и он кончит.

- Я ведь хороший мальчик, я не должен без разрешения кончать. Еще немного, и ты прилетишь, да, детка?

Представляя, что это пальцы Каса в нем, мужчина уткнул лицо в подушку и, прикусив ткань, старался заглушить собственные стоны. Движения становились быстрее, мысли путались и оставалось только всеобъемлющее удовольствие, которое не могло длиться вечно.

- Да, - протяжно пронеслось по комнате. – Детка, я кончаю, прости меня, - по щеке поползла слеза, как только Дин прикоснулся к члену и сделал единый толчок в кулак.

Еще секунд 20 мужчина шептал «я только твой, только твой», как после наступила обволакивающая нега сна.

На следующее утро голова Винчестера, на удивление, не разрывалась от боли, в отличии от другого места, которое смутно напоминало о том, что Дин позволил себе сделать ночью. Чувство стыда вырвало остатки сна и охотник, нехотя сел на постели, пытаясь восстановить в памяти то, что вчера происходило. На душе было гадко, это неприятное ощущение после запойной ночи было всегда с мужчиной, когда тот перебарщивал с алкоголем, но сейчас было еще хуже. Смутным взглядом мужчина осмотрел комнату на наличие улик содеянного и увидел, что баночка смазки, штаны и трусы лежали на полу, в отличии от телефона, который пребывал прямо на подушке. Винчестер не понимал, как умудрился ночью не уронить его с постели и осторожно, как бомбу, взял в руки. Тяжело вздохнув, он обнаружил смс-ку. Дин посмотрел в потолок, закрыв глаза, будто в очередной молитве, но молиться было некому. Несколько успокаивающих вдохов охотника не спасло, и он аккуратно отодвинул от себя устройство, понимая, что в ближайшие пару часов будет с опасением смотреть на него. Было желание провалиться под землю от мысли, что он мало того, что дрочил на лучшего друга, так еще и умудрился позвать его полюбоваться на сие действие.

***

Две недели назад

Дин с Сэмом решили навестить семью Джоди. Они сидели за большим обеденным столом, слушая невероятные истории на охоте, и с нескрываемой гордостью делились своими. Вся атмосфера напоминала спокойный семейный вечер, которые Винчестеры в детстве видели только по телевизору. Миллис ругала мальчиков за то, что те мало уделяют внимания приготовлению пищи, Алекс рассказывала, что ее повысили до старшей медсестры, а Донна постоянно спрашивала, всем ли всего хватает.

Позже Клэр с Дином обсуждали оружие, девушка все нравоучения про безопасность в расследовании пропускала мимо ушей, зато внимательно относилась к советам старого охотника по уходу за O'Dwyer VLe. Сэм в свою очередь говорил с Донной о новой системе полицейского оповещения населения по радио. Все это походило на уютный вечер пока не раздался вопрос, который на пару минут ухудшил динамику общения.

- А где Кас, Дин? – между слов спросила Джоди, и ей хотелось было уже продолжить диалог с Алекс, как та услышала немой ответ, что насторожило всех присутствующих и заставило замолчать, обернувшись в сторону старшего Винчестера.

Вопрос Дину показался столь фамильярным, будто для галочки, в то время, как он сам задается им на протяжении уже двух недель, ощущая каждый раз прилив череды сомнений и безнадежности. Непринужденная интонация Джоди вызывала злость, которую Винчестеру пришлось скрывать, повторяя про себя, что она не знает всей ситуации и, явно, не хотела бы причинять дискомфорт. Дин был вынужден немедленно взять себя в руки, иначе, остаток вечера семья проведет в жалости к его собственной персоне, что было бы отвратительным завершением столь приятного дня. Охотник несколько раз вдохнул в поисках эмоциональных ресурсов на ложь и притворно улыбнулся.

- Кастиэль сейчас в раю, как разберется со своими делами, даст нам знать, - Дин резко повернулся к Клэр и продолжил диалог.

В нем восторжествовала гордость за то, как внешне легко он смог обойти эту тему, а главное, не дать ей развития. Все, казалось бы, вернулось на круги своя, кроме того, что в мыслях присутствующих отчетливо стоял вопрос, почему Дин назвал ангела полным именем. Сэм же демонстративно прочистил горло, но ничего говорить не стал.

Через пару часов многих уже тянуло ко сну, хоть беседа и была интересной, особенно диалог оживился после неловких и смешных историй членов семьи на слежке. В конце вечера, когда все разошлись, Миллс подошла к братьям, чтобы сообщить где находится их комната.

- Я усну на диване, - неловко улыбнулся Дин, надеясь на мгновенное понимание в лице брата и женщины, которая практически стала ему матерью.

Сэм с Джоди слишком устали, чтобы выяснять в чем дело, благодаря чему через пять минут Дин уже лежал в гостиной. Была полная тишина, но ощущение покоя коварно медленно стало перерастать в оглушительное одиночество. Ему становилось неуютно в четырех стенах, из-за чего Дин решил открыть шторы. В бункере такого удовольствия не было, посему он по-мальчишески радовался, запрыгнув обратно на диван. За окном рассыпались завораживающие звезды, что напомнило, как он в детстве верил, что среди них живут ангелы. Пусть эта мысль вызывала ностальгию, но она вновь приводила его к размышлениям о ангеле, по которому тоска росла с каждым мгновением сильнее.

