Глава 5 (2/2)

— Яська, я не знаю, как теперь с этой правдой жить.

— Зато твой наполеон — топ.

— Намёк понят. Когда разгребусь с лепкой, намучу тортик.

— Да-а-а! — закричала Ярослава на весь коридор, чем обратила на себя внимание всех, кто в нём находился.

— Яська, ты чего вопишь? — Полина, задержавшаяся в кабинете истории, нагнала Яру, Аню и Риту у входа в столовую.

— Диана обещает наполеон.

— Обещает-обещает, — подтвердила Князева-старшая.

— А я, Диан, обещаю честно утаранить девочкам по куску.

— Хорошо, два наполеона, — флегматично уточнила мать юной вымогательницы.

— Зачем?

— Ну, хотя бы затем, что, скорее всего, было бы неплохо отнести один из них маме Ире, о которой Кирилл мне все уши прожужжал.

— Упс… — Яра порадовалась, что мать не видит, как краснеют её щёки.

— Выдохни, ребёнок. Я эту чудесную женщину не знаю, но безмерно ей благодарна. Ты имела право искать поддержки и защиты, пока я безбожно проёбывалась. И хорошо, что нашла. И нет, Ясь, от этого я не стала любить тебя меньше. А вообще, когда маленький ребёнок знает о чём-либо, вы не можете всерьёз надеяться на конфиденциальность. О маме Ире я узнала года полтора назад. И когда восстановлюсь, хотела бы с ней познакомиться, если она не против. Хотя, если она воспротивится такому сомнительному удовольствию, как общение со мной, я тоже пойму.

— Спасибо, Ди.

— За что?

— За то, что решила не перетягивать нас как канат.

— Я бы не посмела, даже если бы за мной не значилось никакой вины. Ладно, солнышко, у вас, вроде, большая перемена?

— Ага.

— Сходи, поешь.

— Угу.

— Люблю тебя. И нет, тебе не обязательно отвечать.

Яра не решилась на ответное «люблю», но, когда говорила несмелое «Обнимаю тебя», на её лице сияла робкая улыбка.

— Я-а-ась? — на девушку, занявшую удобный столик у окна, нацелилось три пары глаз.

Их компания, состоявшая из Яры, Полины, Ани и Риты, сформировалась ещё в детском саду. Иногда к девушкам присоединялся Денис, но отношения между братом и сестрой Зеленовыми в последние пару лет были слегка натянутыми.

Конечно, поначалу Яра скрывала от друзей ситуацию дома. Но тот ночной разговор с Полиной в парке будто что-то разморозил в ней. С Аней, Ритой и Дэном она поделилась через пару дней.

— Ди хочет выйти на ремиссию, — тихо, чтобы их никто не услышал, заговорила Яра.

— Серьёзно? Это же здорово! — Аня кинулась обнимать подругу.

— Рано ещё говорить про здорово, Ань, — тяжело вздохнула Полина. — Я, конечно, очень привязана к Диане и мне хочется верить, что у неё получится, но кто знает…

— Я, Поль, тоже боюсь обнадёжиться, — Князева отпила из стакана с соком.

— Да знаю, знаю, мой дед-алкаш на моей памяти раза три завязывал. Но вдруг получится?

— Чё получится? — к столику девчонок подошёл Денис с бутылкой колы в руках.

— У Ди выйти на ремиссию, — Рита улыбнулась парню.

— О как? — присвистнул Денис. — Это она сама решила или кто пинками погнал?

— Говорит, что я её триггернула, но решение было её, осознанным и, насколько я понимаю, добровольным. Ребят, последние два дня она ни капли. Говорит, кровь капельницами чистит и на работу пытается устроиться. А чтобы психологически отвлечься, занимается домашними делами.

— Яська, мы были бы счастливы, — Денис подошёл к подруге со спины и осторожно её обнял.

— Да, наверное… — горько вздохнула девушка, понимая, насколько больно сейчас самим Зеленовым.

В каком-то смысле боль у них была одна на троих. Полине и Денису было горько от того, что Ди, обрабатывавшая им царапины, читавшая сказки, учившая простейшим перевязкам, пила как сапожник. А Ясю разрывало осознание того, что Анфиса, с которой они на пару собирали малину и плели цветочные венки, Анфиса, учившая детей английскому, обладавшая почти уникальной памятью, пёкшая самые вкусные эклеры на свете, променяла ребят и Серёжу, который её, Ясю, даже не узнал в тёмном парке, на дозу непонятной дряни.

Настроение стремительно шагнуло вниз. И на свою СТО Князева пошла мрачнее тучи.

