Глава 3 (2/2)

— А тебя скручивает каждый месяц, — буркнула Яра.

— Яська, заткнись.

— Ирина Ренатовна, эти ежемесячные боли действительно можно убрать?

— Или сильно уменьшить, — кивнула Каримова.

— Значит, мы обе пойдём к гинекологу, — безапелляционно резюмировала Ярослава.

— Я против, — Зеленова насупилась и обиженно посмотрела на подругу.

— Полинка, ты же страдаешь каждый месяц. Сил нет на это смотреть, — Князева обняла девушку.

— Ну нет, так не смотри, — Полина отвернулась.

— Поль, кого я в прошлом месяце домой практически несла? Это ж ненормально. Даже бабушка Мила в лице изменилась. Другой вопрос, почему она сама тебя к врачу не отрядила.

— Бабушка говорит, у неё у самой всегда очень болезненные были, никто и ничего не лечил.

— Это говорит только о том, что у бабушки твоей был не очень компетентный специалист. Либо ей, как многим женщинам старшего поколения, в голову не приходило, что с этим можно что-то сделать, — Ирина примирительно подняла руки.

— Ирина Ренатовна, я не готова идти к гинекологу. Это стрёмно, в конце концов. Будет на меня смотреть, как на… Ну, понимаете.

— Солнышко, у меня очень хороший врач, не только опытный, но и тактичный. За долгие годы практики он выработал иммунитет к самым неловким ситуациям. Так что я запишу вас обеих к Сан-Санычу и мы сходим.

— Я не пойду к мужику! — синхронно возопили девушки.

— Ну и напрасно. Во-первых, мужчины-гинекологи зачастую аккуратнее и бережнее относятся к пациенткам, чем гинекологи-женщины, а во-вторых, я у Сан-Саныча наблюдаюсь уже много лет, восемь, если быть точной. До этого сменила четырёх врачей. Все они были женщинами, но ни одна из них не страдала излишками деликатности. Так что, вы меня извините, но я бы осмотр своих детей никому, кроме Сан-Саныча, не доверила. Как насчёт среды?

Обе ученицы обречённо кивнули.

***

На следующий день Ярослава догнала Леру по пути в библиотеку.

— Лер, постой, пожалуйста.

— Хочешь ещё что-нибудь измерить, например, коэффициент собственного интеллекта?

— Новикова, надо поговорить.

— Мне — нет, — девушка ускорила шаг.

— Лер, пожалуйста…

Новикова резко остановилась и развернулась.

— У тебя минута.

Князева запустила пальцы в волосы на затылке.

— Лер, прости меня, пожалуйста, вчерашняя шутка была глупой, пошлой и… И гнусной. Я думала, ну, такой подкат покажет тебе, что я считаю тебя привлекательной. А потом мне объяснили, насколько… Насколько я долбоёб, вот. Извини, пожалуйста.

— Князева, а ты извиняешься, потому что до тебя дошло твоё мудачество или потому что тебе Каримова пистон вставила размера XL?

— Ну… Каримова действительно разложила всё в моей тупой башке по полочкам. Я прошу прощения, потому что после столь подробного объяснения не понять, что ты гнусь, просто невозможно. А ещё я бы не хотела, чтобы ты воспринимала меня как опасного и тупого мудака, меня лично или девушек моего типажа вообще.

— Ну, походу, Каримова проделала большую работу, а ты небезнадёжна. Князева, скрывать не буду, выглядело это просто долбоебически. И если мужику такое не то чтобы простительно, просто чё с них ещё взять, они ж только и могут, что юбку задирать и «Я. Ты. Мой пещера», то от другой девушки ждёшь чуть большего понимания и чуть меньшей… Опасности, что ли?

— Да знаю, знаю я, теперь знаю, — Князева опустила голову.

— Слушай, почему? Ну то есть в школе не я одна в короткой юбке бегаю. У Зеленовой вон юбки не особо длиннее моих.

— Ну как… Ты симпатичная, не просто симпатичная, а прямо секс. К тому же не дура. Посидели мы как-то на совмещённой истории и литературе… Ты же… Богичный гуманитарий. Плюс ты с парнями уже ну, гуляешь, то есть концепт розы, которую зачем-то надо беречь, для тебя некритичен. Вот я и думала позвать тебя на свидание.

— Но, Князева, для всех же очевидно, что ты по Зеленовой сохнешь.