Дин будто механически берет в руки телефон и набирает смс. Он никогда не отличался терпеливостью, особенно в отношениях с Касом.

Привет, Кас, тут Джоди с девочками волнуются. Ты как?

Дин

Охотник знал, что ответа не последует и углубился в свои рассуждения, наивно полагаясь на сон после них. В последнее время все поменялось - Дин принял свое влечение к другу, тяжело вспоминая обрывочные сцены того вечера, когда он извивался под собственными пальцами, представляя, что его касается Кас. Отчаяние позора сковало мужчину - щеки налились кровью, а ненависть к себе достигла таких высот, что хотелось уснуть и не просыпаться. Дину никогда не было неловко за свои сексуальные предпочтения или фетиши (пусть, он и отрицал при Сэме свое влечение к ковбоям и мужчинам в медицинском халате), но сейчас, он будто очернил неприкосновенный образ святого существа, буквально ангела. Винчестер знал, что Кас достоин всего на свете, но, явно, не пошлых мыслей от глупого охотника во фланелевой рубашке.

- Не самый эффективный способ уснуть, - пробурчал мужчина и перевернулся на другой бок, однако, поток мыслей не прекратился. За рассуждениями Дина последовали моментальные оправдания, состоящие из «ты был пьян», «тебе просто понравился опыт с доминантом», «мастурбировать – это нормально», но в потоке сознания вдруг появилось «ты его хочешь, потому что влюблен в него».

Дин резко сел, будто его кто-то облил ледяной водой. Пусть эта мысль была не нова, но только сейчас он ощутил насколько долго скрывал от себя очевидность собственных чувств. Охотник, в порыве инсайта, набрал Каса в нелепой надежде на ответ. Он звонил, чтобы просто услышать голос.

- Привет, Дин.

Сердце замерло. Голос, этот родной голос, с хрипотцой и до мурашек приятным баритоном. Винчестер замялся, не зная, как реагировать. За последнее время он столько себе домыслил, что общаться с Касом как раньше казалось невыполнимой миссией. Охотник так хотел узнать, куда пропал Кас, почему не брал трубку и в порядке ли он вообще, но опыт показал, что ангел не готов отвечать на эти вопросы. Несмотря на то, что Дин был в растерянном состоянии, он мысленно дал себе пощечину, чтобы сконцентрироваться на единственной и очень важной линии диалога – показать Касу, насколько он для него дорог и любим.

- Кас… Боже, Кас… А, прости, - Дин вдруг осознал, что сказал про его отца. - Кас, сейчас, подожди, - Винчестер лихорадочно собирался, чтобы скорее выйти на террасу, понимая, что своим удивленным возгласом может разбудить половину дома. - Кас, господи. Блять, я опять… Кас, послушай, если что-то случилось – мы поможем, слышишь? И, знаешь, по-свински было так уходить. Мы волновались, - Дин прикрыл дверь и сел на скамейку. Отдышавшись, мужчина понял, что момент настал. - Я… я очень волновался.

Глаза Винчестера были закрыты, а по-детски восторженная и широкая улыбка свидетельствовала о том, что часть пути пройдено и сейчас остается самое важное.

- Кас, ты здесь? – выдохнул Дин.

Кас молчал.

- Ну же, приятель, мне нужно тебе кое-что сказать.

Кас продолжал молчать. Дин набрал в легкие кислород и решил поставить звонок на громкую связь, чтобы руки были свободны в жестикуляции, как вдруг заметил, что ангел уже отключился.

Винчестер смотрел на экран около минуты, на котором читалось, что абонент повесил трубку. Импульс пробил виски, они начали вибрировать от напряжения, в отличии от рук, которые впивались в телефон как в последнюю надежду на сдержанность. Он не верил, просто не верил, что все случилось именно таким образом. Дин смотрел в одну точку, не ощущая себя во времени и пространстве, его будто не стало на мгновение. Прострация продлилась недолго. Мужчина резко встал с места и, замахнувшись, кинул телефон так далеко, как только мог.

Прошло определенное время с того момента, как старший Винчестер начал осознавать, что происходит. Сэм сдерживал его со спины, в надежде скорее успокоить брата и привезти в чувства. Дин иногда гордился превосходящей физической силой младшего, но только не сейчас, когда это обернулось против него самого. Приходить в себя было откровенной пыткой, охотник ничего не понимал – ни где находится, ни почему брат удерживает его будто от чего-то страшного. Щеки горели от многочисленных пощёчин, а фокусировка зрения практически отсутствовала. Все плыло, но мужчина попытался сконцентрироваться и увидел напротив себя встревоженных женщин с явными вопросами, на которые он не знал ответов. Спустя пару минут, охотник, выходя из состояния аффекта, вырывается из хватки брата, чувствуя, как тот начал расслаблять руки. Дин осматривает кровь на костяшках и не находит ничего лучше того, чтобы извиниться и отправиться обратно на улицу, только на этот раз к Импале. Сознание было мутным, охотник ни черта не понимал, что происходит, у него была единственная мысль - он представляет собой опасность, раз не помнит, что с ним произошло, а ,значит, необходимо уберечь семью Джоди от самого себя.

