Глава 13 (1/2)
В машине Гарри молчал, не решаясь заговорить с Луи, так как понял по его лицу, что тот все еще раздражен и что-то серьезно обдумывает.
Томлинсон почти забыл, что Гарри сидит рядом — мысли крутились далеко от машины. С одной стороны, Луи понимал, что Найл прав — причина, почему он хочет жить отдельно от своих друзей, заключалась именно в том, что он до помутнения сознания хотел провести хоть одну ночь с соулмейтом без его мамы в доме или соседей за стеной. Они вместе уже четыре месяца, но кроме коротких мгновений наедине так и не сумели до конца почувствовать друг друга.
Это напряжение, которое сказывалось на них обоих: Луи стал раздражительным и все чаще огрызался на людей, особенно на работе, откуда практически не вылезал для того, чтобы накопить денег на новую квартиру; Гарри тоже ходил напряженным, ему труднее давались уроки и занятия, потому что из-за работы Томмо они практически не виделись. По выходным Томлинсон часто отсыпался, а Гарри занимался школьными проектами и домашней работой и как котенок ластился к соулмейту перед сном, пытаясь выведать, почему Луи внезапно стал так много работать.
Они редко находились вдвоем больше пары часов, Гарри кочевал между двумя домами, Луи практически не отвозил его и не забирал со школы. Когда Томмо задерживался допоздна, то Гарри оставался у себя дома, чтобы не тащиться с утра пораньше в школу из квартиры ребят. Томлинсон очень редко приходил к соулмейту на ночь — ему было неловко входить в дом поздно ночью и будить его обитателей, особенно, если приезжала чета Ширанов. В квартиру Томмо подросток приходил, если Луи возвращался раньше одиннадцати часов вечера, они немного сидели с ребятами и после вопросов о работе Луи тут же уходили в свою комнату.
Томлинсон понимал, что так продолжаться не может, особенно наблюдая редкими вечерами за Гарри, который максимально старался сделать домашнюю работу быстрее и насладиться временем с Луи. Стайлс был терпеливым, всегда заставлял его спать, понимая, что сон нужен Луи, но Томмо, в свою очередь, хотел поговорить с соулмейтом, узнать о его буднях и проблемах в школе, дать совет.
Накануне вечером Томлинсон осознал, что накопил достаточную сумму для внесения первого взноса за выбранную им квартиру, находящуюся между их нынешней и домом Гарри. Утром он решил сообщить об этом парням, чтобы и они могли подготовиться к этому, найти квартиру себе по карману.
Ему нравилось жить с парнями и, естественно, он думал предложить им найти квартиру побольше для них четвертых, но отмел эту идею, так как хотел быть только с Гарри. Максимум, что он мог найти из компромиссов — быть соседями, поэтому нашел жилье в комплексе, где сдавались несколько квартир, в одну из которых могли бы переехать друзья. Но сказать об этом так и не успел, потому что долбанный Хоран не умел следить за своим языком.
— Луи? — осторожно позвал Гарри.
Томлинсон тряхнул головой, возвращаясь в реальность:
— Извини, не люблю ссориться с парнями, — ответил Луи и мягко улыбнулся. — Что такое?
— Мы… Эм… То есть ты… — смутился Гарри.
— Что? — Томмо впервые за поездку посмотрел на соулмейта.
— Ты проехал мой дом, — улыбнулся Стайлс.
— Что? В смысле? — Луи наконец начал осознавать, что настолько увлекся своими мыслями, что ехал просто механически, и засмеялся. На улице уже стемнело, поэтому только под фонарем он разглядел табличку с названием не той улицы, на которой должен был быть.
— Все в порядке? — поинтересовался Гарри, когда Томмо развернул машину.
— Почти, — уклончиво ответил Луи.
— Что имел в виду Найл? — осторожно спросил подросток.
— Он идиот, не слушай его.
— Лу… Я… — Гарри опустил глаза на свои пальцы.
— Что? — Луи внимательно посмотрел на него, и снова сердце ухнуло куда-то вниз. Подросток выглядел таким поникшим, но в тоже время таким сексуальным, что захотелось остановить машину посреди дороги и наброситься на него.
— Помнишь, мы договорились, что я не буду ничего надумывать, не поговорив с тобой? — продолжил Гарри.
Томлинсон ощутил, что его будто окунают в чан с ледяной водой — сейчас ему снова придется искать отмазки и врать. Сдаваться он не собирался, ведь буквально неделя или пара недель осталась до того, как он сможет рассказать все подростку.