***

Настрой Полины был не лучше. Она пыталась радоваться крошечной надежде, но громкий пессимистичный внутренний голос твердил, что аддиктивные на ремиссию не выходят. Говорит же Аня — дед три раза бросал. И умер, насколько знали ребята, от цирроза, так и не расставшись с бутылкой. А сама Анфиса, выросшая в районе, кишащем наркоманами, всегда утверждала, что бывших не бывает.

Девушка открыла Фикбук в надежде, что ответа от Незабудки долго ждать не придётся. Полина, конечно, могла поговорить с мамой Ирой, но рвать ей сердце лишний раз не хотелось. Она и так остро переживает за всех своих детей. А с Незабудкой… Безопасно, она далёкая и сможет забыть о проблемах Зеленовой, едва закрыв вкладку.

— Привет, Незабудка.

— Здравствуй, Хвостик, — прилетело через пятнадцать минут.

— Незабудка, это пиздец.

— Э-э-э… Что-то случилось?

— Понимаешь, близкий мне человек — алкоголик. Сейчас пытается выйти на ремиссию. И я как бы должна радоваться, но… Не могу.

— Почему?

— Потому, милая Незабудка, что бывших алкоголиков, как и бывших наркоманов, не бывает. Мой дед сторчался, дед одноклассницы спился, хотя последний и пытался бросить. Трижды. А моя мать… В общем, она торчит уже четыре года. И я понимаю, что она никогда-никогда не бросит, хотя она и не обещает, и не станет бывшей. Потому что бывших не бывает. Не бывает, Незабудка, понимаешь? А мой брат, ну, Денис, я рассказывала, может быть, помнишь, это глотает. Ходит к ней, пытается о чём-то разговаривать, пытается… Господи, старается сделать вид, что ничего не происходит. А я так не могу. Не могу. Она нас предала. Как можно её простить?! Как он может?! И это меня бесит, потому что надо же иметь хоть какое-то самоуважение.

Девушка отправила письмо и услышала, как щёлкает дверной замок. Денис вернулся домой, разделся и, пользуясь тем, что бабушка на югах, пошёл прямиком к Анфисе.

Тот факт, что брат общается с матерью, они от Эмилии скрывали, как и большую часть информации о себе. И если бы Полину спросили, почему, она не ответила бы. Бабушка вроде всегда была готова выслушать, но делиться своими болями детей не тянуло, по крайней мере, после смерти дедушки. С куда большей охотой Денис и Полина шли к бабушке Марине.

Бабушка Марина была обоим родителям Зеленовых названной матерью. Как так получилось, дети никогда не спрашивали, просто принимали этот факт как данность. У бабушки Марины был ещё родной сын, но ни Денис, ни Полина его ни разу не видели.

Полина обновила страницу, но ответа Незабудки не обнаружила. Оно и понятно — что на такое ответишь?

В дверь её комнаты постучали. Видеть не хотелось никого, но посетитель был крайне настойчив.

— Полинка, — донёсся из-за двери голос Анфисы.

— Да входи уже, Господи!

Женщина вошла в комнату с ноутбуком в руках. Полина всё ещё гадала, откуда у матери-наркоманки HP последней модели. Хотя, может, кто-то из дилеров не только наркоту ей поставляет… Эти мысли девушка отсекла усилием воли. Предполагать, чем Анфиса расплачивается за дозу при замороженных кредитках и отсутствии работы, было тошно.

Мать подошла к письменному столу и водрузила на него открытый лэптоп.

— Это что?

— Ну, посмотри на экран.

— Знаешь, у меня нет особого желания мониторить твою переписку с дилерами.

— А ты всё же посмотри, — настойчиво повторила Анфиса.

— Ты же не отстанешь, да?

Женщина покачала головой и отошла к кровати.

Полина с тяжёлым вздохом взялась за мышку, чтобы увидеть…

— Ты взломала мою переписку?

— Можешь… Ну, не знаю, можешь кликнуть по вкладке «Мой профиль».

— Ты взломала Незабудку? Как, а главное — зачем?

— Да ничего я не ломала. Ну глупости же, Поль.

— Но тогда выходит, что ты — это она, — Полина закрыла лицо руками. — Чёрт, ну почему она — это ты? Она же… Она нормальная… Была… Она же один из самых близких людей… Зачем ты у меня её отняла? — девушка сдержала подкатывающий к горлу ком.

— Почему же отняла? Малыш, для вас с ней ничего не поменялось.

— Ты серьёзно? — в голосе Зеленовой послышалась обречённость.

— Абсолютно, — Анфиса была невозмутима.

Она подняла взгляд на дочь, и та заметила, что привычных тёмных очков в пол-лица на женщине не было.

— Ты очки сняла.

— Больше незачем. По крайней мере, пока Эмилии нет дома.

— Слезла, что ли? — Полина приподняла бровь.

— Нет, солнышко.

— Тогда лучше просто уйди, — девушка отвернулась к окну.

— Я не слезла, потому что никогда и не сидела.