— Слушай, ну мало ли кто по кому сохнет. Ты вон на Ритку Лужину облизываешься, но предлагать ей руку и ливер не спешишь.

— Ой, да ну тебя к чёрту, — фыркнула Новикова.

— Дык это я, Лерка, только к тому говорю, что романтика и пара ни к чему не обязывающих свиданий — вещи разные. Даже и лучше было бы, что мы друг по другу не страдаем. Никаких тебе ожиданий и воздушных замков. Ну то есть что бы случилось? Максимум, ты бы меня отшила, как, собственно, и сделала, я, правда, не думала, что так радикально.

— Вот оно что. Погулять, значит, а потом расстаться без печали?

— Ну, типа того. Хороший же концепт.

Новикова кивнула.

— Концепт, может, и неплохой, но… Кхм… Я бы, наверное, всё-таки отказала, даже если бы ты намутила другой подкат, пикап-мастер, блин.

— А почему? — в голосе Яры не звучало ничего, кроме любопытства.

— Ну потому что Зеленова твоя хоть и коза, но расстраивать её таким образом почему-то не хочется.

— Может, потому, что Полинка — не коза? Как и ты. Но уверяю тебя, ей всё равно, с кем я сплю.

— Да-а-а? — саркастично протянула Лера. — А мне вот чё-то кажется, что положи я на тебя глаз, она бы очень быстро попыталась натянуть мне его на задницу. И не то что бы меня пугала подобная перспектива — уж кого-кого, а Зеленовой я не боюсь, — просто кошачьи драки в грязи — не моя тема.

— Брось, Лерка, я не стою драк в грязи.

— Думаю, Зеленова считает иначе. Но участвовать в разубеждении тебя не имею никакого желания. И нет, не потому что злюсь, а потому что для половины школы вы ОТП, и когда-нибудь твоя коза таки выйдет из шкафа. Если серьёзно, Яр, коль тебе действительно поставили мозги на место, меня это радует, потому что до вчерашнего дня мудаком я тебя не считала.

— Могу я надеяться, что восстановила своё реноме в твоих глазах?

— Да в порядке твоё реноме, в порядке. Чё ему сделается? Пойдёшь со мной в библиотеку, а потом — в столовку?

— Сразу в столовку подойду, если ты не против, Лер. Займи мне место, пожалуйста.

Прежде чем идти в столовую, Яра помчалась в кабинет химии. Ирину Ренатовну девушка нашла в подсобке с чашкой кофе в руках.

— Лерка меня простила. Я извинилась и мы… Довольно мило пообщались, а сейчас пересечёмся в столовке, вот.

— Я рада, котёнок, — женщина улыбнулась и свободной рукой притянула подростка к себе.

На несколько мгновений Ярослава уткнулась в плечо человеку, за этот год ставшему родным и любимым. В объятьях учительницы химии она чувствовала себя спокойно и уютно. От женщины исходило ощущение дома, настоящего дома. Это чувство Яра почти забыла, потому что уже два года объятья Дианы, которыми она изредка пыталась обременить дочь, не приносили ни покоя, ни защищённости, ни нежности, ничего, кроме отторжения и чувства… Опасности? Слишком крепкие и бесцеремонные пьяные объятья были больше похожи на клетку, клетку для загнанного зверя.

А с Каримовой всё по-другому, всё правильно. Как будто она снова обрела…

— Спасибо, мам, — пробормотала девушка и на мгновение застыла, чтобы через секунду опрометью кинуться прочь.

Боже, что она натворила? Что ж за идиотка-то? Вот не зря говорят, язык человеку главная вражина. Ещё какая, особенно, когда теряет соединение с мозгом. Она отпугнула близкого человека потенциальными обязательствами, браво. Никто бы не хотел такую дочь, как она. Даже Диана её не хочет, даром, что родная мать. А тут молодая (у них и разница-то всего двенадцать лет), добрая, отзывчивая и принимающая Каримова.

Ладно, Ярослава проебала полимеры, но если Ирина Ренатовна ещё и Полинку по её вине оттолкнёт, будет полный пиздец.

***

В столовой девушка сидела как на иголках. У неё вообще был соблазн проигнорировать договорённость, но тогда все усилия по восстановлению мира с Новиковой пошли бы псу под хвост.

— Князева, чё с тобой происходит? Ещё десять минут назад ты была благодушна и спокойна как олимпиец, — Лера прихлёбывала чёрный без намёка на сахар кофе.