— Помню, — согласился он.
— Но как я могу ничего не надумывать, если ты ничего мне не рассказываешь? — отчаянно воскликнул подросток, смотря прямо на Луи.
— Гарри, — мягко начал Луи. — Я не тот человек, который что-то будет скрывать, — «ага, как же», — если бы случилось что-то серьезное, я бы обязательно тебе все рассказал. Мы просто поругались с ребятами, обычное дело. И Найл, чтобы выбесить меня, сказал вот такое вот дерьмо. Потому что, сам знаешь, для нас всех соулмейт — это слабое место. Мы остынем, спокойно поговорим и помиримся. О тебе речи и не шло, я бы даже не позволил.
— Хорошо, — кивнул Гарри. — Вы только помиритесь, ладно? Мне нравится проводить с вами время.
— В смысле? — напрягся Луи.
— Ну… То, как мы играем в приставку иногда, смотрим футбол, гуляем вместе. Мы же друзья, да?
— Конечно, друзья, — закатил глаза Луи. — Ты можешь и своих друзей приводить.
— Ты же знаешь, что у меня только один друг, — скривился Гарри.
— Приводи его и его соулмейта, ты же вроде говорил, что Оливер нашел его.
— Да, — гордо кивнул Гарри.
— То есть тебе все нравится? — Томмо решил снова вернуться к теме.
— Ну почти, — улыбнулся Гарри. — Мне бы хотелось, чтобы ребята все-таки обили стены звукоизолирующим материалом.
— А уборка? Ты же нам всю квартиру выдраил, — Луи припарковался около дома Гарри.
— Ну, я привык, наверное, — пожал плечами Гарри. — Вы ребята не очень-то чистоплотные, а мне нравится, когда все на своих местах и чисто.
— У тебя что, мизофобия? — усмехнулся Томмо, заглушая двигатель.
— Нет, просто многие вещи неприятны, знаешь, — разоткровенничался Гарри в темноте салона. — Хотелось бы видеть чистым стульчак, полочку в ванной, не заляпанной мылом, пеной для бритья и зубной пастой. Все эти вещи, разбросанные по квартире, вечные крошки на кухне и немытая посуда. Ты не подумай, я не фашист-чистоплюй, как ты однажды меня назвал, среди парней это нормально быть неряхами, но не такими свиньями.
Томлинсон засмеялся и погладил Гарри по голове:
— Ты совершенно прав, мы свиньи, но ты не обязан это делать.
— Я знаю, просто мне бывает не очень приятно. Я привык к другой обстановке.
— Хорошо, я тебя услышал, — Томлинсон наклонился к Гарри и поцеловал его.
Подросток слишком неожиданно отреагировал — обхватил шею Луи руками и тут же запустил язык ему в рот.
— Гарри… — предупреждающе отстранился Луи, но пальцы подростка уже были в его волосах и тянули на себя.
— Мне еще кое-что не нравится, — прошептал Гарри.
— Что? — Томлинсон тяжело сглотнул.
— Мы практически не видимся…
— Я знаю, да, знаю…
— Я немного волнуюсь…
— Почему?
— Мне кажется, что я снова теряю способность чувствовать, когда тебя нет рядом. У тебя все нормально?
— Нет, — признался Луи. Еще одна проблема для его беспокойства состояла в том, что вдали от Гарри его мир снова мерк, закрываясь черно-белой пеленой.
— Это не хорошо. Может, это из-за того, что мы еще не… — Томмо больше ощутил, чем увидел, как покраснел Гарри.
— Я не думаю, что это так, Гарри. Мы просто очень редко из-за меня видимся. Я обещаю, что скоро это закончится.
— Когда?
— К Рождеству, я обещаю, — губы соединились в еще одном страстном поцелуе. В машине уже давно стало душно для них двоих. Пальцы Томмо потянулись к куртке подростка, полностью ее расстегивая.
— Луи, стой, — сбивчиво проговорил подросток и оттолкнул от себя парня.
— Что такое? — он посмотрел на дом, окна в котором горели только в гостиной. — Твоя мама в гостиной, а у вас жалюзи. Ей и в голову не придет смотреть в окно, она даже не знает, что мы приехали. Ты же ее не предупредил?
— Нет. И я вообще не об этом, — Гарри стянул шапку, шарф и куртку настолько быстро, что Томмо даже не понял как.
Следом Гарри забрался на колени к Луи, которому пришлось отодвинуть сидение до упора назад. Губы подростка уже изучали его шею, пальцы расстегивали и стаскивали куртку.