— Ну да, ну да. А приход твой нам с отцом примерещился. Даже жаль, что Денис был на тренировке и его не видел. Может, понял бы, какая ты.

— Нет, не примерещился, но… Это долгий и не очень весёлый разговор. И рассказать об этом я должна не только тебе, но и Денису, — мать встала с постели, подошла к двери, которую не закрыла, и, выглянув в коридор, крикнула, — Денис, зайди, пожалуйста, к Полине.

— Не ко мне, — девушка встала из-за стола. — Что бы ты там ни рассказала, воспринимать эту инфу без сигарет я отказываюсь. Поэтому на кухню.

— Ладно, пойдём.

С Денисом они встретились в коридоре. Судя по его лицу, парень был заинтригован.

— Что, мам? — Зеленов-младший первым нарушил тишину, когда они сели на привычные места.

Анфиса поставила на стол пару пепельниц и открыла непочатую пачку сигарет.

— Господи, это ужасно непедагогично, — фыркнула она, закуривая, и передала зажигалку дочери.

— Ещё более непедагогично, чем аддикции? — Полина закатила глаза и затянулась.

— Дети, мне нужно вам кое-что рассказать.

— Мам, скажи, что ты слезла, — Денис умоляюще уставился на женщину, к которой был очень привязан и которую так и не смог разлюбить.

— Маленький, я никогда ничего не принимала. У меня две… Как Полина выражается, аддикции — никотин и кофеин.

— Или кодеин, — флегматично вставила Полина.

— Полин, я не употребляю. Собственно, вы можете посмотреть результаты моих анализов за предыдущие полгода, — женщина пару раз щёлкнула мышкой и открыла сайт медицинской лаборатории.

— Я знал! Знал! — Денис вскочил со стула и бросился матери на шею, чуть не снеся её вместе с табуретом. — Я читал про наркоманов! Они ведут себя по-другому! Ты всегда была слишком… Адекватной. Но спросить, что происходит, я не мог — боялся. А то вдруг мне просто… Кажется. И выяснилось бы, что ты всё же на наркоте.

Полина с места не сдвинулась. Она продолжала сверлить взглядом строчки таблиц.

— Тише-тише, лосёночек. Ты меня слегка перерос. Взять на ручки, к сожалению, я тебя уже не могу, — Анфиса потрепала сына по волосам.

Полина перевела тяжёлый взгляд на мать и холодно осведомилась.

— Если Денис закончил демонстрацию щенячьего восторга, позволь уточнить, какого чёрта.

Брат отшатнулся, а Анфиса выпрямилась и натянулась как струна.

— Лосята, меня подставили. Подставили и отравили. Дважды.

— Вот оно как. И кто же? Враги? Интервенты? — голос Полины, казалось, похолодел ещё градусов на десять.

— Эмилия Карповна.

— Что? — с одинаково недоверчивым удивлением отозвались дети.

— Но зачем ей это? — Денис непонимающе посмотрел на мать.

— И откуда у неё дурь? Или это было что-то другое? Лекарство? — Полину волновала практическая сторона вопроса.

— Я, Полин, и сама не знаю, что это было. Но кажется, Эмилия промышляет дилерством.

— Нет, промышляет не она. Это совладелец нашего агентства — Дмитрий, мать его, Алексеевич. Бабуля меня почти сразу о нем предупредила. Одна девочка у нас уже год как работает исключительно за дозу и не только на съёмках и показах.

— И ты так спокойно об этом говоришь? И вообще, почему мне не сказала?! — вскричал Денис.

— Я говорю об этом спокойно, потому что не вижу смысла в истериках. Помочь Арише я всё равно не могу. А размахивать шашкой с воплем «Бабушка, он гнусь!» — заранее безрезультатная затея. Тебе не сказала, потому что, слава Богу, к агентству ты не имеешь никакого отношения, а значит, в этом смысле опасность тебе не угрожает. Но узнай ты — первым бы вскочил на коня. И вот на какие действия твоя гриффиндорщина спровоцировала бы Лещёва, я даже представить боюсь.

— А ты уверена, что этой Арише вообще можно верить?

— Так она не единственная. Просто плотнее всех сидит.

— Полина, глаза покажи, — Анфиса настороженно привстала со своего места.

— Бегу и падаю. Мам, неужели ты думаешь, что с такой-то наглядностью и вечным напоминанием у меня возникло бы желание?

— Да, прости, солнышко… Что-то я и правда того… — женщина неопределённо пожала плечами. — Для начала отвечу на вопрос, как так получилось. Не так давно я узнала, что Эмилия, оказывается, меня тихо ненавидит.

— И это повод тебя травить? — Полина скептически сдвинула брови.

— О-о-ох, наверное, я не совсем с того начала… Это, дети, длинная история.