— Я? Э-э-э… Да нет, всё нормально. Просто я… Просто я долбоёб.

— Ты опять выкинула что-то бестактное?

— Хуже.

— Хочешь поделиться? — Лера придвинула к однокласснице пачку мини-круассанов.

— Спасибо, Лер, — Князева взяла круассан из открытого пакета и начала методично его крошить. — А насчёт поделиться, прости, откажусь. Понимаешь, мой долбоебизм за десять минут достиг такого масштаба, что обрёл критическую массу чёрной дыры и теперь грозит затянуть всех вокруг.

— Ты взорвала школьный туалет? — хихикнула Новикова.

— Да лучше бы взорвала. Последствия этого хотя бы можно ликвидировать.

— Ладно, не буду тебя пытать. Но, Яр, если захочешь рассказать, Велком.

— Спасибо, — Князева улыбнулась, отмечая, что хоть одну хорошую новость сегодняшний день принёс — их отношения с Лерой начинали налаживаться.

Но позитивный настрой продлился недолго. Ярослава вспомнила, что через урок у Б-класса химия. Решив, что подобное испытание выше её сил, Князева вознамерилась прогулять оставшиеся занятия — английский, химию и физкультуру. Но планам её бесцеремонно помешали.

— Куда собралась ещё и без меня? У нас сегодня химия, помнишь? — голос Полины, нагнавшей Яру у гардеробной, заставил ту вздрогнуть.

— Вот именно, помню, — обречённо вздохнула Князева.

— Ну и куда ты намылилась в таком случае?

— Полин, понимаешь, я не готова преодолевать последствия своих бесоёбств.

— Та-а-ак, уже интересно. И где ты накосорезила, солнце моё? Ещё сорок минут назад всё вроде было нормально.

— Дурное дело, знаешь ли, нехитрое, — нервно хихикнула Князева. — В общем, пока ты не начала пытать меня с удвоенным усердием, потому что я тебя знаю, я… Кхм, случайно назвала Каримову мамой. Вот, — безнадёжно припечатала девушка.

— А бесоёбство в чём? — Зеленова приподняла бровь.

— В смысле? Я Каримову матерью назвала, ау. Как думаешь, она сильно обрадовалась такому киндеру, блять, сюрпризу, как я?

— А она как-то выразила неудовольствие? — настороженно уточнила Полина.

— Я не знаю. Я убежала.

— А, то есть её реакции ты не увидела.

— Господи, нет, Поль. Это было бы слишком… Слишком больно.

— Так с чего ты взяла, что… Хм, столкнёшься с неприятием?

— Каримова, молодая двадцати семилетняя женщина, успешная, свободная, красивая, не торопящаяся познать счастье брака и материнства. И я, здоровая дылда, дочь алкоголички с малолетним братом на шее. Действительно, блять, все же мечтают о подобном цветке жизни.

— Ну… Не знаю, мечтают или нет, Яська, но… Мне иногда тоже хочется её мамой назвать. А у меня анамнез не хуже твоего и вообще, генетическая склонность к наркозависимости. Мой дед по Анфисиной линии сторчался. Сама Анфиса к этому близка. Ну, ты в курсе. По-моему, сбегать с урока сегодня — это плохая идея. Но даже если сейчас свинтишь, придётся идти на химию на следующей неделе, потому что бегать до выпуска ты не сможешь.

— Почему это не смогу?

— Боже, Ясенька, ты же понимаешь, что максимум, что Каримова тебе разрешит, — пропустить этот и следующий уроки? Не появишься на третьем — она придёт к тебе домой, не застремается.

— Ей только бы с Дианой встречаться, — фыркнула Яра.

— Вот и я о том. Поэтому не глупи и не бойся. Хочешь, сегодня на химии я с тобой сяду, а Аньку попросим пересесть к Ритке?

— Хочу, — обречённо прошептала Князева.

— Вот и хорошо. Так и сделаем. А сейчас пойдём. И так уже на инглиш опоздали, — Полина взяла одноклассницу за руку и повела в сторону кабинета.

***

Английский пролетел невероятно быстро и даже не из-за их общей любви к предмету. Просто сработал обычный временной закон — чем больше ты чего-то боишься, тем скорее приближается событие, вызывающее страх.

Когда прозвенел звонок на урок и Ирина Ренатовна вошла в класс, Ярослава попыталась тихонько сползти под парту. Слава всем богам, Каримовой хватило такта не комментировать несанкционированные перемещения учеников.