Спустя пару мгновений Сэм выбегает следом, успокоив перед этим девочек. В голове все еще ярко стоят сцены, как Дин с неистовой силой бил стены, плакал и молился, совершенно не слыша ни вопросы, ни просьбы остановиться. Он давно не видел брата таким и если бы сам не был напуган так же, как и остальные, вероятно, подобрал бы иные слова.

- Какого черта, Дин? – шепчет Сэм, смотря на удаляющуюся фигуру брата.

Дин останавливается около машины и, облокачиваясь на капот, поднимает голову к темному небу. Эта картина дает мнимый покой, пусть он и знает, что там «наверху» далеко не всевидящий мудрый Бог и милые крылатые создания, что оберегают его. Однако, он ловит себя на мысли, что среди них может быть Кас, который решился на очередной переворот или, напротив, захотел примириться с братьями и сестрами. Несмотря на то, что Дин был в ярости еще пару минут назад, то сейчас его душу наполняет умиротворение и даже радость, что ангел может оказаться среди сказочных и столь мизерных человеческому глазу звезд.

- Я не знаю, Сэмми. Я сам не до конца понял, - пожимает плечами мужчина, все-таки, услышав вопрос брата, который, наконец, его догнал.

Небо внезапно начинает казаться ему таким пустым, пусть луна сегодня была, на удивление, яркой, а звезды рассеялись по всему черному пространству над головой. Дин опускает голову, ощущая опустошенность, понимая, что единственное, что ему сейчас хотелось - это спать. Страшно было представить, что он завтра скажет Джоди и как будет объяснять свой срыв, процесс которого даже не может вспомнить.

- Я не знаю, - повторил Дин и поднял взгляд на брата.

Сэм выглядел иначе, от испуга не осталось ни следа, теперь Дин видел перед собой типичный образ брата перед потерпевшими, которым нужна помощь. Щенячий взгляд и опущенные плечи насмешили Дина, он даже боялся, что Сэм кинется его обнимать, так и не узнав истинной причины произошедшего. Младший Винчестер, действительно, ничего не знал – ни о пытке Кастиэля, ни о пытке, что причинял Кас.

Мужчина хотел было похлопать брата по плечу, как услышал вопрос, который со стороны показался бы столь простым и незамысловатым, но в нем заключалась вся трагедия этой невыносимой ситуации.

- Это из-за Каса? – Сэм тоже облокотился на капот, больше не в силах смотреть на брата, и направил свой взор туда же, что и Дин ранее – к небу, к небесам.

Дин кратко кивнул, ощущая некую неловкость ситуации. Будь он в другом состоянии, вероятно, отшутился бы и постарался найти оправдание данным действиям, о которых он так и не смог вспомнить, но слабость брала свое. Оказывается, такие сильные эмоции отнимают немало физических сил.

- Я посплю в Импале, не хочу пугать девчонок. Утром сам им все объясню. Правда, надо еще придумать, что сказать, - улыбнулся Дин и подошел к дверце машины.

За последнее время это первый диалог, в котором Сэм имел надежду узнать хоть что-то о состоянии брата, но он понимал, что Дину нужен покой и его следует отпустить без лишних вопросов.

- До завтра, Дин.

- Спасибо, Сэмми, - не смотря на брата, шепчет охотник, прекрасно зная, что данную ситуацию нельзя оставлять без внимания, из-за чего еще больше благодарен, что Сэм дает ему возможность не отчитываться и привести мысли в порядок.

Дин ложится уже на давно знакомые сиденья и старается найти в заблудшей душе хоть долю спокойствия, чтобы уснуть. Ему было так хорошо в компании семьи Джоди, но ее вопрос выбил из колеи и держал Винчестера в напряжении весь вечер. А то, как сердце забилось, когда он услышал этот голос, по которому Дин так скучал... Голос Каса, голос его ангела, голос ангела, который его избегает. Такую важную неделю, где Дин готов отдаться эмоциям и показать настоящего себя.

Винчестер смутно стал вспоминать, как выкинул телефон, как начал бить стены, чем, скорее всего, и поднял на уши весь дом. Голова уже опускалась на кресло, но мысли трубили еще громче.

О чем я только думал? С чего я вообще решил, что очешуенная идея сказать буквально божьему созданию, что я влюблен в него? Особенно после того, как он увидел меня настолько слабым, жалким и нагим в той камере.

-Кас, ответь, что со мной не так? – бессознательно шепчет охотник.

Дин ощутил, как слеза течет по его щеке, из-за чего буря ненависти к самому себе накатила с новой волной.