— Добрый день, 9-Б, — женщина улыбнулась старшеклассникам. — Как настроение?

Утопленическое, подумала Князева, чувствуя, как сводит от волнения желудок.

— Ирина Ренатовна, а вы просто так интересуетесь или хотите сделать нам приятное, ну там домашку не спрашивать, или новую не задавать, или… Отпустить с урока? — деловито уточнил главный паяц класса Миша Семёнов.

— Семёнов-Семёнов, вот мы и определились, кто пойдёт к доске.

— А-а-а, — разочарованно протянул Миша, — ребят, интерес был досужим и не носил хоть сколько-нибудь прикладного значения.

— Исключительно академическое, Миш. Чем настроение у вас лучше, тем крепче усвоите материал.

— А это ваше предположение или эмпирическая закономерность? — хихикнула Аня Прокопьева — одна из лучших подруг Яры.

— Это надежда, Анют.

— Которая умрёт последней, — мрачно изрекла Рита.

— Всё так плохо, Лужина?

— Не знаю, как у других, но у меня — плохо всё. Я, Ирина Ренатовна, домашку не сделала.

— О-о-о, Аве Цезарь, идущие на смерть только что тебя поприветствовали, — Семёнов был, как всегда, убедителен в своей роли.

— Просто я, Мишенька, как дочь ветеринаров, убеждена, что хвост собаке лучше купировать сразу и не мучать бедное животное, — Рита подчёркнуто обречённо опустила голову на парту.

— Ну всё, дети, тише. С хвостиками разберёмся позже. А сейчас давайте, вспомним классификацию химических реакций.

Урок пошёл своим чередом. Из привычного ритма выбивалась только рука Полины, которая сжимала под партой холодную ладонь Яры.

Мучительное ожидание, наконец, разорвал долгожданный звонок. Яра уже была готова выскочить за дверь, когда её окликнул почти шёпот:

— Ясенька, задержись, пожалуйста.

Ноги внезапно стали ватными. Князева даже не пошевелилась, когда Южин задел её сумкой.

Полина вопросительно посмотрела на учительницу. Каримова кивнула девушке на только что освободившуюся первую парту. Зеленова, понимая, в какой прострации находится подруга, выдвинула два стула и буквально усадила ту рядом с собой.

Класс тем временем полностью опустел, к величайшей досаде Яры, очень быстро.

— Ясенька, — Ирина придвинула стул к торцу их парты, присела и взяла подростка за руку. — Солнышко, скажи, пожалуйста, ты меня мамой назвала случайно? Или, может, мне вообще послышалось?

— Извините, Ирина Ренатовна, этого больше не повторится, — бесцветным голосом отозвалась Князева.

— Котёнок, я ведь не за тем спрашиваю, чтобы ругаться. Я просто хочу знать, это получилось случайно или ты действительно хотела бы обращаться ко мне именно так?

— Я… Я бы, в общем, да…

— Что, да?

— Вас я чувствую… Ну, именно так, как маму.

— Тогда почему убежала?

— Ирина Ренатовна, вы серьёзно? Почему я убежала? Ну бли-и-ин, — девушка запустила пальцы в волосы. — Потому что я… Не должна вас обязывать? Даже не знаю. Наверное, если бы вы хотели детей, вы бы их… Завели?

— Понимаешь, котёнок, детей я, в общем-то, всегда хотела, но вот спешить с их появлением, по-моему, не очень разумно. Я всегда думала, что дети — это серьёзный шаг и до сих пор так считаю. К тому же теперь, когда у меня есть вы… В общем, мне бы вначале о тебе, Кирюше и Полинке позаботиться, а уже потом думать о рождении вам брата или сестры. Благо, мой возраст вполне позволяет подождать ещё лет пять-семь.

— Брата или сестры? — уточнила Полина.

— Ну, да. Если вы мои дети, то логично предположить, что мой младший ребёнок станет для вас братом или сестрой.

— То есть ты… Мама? — робко осведомилась Ярослава.

— Думаю, да, — Каримова встала и перешла за спины девочек, чтобы обнять обеих.

— Наша мама, — улыбнулась Полина, утыкаясь затылком в живот мамы.

— И ваша, и мама, мои котята.

С этого момента у девочек появилась маленькая альтернативная семья — без каких-либо аддикций, зато с безусловной любовью и поддержкой.